К юбилею создания термоядерного оружия

[skroznik]

Исполнилось 55 лет выдающемуся событию в истории нашего народа - взрыва термоядерной бомбы, полностью изготовленной по идеям Сахарова. Что дало возможность создавать бомбы ЛЮБОЙ мощности и до сих пор они являются основой неприкосновенности нашей страны. Именно этот взрыв советские ядерщики считают началом в создании термоядерного щита Отечества.
Эту тему заметил только один человек - с копипаста которого я и начинаю эту тему. В ней стоит вообще поговорить о всех видах ядерного и термоядерного оружия - история создания которого - уникальный пласт истории нашей страны.
В связи с этим событием надо отметить особую роль Берии, "без которого мы не смогли бы создать ядерное оружие" (С) - Курчатов. Его выдающуюся роль в атомном проекте всегда подчеркивали как ведущие титаны нашего проекта, так и рядовые его исполнители. Даже П.Л. Капица, с которым Берия имел принципиальнейшие разногласия по организации науки, соглашался с выдаюшимися организаторскими способностями Берии в атомном проекте.

[skroznik]

http://img15.nnm.ru/1/3/0/9/6/e2a9db75d68211aa73904f19603.jpg


22 ноября 1955 года на испытательном полигоне в Самипалатинске взорвалась РДС-37 — первая в мире водородная бомба. Официально этот юбилей в Федеральном Ядерном Центре в Сарове отмечают сегодня — 23 ноября. Та самая РДС-37:

2835
АН602 — самая мощная бомба, когда либо созданная человеком

2836

2837
АН602 (она же «Царь-бомба» и «Кузькина мать», а также (ошибочно) РДС-202 и РН202) — термоядерная авиационная бомба, разработанная в СССР в 1954—1961 гг. группой физиков-ядерщиков под руководством академика Академии наук СССР И. В. Курчатова. Самое мощное взрывное устройство (по разным данным от 57 до 58,6 мегатонн тротилового эквивалента) за всю историю человечества.

Испытания
Взрыв Царь-бомбы. Носитель «супербомбы» был создан, но его реальные испытания отложили по политическим соображениям: Хрущёв собирался в США, и в холодной войне наступила пауза. Ту-95В перегнали на аэродром в Узин, где он использовался как учебный самолет и уже не числился как боевая машина. Однако в 1961 г., с началом нового витка холодной войны, испытания «супербомбы» вновь стали актуальными. На Ту-95В срочно заменили все разъёмы в системе электроавтоматики сброса и сняли створки бомбоотсека — реальная бомба по массе (26,5 т, в том числе вес парашютной системы — 0,8 т) и габаритам оказалась несколько больше макета (в частности, теперь её вертикальный габарит превышал размеры бомбоотсека в высоту). Самолет был также покрыт специальной светоотражающей краской белого цвета.

Испытания бомбы состоялись 30 октября 1961 г. Подготовленный Ту-95В с реальной бомбой на борту, пилотируемый экипажем во главе с майором А. Е. Дурновцевым, вылетел с аэродрома Оленья и взял курс на Новую Землю. В испытаниях участвовал также самолет-лаборатория Ту-16А.

Через 2 часа после вылета, бомба была сброшена с высоты 10500 метров на парашютной системе по условной цели в пределах ядерного полигона «Сухой Нос»(73.85, 54.573°51′ с. ш. 54°30′ в. д. / 73.85° с. ш. 54.5° в. д. (G) (O)). Подрыв бомбы был осуществлен барометрически через 188 секунд после сброса на высоте 4200 м над уровнем моря (4000 м над целью) (однако есть и другие данные о высоте взрыва — в частности, назывались цифры 3700 м над целью (3900 м над уровнем моря) и 4500 м). Самолёт-носитель успел улететь на расстояние 39 километров, а самолет-лаборатория - 53,5 километра. Мощность взрыва заметно превысила расчётную (50 мегатонн) и составила от 57 до 58,6 мегатонн в тротиловом эквиваленте. Есть также сведения, что по первоначальным данным мощность взрыва АН602 была существенно завышена и оценивалась величинами до 75 мегатонн.

Результаты испытания
Сравнение размеров огненных шаров ядерных взрывов. Числа, указывающие мощность взрыва и радиус образовавшегося шара, содержат ошибку — правильные данные по радиусу шара ровно вдвое больше.


http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/1/1c/Tsar_Bomba_Paris.png
Радиус тотального разрушения при взрыве, для наглядности наложенный на карту Парижа

Результаты взрыва заряда, получившего на Западе имя «Царь-бомба», впечатляли:
Ядерный гриб взрыва поднялся на высоту 67 километров; диаметр его двухъярусной «шляпки» достиг (у верхнего яруса) 95 километров.
Огненный шар разрыва имел радиус примерно 4,6 километра (впрочем, оценка радиуса огненного шара зависит от принятой высоты подрыва бомбы). Теоретически, он достигал поверхности земли — что нехарактерно для воздушных ядерных взрывов — но на самом деле это маловероятно, так как распространению огненного шара вниз препятствовала ударная волна, отраженная от поверхности земли.
Излучение потенциально могло вызывать ожоги третьей степени на расстоянии до 100 километров.
Ударная волна, возникшая в результате взрыва, три раза обогнула земной шар.
Ионизация атмосферы стала причиной помех радиосвязи даже в сотнях километров от полигона в течение около 40 мин.
Свидетели почувствовали удар и смогли описать взрыв на расстоянии тысячи километров от его центра.
Звуковая волна, порождённая взрывом, докатилась до острова Диксон на расстоянии около 800 километров. Однако о каких-либо разрушениях или повреждениях сооружений даже в расположенных гораздо ближе (280 км) к полигону посёлке городского типа Амдерма и посёлке Белушья Губа источники не сообщают. подробнее... (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A6%D0%B0%D1%80%D1%8C-%D0%B1%D0%BE%D0%BC%D0%B1%D0%B0)

В группу разработчиков входили А. Д. Сахаров, В. Б. Адамский, Ю. Н. Бабаев, Ю. А. Трутнев, Ю. Н. Смирнов и другие.

Будем надеяться на то, что водородные бомбы никогда ни на кого не упадут. Пусть ядерное оружие не становится тревожной темой выпусков новостей.

источник (http://nnm.ru/)
.

[skroznik]

Создатели ядерного щита Отечества (Зельдович, Харитон)

8 марта родился Яков Борисович Зельдович и за неделю до него - Юлий Борисович Харитон.
Два трижды героя, академики (Зельдович умудрился при этом не иметь высшего образования), лауреаты Ленинской и Государственных премий. Эти люди внесли основополагающий вклад в создание ядерно-водородного щита нашего Отечества, благодаря которому мы живем и сейчас.

Два потрясающих жизнелюба, люди, бесконечно влюбленные в свою работу. Они никогда не считали свои оборонные работы главной заслугой своей жизни, а относились к этой своей деятельности как к хобби. Говорили просто - жизнь заставила...
Действительно - "катюша" не летала - взрывалась постоянно. И только после привлечения к этим работам Зельдовича она стала на ноги. В это невозможно сейчас поверить, но Зельдович заставил летать ее за неделю (!)
Главным достижением своей жизни Зельдович не считал открытие цепных ядерных реакций, которые он не только прекдсказал, но и расчитал вместе с Харитоном впервые в мире - за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны. Эта сатья вошла в золотой фонд мировой науки и нелишне напомнить, что опубликовали ее авторы в нашем журнале - Успехах физических наук:
http://data.ufn.ru//ufn41/ufn41_4/Russian/r414.pdf
Справедливости ради следует подчеркнуть, что эта работа была сделана ими на основе экспериментальных работ по ядерной физике выполненных нашими великими соотечественниками Курчатовым, Петржаком и Флеровым:
http://data.ufn.ru//ufn41/ufn41_2/Russian/r412d.pdf
http://data.ufn.ru//ufn41/ufn41_2/Russian/r412e.pdf

Потрясающие успехи современной мировой астрофизики, причем не только теоретической но и экспериментальной, были заложены в трудах Якова Борисовича. Основные явления и эффекты обнаруженные сейчас во Вселенной носят имя в том числе и Зельдовича. Впрочем как и его учеников - Сахарова например... Об этом можно писать бесконечно. Именно астрофизические свои работы эти люди считали главным достижением в своей жизни. Ядерный щит нашего Отечества они... - это было для них само собой разумеющимся. Они всегда говорили об этом так: А разве мы могли поступить иначе?

http://i074.radikal.ru/1003/bc/fd935e520c02.jpg (http://www.radikal.ru)

http://s60.radikal.ru/i167/1003/ca/e027adeb3663.jpg (http://www.radikal.ru)

Зельдович был потрясающего кругозора человеком. Известен в математике такой труд: Бурбаки - это фундаментальные основы математики, изложенные коллективом выдающихся мировых математиков и названых так по начальным буквам их фамилий...
Выдающегося мирового физика Ричарда Фейнмана не могли уговорить приехать в СССР - он считал что у нас сильно нарушены права человека... При этом он не сооблазнился даже встречей с Ландау, которого он безмерно уважал как физика. Когда ему сказали что с ним хочет поговорить еще и Зельдович Фейнман буквально оцепенел... Он спросил, а разве это человек? Тут уже оцепенели наши... Фейнман пояснил, что считал Зельдовича таким же "сборищем" как Бурбаки... Он просто не мог поверить что одному человеку под силу сделать столько, как это удалось Якову Борисовичу. После этого он дал свое согласие на приезд в СССР. И только преждевременная раковая опухоль (и дальнейшая смерть) нарушила эти его планы...

Кстати, интересно отметить, что заставить надеть свои награды их было практически невозможно. Зельдовича пиджак со всеми регалиями всегда висел "наготове" в его рабочем кабинете (в шкафу) и мы видели только один раз, как он сам подошел, достал и одел этот пиджак. Он просто ехал к Гришину (член Политбюро) просить его о том, что бы он предоставил прописку Сереже Мишину - молодому, начинающему ученому, но не имевшему московской прописки... Только в этот момент мы поняли, почему сам Яков Борисович называл всегда этот пиджак "ПРОСИТЕЛЬНЫЙ". В таких случаях он всегда его надевал...

Нелишне в наше время напомнить о величайшем патриотизме этих людей. Они не один раз могли остаться на Западе и никогда этого не сделали.

http://s54.radikal.ru/i145/1003/ed/67a3c3633a56t.jpg (http://radikal.ru/F/s54.radikal.ru/i145/1003/ed/67a3c3633a56.jpg.html)

150-летний юбилей (1984) - 70 лет Зельдовичу + 80 лет Харитону (справа) и Институте химической физики.

http://s16.radikal.ru/i191/1003/f5/9522491e9623t.jpg (http://radikal.ru/F/s16.radikal.ru/i191/1003/f5/9522491e9623.jpg.html) http://s004.radikal.ru/i207/1003/15/abc5ecb13ba6t.jpg (http://radikal.ru/F/s004.radikal.ru/i207/1003/15/abc5ecb13ba6.jpg.html)

Могилы Зельдовича и Харитона на Новодевичьем кладбище. Как и в жизни, они и после смерти лежат почти рядом...

=======================================================

Документальные события и документы по созданию атомной бомбы хорошо описаны здесь:
http://data.ufn.ru//ufn01/ufn01_1/Russian/r011c.pdf

начало исследований по термоядерной тематике смотрите здесь:
http://data.ufn.ru//ufn01/ufn01_8/Russian/r018l.pdf
http://data.ufn.ru//ufn01/ufn01_8/Russian/r018n.pdf
http://data.ufn.ru//ufn01/ufn01_8/Russian/r018o.pdf

В этой работе приведена очень интересная история о судьбе и роли простого солдатика нашей армии в создании отечественной водородной бомбы - думаю что такого Вы еще не читали:
http://data.ufn.ru//ufn01/ufn01_8/Russian/r018m.pdf

История создания водородной бомбы неплохо описана здесь:
http://data.ufn.ru//ufn97/ufn97_8/Russian/r978f.pdf

Роль разведки в создании бомбы описывается тут:
http://data.ufn.ru//ufn97/ufn97_8/Russian/r978e.pdf

Свою личнуб роль в создании водородной бомбы описал Гинзбург в этих работах:
http://www.ufn.ru/tribune.html
http://data.ufn.ru//ufn05/ufn05_11/Russian/r0511g.pdf
http://data.ufn.ru//tribune/trib190506b.pdf
http://data.ufn.ru//tribune/trib190506c.pdf

Эта статейка стоит несколько особняком - рекомендую:
http://data.ufn.ru//ufn01/ufn01_10/Ginzb/gin_g.pdf

http://s59.radikal.ru/i165/1003/a8/65c89047f2e4t.jpg (http://radikal.ru/F/s59.radikal.ru/i165/1003/a8/65c89047f2e4.jpg.html)

http://s45.radikal.ru/i107/1003/d0/00090bcd2d22t.jpg (http://radikal.ru/F/s45.radikal.ru/i107/1003/d0/00090bcd2d22.jpg.html)

http://i061.radikal.ru/1003/3d/f651bfd0d94bt.jpg (http://radikal.ru/F/i061.radikal.ru/1003/3d/f651bfd0d94b.jpg.html)

http://s41.radikal.ru/i094/1003/67/d7079afacf44t.jpg (http://radikal.ru/F/s41.radikal.ru/i094/1003/67/d7079afacf44.jpg.html)

[skroznik]

http://s40.radikal.ru/i089/1003/3c/ab8b117ae3cc.jpg (http://www.radikal.ru)

http://s57.radikal.ru/i158/1003/fb/5eef94c6b74a.jpg (http://www.radikal.ru)

http://s19.radikal.ru/i192/1003/b0/3f82ec516c67.jpg (http://www.radikal.ru)

http://s49.radikal.ru/i123/1003/41/79aa925d58fe.jpg (http://www.radikal.ru)

[skroznik]

Министерство среднего машиностроения СССР (Росатом).

http://s001.radikal.ru/i195/1003/44/fe32d10d8a09t.jpg (http://radikal.ru/F/s001.radikal.ru/i195/1003/44/fe32d10d8a09.jpg.html)

http://s46.radikal.ru/i114/1003/b9/df7fc17c4ee4t.jpg (http://radikal.ru/F/s46.radikal.ru/i114/1003/b9/df7fc17c4ee4.jpg.html)

http://s004.radikal.ru/i206/1003/a2/c3ec4a04ac80t.jpg (http://radikal.ru/F/s004.radikal.ru/i206/1003/a2/c3ec4a04ac80.jpg.html)

http://s53.radikal.ru/i139/1003/7b/155391492700t.jpg (http://radikal.ru/F/s53.radikal.ru/i139/1003/7b/155391492700.jpg.html)

http://i044.radikal.ru/1003/c3/2d8c3bcaeafet.jpg (http://radikal.ru/F/i044.radikal.ru/1003/c3/2d8c3bcaeafe.jpg.html)

http://s12.radikal.ru/i185/1003/a7/787981ee6444t.jpg (http://radikal.ru/F/s12.radikal.ru/i185/1003/a7/787981ee6444.jpg.html)

Абсолютно такое же здание стоит в США, и в нем же находится DoE. Даже пропуска в этих зданиях выдаются в подъезде за углом справа - и у нас и в США. По приказу Сталина копировали АБСОЛЮТНО все - даже такие глупости.

В этих двух зданиях (именно в них, а не в Кремле и Белом доме) несколько раз решалась судьба нашей планеты...

[skroznik]

http://s46.radikal.ru/i112/1003/00/1763154372cb.jpg (http://www.radikal.ru)

Юлий Борисович Харитон и Игорь Васильеви Курчатов (справа)
===========================================

http://i033.radikal.ru/1003/1b/a08e99d7cb4f.jpg (http://www.radikal.ru)

Яков Борисович Зельдович и Юлий Борисович Харитон (cправа)

Может быть некоторым будет полезно для себя ответить на вопрос: "Много ли вы знаете русских, которые сделали бы для России столько, сколько эти два еврея? Два трижды героя..."
Кстати Харитон - сын меньшевика. Таких при Сталине расстреливали без тени сомнения. Но Берия не только убедил Сталина не трогать Харитона, но и сделал его... главным конструктором атомных бомб.

[skroznik]

Сахаров и Курчатов

http://s40.radikal.ru/i089/1003/3f/6dbb90cf6a05.jpg (http://www.radikal.ru)

http://s003.radikal.ru/i204/1003/ec/2df469e20757.jpg (http://www.radikal.ru)

[skroznik]

Редкое фото - слева направо:
Герман Степанович Титов, Валентин Петрович Глушко, Яков Борисович Зельдович

http://s41.radikal.ru/i091/1003/ae/7a7abd36a872.jpg (http://www.radikal.ru)

[skroznik]

Славский Ефим Павлович


7. 11. 1898 - 28. 11. 1991
Трижды Герой Соц.Труда

http://s016.radikal.ru/i336/1011/01/c4a3bca7fa1c.jpg (http://www.radikal.ru)

Славский Ефим Павлович – советский государственный деятель, один из основателей и руководителей отечественной атомной промышленности и ядерной индустрии; заместитель начальника 1-го главного управления при Совете Министров СССР; заместитель министра среднего машиностроения СССР; министр среднего машиностроения СССР.

