Kombrig
06.04.2012, 22:27
У меня примерно за месяц до 9 мая всегда появляется какое-то настроение, что хочется вспсмнить и пересмотреть фотографии деда, перечитать его письма с фронта домой в Сибирь. Ну и статьи из журналов, которые в те или иные годы собирал и откладывал в коробку. На выходных как раз побывал у родителей. Попалась на глаза статья Игоря Пыхалова в Спецназе России от 2003 года.
Мне она показалась интересной. Посему делюсь. Длинно, но оно того стоит. Пусть мы не можем ничего сделать против лжи с экранов, но мы можем в память о наших поколениях отцов и дедов сохранить Память. Это наверное то , что с каждым годом и с каждым уходящим от нас ветераном становится самым ценным.
http://www.specnaz.ru/istoriya/162
Как мы помним, через две с небольшим недели после начала войны с Германией руководство Польши, бросив на произвол судьбы остатки армии и все еще сопротивляющуюся немцам Варшаву, трусливо удрало из страны. 30 сентября 1939 года в Париже было сформировано польское правительство в изгнании во главе с генералом Владиславом Сикорским. После разгрома Франции оно переместилось в Лондон.
Как известно, «враг моего врага — мой друг». Поэтому когда началась Великая Отечественная война, между СССР и правительством Сикорского было заключено соглашение, в соответствии с которым в Советском Союзе началось формирование польской армии во главе с генералом Владиславом Андерсом. Несмотря на тяжелейшую ситуацию, в которой оказалась наша страна после вторжения немецких войск, захвативших обширные территории с развитой промышленностью, хлебом, природными ресурсами, польских военнослужащих щедро снабжали всем необходимым. Питание, обмундирование, а также вооружение армии Андерса осуществлялось за счет предоставленного эмигрантскому правительству кредита в 65 млн. рублей, который оно должно было погасить в течение 10 лет после окончания войны. Каждому бывшему польскому военнопленному при освобождении из лагеря было выдано единовременное пособие. Рядовые получили по 500 руб., офицеры же существенно больше: подполковники и майоры — по 3000 руб., полковники — по 5000 руб., генералы — по 10 тыс. руб., а персонально генерал Андерс — 25 тыс. руб. Всего было выдано пособий на сумму 15 млн. рублей. В следующем году правительству Сикорского был предоставлен еще один беспроцентный кредит на сумму 300 млн. рублей (Горьков Ю.А. Государственный Комитет Обороны постановляет (1941-1945). Цифры, документы. М., 2002. С.151, 153).
В сегодняшней Польше Армия Крайова окружена героико-романтическим ореолом. Реальность была намного прозаичнее. Активные военные действия «аковцы» начали лишь после того, как на советско-германском фронте был достигнут явный перелом. Именно тогда были созданы первые партизанские отряды, получавшие оружие главным образом с Запада. Согласно разным источникам, численность АК составляла от 250 до 370 тыс. человек. Однако лишь меньшинство из них участвовало в боях с немцами. Впрочем, точно так же выглядело «сопротивление» и в других оккупированных Германией европейских странах (за исключением разве что Югославии и Албании).
Когда 3 августа 1944 года на переговорах в Москве премьер-министр эмигрантского правительства Станислав Миколайчик (сменивший в июле 1943 года погибшего в авиакатастрофе Сикорского) заявил, что «поляки создали в Польше подпольную армию», Сталин резонно заметил:
«Борьбы с немцами она (Армия Крайова — И.П.) не ведет. Отряды этой армии скрываются в лесах. Когда спрашивают представителей этих отрядов, почему они не ведут борьбы против немцев, они отвечают, что это не так легко, так как если они убивают одного немца, то немцы за это убивают десять поляков… наши войска встретили под Ковелем две дивизии этой армии, но когда наши войска подошли к ним, оказалось, что они не могут драться с немцами, так как у них нет вооружения… отряды польской подпольной армии не дерутся против немцев, ибо их тактика состоит в том, чтобы беречь себя и затем объявиться, когда в Польшу придут англичане или русские» (Из Варшавы. Москва, товарищу Берия… Документы НКВД СССР о польском подполье. 1944-1945 гг. М.-Новосибирск, 2001. С.13).
И действительно, чем ближе подходила Красная Армия к польским границам, тем яснее становилось, что свою главную задачу АК видит не в борьбе с немцами, а в том, чтобы