Родился 26 октября (7 ноября) 1898 года в селе Макеевка Таганрогского округа области Войска Донского Российской империи (ныне – город Макеевка Донецкой области, Украина) в крестьянской семье. Украинец. Член РКП(б)/ВКП(б)/КПСС с 1918 года. В 1908-1912 годах работал батраком по найму. В 1912-1914 годах рабочий старотруболитейного завода, в 1914-1916 годах котельщик шахты «Капитальная», в 1916-1918 годах обрубщик новотруболитейного завода в Донбассе.

С 1918 года служил в Красной Армии. Участник Гражданской войны: в 1919-1920 годах красноармеец 9-го Заднепровского Украинского полка, в 1920-1921 годах командир взвода 1-й отдельной кавалерийской бригады при Революционном военном совете 1-й Конной армии. Участвовал в боях на юге Украины и в Крыму.

В 1921-1927 годах комиссар полка, начальник организационной части 1-й отдельной кавалерийской бригады (город Москва), в 1927-1928 годах комиссар 56-го Кавказского кавалерийского полка 2-й отдельной Кавказской бригады (город Тбилиси). В 1928 году демобилизован.

В 1928-1929 годах заведующий базисными складами «Гослаборснабжения». В 1933 году окончил Московский институт цветных металлов и золота. В 1933-1940 годах работал инженером, начальником цеха, главным инженером и директором завода «Электроцинк» Народного комиссариата танковой промышленности СССР (город Оржоникидзе; ныне – Владикавказ). В 1940 году назначен директором Днепровского алюминиевого завода (город Запорожье), в 1941 году – директором Уральского алюминиевого завода (город Каменск-Уральский).

В 1945-1946 годах заместитель наркома цветной металлургии СССР – начальник Главного управления алюминиевой промышленности СССР. В 1946-1949 годах заместитель начальника 1-го главного управления при Совете Министров СССР – начальник 2-го Управления. Одновременно в 1947-1949 годах исполняющий обязанности главного инженера Комбината № 817 (ныне – ПО «Маяк» в городе Озёрск Челябинской области).

В 1948-1949 годах на заводе «В» Комбината № 817 был получен сплав плутония с заданными техническими характеристиками. Из него были получены детали первой ядерной бомбы. Для реализации советского атомного проекта было принято решение идти путём приближения к американским прототипам, работоспособность которых была уже доказана на практике. К тому же научно-техническую информацию об американских атомных бомбах удалось получить разведывательным путём.

В 1949 году на Семипалатинском ядерном полигоне (Казахстан) было проведено успешное испытание первой советской ядерной (атомной) бомбы РДС-1 (мощностью 22 кт).

Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») от 29 октября 1949 года за организацию производства оружейного плутония для первой советской ядерной (атомной) бомбы РДС-1 Славскому Ефиму Павловичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

В 1949-1953 годах заместитель и первый заместитель начальника 1-го главного управления при Совете Министров СССР. В 1953-1955 годах заместитель, в 1955-1957 годах первый заместитель министра среднего машиностроения СССР. Одновременно в 1956-1957 годах начальник Главного управления по использованию атомной энергии – председатель Коллегии Главного управления.

В 1953 году на Семипалатинском ядерном полигоне было проведено успешное испытание первой советской термоядерной (водородной) бомбы РДС-6 (мощностью 400 кт).

Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») от 4 января 1954 года за участие в организации работ по созданию и испытанию первой советской термоядерной (водородной) бомбы РДС-6 Славский Ефим Павлович награждён второй золотой медалью «Серп и Молот».

При непосредственном участии Е.П.Славского 27 июня 1954 года была сдана в эксплуатацию первая в мире атомная электростанция в городе Обнинск Калужской области. Реактор Обнинской АЭС, помимо выработки энергии, служил базой для экспериментальных исследований и для выработки изотопов для нужд медицины. Опыт эксплуатации первой, по сути экспериментальной атомной станции полностью подтвердил инженерно-технические решения, предложенные специалистами атомной отрасли, что позволило приступить к реализации широкомасштабной программы по строительству новых АЭС в СССР. Обнинская АЭС проработала в течение 48 лет (в 1954-2002 годах).

В 1957-1986 годах министр среднего машиностроения СССР (в 1963-1965 годах – председатель Государственного производственного комитета по среднему машиностроению СССР). Министерству подчинялись сотни городов, горнодобывающих и обогатительных предприятий, атомных электростанций, научно-исследовательских университетов, научных центров, полигонов и воинских частей, работавших в интересах атомной промышленности. Был на посту министра в течение 29 лет.

В октябре 1961 года на высоте 4000 м над полигоном «Новая Земля» была взорвана термоядерная (водородная) бомба АН602 мощностью по разным данным от 57 до 58,6 Мт, доставленная бомбардировщиком Ту-95. Ударная волна после взрыва три раза обогнула земной шар. Несмотря на успешное испытание, бомба на вооружение не поступила; тем не менее, создание и испытание сверхбомбы имели большое политическое значение, продемонстрировав, что СССР решил задачу достижения практически любого уровня мегатоннажа ядерного арсенала. Коэффициент полезного действия устройства составил почти 97 %. Это было самое мощное взрывное устройство, когда-либо разработанное и испытанное на Земле.

Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») от 7 марта 1962 года за участие в организации работ по созданию и испытанию самой мощной в мире термоядерной (водородной) бомбы АН602 Славский Ефим Павлович награждён третьей золотой медалью «Серп и Молот».

Под его руководством и при его непосредственном участии развивались атомная наука и техника в СССР и странах Восточной Европы и Азии, укреплялся ядерный щит страны, вводились в строй атомные электростанции и установки различного назначения, разрабатывались и внедрялись уникальные технологии по добыче урана, золота, производству минеральных удобрений, применению изотопов в медицине, сельском хозяйстве и других отраслях народного хозяйства, возводились новые современные атомграды.

С 21 ноября 1986 года – персональный пенсионер союзного значения.

Член ЦК КПСС в 1961-1990 годах. Депутат Московского совета в 1930-1933 годах, депутат Челябинского областного совета в 1947-1949 годах, депутат Верховного Совета СССР 5-11-го созывов (в 1958-1989 годах).

Жил в городе-герое Москве. Скончался 28 ноября 1991 года, на 94-м году жизни. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Награждён десятью орденами Ленина (25.07.1942, 10.02.1944, 23.02.1945, 29.10.1949, 11.09.1956, 25.10.1958, 25.10.1968, 25.10.1971, 25.10.1978, 25.10.1983), орденом Октябрьской Революции (25.10.1973), орденом Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985), двумя орденами Трудового Красного Знамени (24.12.1953, 29.07.1966), медалями, в том числе «За трудовую доблесть» (21.08.1953), орденом «Звезда дружбы народов» 2-й степени (1978, ГДР).

Лауреат Ленинской премии (17.04.1980), Сталинской премии 1-й степени (29.10.1949, 8.12.1951), Государственной премии СССР (3.11.1984).

Почётный гражданин Северска (Томск-7; 19.07.1979), Зеленогорска (Красноярск-45; 17.06.1981) и Усть-Каменогорска.

[skroznik]

Первое термоядерное изделие РДС-37 - основа термоядерных зарядов СССР и России.

Создание термоядерной бомбы РДС-37, основанной на новом физическом принципе, служит удивительным и прекрасным примером результата концентрации усилий на всех технологических уровнях и, в первую очередь, интеллектуальном, когда в течение всего одного года был совершен прорыв в новую область знаний и 22 ноября 1955 г. был испытан образец оружия, физическая схема которого до сих пор является основой термоядерного арсенала нашей страны.

История создания РДС-37 так же, как и история создания водородной бомбы в США, была полна драматизма. Испытанная 22 ноября 1955 года водородная бомба была основана на принципиально новой двухступенчатой физической схеме. Новый физический принцип родился в СССР в процессе интенсивных работ по другим направлениям конструирования водородного оружия. Если ретроспективно взглянуть на историю разработки, можно увидеть, что некоторые общие идеи, развитие которых в конечном счете привело к формулировке нового принципа, были высказаны в СССР в конце 1948 года. Они были новыми по своей направленности в сравнении с информацией, относящейся к американским проектам водородной бомбы с детонацией дейтерия, полученной к этому времени по разведывательным каналам.

В начале 50-х годов, наряду с идеей термоядерного усиления энерговыделения ядерных зарядов, обсуждалась идея возможности осуществления более эффективного сжатия ядерного материала по сравнению со сжатием, обеспечиваемым взрывом химических ВВ. Первоначально эта идея была сформулирована как идея использования энергии ядерного взрыва одного (или нескольких) ядерных зарядов для обжатия ядерного горючего, находящегося в модуле, пространственно отделенном от первичного источника (источников) ядерного взрыва. Авторами идеи, которая может быть названа как идея "атомного обжатия", являются В.А. Давиденко и А.П. Завенягин. При всей ее общности эта идея содержит принципиальное представление о двухстадийном ядерном заряде.

Окончательное осознание и формулировка основных положений нового принципа радиационной имплозии произошли в СССР только в 1954 году. Появилась изящная идея об использовании энергии рентгеновского излучения атомного заряда для переноса энергии и обжатия основного термоядерного узла.

Для формирования направленности переноса энергии, по предложению А.Д. Сахарова, первичные и вторичные модули были заключены в единую оболочку, обладавшую хорошим качеством для отражения рентгеновского излучения, а внутри заряда были обеспечены меры, облегчавшие перенос рентгеновского излучения в нужном направлении.

Ю.А. Трутневым в ходе этой работы был предложен способ концентрации энергии рентгеновского излучения во внешнем слое термоядерного узла за счет его быстрого разогрева и увеличения давления, позволивший эффективно осуществлять радиационную имплозию.

Началась интенсивная расчетно-теоретическая проработка физической схемы новой водородной бомбы и исследование характеристик протекающих в ней физических процессов.

24 декабря 1954 года состоялся научно-технический совет КБ-11 под председательством И.В. Курчатова, посвященный созданию термоядерных зарядов большой мощности. В работе совета приняли участие министр среднего машиностроения В.А. Малышев. С докладом о термоядерном заряде на новом физическом принципе выступил Я.Б. Зельдович.

Особо следует отметить роль Д.А. Франк-Каменецкого и Н.А. Дмитриева в разработке и создании, как первых атомных бомб, так и первых образцов термоядерных зарядов (РДС-6с, РДС-37), а также в воспитании молодой школы физиков-теоретиков.

http://i061.radikal.ru/1003/2d/a815fc5bd56c.jpg (http://www.radikal.ru)

А.Д. Сахаров (1921-1989)
Выдающийся физик-теоретик, академик,
Создатель первых образцов термоядерных зарядов.
Работал во ВНИИЭФ (1950 - 1968).
Трижды Герой Социалистического труда,
Лауреат Ленинской и Государственной премий.

http://s46.radikal.ru/i114/1003/3b/f30b21c8c311.jpg (http://www.radikal.ru)

Я.Б. Зельдович (1914-1987)
Выдающийся физик-теоретик, академик.
Создатель первых образцов ядерных и термоядерных зарядов.
Работал во ВНИИЭФ (1948 - 1965 ).
Трижды Герой Социалистического труда,
Лауреат Ленинской и четырех Государственных премий

В течение первого полугодия 1955 года велись исследовательские и конструкторские разработки опытного образца бомбы-устройства, получившего индекс РДС-37, для проверки новой физической схемы. Большое значение для успеха разработки двухстадийного термоядерного заряда имели работы по созданию первичного источника энергии и обеспечению выхода из него энергии рентгеновского излучения, которыми руководил Я.Б. Зельдович.

Термоядерный заряд РДС-37 был успешно испытан 22 ноября 1955 года. Энерговыделение заряда в эксперименте составило 1,6 Мт, а так как по соображениям безопасности на Семипалатинском полигоне заряд испытывался на неполную мощность, то прогнозируемое полномасштабное энерговыделение заряда составляло ~ 3 Мт. В заряде не использовался тритий, термоядерным горючим был дейтерид лития, а основным делящимся материалом был U-238.

Созданием заряда РДС-37 был совершен прорыв в решении проблемы термоядерного оружия, а сам заряд явился прототипом всех последующих двухстадийных термоядерных зарядов СССР.

Итогом соревнования между СССР и США в разработке термоядерного оружия в рассматриваемый период времени явилось то, что в 1955 году СССР достиг уровня, не уступающего уровню США, а в некоторых моментах оказался впереди США.

СССР первым применил высокоэффективное термоядерное горючее - дейтерид лития-6: в 1953 году в одноступенчатом термоядерном заряде, а в 1955 году в двухступенчатом; США в 1952 году испытали двухступенчатое термоядерное устройство с жидким дейтерием, а в 1954 году - двухступенчатые термоядерные заряды, в которых применялся дейтерид лития, в основном с относительно малым содержанием изотопа литий-6 из-за невозможности производства его в то время с большим обогащением.

СССР в первых термоядерных испытаниях достиг высокой точности расчетно-теоретического определения ожидаемой мощности.

Уверенность в надежности конструкции первого двухступенчатого термоядерного заряда 1955 года была настолько велика, что СССР в интересах безопасности населения и самолета-носителя при испытаниях РДС-37 осуществил сознательное снижение мощности термоядерного взрыва в два раза.

СССР в испытании 1955 года первым произвел сброс термоядерной бомбы с самолета. США провели испытание термоядерной бомбы путем сброса с самолета в 1956 году.

На этой стадии развития ядерных арсеналов была осознана проблема глобальной экологической катастрофы в случае широкомасштабного ядерного конфликта, в первую очередь, учеными-физиками, которые донесли ее до политического руководства своих стран.

Уже при разработке первых образцов ЯЗ была осознана задача обеспечения безопасности ядерного оружия.

Радикальным способом, повысившим степень ядерной взрывобезопасности, стал переход на внешний источник нейтронного инициирования, который привел к уменьшению вероятности возникновения ядерного взрыва в условиях аварии на несколько порядков.

В ноябре 1948 года Я.Б. Зельдович и В.А. Цукерман на год раньше, чем в США, предложили новый принцип нейтронного инициирования - внешний источник нейтронов, входящий в состав автоматики бомбы, который позволял в полтора раза повысить мощность ЯЗ, а самое главное - повысить надежность и безопасность ЯЗ. Многим в то время эта идея казалась технически неосуществимой, однако, уже в 1954 г. был успешно испытан заряд с внешним инициированием.

Один из основных вопросов безопасности ядерного оружия связан с поведением ядерного боеприпаса в условиях случайного, нецеленаправленного подрыва взрывчатого вещества, входящего в состав боеприпаса. Как правило, многие виды подобных ситуаций могут моделироваться работой боеприпаса при подрыве ВВ в одной точке ("одноточечная безопасность").

В 1957 году Я.Б. Зельдович и А.Д. Сахаров отмечали, что в условиях аварийного подрыва ВВ многих ядерных зарядов в случае возникновения цепной реакции может быть реализовано значительное ядерное энерговыделение: десятков и даже сотен тонн ТЭ. В рамках экспериментального исследования этой проблемы 26 августа 1957 года было проведено испытание мощного тактического ядерного заряда с подрывом ВВ в одной точке, имитирующее аварийную ситуацию. Этот эксперимент явился началом масштабных исследований проблемы ядерной взрывобезопасности и методов его обеспечения в ядерном арсенале СССР.

Обеспечение безопасности ядерного оружия при эксплуатации ЯЗ являлось ключевым моментом. Эта проблема была осознана руководителями атомного проекта с самого начала разработки ядерных зарядов. Во ВНИИЭФ сложилась целостная идеология и культура обеспечения безопасности ядерного оружия, которая сохраняется и поддерживается и по сей день.

Следует отметить, что в СССР не было ни одной радиационной аварии с ядерным зарядом с распылением плутония, в США было 2 аварии.

Без преувеличения можно сказать, что создание в СССР, в первую очередь, в КБ-11, термоядерного оружия сделало Третью Мировую войну невозможной (политики приспособили эту парадигму под тезис о мирном сосуществовании двух систем. (Кстати, и сокращение армий в Европе и в СССР (на 1 млн. человек) в 50-е годы также объективно связано с созданием ядерного оружия.)

Руководители научных школ КБ-11 (ВНИИЭФ) начала 50-х годов XX века

http://s45.radikal.ru/i110/1003/da/38990765b4f3.jpg (http://www.radikal.ru)

Участники разработки первых образцов термоядерного оружия, ставшие впоследствии лауреатами Нобелевской премии

http://i060.radikal.ru/1003/8e/8b56e2a972af.jpg (http://www.radikal.ru)

Сотрудники КБ-11- руководители НИИ 1011 (РФЯЦ-ВНИИТФ, г. Снежинск)

http://s004.radikal.ru/i208/1003/35/770f3f51f561.jpg (http://www.radikal.ru)
==============================================

http://s003.radikal.ru/i203/1003/35/71674a19ae20.jpg (http://www.radikal.ru)

Взрыв РДС-6с (12 августа 1953г)
Мощность 0.4 Мт. Семипалатинский ядерный полигон.

http://i078.radikal.ru/1003/8e/117c15f3c30e.jpg (http://www.radikal.ru)

Взрыв РДС-37 ( 22 ноября 1955г)
Мощность 1.6 Мт. Семипалатинский ядерный полигон.

http://s42.radikal.ru/i095/1003/de/1dfbade778c9.jpg (http://www.radikal.ru)

Взрыв "Царь-бомбы" ( 30 октября 1961г)
Мощность 50 Мт. Новоземельский ядерный полигон.

[skroznik]

Дубль

[skroznik]

Термоядерные заряды второго поколения

После создания бомбы РДС-37 начались интенсивные работы по развитию нового принципа и созданию новых термоядерных зарядов с улучшенными характеристиками.

Возник мощный интеллектуальный импульс, который временами приобретал характер соревновательной деятельности. Из КБ-11 был выделен второй ядерный институт- НИИ 1011 (г. Снежинск).

В 1958 году был испытан новый тип термоядерного заряда "изделие 49", которое явилось следующим шагом в формировании облика термоядерных зарядов. Идеологами этого проекта и разработчиками физической схемы заряда были Ю.А. Трутнев и Ю.Н. Бабаев.

http://i064.radikal.ru/1003/50/803f1a04ab13.jpg (http://www.radikal.ru)

Ю.А. Трутнев,
Физик-теоретик, академик РАН, Первый заместитель научного руководителя ВНИИЭФ, работает во ВНИИЭФ с 1951 г. Один из основоположников создания отечественного ядерного оружия, Герой Социалистического труда, Лауреат Ленинской и Государственной премий

http://i065.radikal.ru/1003/d9/9d44ae72ae8d.jpg (http://www.radikal.ru)

Ю.Н. Бабаев (1928-1986),
Выдающийся физик-теоретик, Член-корреспондент АН СССР,
работал во ВНИИЭФ с 1951 г. Ведущий разработчик первых термоядерных зарядов, Герой Социалистического труда, Лауреат Ленинской и двух Государственных премий

Особенность нового заряда состояла в том, что при использовании основных принципов РДС-37 в нем удалось существенно уменьшить габаритные параметры за счет нового смелого решения задачи переноса рентгеновского излучения, определяющего имплозию. Физическая схема заряда ("изделие 49") оказалась исключительно удачной, заряд был передан на вооружение. В конце 1958 года в КБ-11 был успешно испытан новый термоядерный заряд по схеме "изделия 49" для оснащения межконтинентальной стратегической ракеты МБР Р-7А. По сравнению с зарядом, разработанным для оснащения первого варианта этой МБР Р-7, при сохранении энерговыделения были радикально уменьшены массогабаритные параметры. В качестве первичного атомного заряда использовался заряд с газовым Т-D усилением (в иностранной терминологии "бустинг").

Одним из решающих моментов в развитии ядерных зарядов, в особенности первичных атомных зарядов для стадийного термоядерного оружия, стала возможность использования в ядерных зарядах термоядерного усиления.

Когда ядерный заряд срабатывает, его центральная часть подвергается действию высоких давлений и температур, определяемых имплозией центральной части и процессами деления. Характерные уровни давлений составляют десятки миллионов атмосфер, а характерные уровни температуры - десятки миллионов градусов. Эти условия в центре обжимаемого ядра достаточны для инициирования термоядерных реакций. Термоядерные нейтроны, благодаря своей высокой энергии, эффективно взаимодействуют с ядрами делящихся материалов. Импульс термоядерных реакций вызывает развитие цепной реакции, что многократно увеличивает эффективность процесса деления.

В СССР термоядерное усиление было рассмотрено в КБ-11 в 1954 г. (Я.Б. Зельдович, Л.П. Феоктистов). Первоначально, как и в Великобритании, было проведено испытание ядерного заряда, в котором термоядерное усиление осуществлялся термоядерным горючим в виде дейтерида-тритида лития (НИИ 1011). После этого в 1957 г. было проведено успешное испытание заряда с термоядерным усилением DТ-газом (КБ-11, Я.Б. Зельдович, С.Б. Кормер, В.Г. Морозов, В.П. Жогин). В этих испытаниях была показана как возможность, так и эффективность процесса термоядерного усиления, и их результаты послужили основой для широкого развития этой технологии в ядерной оружейной программе СССР. В 1957 г., на год раньше, чем в США, в КБ-11 Л.В. Альтшуллером, Я.Б. Зельдовичем, Ю.М. Стяжкиным был предложен оригинальный метод исследования начальной стадии работы ядерных зарядов, названный Ю.Б. Харитоном методом невзрывных цепных реакций.

Среди работ по первичным источникам энергии, которые привели к существенному снижению массо-габаритных показателей термоядерных зарядов, что принципиально важно для носителей ядерного оружия, следует отметить предложения специалистов КБ-11: В.П. Феодоритова (1956 г.) и А.Г. Иванова (1958 г.). Осенью 1958 года СССР вступил в совместный с США мораторий на ядерные испытания. Не касаясь политической стороны вопроса, отметим, что для СССР это было в военно-техническом отношении неудачное решение. США к этому времени провели 196 ядерных испытаний и создали мощный термоядерный арсенал, в состав которого входило 7500 ядерных и термоядерных зарядов. Его общий мегатоннаж составлял в 1958 году 17300 Мт (!!!). (На Хиросиму была сброшена атомная бомба мощностью 15 кт, а за всю Вторую Мировую войну было израсходовано 3-5 Мт обычных боеприпасов.)

Ничем подобным СССР не располагал. Это был период безусловного ядерного превосходства США, и в интересах США было "заморозить" это положение. В СССР к этому времени уже было создано "изделие 49" и ряд других термоядерных зарядов, однако, еще не было достигнуто необходимое тиражирование и накопление термоядерных зарядов в различные габаритно-массовые категории. Необходимо было решить и задачу создания "сверхмощных" термоядерных зарядов с тем, чтобы в какой-то степени парировать огромное превосходство термоядерного арсенала США. Без ядерных испытаний это сделать было невозможно, и наступил опасный период роста ядерных возможностей США, опиравшийся на внедрение отработанной ими к тому времени системы ядерных и термоядерных зарядов. Наши политики рассуждали о безъядерном мире, о полном запрещении ядерных испытаний, а СССР был окружен сетью военных баз США и НАТО, опираясь на которые США реально могли уничтожить наше государство в термоядерной войне. При этом возможности ответной, значимой угрозы для американского государства у нас практически отсутствовали.

Именно США после успехов СССР в конструировании и испытании зарядов в 1957, 1958 гг. навязали СССР мораторий на ядерные испытания.

Интенсивная подготовка к переходу на подземные испытания ядерных зарядов началась в СССР в 1958 г. после объявления СССР в одностороннем порядке моратория на проведение испытаний ядерного оружия в трех средах. В США первый камуфлетный подземный ядерный взрыв (Rainier) был проведен 19 сентября 1957 г. В СССР первый подземный ядерный взрыв был проведен 11 октября 1961 г. в штольне Семипалатинского испытательного полигона. Мощные подземные взрывы стали проводиться на полигоне Новая Земля с 1964 г. Со временем редакции подземных испытаний усложнялись как в части резкого увеличения объема физических измерений, так и из-за ужесточения требований к обеспечению экологической безопасности. По инициативе специалистов ВНИИЭФ была создана уникальная технология групповых ядерных испытаний и создан уникальный полигон Азгир на соляном массиве для отработки мирных технологий использования ЯВ. Технология групповых испытаний позволила СССР провести одинаковое с США число испытаний ядерных зарядов при меньшем в два раза числе ядерных испытаний в военных целях.

В связи с обострением советско-американских отношений 1 сентября 1961 года мораторий на ядерные испытания был прерван, и наступил период отработки нового поколения термоядерных зарядов СССР. Всего за 16 месяцев было проведено 138 ядерных испытаний, в том числе 55 испытаний, непосредственно относившихся к отработке термоядерных зарядов с общим мегатоннажем около 220 Мт. Все разработки термоядерных зарядов в КБ-11 в 1961 и 1962 годах проводились под руководством Ю.Б. Харитона, А.Д. Сахарова, Я.Б. Зельдовича, Ю.А. Трутнева и Ю.Н. Бабаева. В ядерных испытаниях, проводившихся с зарядами, разработанными в КБ-11, были проверены новые типы термоядерных зарядов с энерговыделением от 100 кт до 100 Мт. Возможность создания сверхбомбы рассматривались в КБ-11 в начале 1956 года (А.Д. Сахаров, Я.Б. Зельдович, В.А. Давиденко). Идея сверхбомбы неоднократно рассматривалась и в США. В 1954 г. Э. Теллер высказал идею о возможности разработки термоядерного заряда с энерговыделением в 10000 Мт(!). В 1956 году Пентагон вырабатывал требования к боеголовкам мощностью в 100 Мт, а Лос-Аламосская лаборатория обосновала возможность создания термоядерного заряда с энерговыделением в 1000 Мт.

После окончания моратория в 1961 году к задаче создания сверхбомбы вернулись, но теперь речь уже шла о термоядерном заряде с энерговыделением 100 Мт, который мог бы разместиться в корпусе авиабомбы, разработанной по "проекту 202" в НИИ-1011 (ВНИИТФ). На этом этапе разработка нового сверхмощного заряда проводилась в КБ-11 по инициативе А.Д. Сахарова и Ю.А. Трутнева, в состав авторского коллектива входили также Ю.Н. Бабаев, В.Б. Адамский, Ю.Н. Смирнов. Оригинальные решения и накопленный опыт позволили исключительно быстро реализовать эту разработку, и заряд был успешно испытан 30 октября 1961 года. Несмотря на огромное энерговыделение, это испытание было проведено относительно безопасным экологически образом. Доля энерговыделения, определяемого реакциями деления, составила при этом 3%. Термоядерный заряд сработал в расчетном режиме, энерговыделение взрыва составило 50 Мт, и тем самым сверхбомба с полномасштабным энерговыделением в 100 Мт была создана. Хотя этот заряд не был поставлен на вооружение (баллистические ракеты, которые стали рассматриваться в качестве основного средства доставки ядерного оружия, не обладали достаточной грузоподъемностью), тем не менее, создание и испытание сверхбомбы имели большое политическое значение, продемонстрировав, что СССР решил задачу достижения практически любого уровня мегатоннажа ядерного арсенала.

Отметим для сравнения, что самый мощный в США термоядерный заряд для бомбы Mk-41 имел энерговыделение 25 Мт и был испытан в 1958 году в неполномасштабном варианте повышенной чистоты с энерговыделением около 9 Мт и долей энерговыделения, определяемой реакциями деления, в 5%. Этот заряд стоял на вооружении в составе авиабомбы до 1977 года. В результате ядерных испытаний 1961-1962 годов СССР сделал новый рывок в разработке широкой номенклатуры атомных и термоядерных зарядов для оснащения Вооруженных Сил и заложил основы стратегического паритета с США.

[skroznik]

Ядерный арсенал

К началу пятидесятых годов главная задача, ради которой создавалось КБ-11, была решена - создана и испытана ядерная бомба. В условиях противостояния с США на первый план вышла задача создания ядерного арсенала страны. Со второй половины 50-х годов номенклатура ядерных боеприпасов начала быстро разрастаться.

В декабре 1948 года (до проведения испытания первой атомной бомбы) при активном участии Ю.Б. Харитона и П.М. Зернова было принято решение о строительстве "в зоне КБ-11 сборочного серийного завода на выпуск 20 штук изделий в год". Первая серия атомных зарядов типа РДС-1 в количестве 5 единиц была заложена на хранение в КБ-11 уже в 1950 году. Начало ядерному арсеналу Советского Союза было положено здесь! Результаты испытаний РДС-2 и РДС-3 в 1951 г. легли в основу первого атомного заряда, подготавливаемого для передачи на вооружение (РДС-3), а также были использованы для создания более мощного малогабаритного заряда РДС-4 (Е.И. Забабахин, Е.А. Негин, В.П. Феодоритов, Н.А. Попов), ставшего первым массовым боезарядом, поступившим на вооружение.

Оснащение ракет ядерными зарядами проводилось при самом непосредственном участии руководства страны, МО и оборонных отраслей. Например, в испытаниях с пуском ракеты Р-5М с последующим взрывом ядерного заряда РДС-4 02.02.1956 г. участвовали, помимо П.М. Зернова, Е.А. Негина, С.П. Королева, министр оборонной промышленности Д.Ф. Устинов, заместитель министра обороны М.И. Неделин. А уже в мае 1956 г. на боевое дежурство заступили первые ракетные части, оснащенные баллистической ракетой Р-5М. В середине 50-х годов по настойчивым требованиям Ю.Б. Харитона была начата работа над зарядом для первой межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 разработки ОКБ С.П. Королева. Заряд разрабатывался по физической схеме Ю.Н. Бабаева, Ю.А. Трутнева конструкторами Д.А. Фишманом, С.Н. Ворониным и др. Ракета Р-7 со стартовой массой около 300 т могла доставить примерно пятитонный термоядерный боеприпас на дальность ~ 8000 км с точностью до 8 км. В эти годы под руководством С.Г. Кочарянца сложилась кооперация КБ-11 с ракетными организациями, в первую очередь, с ОКБ-1 С.П. Королева. По инициативе КБ-11 был поставлен вопрос об автономной отработке боевого оснащения.

В 1954-1958 годах в КБ-11 были отработаны образцы ядерных боеприпасов с атомными и термоядерными зарядами, использованные для оснащения носителей ЯО различного класса и назначения:


межконтинентальной баллистической ракеты Р-7А (РК 8К71);
баллистической ракеты средней дальности Р-5М (РК 8К51);
баллистической ракеты средней дальности Р-12 (РК 8К63);
баллистической оперативно-тактической ракеты Р-11 наземного и морского базирования (8К11 и Д-1 соответственно);
твердотопливной ракеты подвижного РК сухопутных войск "Филин";
твердотопливной ракеты подвижного РК "Марс";
самолетов-снарядов ФКР-1, В-1, С-2;
крылатых ракет ВВС ТК10, ТК13;
зенитной ракеты ЗУР-215;
торпеды ВМФ Т-5.


http://i065.radikal.ru/1003/d5/4693e6cba8bd.jpg (http://www.radikal.ru)

Б.Г. Музруков (1904-1979)
Выдающийся технолог и организатор производства, Директор КБ-11 (1955-1974), Главный металлург Кировского завода, директор Уралмаша (1939-1947), Директор комбината "Маяк" (1947-1953), Начальник управления Министерства среднего машиностроения (1953-1955), Дважды Герой Социалистического труда, Лауреат Ленинской и двух Государственных премий.

Первым атомным оружием подводных лодок стала торпеда Т-5 (разработчик заряда Б.Д. Бондаренко), затем ракета Р-11 ФМ и крылатая ракета. Первой баллистической ракетой с термоядерным зарядом для подводных лодок была Р-13, а с подводным стартом - ракета Р-21. Все эти оружейные комплексы были оснащены зарядами, испытанными и отработанными к тому времени во ВНИИЭФ.

В начале 60-х годов в СССР были начаты работы по созданию тяжелой МБР Р-36, которая явилась впоследствии основой нашего ракетно-ядерного щита. Для моноблочного оснащения этой ракеты в 1962 году во ВНИИЭФ был разработан и успешно испытан термоядерный заряд сверхбольшой мощности (Б.Н. Козлов).

В 1961-1979 годах были разработаны ЯБП для ракеты тактического назначения "Луна-М", а в 1965-1988 годах - боевые части различной мощности и назначения для оснащения высокоточного тактического ракетного комплекса "Точка-У".

В связи с увеличением объема исследований для обеспечения оснащения Вооруженных Сил термоядерным оружием в 1959 г. произошла организационная перестройка КБ-11, в результате которой в ядерном центре были сформированы два научно- конструкторских комплекса:

КБ-1 - для разработки ядерных зарядов во главе с главным конструктором Е.А. Негиным;

КБ-2 - для разработки автоматики подрыва ядерных зарядов и размещения их в носителях ядерного оружия во главе с главным конструктором С.Г. Кочарянцем.

Было усилено технологическое направление, которое уже в ранге заместителя главного конструктора КБ-1 возглавил Н.А. Петров, образовался ряд новых секторов.

В 1959 г. в КБ-11 работало уже 12507 человек.

Для большей концентрации и опережающего развития научных исследований за Ю.Б. Харитоном, который совмещал с 1952 г. должности главного конструктора и научного руководителя КБ-11, был оставлен пост научного руководителя. В сочетании с опытными заводами 1 и 2, КБ-11 (с 1967 г. ВНИИЭФ) превратился в мощный научно-технологический центр. Cледует помнить, что разработка первых образцов ядерных и термоядерных зарядов включала в себя этапы конструкторской и технологической отработки, которые нашим специалистам надо было решать полностью самостоятельно (например, при создании РДС-6с в 1953 г. за полгода Г.Г. Савкин разработал новую технологию изготовления крупногабаритных деталей из гидрида лития.), и они блестяще справились с этой задачей - были созданы новые направления: конструирование и технология разработки ядерных зарядов и боеприпасов.

http://i061.radikal.ru/1003/89/327a3137f1a6.jpg (http://www.radikal.ru)

Е.Г. Шелатонь
Выдающийся технолог, организатор производства,
Директор опытного завода 1 (1960-1987), В КБ-11 работает с 1952 г. Герой Социалистического труда, Лауреат Ленинской и двух Государственных премий.

http://s49.radikal.ru/i123/1003/9d/ce5ec1a7aa06.jpg (http://www.radikal.ru)

Г.Г. Савкин
Основатель школы технологов. Работает во ВНИИЭФ с 1952 г. Лауреат Ленинской и Государственной премий

Ввиду высокой ответственности за результаты ядерных испытаний в атомной отрасли (да и в других оборонных отраслях) сложилась система, когда главные конструкторы лично участвовали и руководили ядерными испытаниями. Ю.Б. Харитон, Е.А. Негин, С.Н. Воронин постоянно возглавляли Государственные комиссии по проведению ядерных испытаний (первыми испытаниями руководил И.В. Курчатов). Специалисты КБ-2 стали постоянными участниками летных испытаний с боевыми блоками и зарядами разработки КБ-11 (ВНИИЭФ). Сформировалась школа испытателей КБ-2 (С.Г. Кочарянц, И.В. Алексеев, В.П. Буянов, А.В. Веселовский, Г.Н. Дмитриев, В.А. Грубов, В.И. Карякин, Ю.В. Мирохин, С.П. Попов, Ю.И. Файков, Н.И. Щанников и многие, многие другие).

[skroznik]

Ядерный паритет и термоядерные заряды третьего поколения.

В 1962 году министр обороны США Р. Макнамара сделал концептуальное заявление о том, что в случае ядерной войны будут уничтожаться военные силы противника, а не его гражданского население. Эта концепция подразумевала возможность нанесения Соединенными Штатами упреждающего, то есть первого ядерного удара, по советским стратегическим ракетам. Вместе с тем логика стратегии превентивного удара такова, что нападающая сторона при этом должна быть надежно защищена от ответного удара оставшихся ядерных сил противника. Этот подход определил основные направления развития ядерных сил США в то время. Стратегический ядерный арсенал США в 60-е годы стремительно развивался и качественно совершенствовался. Была реализована программа создания системы МБР Minuteman. Развертывались подводные лодки с БРПЛ Polaris. Создавалась триада современных стратегических ядерных сил.

В это же время начались исследования возможности создания РГЧ с индивидуальным наведением боеголовок на цель (РГЧ ИН). При высокой точности наведения боеголовок РГЧ ИН существенно вырастала эффективность поражения шахтных пусковых установок стратегических ракет. Это придавало принципиально новые качества стратегическим наступательным вооружениям США. Значительно увеличивались их возможности по нанесению первого удара. Одновременно в США развернулись работы по противоракетной обороне. В 60-х годах разрабатывается система ПРО Safeguard с противоракетами Spartan и Sprint, оснащенными ядерными зарядами. Появление реальной возможности создания системы ядерной противоракетной обороны в США и стремительное наращивание стратегических наступательных вооружений США (СНВ) предопределило направление основных, качественно новых военно-технических задач перед ядерными оружейными центрами СССР во второй половине 60-х годов.

Середина 60-х годов. Из ВНИИЭФ уезжают академики Я.Б. Зельдович (1965 г.) и А.Д. Сахаров (1968 г.), гиганты, которые, бесспорно, определяли на протяжении 15 лет научно-техническую политику в области создания ядерных зарядов.

В 1965 г. Ю.А. Трутнев становится начальником объединенного теоретического отделения. Этот период совпал с развитием невиданной гонки вооружений. Специалисты ВНИИЭФ под руководством Ю.А. Трутнева в 70-90 годы разработали ядерные и термоядерные заряды различного назначения для оснащения большинства видов Вооруженных Сил. Юрий Алексеевич воспитал большое количество физиков-теоретиков нашего института, которые, в свою очередь, реализовали себя как крупные ученые и работают теперь со следующим поколением молодых ученых. В 1965 году во ВНИИЭФ были получены теоретические результаты, которые стали основой нового направления конструирования вторичного узла термоядерных зарядов, позволяющих повысить характеристики наших зарядов до уровня, не уступающего американским образцам (Г.А. Гончаров). Первые образцы таких зарядов были разработаны и успешно испытаны в 1966 году (Г.А. Гончаров, И.А. Курилов, В.Н. Михайлов, В.С. Пинаев). Эти заряды стали прототипами многих последующих разработок, в частности, испытанные в 1970 году термоядерные заряды (Г.А. Гончаров, И.А. Курилов, В.Н. Михайлов, В.С. Пинаев) были переданы на вооружение и во многом определяли облик стратегических вооружений в СССР. Их модификации (Б.Д. Бондаренко, Г.А. Гончаров, Р.И. Илькаев, В.И. Калашников, Б.Н. Краснов, А.П. Медведев, В.Н. Михайлов, В.П. Незнамов) в настоящее время составляют основу РВСН.

Одной из основных характеристик первичных источников энергии в двухстадийных зарядах, которая в конечном счете определяет массо-габаритные показатели заряда, является удельный выход энергии для радиационной имплозии вторичного модуля. Над решением этой фундаментальной задачи работали многие выдающиеся специалисты ВНИИЭФ и ВНИИТФ. Физические схемы зарядов, предложенные и реализованные В.Н. Михайловым и Р.И. Илькаевым (1963-1965 гг) в конкретных зарядах, используются фактически в большинстве типов первичных зарядов (или их модификациях) разработки ВНИИЭФ, находящихся на вооружении и в настоящее время.

Следует отметить, что заряды, разработанные на основе этих физических схем, обладали рекордной стойкостью к действию ведущего поражающего фактора ядерного взрыва (В.Н. Михайлов, Р.И. Илькаев). Дальнейший прогресс в ее решении был достигнут в конце 60-х годов на основе способа, предложенного В.Н. Михайловым, Р.И. Илькаевым, А.Л. Гладченко, А.Д. Демидовым, Е.А. Лопатиным, В.П. Незнамовым. Это предложение получило широкое распространение при разработке многих типов первичных источников, лежащих в основе ядерного арсенала России. В 1970 году во ВНИИЭФ был также разработан и успешно испытан термоядерный заряд (В.С. Лебедев, Л.С. Мхитарьян, В.А. Разуваев, Д.А. Фишман), а в середине 70-х годов была разработана и испытана его модификация (В.С. Лебедев, В.Г. Анцышкин, В.А. Разуваев), которая и до сих пор является наиболее массовым зарядом для оснащения РВСН.

http://s46.radikal.ru/i114/1003/42/88ac6b657c80.jpg (http://www.radikal.ru)

Изменение относительной массы и габарита зарядов при постоянной мощности

В конце 70-х годов во ВНИИЭФ была испытана физическая схема первичного заряда с новой системой инициирования, которая позволила уменьшить массу и габарит заряда еще более (А.И. Давыдов, Л.И. Огнев, В.И. Ракитин, В.И. Рыжков, В.П. Феодоритов). Впоследствии модификации этой физической схемы стали использоваться при конструировании ядерных зарядов во ВНИИЭФ и ВНИИТФ.

Конец 70-х - начало 80-х годов: "расцвет" ядерного противостояния США и СССР. Определяющей для ядерных боеприпасов стала тенденция повышения удельной мощности ядерных зарядов при повышении требований стойкости к поражающим факторам ядерного взрыва, обеспечении максимальной боевой эффективности ядерных боеприпасов у цели, безопасности при возникновении аварийных ситуаций, защиты от несанкционированных действий. В середине 70-х годов США развернули обширную программу по созданию нейтронных зарядов для оснащения различных видов вооружений. Это был военный и политический вызов, который требовал адекватного ответа. Разработка подобных ЯЗ приобрела в 70-е годы широкую известность в связи с тем, что прямым (и, как излагалось в прессе, единственным) объектом их поражения являлись люди. Оснащение нейтронными зарядами боеголовок предполагало в случае их использования уменьшение побочного ущерба в условиях военных действий на густонаселенной территории Европы.

Во ВНИИЭФ и ВНИИТФ были разработаны заряды с повышенными специальными поражающими факторами. Для решения этой задачи потребовалось создать специальные первичные источники энергии. Эта проблема была успешно решена во ВНИИЭФ под научным руководством Р.И. Илькаева. В результате был создан целый ряд специальных зарядов (Р.И. Илькаев, В.Е. Павлов, В.П. Незнамов; А.К. Хлебников, В.В. Хижняков, А.М. Злобин; Е.Д. Яковлев) и тем самым дан ответ на вызов США. В середине 70-х годов США начали новый виток гонки вооружений, разрабатывая новые системы ядерных вооружений, в частности, МБР (МХ) и БРПЛ (система Trident), оснащенные боевыми блоками (до 10 ББ) индивидуального разведения и обладающие высокой точностью наведения. Потенциал первого удара США по нашим шахтам вырос на порядки.

В СССР всего за 5 лет были разработаны уникальные комплексы: МБР шахтного и железнодорожного базирования РТ-23УТТТХ (аналог МХ) и морская ракета БРПЛ-Р-39 (РСМ-52) -аналог Trident. Разработка заряда для ракеты РТ-23 была успешно завершена специалистами ВНИИЭФ в 1979 г. под руководством В.С. Лебедева и Д.А. Фишмана, С.Н. Воронина. Не зря по классификации НАТО этот комплекс имел название "Скальпель": название отражало его уникальные характеристики, которые были близки к лучшей МБР США-"МХ".

http://i064.radikal.ru/1003/3e/4210405a0eeb.jpg (http://www.radikal.ru)

Д.А. Фишман (1917-1991)
Выдающийся конструктор, основатель и руководитель школы конструкторов ядерного оружия. Первый заместитель главного конструктора РФЯЦ-ВНИИЭФ (1959-1991) Во ВНИИЭФ работал с 1948 г. Герой Социалистического труда, Лауреат Ленинской и трех Государственных премий.

http://i051.radikal.ru/1003/53/ca78ae1effc1.jpg (http://www.radikal.ru)

Л.Д. Рябев
Директор ВНИИЭФ (1974-1978), Заместитель Министра среднего машиностроения (1984-1986) Первый заместитель Министра среднего машиностроения (1986),? Министр МСМ (1986-1989) Заместитель Председателя СМ СССР, заместитель премьер- министра СССР (1989-1991) Первый заместитель министра по атомной энергии (1993-2002) Лауреат Государственной премии

Разработка заряда для морской ракеты проходила в острой конкурентной борьбе специалистов ВНИИЭФ и ВНИИТФ, и хотя физическая схема заряда разработки ВНИИЭФ (В.Е. Москаленко, П.Д. Гаспарян) успешно была испытана в середине 1976 г., на вооружения после серии испытаний был принят заряд ВНИИТФ (Ю.Н. Диков с сотрудниками). Его показатели позволяли получить необходимые массо-габаритные характеристики боевого блока в целом, и его модификация стала основой оснащения стратегических подводных лодок.

Разработки специалистов ВНИИЭФ и ВНИИТФ в 70-е годы обеспечили оснащение всех видов вооруженных сил термоядерными боеприпасами третьего поколения с высокими удельными характеристиками, в том числе стойкими к поражающим факторам ядерного взрыва. Во второй половине 70-х годов - начале 80-х после реализации программ разработки МБР и БРПЛ, в том числе с РГЧ ИН, Советский Союз вновь установил стратегический паритет с США.

Параллельно с разработкой ядерных зарядов ВНИИЭФ создавал ядерные боеприпасы: на первом этапе атомные и термоядерные авиабомбы, затем ядерные боеголовки для МБР и БРСД, оперативного, оперативно-тактического и тактического назначения сухопутных войск, ракетных систем противовоздушной и противоракетной обороны (ПВО и ПРО), авиационных ракет ПВО класса "воздух - воздух", причем, последние 3 направления были переданы в разработку ВНИИЭФ от других организаций МАЭ. Для контроля работоспособности заряда и автоматики на траектории полета боевого блока специалисты ВНИИЭФ, НИИИС, ВНИИТФ, ВНИИА совместно разработали уникальный телеметрический комплекс бортовых и наземных приборов. В КБ-11 (ВНИИЭФ) было разработано более 130 типов ядерных боеприпасов, из них было принято на вооружение более 100.

Ядерные боеприпасы разработки ВНИИЭФ всегда отличались:


высокой степенью эксплуатационной и траекторной надежности;
практически абсолютной ядерной безопасностью;
высокой пожаро- и взрывобезопасностью в течение всего жизненного цикла (в том числе при возникновении аварийных ситуаций);
высокой стойкостью к поражающим факторам ядерного взрыва;
обеспечением высокой боевой эффективности при поражении цели.


http://i064.radikal.ru/1003/3f/567c45fd6406.jpg (http://www.radikal.ru)

Изменение относительной массы габаритов системы автоматики при возрастании решаемых ею задач.

Результатом участия ВНИИЭФ в разработке ядерного оружия является оснащение ядерными боеприпасами современных стратегических шахтных и подвижных комплексов РВСН (УР-100Н УТТХ, Р-36, Р-36М УТТХ, Р-36М2, РТ-23 УТТХ, Тополь, Тополь-М).

http://s39.radikal.ru/i083/1003/04/26e2ed78f2c0.jpg (http://www.radikal.ru)

Кочарянц Самвел Григорьевич (1909-1993)
Выдающийся конструктор, ведущий разработчик первых атомных и термоядерных боеприпасов и ракетно-ядерного оснащения. Главный конструктор ядерных боеприпасов (1959-1990). Дважды Герой Социалистического труда, Лауреат Ленинской и четырех Государственных премий.

http://s08.radikal.ru/i181/1003/15/4a3c2bf5f5a8.jpg (http://www.radikal.ru)

Негин Евгений Аркадьевич (1921-1998)
Выдающийся конструктор и газодинамик, академик. Ведущий разработчик первых атомных и термоядерных зарядов. Главный конструктор ядерных зарядов (1959-1991), Директор ВНИИЭФ (1978-1987), Герой Социалистического труда, Лауреат Ленинской и трех Государственных премий.

http://s001.radikal.ru/i195/1003/de/37dacf30423a.jpg (http://www.radikal.ru)

Термоядерный боевой блок мощностью более 2 Мт.
Дальность полета 12000 км, на вооружении с 1970 по 1979 гг.

[skroznik]

Первая атомная бомба СССР — «РДС–1»

http://s48.radikal.ru/i121/0903/3a/8b7a5f7e0380.gif (http://www.radikal.ru) http://s58.radikal.ru/i162/0903/a2/feb5f483887f.gif (http://www.radikal.ru)

http://s45.radikal.ru/i109/0903/7f/91551f093f4c.gif (http://www.radikal.ru) http://s58.radikal.ru/i159/0903/97/4295230eb4b4.jpg (http://www.radikal.ru)

http://s47.radikal.ru/i116/0903/43/be6b61a97140.jpg (http://www.radikal.ru)

Ядерный заряд впервые испытан 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне. Мощность заряда до 20 килотонн тротилового эквивалента.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

Первая тактическая серийная атомная бомба — «РДС–4»

http://s48.radikal.ru/i120/0903/a5/6b541ce8e88a.gif (http://www.radikal.ru) http://s59.radikal.ru/i164/0903/af/a2af0a96dd86.gif (http://www.radikal.ru) http://s60.radikal.ru/i167/0903/e1/0d36ca0fb9af.gif (http://www.radikal.ru)

Испытана в 1953 году на Семипалатинском полигоне. Мощность заряда до 30 килотонн тротилового эквивалента. На вооружении с 1954 по 1956 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

[skroznik]

Первая в мире водородная бомба — «РДС–6с»

http://s61.radikal.ru/i171/0903/42/250c692a13f7.gif (http://www.radikal.ru) http://s61.radikal.ru/i174/0903/2d/956536f10cd7.gif (http://www.radikal.ru)

http://s40.radikal.ru/i090/0903/de/a80a0a83a304.gif (http://www.radikal.ru) http://s39.radikal.ru/i084/0903/52/ff6a9624b771.gif (http://www.radikal.ru)

http://s53.radikal.ru/i140/0903/87/16da161437ae.gif (http://www.radikal.ru) http://i017.radikal.ru/0903/8b/a110e3569e1e.gif (http://www.radikal.ru)

http://s48.radikal.ru/i122/0903/14/8a91d3918a74.jpg (http://www.radikal.ru)

Испытание заряда проведено 12 августа 1953 года на Семипалатинском полигоне. Мощность заряда до 400 килотонн тротилового эквивалента.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

Первая ядерная боевая часть для тактической ракеты

http://s58.radikal.ru/i159/0903/82/bfdce6bb944c.gif (http://www.radikal.ru) http://s49.radikal.ru/i125/0903/cc/b5453e821053.jpg (http://www.radikal.ru)

Мощность заряда до 10 килотонн тротилового эквивалента. Дальность полёта до 32 км. На вооружении с 1960 по 1967 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

Термоядерный боевой блок для первой межконтинентальной баллистической ракеты

http://s46.radikal.ru/i113/0903/b1/c19f4c9ac7ba.gif (http://www.radikal.ru)

http://s53.radikal.ru/i141/0903/67/9626804ded29.gif (http://www.radikal.ru) http://s47.radikal.ru/i117/0903/ee/f3eb98cec3c8.gif (http://www.radikal.ru)

http://s49.radikal.ru/i123/0903/ac/de0eadc0bbb9.jpg (http://www.radikal.ru)

Мощность заряда более 2 мегатонн тротилового эквивалента. Дальность полёта до 12 000 км. На вооружении с 1970 по 1979 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

[skroznik]

Первая ядерная боевая часть для баллистической ракеты среднего радиуса действия

http://s47.radikal.ru/i117/0903/6a/babfffd24635.gif (http://www.radikal.ru)

Мощность заряда до 40 килотонн тротилового эквивалента. Дальность полёта до 1200 км. На вооружении до 1960 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

Первая термоядерная боевая часть для межконтинентальной баллистической ракеты

http://s56.radikal.ru/i152/0903/67/4247dca9d769.gif (http://www.radikal.ru) http://s51.radikal.ru/i132/0903/ad/f87d2749ae86.gif (http://www.radikal.ru)

Мощность заряда до 3 мегатонн тротилового эквивалента. Дальность полёта до 8500 км. На вооружении с 1960 по 1966 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

Самая мощная в мире экспериментальная бомба — «А602ЭН»

http://s54.radikal.ru/i143/0903/94/cfc979b939e5.jpg (http://www.radikal.ru)

http://s60.radikal.ru/i167/0903/e0/5bbe468b539e.gif (http://www.radikal.ru) http://s56.radikal.ru/i153/0903/99/5dd43045c829.gif (http://www.radikal.ru)

http://i046.radikal.ru/0903/d6/ae03aa8c4b1c.jpg (http://www.radikal.ru)

http://s53.radikal.ru/i139/0903/3a/2f8e897e9833.jpg (http://www.radikal.ru)

Испытана 30 октября 1961 года на полигоне „Новая Земля“. Расчётная мощность более 100 мегатонн тротилового эквивалента. Испытана на половинную мощность.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

[skroznik]

Термоядерная боевая часть для оперативно-тактической ракеты, снятой с вооружения по договору о РСМД

http://s49.radikal.ru/i126/0903/7b/7bc31205b0d0.gif (http://www.radikal.ru)

Мощность заряда до 200 килотонн тротилового эквивалента. Дальность полёта до 450 км. На вооружении с 1981 по 1991 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

Установка для проведения испытаний ядерных зарядов в скважинах диаметром 920 мм на глубинах до 1000 м

http://s45.radikal.ru/i108/0903/65/ca21f4f7351f.jpg (http://www.radikal.ru)

Диаметр 830 мм. Длина 2993 мм. Масса 1130 кг. Первое испытание в 1984 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

Установка для проведения испытаний ядерных зарядов в скважинах диаметром 720 мм на глубинах до 550 м

http://s40.radikal.ru/i088/0903/db/6f1147965fe3.jpg (http://www.radikal.ru)

Диаметр 600 мм. Длина 2010 мм. Масса 990 кг. Первое испытание в 1975 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

[skroznik]

Артиллерийские ядерные снаряды

http://i048.radikal.ru/0903/f1/9cd8809529f6.jpg (http://www.radikal.ru)

Макет первого ядерного снаряда «РДС–41 (11Д)». Калибр — 452 миллиметра, испытан 16 марта 1956 года.
Музей РФЯЦ–ВНИИЭФ г. Саров.

http://s50.radikal.ru/i130/0903/08/b1f5e0b0c6c2.jpg (http://www.radikal.ru)

Академик Б. В. Литвинов у 152 мм. ядерного снаряда.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск

http://i032.radikal.ru/0903/d9/33b164f91488.jpg (http://www.radikal.ru)

Самый малогабаритный ядерный боеприпас — артиллерийский 152-миллиметровый снаряд. Выдерживает перегрузки артиллерийского выстрела без разрушений и потери характеристик. Разработан в обводах штатного осколочно-фугасного снаряда к самоходной пушке.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Промышленные ядерные заряды

http://s50.radikal.ru/i127/0903/95/3a89e6cc5c7e.jpg (http://www.radikal.ru) http://s57.radikal.ru/i157/0903/9a/ca2be9c4426d.jpg (http://www.radikal.ru)

Всего для промышленного применения было разработано 14 типов ядерных взрывных устройств (ЯВУ), из которых 9 были одобрены и использованы 70 раз для промышленных целей.

http://s61.radikal.ru/i172/0903/e8/c756d77b46ce.jpg (http://www.radikal.ru)

Ядерное взрывное устройство
Разработано во второй половине 1960-х гг. специально для подземных взрывов, предназначенных для промышленных и научных целей, в частности для:
ликвидации аварийных газовых и нефтяных фонтанов;
создания подземных емкостей для захоронения вредных отходов;
создания подземных хранилищ жидких или газообразных химических продуктов;
интенсификации разработки нефтяных и газовых месторождений;
сейсмозондирования и геофизических исследований земной коры.
В 1968 г. успешно применено для ликвидации аварийного газового фонтана на месторождении „Памук“ в Средней Азии, а также в других местах.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Термоядерная авиабомба.

http://i029.radikal.ru/0903/b9/109062d12b01.jpg (http://www.radikal.ru) http://s50.radikal.ru/i129/0903/81/18e9e30821eb.jpg (http://www.radikal.ru)

Бомба предназначалась для проведения натурных испытаний ядерных зарядов большой мощности (20–50 мегатонн). Она представляет собой баллистическое тело обтекаемой формы с хвостовым оперением. Диаметр 2 м, длина 8 м, масса 30 т.
Для обеспечения возможности транспортировки авиабомбы такого большого калибра была проведена специальная доработка самолёта Ту-95, позволившая разместить на нём авиабомбу, частично заглубив её внутри фюзеляжа.
Бомбометание производилось на дозвуковой скорости. Для обеспечения безопасности экипажа самолёта-носителя от поражающих факторов сброшенной им бомбы была разработана парашютная система: 2 вытяжных парашюта площадью 0,52 и 5 м 2, четыре тормозных — по 42 м 2 и основной парашют — площадью 1600 м 2. Перегрузки не превышали 5 единиц, скорость снижения обеспечивалась в пределах 20–25 м/с.
В дальнейшем на базе такой парашютной системы были разработаны системы спасения для спускаемых аппаратов управляемых космических ракет.
Бомба испытана на половинную мощность 24 декабря 1962 года на полигоне „Новая Земля“.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Ядерная бомба для применения со сверхзвуковых самолётов

http://s53.radikal.ru/i142/0903/77/26ac0181f141.jpg (http://www.radikal.ru) http://s47.radikal.ru/i117/0903/f5/80099714238b.jpg (http://www.radikal.ru)

Первая атомная бомба, освоенная серийным производством и принятая на вооружение фронтовой и дальней авиацией.
Длина 3365 мм, диаметр 580 мм, масса 450 кг. Аэродинамическая форма с малым коэффициентом сопротивления. Хвостовое оперение типа „свободное перо“. Бомбометание допускается с высоты от 500 до 30 000 м и при скоростях до 3000 км/ч как при горизонтальном полёте, так и со сложным видом манёвра.
Разработана и принята на вооружение в 1960-х гг.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Отделяемая моноблочная головная часть баллистической ракеты

http://i050.radikal.ru/0903/9d/04e08745893e.jpg (http://www.radikal.ru) http://i073.radikal.ru/0903/0d/cbaa3a6d6ff8.jpg (http://www.radikal.ru)

Пуск осуществляется с подводной лодки на дальность до 1500 км. В этом ракетном комплексе впервые реализован подводный пуск ракеты с глубины 40-50 м.
Изделие имеет в своём составе термоядерный заряд мегатонного класса.
Габаритные размеры: длина 2300 мм, диаметр 1304 мм.
Масса 1144 кг.
Изделие разрабатывалось и испытывалось в начале 1960-х гг., принято на вооружение в 1963 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Головная часть межконтинентальной баллистической ракеты

http://s51.radikal.ru/i132/0903/41/d6f3d386f323.jpg (http://www.radikal.ru) http://s50.radikal.ru/i128/0903/4a/9e3701c0c27a.jpg (http://www.radikal.ru)

Длина 1893 мм, диаметр миделя 1300 мм, масса 736 кг. Заряд термоядерный мегатонного класса. Корпус имеет многослойную конструкцию, предусматривающую силовую оболочку и теплозащиту. Наконечник корпуса выполнен из радиопрозрачного материала.
Разработка и испытания проводились в 1960-х гг.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Боевая часть зенитной ракеты

http://s60.radikal.ru/i169/0903/13/26bcae3d0c47.jpg (http://www.radikal.ru)

Боевая часть зенитной ракеты разработана в двух вариантах — с неядерным и с ядерным зарядами. Ядерный вариант предназначен для борьбы с групповыми воздушными целями.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

[skroznik]

Водородная бомба для стратегической авиации

http://s58.radikal.ru/i161/0903/20/cd6ce8fe749a.jpg (http://www.radikal.ru)

Самая первая водородная бомба, освоенная серийным производством и принятая на вооружение стратегической авиации.
Окончание разработки — 1962 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Ракета оперативно-тактического назначения

http://s57.radikal.ru/i155/0903/21/548265507ec2.jpg (http://www.radikal.ru)

Ракета оперативно-тактического назначения, известная в мире как твёрдотопливная ракета „Skad“ наземного базирования, имеет две боевые части: неядерную и ядерную. Длина 11 м, диаметр 880 мм, дальность стрельбы до 370 км. По договору о сокращении ракет средней и малой дальности все ядерные боеголовки этих ракет были сняты с вооружения и уничтожены. В неядерном варианте находится на вооружении многих стран.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Головная часть ракеты оперативно-тактического назначения

http://s49.radikal.ru/i123/0903/11/c56a0732849f.jpg (http://www.radikal.ru)

Изделие является неотделяемой частью ракеты. Длина 2870 мм, диаметр миделя 880 мм, масса 950 кг. Заряд ядерный, мощностью несколько десятков килотонн. Силовая оболочка корпуса выполнена из стали. Корпус имеет теплозащиту и теплоизоляцию, наконечник выполнен из радиопрозрачного материала.
Модификация с неядерной боевой частью известна под названием „Scad“.
Разработка и испытания проводились в начале 1960-х гг.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Отделяемая моноблочная головная часть баллистической ракеты

http://s54.radikal.ru/i143/0903/68/27362e027d11.jpg (http://www.radikal.ru)

Пуск осуществляется с подводной лодки. При разработке головной части удалось по сравнению с предыдущим изделием значительно уменьшить габариты, а величину массы снизить почти вдвое — 650 кг. Это позволило получить более высокие тактико-технические характеристики нового ракетного комплекса. Изделие принято на вооружение в 1968 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Моноблочная головная часть с системой пассивного самонаведения с баллистической коррекцией траектории полёта

http://s50.radikal.ru/i130/0903/f6/b2d00d7a36ec.jpg (http://www.radikal.ru)

Предназначалась для оснащения ракет, запускаемых с подводных лодок по подвижным морским целям и береговым объектам. Наведение головной части на цель осуществлялось по радиолокационному излучению цели путём двукратного включения двигательной установки второй ступени ракеты на внеатмосферном участке траектории.
Масса изделия 690 кг.
Изделие было в опытной эксплуатации с 1975 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Моноблочная головная часть первой межконтинентальной ракеты для подводных лодок

http://s49.radikal.ru/i123/0903/9d/e12ad8d43c51.jpg (http://www.radikal.ru)

Сочетание межконтинентальной дальности с большой мощностью термоядерного заряда мегатонного класса позволило получить высокую эффективность нового ракетного комплекса.
Масса изделия 650 кг.
Изделие принято на вооружение в 1974 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Моноблочная головная часть облегчённой конструкции с малогабаритным мощным зарядом

http://s60.radikal.ru/i170/0903/6c/06a083542455.jpg (http://www.radikal.ru)

Предназначалась для оснащения усовершенствованной ракеты нового поколения. Компоновка с минимальными зазорами между составными частями и уменьшенные размеры приборов системы автоматики позволили значительно улучшить габаритно-массовые характеристики изделия.
Масса изделия 406 кг.
Изделие принято на вооружение в 1974 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Боевой блок для первой разделяющейся головной части баллистической ракеты морского базирования

http://s40.radikal.ru/i088/0903/f5/17b7331cd838.jpg (http://www.radikal.ru)

Предназначалась для оснащения усовершенствованной ракеты нового поколения.
В составе изделия применены малогабаритный термоядерный заряд и приборы системы автоматики, имеющие минимальные размеры. Плотная компоновка составных частей боевого блока позволила создать лёгкое и малогабаритное изделие, удовлетворяющее требованиям размещения трёх ББ на одной ракете-носителе. Масса ББ 170 кг.
Изделие принято на вооружение в 1974 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

Первый боевой блок разделяющейся головной части с индивидуальным наведением на точки прицеливания

http://s58.radikal.ru/i162/0903/98/e300b4d28796.jpg (http://www.radikal.ru)

Предназначался для установки на ракету, входящую в состав нового ракетного комплекса. Масса ББ 210 кг.
Изделие принято на вооружение в 1978 г.
Музей РФЯЦ–ВНИИТФ г. Снежинск.

[Мрачный]

http://s009.radikal.ru/i308/1011/04/9877483d89c0.jpg
:biggrin:

[Мрачный]

http://rnns.ru/uploads/posts/2010-01/1263268354_56903273.jpg

Х-90 " Коала" запускается в помощью стратегических бомбардировщиков Ту-160М, являющихся символом российского военного могущества. “М”– модифицированный - означает в данном случае то, что крылья машины увеличены.

По словам Путина, Х-90 в состоянии преодолевать все имеющиеся, а так-же перспективные, системы ПРО и с большой точностью уничтожать цели, в том числе и на других континентах. Экспериментальный образец “чудо-оружия” был испытан в феврале 2004 года, во время командно-штабных учений “Безопасность 2004”, в присутствии президента Путина, с межконтинентальной ракетой РС-18 (обозначение НАТО SS-19 Stiletto) в качестве носителя, и ,в недалеком будущем, будет состоять на вооружении ракетных войск стратегического назначения.

“Данный аппарат может преодолеть региональную систему ПРО”- заявил представитель генерального штаба генерал-полковник Юрий Балуевский на пресс-конференции после учений. В отличии от имеющихся баллистических боеголовок, этот аппарат способен “в любой момент менять траекторию полета в соответствии с заранее заложенной программой, либо уже над территорией противника быть перенацелен на другую цель”.
http://worldweapon.ru/sam/stat2.php

[Мрачный]

дубль

[kordah]

Ткаченко писал :
Может быть некоторым будет полезно для себя ответить на вопрос: "Много ли вы знаете русских, которые сделали бы для России столько, сколько эти два еврея? Два трижды героя..."
Кстати Харитон - сын меньшевика. Таких при Сталине расстреливали без тени сомнения. Но Берия не только убедил Сталина не трогать Харитона, но и сделал его... главным конструктором атомных бомб.

Не надо сводить вопрос обороноспособности страны к национальному вопросу и кто там больше "перец" . У Сталина не было евреев в атомном проекте ,а были просто советские учёные работающие под началом товарища Берии.

[kordah]

Ткаченко писал :
Может быть некоторым будет полезно для себя ответить на вопрос: "Много ли вы знаете русских, которые сделали бы для России столько, сколько эти два еврея? Два трижды героя..."
Кстати Харитон - сын меньшевика. Таких при Сталине расстреливали без тени сомнения. Но Берия не только убедил Сталина не трогать Харитона, но и сделал его... главным конструктором атомных бомб.

Не надо сводить вопрос обороноспособности страны к национальному вопросу и кто там больше "перец" . У Сталина не было евреев в атомном проекте ,а были просто советские учёные работающие под началом товарища Берии.

[skroznik]

Не надо сводить вопрос обороноспособности страны к национальному вопросу и кто там больше "перец" . У Сталина не было евреев в атомном проекте ,а были просто советские учёные работающие под началом товарища Берии.
Это вам Сталин сказал?

[skroznik]

Ю.А. Казанский - легенда атомной отрасли (http://www.mephi.ru/65atom/11772/)

http://s010.radikal.ru/i312/1011/21/50b22e402de6.jpg (http://www.radikal.ru)

Жизнь Юрия Алексеевича Казанского начиналась два раза: 18 октября 30 года и 18 октября 85-го. В первой жизни ему довелось запустить единственный в мире на сегодня промышленный реактор на быстрых нейтронах БН-600; а во второй – возглавить создание в Обнинске Институт Атомной Энергетики.

Вторая жизнь, которая нравится Юрию Алексеевичу больше первой, началась в МИФИ, в начале 1984 года, после вечеринки для цвета ядерной отрасли, когда все немного выпили и расслабились. Генеральный директор ФЭИ, Олег Дмитриевич Казачковский, как бы, между прочим, спросил у своего подчиненного, руководителя отдела реакторов на быстрых нейтронах Юры Казанского: «Будешь ректором задуманного нами института?». «Избавиться от меня хотите?», - с юмором воспринял Казанский. – «Ну что же, ладно. Но только если зарплата у меня останется как сейчас».

Зарплата у Юрия Алексеевича в ФЭИ была большой – 600 рублей. Ректор же задуманного в Обнинске ВУЗа должен был получать в полтора раза меньше. Чтобы сохранить доход ученого на прежнем уровне, директору ФЭИ Казачковскому, первому секретарю Обнинского обкома партии Камаеву и председателю горисполкома Напреенко пришлось добиваться присвоения будущему ВУЗу первой, то есть высшей категории. Таким образом, одно доброе дело для будущего Института Атомной Энергетики (далее ИАТЭ) Юрий Алексеевич сделал еще в условно перинатальном периоде условно второй жизни. А 18 октября 85-го, в день рождения, его назначили ректором.


Торжество откладывается

- А. В. Камаев вызвал меня, - вспоминает Юрий Алексеевич, – и сказал: «Твое условие выполнено – первая категория ВУЗу обеспечена. Зарплата будет как раньше. Поздравляю – ты ректор». Я пришел в институт, сел в кресло в своем новом кабинете, и понял – института-то нет! Все надо делать с нуля – торжество откладывается.

Требовались площади, кадры и деньги, а у Юрия Казанского был только авторитет человека запустившего БН. С ним он обратился к высшей власти страны и добился помощи. На выручку пришли министр среднего машиностроения Ефим Павлович Славский и министр образования Геннадий Алексеевич Ягодин.

Министры «выбили» для Обнинского института «фонд». Что означало не столько деньги, сколько резерв строительных услуг и материалов. В результате возник не запланированный второй корпус по площади на 20% превышающий первый. Были построены: поточные аудитории, спортзал, библиотека и два 9-этажных общежития. Коллеги Юрия Казанского до сих пор не могут понять, как ему все это удалось. Но дальше, не легче.

- Я рассчитывал, что главный кадровый костяк – управленцев – мне предоставит ФЭИ, - смеется Юрий Алексеевич. – Думаете, предоставил? Они показали дулю. И пришлось собирать людей самому, по крупице.

- Расскажите, как собрать людей по крупице? - прошу я ученого.

- Ну как – всем позвонить, со всеми поговорить, - отвечает он. – Там один скажет, что знает хорошего человека на должность, там другой. Наконец, найдешь нужного кандидата, свяжешься, договоришься, и тут начнется другая песня - его с работы не отпускают. Приходится звонить в министерство, или идти в горком, просить помочь влиянием. Тогда ведь «компартия» была как теперь «Единая Россия» - если там примут решение, и остальные согласятся.


Дорогу молодым

- То есть помогали?

- Помогали. С боями, но мне удалось найти замечательных людей. Виктора Андреевича Канке, который теперь зав. кафедрой философии, автор 20 книг, обеспечивший полстраны своими учебниками. Адольфа Ивановича Трофимова, которого мне удалось вытащить из Томска. Тоже с драками. Алексея Алексеевича Абакумова из Сибири перевели. А позже в институт удалось «выманить» из НИИ города таких известных ученых, как Е.С.Матусевич, Ю.В.Волков, В.К.Милинчук, П.А.Андросенко….

Только через 7-8 лет ИАТЭ заработал на полную силу. На базе ОФ МИФИ возник добротный вуз со своими учебными корпусами, студклубом (театр, КВН), научно-исследовательским отделом, аспирантурой – в общем всем, что положено.

А всего пятнадцать лет, с 1985 до 2000-го года Юрий Алексеевич проработал ректором ИАТЭ. Все это время институт оставался на самом лучшем счету в министерстве образования и входил в тридцатку лучших ВУЗов страны.

Сам профессор Казанский говорит, что все те годы прошли в борьбе и маленьких войнах за то, чтобы институт оставался на том же уровне, что и раньше. Его коллеги считают самой большой заслугой бывшего ректора то, что в конце 80-ых – первой половине 90-ых годов в институте не было ни одной задержки зарплаты.

В двухтысячном году, решив, что пятнадцати лет ректорства для одного человека достаточно и надо дать дорогу молодым, Юрий Алексеевич добровольно покинул свой пост.


Капитан, улыбнитесь.

http://i049.radikal.ru/1011/fa/c2ab941da7d2.jpg (http://www.radikal.ru)

Когда я впервые услышал профессора Казанского по телефону, решил, что ошибся номером. Уж слишком молодым и бодрым показался мне голос. Но ошибки не было. Просто Юрий Алексеевич, в не полные восемьдесят, не по годам молодой и бодрый. Любопытно, каким же он был в 17?

- Я очень несерьезным человеком был, - снисходительно к самому себе улыбается Юрий Алексеевич, - писал стихи, прозу, и хотел стать писателем. А чтобы набрать писательский опыт, решил поплавать на корабле.

В 48-ом году Юра Казанский написал письмо в мореходное училище и приложил к нему аттестат с серебряной медалью. Его пригласили учиться. И он пошел бы в мореходку, и ушел бы после покорять морские горизонты, если бы не вмешался приятель, с которым Юра поделился амбициями.

- Никогда не думал, что ты такой дурак? – прямо так сказал приятель Юрию Алексеевичу. – В какую мореходку? У тебя же родители интеллигентные люди. Сейчас же поехали со мной в Москву поступать в МГУ.

Возможно, в тот день будущее потеряло одного хорошего писателя, зато приобрело большого ученого. Юрий Алексеевич поехал в Москву. Правда, в МГУ, на физический факультет не поступил. Писал сочинение о Маяковском и напутал со сложной пунктуацией поэта. Зато поступил в Бауманский институт, на самый интересный с его точки зрения факультет – строение вещества.

Через три года Юру Казанского, вместе с другими отличниками из МЭИ, МГУ и ЛГУ, распоряжением сверху перевели в только что открывшийся на базе института боеприпасов Московский механический институт – впоследствии МИФИ, а ныне НИЯУ МИФИ.


Большая стипендия.

- Мы как то совершенно по-другому тогда учились, - говорит Юрий Алексеевич. – Не просто хорошо, но увлеченно, с интересом и погружением, даже с ревностью, что кто-то может лучше. Я вот все думаю – в чем было дело? Наверное - во вполне приземленных вещах. Вот я – сын обычных родителей, без какого-то блата. Карманных денег мне никто не давал – у отца кроме меня было три ребенка. А стипендия, если хорошо учишься, была 600 рублей (после реформы 60 прим. ред.). Это большие деньги. На них можно было жить припеваючи. Затем, пристроить меня на «теплое» место тоже было некому, а если ты хорошо учился, тебя пригласят на престижную интересную работу, положат оклад, дадут квартиру или комнату, да еще будут относиться с уважением: «Вот ты, какой молодец, такой сложный институт с красным дипломом сумел окончить!».

С Юрием Алексеевичем ровно так и произошло в 54-ом. Лаборатория ФЭИ им Лейпунского, в которую его пригласили после диплома, занималась разработкой радиационной защиты для маленьких свинцово-висмутовых реакторов.

- Вам с самого начала нравилась ваша работа? – спрашиваю я.

- Еще бы не нравилась, - пожимает плечами ученый. – Вы, наверное, слышали, что эти реакторы, мощностью 75 и 100 МВт, ставили на наши подводные лодки. И эти лодки развивали мощность в 5 тысяч раз большую, чем современный автомобиль БМВ. Уходили под водой от пущенных в них торпед. Ну, разве не интересно?

Защищая экипажи атомных подлодок от излучения, он дослужился до старшего научного сотрудника, защитил кандидатскую, опубликовал пару работ и получил медаль «за трудовые отличия». А в 67-ом его сманили в другой отдел, на должность заведующего лабораторией быстрых реакторов. Собственноручно ученик гиганта быстрых реакторов - А. И. Лейпунского – Виктор Орлов.

- И вы стали учеником Орлова?

- Даже наоборот, - шутит Юрий Алексеевич. – Он мне условие поставил – в ближайшее время не защищаться. Потому что работы много. А у меня уже докторская была в рукописном виде готова. И в итоге защитил я ее не в 68-ом, а в 78-ом, и по совершенно другой теме.


Первый быстрый

Десять лет, с 68-го, он занимался рассчетно-экспериментальными обоснованиями проектов реакторов на быстрых нейтронах. Проводил эксперименты на знаменитых стендах: БФС-1 и БФС-2. Целью было понимание того как это все работает и как заставить это работать оптимальным образом. В итоге, к 78-ому Юрий Казанский оказался настолько компетентным в теме, что его назначили осуществлять научное руководство физическим пуском первого промышленного быстрого реактора в мире.

- Мы начали ездить туда с 78-го, а к моменту пуска, в 80-ом, практически не вылезали, - вспоминает он. - Нужно было подготовить техническую документацию; подготовить технические средства; подготовить людей, которые там будут работать во время пуска и далее. Вы же представляете, какая это ответственность - миллиарды рублей стоит реактор, и хотелось сделать, как следует. А администрация требовала остановить дополнительные проверки и эксперименты – запускать скорее и все. А мы, коллектив ученых, все-равно сделали свое дело без халтуры.

Кто знает, может быть именно поэтому два французских и японский реакторы на быстрых нейтронах, пущенные позже белоярского, остановлены, а наш, белоярский, до сих пор нет, и не собирается. И совершенно точно, что именно за это Юрий Алексеевич получил орден «Знак почета».


Мастер и Марс

Последние годы, после ухода с ректорского поста ИАТЭ, Юрий Алексеевич, во главе группы ученых, занимался разработкой двух реакторов сверхмалой мощности (7-10 МВт). Для медицинских целей, под названием «Марс», и для общих целей, например, снабжения энергией поселка за Полярным кругом, под названием «Мастер».

- Все такие же старички, как и я, - снова смеется Юрий Алексеевич. – Есть с 32-го года, есть с 34-го, и так далее. Получали финансирование от министерства образования и Росатома. Хотели сделать реактор саморегулируемым, чтобы он работал без людей. Не одни мы, сейчас и японцы об этом думают, и многие другие. Целое научно-техническое направление будущего.

- Сделали, конечно? – спрашиваю я с уверенностью, что иначе, и быть не может.

- Научные разработки закончили, - болезненно морщится ученый. – А дальше должны работать не мы. Чтобы сделать проект соответствующий всем ЕСКД и прочему, нашу работу должна продолжить специальная организация. Мы обратились в одну такую. Знаете, какой они нам счет выставили? 27 миллионов. Причем не рублей. А мы-то дураки старались, делали доступный ядерный реактор. Думали, чтобы он 1-2 миллиона долларов стоил. Забыли, видимо, в какое время живем.

- А еще удалось организоватьочень хорошего уровня школу с физическим уклоном в Обнинске, - рассказывает Юрий Алексеевич, провожая меня на железнодорожный вокзал. – Положил много сил, злоупотреблял служебным положением, и школа получилась что надо. Правда, дети из нее идут поступать в МГУ, МФТИ, МХТИ, а к нам, в ИАТЭ, гораздо меньше.

- Ну а скажите, родина назначила вам за ваши заслуги громадную пенсию?

- Да, мы с женой получаем пенсию, сравнительно большую - 28 тысяч и нам, с учетом моей работы на полторы ставки в институте вполне хватает и даже остается. Правда, недавно меня остановил постовой и пытался оштрафовать за не пристегнутый ремень на 100 рублей. Я начал возражать. Он спросил: ну что для вас такое 100 рублей? Я сказал: на эти деньги можно пообедать. И он меня отпустил. Сказал: если вы можете пообедать за 100 рублей, значит для вас это приличные деньги.

[Sotsium]

Всего для промышленного применения было разработано 14 типов ядерных взрывных устройств (ЯВУ), из которых 9 были одобрены и использованы 70 раз для промышленных целей.


С помощью ЯВ в нашей стране интенсифицировали добычу нефти и газа, построили в толще соляных месторождений громадные сферические емкости для хранения нефти и газопродуктов, успешно производили геофизическую сейсморазведку. Успешными были взрывы по дроблению апатитовой руды на Кольском полуострове, при этом были реализованы методы вывода радиоактивности из раздробленной руды. Извлеченная руда была абсолютно чистой. Единственный маломощный ЯВ в угольной шахте в 5 км от города Енакиево на многие годы ликвидировал выбросы газов.

http://www.pereplet.ru/obrazovanie/stsoros/888.html

За 19 месяцев до моего рождения в славном городе Енакиево :wacko3:

[skroznik]

Ю.Б. Харитон о А.Д. Сахарове

Ради ядерного паритета

Интервью академика Ю.Б. Харитона журналисту Олегу Морозу 19 декабря 1989 года. Печатается по тексту „Досье Литературной газеты“, январь 1990 г. Кроме высказываний Ю.Б. Харитона, в тексте содержится ещё информация, добавленная О.П. Морозом. Она выделена курсивом. Кроме того, в конце имеется приложение, также добавленное О.П. Морозом. По желанию Ю.Б. Харитона и с согласия О.П. Моpоза, весь текст воспроизводится без изменений.

На вопросы корреспондента „Литеpатуpной газеты“ отвечает трижды Герой Социалистического Труда академик Ю.Б. Харитон. Этот человек — живая легенда. Один из представителей знаменитой физической школы Иоффе, ученик Резерфорда и Семёнова, в послевоенные годы он стал главным конструктором атомной бомбы, после работал над термоядерным оружием, продолжает активно трудиться и сегодня, несмотря на свои 85 лет.

— Юлий Борисович, мы с вами встретились по скорбному поводу, вчера мы проводили в последний путь вашего старого товарища, человека, с которым вы долгие годы работали, — Андрея Дмитриевича Сахарова…

— Вряд ли я смогу сказать об Андрее Дмитриевиче что-нибудь новое: уже столько слов прозвучало, особенно в эти дни.

— Да, действительно, после его кончины так много выплеснулось, что найти новые слова нелегко. Единственное, что тут можно возразить: то время, когда вы с ним близко соприкасались, почти не было отражено — просто некому о тех временах рассказывать.

— Понимаете, в чём трагедия: слишком подробно об обстоятельствах того времени, той работы, которую мы тогда вели, я не могу говорить, а рассказывать общо — неинтересно. Как и все, Андрей Дмитриевич был поглощён работой, отлично понимая, что надо во что бы то ни стало добиваться равенства в вооружениях, не допускать отставания. И эта работа поглощала его целиком.


В интервью, которое Андрей Дмитриевич дал 3 января 1987 г. корреспондентам „Литературной газеты“ Юрию Росту и мне (это интервью не было опубликовано), он так рассказывает о том давнем периоде своей жизни:

„В 1948 г. я вошёл в исследовательскую группу, которая занималась разработкой термоядерного оружия. В то время все мы были убеждены, что наша работа необходима для создания мирового равновесия… работали мы с увлечением и с ощущением, что это нужно. Грандиозность задачи, трудность её усиливали впечатление, что мы делаем героическую работу. Но я каждую минуту своей жизни понимаю, что если всё же произойдёт это величайшее несчастье — термоядерная война — и если я ещё буду иметь время о чём-то подумать, то моя оценка моей личной роли может трагически измениться“.

— Вы на семнадцать лет старше Андрея Дмитриевича. Сказывалась ли на ваших отношениях эта разница в возрасте? Чувствовали ли вы себя принадлежащими к разным поколениям?

— Ни в коей мере. У нас были простые товарищеские отношения. Многому я у него научился, кое-чему, надеюсь, — и он у меня. Как учёный он был, конечно, более высокого класса, чем я. Это был гениальный человек. Даже такой человек, как Зельдович, — тоже совершенно исключительный учёный — отзывался о Сахарове как о необычном феномене.

— Приходилось слышать, что всё-таки он не реализовал себя в полной мере — из-за бурной общественной деятельности: высказывал какую-то гениальную идею, но довести её до конца у него просто не было возможности…

— Я бы, пожалуй, отнёс это утверждение лишь к последней его великой идее — концепции Вселенной. Он действительно не успел её довести, что называется, до ума. Но вот вопрос: если бы её не выдвинул Сахаров, выдвинул ли бы её кто-нибудь другой? Известны ведь слова Эйнштейна: всё, что я сделал, за исключением общей теории относительности, могли бы сделать другие, разве что на два-три года позже; что касается общей теории относительности, другие могли бы к ней прийти лет через пятьдесят. Так и с идеей Сахарова.

— Были ли у него как у учёного какие-либо слабости?

— Если и были, то — проистекающие от силы. Он чувствовал свою силу и не мог себе даже представить, чтобы кто-то в чём-то разобрался лучше, чем он. Как-то один из наших коллег нашёл решение газодинамической задачи, которое не смог найти Андрей Дмитриевич. Для него это было настолько неожиданно и непривычно, что он исключительно энергично принялся искать изъяны в предложенном решении. И лишь спустя какое-то время, не найдя их, вынужден был признать, что решение правильное. И тут мне опять на ум приходит аналогия с Эйнштейном. Вы, конечно, знаете, что советский учёный Фридман нашёл нестационарное решение так называемых мировых уравнений Эйнштейна — показал, что Вселенная не обязательно должна быть стационарна, она может, допустим, расширяться. Эйнштейн вначале отверг это решение как ошибочное, однако в дальнейшем, после того как Фридман написал ему письмо с дополнительными разъяснениями, вынужден был с ним согласиться.

— Не тяготили его работа „на войну“, изоляция от мира, режим, подчинение военным?

— Не тяготили. Он понимал, что это надо. Более того, эта работа, как я уже сказал, поглощала его целиком. Такая деталь. Тот же Яков Борисович Зельдович подходил к делу несколько иначе. Он не позволял себе отставать от общего развития физики, находил время, чтобы следить за всем сколько-нибудь существенным. Что касается Андрея Дмитриевича, он не отвлекался ни на что, непосредственно не относящееся к работе. По крайней мере в пятидесятые годы.

— Какие у него были отношения с начальством? Не происходило никаких трений?

— Нет. В Институте абсолютно никаких. Напротив. Помню, одного из начальников сняли, в общем-то, несправедливо. И видя эту несправедливость, как бы в знак солидарности с ним, Андрей Дмитриевич с Яковом Борисовичем поехали его провожать на аэродром. Так что, в общем, отношения с начальством были нормальные.


Из интервью Сахарова „Литературной газете“ (январь 1987 г.):

„22 ноября 1955 года было испытание термоядерного заряда, которое явилось неким поворотным пунктом во всей разработке термоядерного оружия в СССР. Это был очень сильный взрыв, и при нём произошли несчастные случаи. На расстоянии в несколько десятков километров от точки взрыва в траншее погиб молодой солдат — траншею завалило. А за пределами полигона погибла двухлетняя девочка. В этом населённом пункте, в деревне было сделано бомбоубежище. Всё население было собрано в этом бомбоубежище, но когда произошёл взрыв, вспышка осветила через открытую дверь это помещение, все выбежали на улицу, а эта девочка осталась перекладывать кубики. И её завалило, она погибла. Были и другие несчастные случаи, уже не со смертельным исходом, но с тяжёлыми травмами., так что ощущение торжества по поводу большой технической победы было одновременно сопряжено с ужасом по поводу того, что погибли люди. Этот ужас, я думаю, испытывал не только я, но и многие другие. Тем не менее был небольшой банкет в коттедже, где жил руководитель испытаний маршал Неделин, главнокомандующий ракетными войсками СССР. И на этот банкет были приглашены руководители разработки этого термоядерного заряда. И вообще ведущие учёные, некоторые генералы, адмиралы, военные лётчики и т. д. В общем, такой банкет для избранных по поводу победы. Неделин предложил первый тост произнести мне. Я сказал, что я предлагаю выпить за то, чтобы наши изделия так же удачно взрывались над полигонами и никогда не взрывались над городами. Видимо, я сказал что-то не совсем подходящее, с точки зрения Неделина. Он усмехнулся и произнёс ответный тост в виде притчи. Притча была такая, не совсем приличная. Старуха лежит на печи, старик молится. Она его ждёт. Старик молится: „Господи, укрепи и направь!“ А старуха подаёт реплику с печи: „Молись только об укреплении — направить я как-нибудь и сама сумею“. Вот такая притча, которая меня задела не своей формой, а своим содержанием. Содержание было несколько зловещим. Я ничего не ответил, но был внутренне потрясён. В какой-то мере можно сказать, если вдаваться в литературу, что это был один из толчков, который сделал из меня диссидента“.

— Когда вы впервые заметили у Андрея Дмитриевича „крамольные“ настроения?

— Нельзя сказать, чтобы они казались мне крамольными. Так, в 1962 г. Андрей Дмитриевич предпринял очень большие усилия, чтобы не допустить испытательный взрыв, который с технической точки зрения был излишним — так по крайней мере ему казалось. Я был с ним совершенно согласен: с помощью этого взрыва ничего существенного получить было нельзя, вред же здоровью людей он бы неминуемо нанёс значительный. Взрыв намечался на большой высоте, и радиоактивность должна была распространиться буквально по всему миру. Сахаров просто не мог не вступить в борьбу за его отмену. Он дозвонился до Хрущёва, который в ту пору был где-то на Востоке, и уговаривал его отменить взрыв. Для него непереносимо было сознавать, что какое-то дополнительное число людей — тысячи или десятки тысяч — заболеют онкологическими заболеваниями. Он был очень чувствителен. С одним испытанием он ещё согласился, потому что без него обойтись было нельзя, а вот лишнее испытание — это для него было невероятно тяжело.

— Не отговаривали вы его?

— Отговаривать его было бессмысленно, хотя я понимал, что все его попытки предотвратить взрыв — как говорится, полная безнадёга.


Бороться с бессмысленными ядерными испытаниями Сахаров начал уже в конце пятидесятых годов. И не только с бессмысленными с технической точки зрения. Из его интервью „Литературной газете“ (январь 1987 г.):

„Я был глубоко озабочен проблемой биологических последствий ядерных испытаний. Каждое большое ядерное испытание — это нечто вроде Чернобыля. Не подземное, конечно. Тогда, в пятидесятые годы, подземные ядерные испытания не проводились… Весной 1958 г. Хрущёв объявил односторонний мораторий на проведение ядерных испытаний. А США заявили, что они не могут оборвать свою серию ядерных испытаний, они будут ещё некоторое время их проводить, а затем примкнут к нашему мораторию. Но Хрущёв к осени передумал и решил возобновить испытания. Я считал это совершенно неправильным. Меня беспокоило то, что продолжение ядерных испытаний в атмосфере приводит к большим человеческим жертвам, и если не будут прекращены испытания, то число этих жертв будет чрезвычайно большим. И кроме того, я считал совершенно неправильным политически, объявив мораторий, не дождавшись того, что он приведёт к прекращению испытаний во всём мире, вновь начинать испытания. С этим я пошёл к Курчатову. В то время он был очень болен, некоторое время перед этим у него был инсульт. Он не ходил в свой институт, но ежедневно принимал сотрудников у себя дома… Курчатов долго меня расспрашивал и решил, что я прав. И тогда он, пренебрегая запретами врачей, сел в самолёт и полетел к Хрущёву в Крым, где тот в то время отдыхал, потому что решить этот вопрос мог только Хрущёв. Хрущёв был очень разозлён, отказался последовать совету Курчатова, и испытания осенью 1958 г. были продолжены. Курчатов же после этого потерял милость Хрущёва…“

— Для меня эта вот его, так сказать, общественная деятельность в этот момент проявилась впервые. Второе проявление совпало с началом его работы над „Размышлениями о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе“. Мы с ним много беседовали на темы, которые нашли отражение в „Размышлениях“. Не со всеми его мыслями я был согласен, некоторые из них казались мне немножко наивными. Сегодня мы видим, как трудно найти правильную дорогу — при самых хороших побуждениях. Ему же казалось, что он её видит. Ключевой его идеей была идея конвергенции. Я считал, что это слишком просто и может быть воспринято как скатывание к чему-то, похожему на капитализм.


Из интервью Сахарова „Литературной газете“ (январь 1987 г.):

„Моя общественно-публицистическая деятельность началась почти двадцать лет назад с попытки по предложению Э. Генри напечатать в „Литературной газете“ статью в форме интервью. Статья долго рассматривалась Сусловым, но не была разрешена к опубликованию. Из неё выросли „Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе“… Основные мысли, высказанные в „Размышлениях“ и в Нобелевской лекции „Мир, прогресс, права человека“, представляются мне правильными и сейчас. Это утверждения о неразрывной связи международной безопасности с открытостью общества, соблюдения прав человека (идеология защиты мира и прав человека) и об исторической необходимости конвергенции социалистической и капиталистической систем как условии выживания человечества“.

— Как вы считаете, отдавал ли Андрей Дмитриевич себе отчёт, что рано или поздно эта вот его деятельность поставит его перед необходимостью покинуть ваш дружный и сплочённый коллектив? Не беспокоило ли это его?

— Думаю, он понимал это очень хорошо и это его не беспокоило. Он видел, что основное дело сделано, военный паритет достигнут. В ту пору ещё не было видно, что в этой области возможно большое продвижение вперёд. Паритет есть, — ну, и слава богу, и больше этим можно не заниматься.


Из интервью Сахарова „Литературной газете“ (январь 1987 г.):

„В шестьдесят восьмом „Размышления“ были опубликованы за границей, после чего я был сразу же отстранён от секретной работы и вернулся в ФИАН, к своим научным истокам… Хотя с формальной точки зрения это и было значительным понижением по службе, но благодаря этому передо мной вновь открывалась возможность заняться наиболее интересными для меня научными проблемами, прежде всего в области физики элементарных частиц“.

— Вы говорите: Сахарову в ту пору чего-то не было видно, каких-то возможностей в развитии той оборонной тематики, которой он занимался. Какие же столбовые направления он тут не разглядел? После того как он оставил работу, открылись какие-то принципиально новые вещи?

— Пока что ничего такого нет, но нельзя исключать, что в дальнейшем что-то будет обнаружено. Тут я не могу вдаваться в подробности.

— Как вы считаете, если бы Андрей Дмитриевич продолжал заниматься оборонной тематикой, принесло бы это пользу?

— Я думаю, что если бы он продолжал этим заниматься, он дошёл бы кое до чего…

— Вы говорите о Сахарове почти теми же словами, какие гениальный Ньютон сказал о своём гениальном ученике Котсе, рано умершем: если бы жив был мистер Котс, мы бы от него узнали кое-что…

— …То, что и он, и Зельдович отошли от этой тематики… Понимаете, как бы это сказать… И Сахаров, и Зельдович считали, что всё уже сделано, дальше, как говорится, дело техники. У меня же есть один принцип, который я проповедую: знать надо в десять раз больше, чем используешь. Иными словами, надо входить во все детали, хотя они кажутся лишними, чтобы было абсолютно полное исследование всех процессов, связанных с основной идеей. Потому что в ходе этого углубления, уточнения могут выскочить ещё какие-то дополнительные вещи. Поэтому у меня есть просто глубокая уверенность, что если бы Сахаров и Зельдович продолжали свою деятельность в области оборонной тематики, они выкопали бы что-то существенное.

— Кто, по-вашему, внёс наибольший вклад в создание советской термоядерной бомбы?

— Я думаю, что решающий шаг сделал, конечно, Андрей Дмитриевич. Но здесь достаточно велика также роль многих других. В общем-то, это была коллективная работа. В одном из отчётов самого начального периода Андрей Дмитриевич оговаривается, что развивает некоторые идеи, высказанные Зельдовичем. Так что трудно сказать, пришли бы ему в голову решающие мысли, если бы не было более ранних работ Якова Борисовича.


Из интервью Сахарова „Литературной газете“ (январь 1987 г.):

„Иногда меня называют „отцом водородной бомбы“, особенно в западной печати. Это не совсем правомерно, в действительности работа была коллективной, и многие люди внесли свой вклад…“

— Вы никогда не вели записей, дневников, относящихся к тем временам, когда вы работали вместе с Сахаровым?

— Нет, я абсолютно не способен к такого рода деятельности.

— Наверное, вам и не рекомендовалось это делать?

— Нет, просто это не в моём характере. Я очень жалею об этом, но ничего не могу поделать. Это мне не свойственно.

— Можете ли вы себе представить, что вы могли заняться в ту пору такой же „общественной“ деятельностью, как Сахаров? Или вы не разделяли убеждения Андрея Дмитриевича, что это необходимо, что это правильно?

— Я не видел способа исправить положение в стране, ничего не мог предложить. Ясно было, например, что во многом мы отстаём от Запада. Ему же казалось, что он может что-то предложить. Теперь для нас очевидно, насколько это тяжело — отыскать способы не устранения, а хотя бы сокращения нашего отставания.

— Надо ли вас понимать так, что вы довольно скептически оцениваете общественную деятельность Сахарова?

— Нет, отчего же, к той части этой его деятельности, когда он боролся с явной несправедливостью, я отношусь с большим уважением…

— Вы имеете в виду его правозащитную деятельность?..

— Да. А некоторый мой скепсис относится к его идеям, касающимся экономических вопросов.

— Юлий Борисович, в августе 1973 г. вы подписали письмо сорока академиков, которое послужило сигналом для начала самой мощной кампании травли Сахарова. Мне рассказывали, что из всех сорока лишь две подписи удивили Андрея Дмитриевича — Ильи Михайловича Франка и ваша. Что побудило вас поставить свою подпись?

— Дело в том, что с некоторыми положениями, которые развивал Андрей Дмитриевич, в частности, касающимися характеристик социализма и капитализма, я был не согласен. Сейчас я сожалею о своей подписи: никакие наши разногласия, разумеется, не должны были меня побудить участвовать в этой акции. И, конечно, я не ожидал, что за этим письмом последует такая кампания травли.

— Не пытались ли вы как-то помочь Андрею Дмитриевичу, когда он был сослан в Горький?

— У меня были разговоры с Андроповым по этому поводу — в ту пору он был председателем КГБ. Я пытался убедить его облегчить положение Сахарова. К сожалению, он мне отказал, не вдаваясь при этом в подробное обоснование отказа.

— Вы не поднимали вопрос о возвращении Сахарова в Москву?

— Нет. Я понимал, что это безнадёжно.

— У вас были какие-либо контакты с Сахаровым в этот период?

— Нет. Переписываться с ним я не мог — меня бы привлекли за это к ответственности. Так что он так и не узнал, что я ходил к Андропову.

— На панихиде в ФИАНе вы сказали, что вы в последний раз беседовали с ним примерно за две недели до его кончины и между вами вышел спор. О чём он был?

— Спор был на тему, которая широко сейчас обсуждается. Он доказывал мне, что если мы сейчас объявим мораторий на ядерные испытания и продержимся достаточно долго, то в конце концов американцы вынуждены будут к нему присоединиться. Я убеждал его, что это ничего, кроме вреда, не принесёт. У них ведь позиция совершенно чёткая: пока ядерное оружие существует, испытания должны идти. Они явно лукавят при этом: дескать, ядерное оружие слишком сложная вещь, можно не уследить за мелкими изменениями технологии и в результате может случиться отказ, или произойдёт какая-то порча в процессе хранения; в общем-то, всё это правильно, но они ведь проводят испытания не только из-за этого — они со всей своей энергией ищут новые пути развития ядерного оружия. А если такой научный авторитет, как Андрей Дмитриевич, считает, что обходиться без испытаний можно, то такая позиция способна принести вред.

— Когда мы беседовали три года назад и разговор зашёл о моратории на ядерные испытания, Андрей Дмитриевич довольно равнодушно высказывался об идее моратория — сказал, что никакой особой роли этот мораторий не играет…

— Вот видите, значит, произошла эволюция взглядов.

— Да, три года назад он считал подземные взрывы экологически чистыми, а сейчас сделалось ясно, что это не так…


Из интервью Сахарова „Литературной газете“ (январь 1987 г.):

„Проблема запрещения подземных ядерных испытаний кажется мне второстепенной, вторичной по сравнению с другими проблемами ядерного разоружения. Новые системы ядерного оружия можно создавать, а старые проверять и без ядерных взрывов. В условиях, когда нет соглашения о запрещении ядерного оружия, подземные ядерные испытания, не наносящие экологического ущерба другим странам, являются внутренним делом каждого государства. Что было действительно важно, так это запрещение ядерных испытаний в атмосфере, в воде и космосе, наносивших огромный ущерб среде обитания. Я горжусь тем, что был одним из инициаторов Договора о запрещении ядерных испытаний в трёх средах“.

— В заключение как бы вы определили то место, которое предназначено занять Сахарову в истории?

— Андрей Дмитриевич Сахаров — совершенно уникальное явление в нашей науке, нашей общественной жизни. Это ясно было давно, но с течением времени будет становиться всё ясней.


Пpиложение:

В качестве приложения к этому интервью сказать ли несколько слов о той недостойной антисахаровской кампании конца лета — начала осени 1973 г., о которой вскользь помянуто в нашей с Юлием Борисовичем Харитоном беседе?

Нынче всем хорошо известно: ядерная угроза была первым толчком, побудившим Сахарова стать на тропу „общественно-публицистической“ деятельности, как он именовал своё четвертьвековое героическое, жертвенное подвижничество. И с тех пор он не сворачивал с этой тропы. Тем не менее в разгар брежневщины его обвиняли как раз в обратном — в призывах к войне. Нет пределов для лжи. Отмашку к началу кампании августа — сентября 1973 г. дала „Правда“, напечатав 29 августа „Письмо членов Академии наук СССР“.

Число подписчиков почему-то оказалось круглым — сорок. Или так было задумано? Главным сборщиком подписей и выкручивателем рук (далеко не всем, конечно, пришлось выкручивать- немало оказалось и добровольцев) был Главный теоретик космонавтики М.В. Келдыш.

Правду сказать, кое-каких имён в этом списке недоставало — В.Л. Гинзбурга, например, Я.Б. Зельдовича, П.Л. Капицы, М.А. Леонтовича, С.П. Новикова. Иные, с риском для себя отвергли предложение о подписи, другим и не предлагали, заведомо зная, что они откажутся.

При всём при том Виталий Лазаревич Гинзбург рассказывал, что он с тревогой раскрывал каждое утро газету, опасаясь увидеть свою фамилию под какой-нибудь антисахаровской петицией. Такова была атмосфера.

Позднее, в 1980-м П.Л. Капица написал письмо Ю.В. Андропову, вступаясь за сосланного А.Д. Сахарова и осуждённого Ю.Ф. Орлова.

Кампания 1973 г. — ценнейший памятник эпохи. Из письма сорока академиков невозможно понять, что же такое сказал в своём интервью зарубежным корреспондентам Сахаров (а именно это ставилось ему в вину), за что его следует решительно осуждать. Между тем все последующие письма, напечатанные в газетах, ссылались именно на это первое письмо, как содержащее некую информацию. То есть обсуждалось и осуждалось нечто неведомое, но обсуждавшие и осуждавшие делали вид, что предмет разговора им доподлинно известен.

Писатели:

„Прочитав опубликованное в вашей газете письмо членов Академии наук СССР относительно поведения академика Сахарова, порочащего честь и достоинство советского учёного, мы считаем своим долгом выразить полное согласие с позицией авторов письма…“

Медицинские академики:

„Мы, советские учёные-медики, оскорблены поведением академика А.Д. Сахарова, порочащим честь и достоинство советского учёного, и вместе с учёными Академии наук СССР решительно осуждаем…“

Слова-то какие — „поведение академика Сахарова“. Точно это не взрослый человек, известный учёный, а ученик пятого класса Ваня Сидоров…

Академики-художники:

„Мы, члены Академии художеств СССР, целиком поддерживаем протест членов Академии наук СССР, опубликованный в газете „Правда“, и решительно осуждаем клеветнические заявления академика Сахарова. Мы считаем его поведение…“

Композиторы:

„Ознакомившись с письмом членов Академии наук СССР, опубликованным в газете „Правда“ от 29 августа, мы, советские композиторы и музыковеды, целиком присоединяемся к их оценке действий А.Д. Сахарова…“

Деятели кино:

„Мы, советские кинематографисты, ознакомившись с письмом группы академиков, опубликованным в газете „Правда“, полностью присоединяемся к их оценке недостойного поведения А.Д. Сахарова…“

Интересно рассматривать сегодня подписи под письмами. Писательские, например: Ч. Айтматов, Ю. Бондарев, В. Быков, Р. Гамзатов, О. Гончар, Н. Грибачёв, С. Залыгин, В. Катаев, А. Кешоков, В. Кожевников, М. Луконин, Г. Марков, И. Мележ, С. Михалков, С. Наровчатов, В. Озеров, Б. Полевой, А. Салынский, С. Сартаков, К. Симонов, С.С. Смирнов, А. Софронов, А. Сурков, М. Стельмах, Н. Тихонов, М. Турсунзаде, К. Федин, Н. Федоренко, А. Чаковский, М. Шолохов, С. Щипачев.

Или композиторские: Д. Кабалевский, К. Караев, П. Савинцев, Г. Свиридов, С. Туликов, А. Хачатурян, А. Холминов, Т. Хренников, Д. Шостакович, Р. Щедрин, А. Эшпай, Б. Ярустовский.

Или кинематографисты: Г. Александров, А. Алов, В. Артмане, С. Бондарчук, С. Герасимов, Е. Дзиган, С. Долидзе, М. Донской, В. Жалакявичус, А. Зархи, А. Згуриди, А. Караганов, Р. Кармен, Л. Кулиджанов, Т. Левчук, Е. Матвеев, А. Медведкин, В. Монахов, В. Наумов, Ю. Озеров, Ю. Райзман, Г. Рошаль, В. Тихонов, В. Санаев, И. Хейфиц, Д. Храбровицкий, Л. Чурсина, С. Юткевич.

Почему-то отставшие от поезда академики Н. Цицин и А. Имшенецкий напечатали индивидуальные письма. Надо полагать- чтобы их молчание не посчитали вольнодумством. Забавно при этом: в письме А. Имшенецкого просочилось, что Сахаров всё-таки выступает за мирное сосуществование, а не против. Собрат по академии лишь поучал Андрея Дмитриевича, что он делает это как-то не так:

„Горько видеть, что знания у специалиста сочетаются с абсолютным непониманием того, как он должен бороться за мирное сосуществование стран, имеющих различные социальные системы…“

Отдельно прислали письмо из Сибирского отделения Академии наук. Там среди других стояли подписи М.А. Лаврентьева, Г.И. Марчука, А.Н. Скринского, А.А. Трофимука, В.А. Коптюга, С.С. Кутателадзе.

С осуждением Сахарова выступил известный полевод, почётный член ВАСХНИЛ Т.С. Мальцев:

„Я до глубины души возмущён и вместе с тем удивлён, что среди академиков нашёлся человек, которому не дороги принципы мирного сосуществования…“

Тут, видите, опять — мирное сосуществование не дорого.

„…Он заодно с заядлыми нашими врагами-империалистами стремится чинить препятствия налаживанию мирной жизни народов нашей планеты.
Члены Академии наук правильно осудили отступника. Академик Сахаров заслуживает всеобщего презрения за предательство интересов науки, интересов советского народа, всего прогрессивного человечества“.

Ещё крепче „прикладывал“ Сахарова белорусский академик Н. Еругин:

„Забросив науку, он ринулся в атаку на мирную советскую политику, на советский образ жизни. Маска сброшена, перед нами предстала, по сути дела, марионетка в руках тёмных империалистических сил“.

Интересно, до чего бы договорились авторы этих писем, распаляя друг друга, если бы эта кампания длилась не неделю, а дольше.

Одновременно с письмами известных деятелей печатались письма рядовых читателей:

„Мы, представители многотысячного коллектива рабочих Автозавода имени И.А. Лихачёва…“

„Мы, механизаторы тракторной бригады ордена Ленина колхоза имени ХХ съезда КПСС Новоукраинского района Кировоградской области…“

„Мы, доменщики Магнитогорска…“

„Коллектив нашей бригады с возмущением узнал о поведении академика Сахарова…“

„Наши колхозники до глубины души возмущены непорядочными действиями академика Сахарова…“

„Я и мои товарищи по труду прочитали письмо выдающихся советских учёных-академиков по поводу недостойных действий академика Сахарова…“

Какие действия? Какое поведение? — спросить бы у тех, чьи фамилии стоят под этими строчками.

Впрочем, известно, как в былые годы „организовывались“ подобные „письма трудящихся“.

Как пятнадцать лет назад Пастернака, Сахарова упрекали в том, что он неблагодарный едок народного хлеба.

„…Человек, который, используя все блага советского строя, стал учёным, живёт в условиях, которым позавидовали бы многие учёные мира… (я тут вспоминал двухкомнатную обшарпанную квартиру Сахаровых на улице Чкалова. — О.М.) …теперь пытается охаивать и миролюбивую политику нашей партии, и советский образ жизни“.

„Как можно пользоваться благами советского учёного и гражданина и в то же время поносить самое святое — Родину нашу, отвоёванный и укреплённый мир?“

„…Неблагодарность… к народу, тебя воспитавшему, к Родине, создавшей все условия для плодотворной успешной работы, преступна“.

„…Не укладывается в сознании, как гражданин Советского Союза, используя все блага нашей жизни, всё, что дано советским строем, мог дойти до такого падения!“

Бывший партизан из Подольска рассказал в своём письме об украинской Зое — партизанке Кате Ганзиной, замученной и сожжённой в известковой печи. У читателя создавалось ощущение, что это чуть ли не Сахаров её замучил и сжёг.

Текстам соответствовали и заголовки писем: „Отповедь клеветнику“, „Предел падения“, „Недостойно звания учёного“, „Грязная попытка“, „Позорит звание гражданина“, „Недостойная акция“, „Такое поведение — предательство“, „Позиция, чуждая народу“, „Заодно с врагами“…

…В морозное воскресенье 17 декабря прошлого года, когда непрерывающийся поток обледенелых москвичей и приезжих (сколько вдруг единовременно собралось вместе чистых, светлых, интеллигентных лиц!) всё тёк и тёк мимо гроба Андрея Дмитриевича во Дворце молодёжи, обтекая его с двух сторон, всякий примечал посреди капитальных казённых венков воткнутую бумажку с надписью, сделанной от руки красным фломастером, — „Прости нас!“ — самые точные слова, какие можно сказать последнему святому, отринутому на грешной и беспутной земле русской.

[skroznik]

"Первый успех программы Курчатова-Харитона стал решающим фактором, убедившим Сталина не осуществлять уже запланированных мер против сообщества российских физиков, которые привели бы к уничтожению современной физики в России, а над физикой действительно нависала угроза "чистки", подобной той, что произошла в области генетики, не будь первый российский эксперимент столь успешен...

Харитон заслужил и сохранил уважение практически всех своих коллег и является, пожалуй, единственным крупным физиком, о котором можно утверждать подобное. Его исключительная честность отмечалась даже теми, кто имел мало причин для восхваления основателя и технического руководителя Арзамасской лаборатории в течение почти полувека.".

Эдвард Теллер,
"отец" американской водородной бомбы, 17 января 1995 года выдвинул Юлия Харитона на присуждение премии Энрико Ферми.

[skroznik]

Как указывал сам академик Харитон, детонация обычной, химической, взрывчатки, содержащейся в ядерном заряде, "при ударах и пожарах, связанных с авариями, может привести даже без ядерного взрыва за счет рассеяния распыленного плутония, содержащегося в одном заряде, к образованию зоны, непригодной для проживания, около 100 квадратных километров..."

Эти аргументы 87-летний ученый приводил в обращении к президенту СССР М.С. Горбачеву, а поводом стало глубокое беспокойство за судьбу и состояние ядерно-оружейного комплекса в годы перестройки, экономической и политической дезинтеграции союзного государства.

"Считаю себя обязанным доложить, - пишет Ю.Б. Харитон Президенту, - что в связи с надвигающейся потерей зрения и чрезмерным возрастом я, возможно, могу в близкое время потерять работоспособность. Я не считаю себя вправе уйти, не обратившись к Вам..."

Гипотетические опасности, которые обрисовал ученый Президенту, имели под собой реальную основу. Инциденты с ядерным оружием, в том числе весьма опасные, случались, как теперь выясняется, не только в Соединенных Штатах.

8 сентября 1977 года при проведении регламентных работ на ракетном комплексе атомной подводной лодки К-417 Тихоокеанского флота из-за ошибки оператора создалось критическое давление в одной из пусковых установок. Из разрушенного корпуса межконтинентальной баллистической ракеты Р-29 началась утечка компонентов топлива, а ядерная боеголовка поднявшимся давлением была оторвана и выброшена в море у берегов Камчатки. Лишь через несколько недель, с большими материальными затратами удалось найти и поднять со дна аварийный боевой блок мегатонного класса. После консультаций со специалистами ВНИИЭФ, в том числе непосредственно с академиком Харитоном, было решено отказаться в целях безопасности от транспортировки аварийного блока к месту утилизации, а "нейтрализовать" и надежно захоронить его в безлюдном месте на самой Камчатке. Что и было сделано.

Примерно к тому же временному отрезку, что и обращение к Горбачеву, относится письмо, направленное академиком Харитоном в США, в Мемориальный комитет Роберта Оппенгеймера - руководителя работ по созданию ядерного оружия в США (Манхэттенский проект). Его последние строки по сути стали завещанием всем нам - ныне живущим:

"Сознавая свою причастность к замечательным научным и инженерным свершениям, приведшим к овладению человечеством практически неисчерпаемым источником энергии, сегодня, в более чем зрелом возрасте, я уже не уверен, что человечество дозрело до владения этой энергией. Я сознаю нашу причастность к ужасной гибели людей, к чудовищным повреждениям, наносимым природе нашего дома - Земле. Слова покаяния ничего не изменят. Дай бог, чтобы те, кто идут после нас, нашли пути, нашли в себе твердость духа и решимость, стремясь к лучшему, не натворить худшего".

[skroznik]

Бруно Понтекорво, жил с 1950 года до своей смерти в 1996 г. то в Москве, то в Дубне. Лет за тридцать до смерти он рассказывал, что однажды заблудился в окрестностях Дубны и добрался до дому только подъехав на тракторе. Тракторист, желая быть любезным, спросил: "А чем вы там в Институте в Дубне занимаетесь?'' Понтекорво честно ответил: "Нейтринной физикой''.

Тракторист был очень доволен беседой, но заметил, похвалив русский язык иностранца: "Все же у Вас сохраняется некоторый акцент: физика не нейтринная, а нейтронная!''

Рассказывая в Италии эту историю, Понтекорво добавил: "Я надеюсь дожить до того времени, когда в России уже никто не будет путать нейтрино с нейтронами!''

Сейчас мы можем уже сказать, что предвидение Понтекорво исполнилось: теперь уже никто не знает не только что такое нейтрино, но и что такое нейтрон!

[Ястребок]

http://pics.livejournal.com/putnik1/pic/0034bbr6?usescheme=lynx

[skroznik]

Тактико-техническое задание на атомную бомбу

http://s016.radikal.ru/i335/1012/27/cc28e609e000.jpg (http://www.radikal.ru)

В тактико-техническом задании указывалось, что атомная бомба разрабатывается в двух вариантах. В первом из них рабочим веществом должен быть плутоний, во втором — уран-235.

Предполагалось, что в плутониевой бомбе переход через критическое состояние будет достигаться посредством специально сконструированного составленного из блоков обычного взрывчатого вещества заряда в виде сферы, окружающей шарообразное ядро плутония.

Во втором варианте бомбы переход через критическое состояние предполагалось обеспечить посредством соединения двух масс урана с помощью выстрела специальной пушки.

Исполнение атомной бомбы предполагалось как фугасной авиационной бомбы, приспособленной для срабатывания над поверхностью земли и обладающей автоматическим высотным взрывателем. В случае отказа аппаратуры, обеспечивающей высотный взрыв, должна произойти самоликвидация конструкции при ударе о грунт. Кроме того, предусматривались дублирование аппаратуры автоматики и самоликвидации и система защиты срабатывания конструкции до начала её свободного падения.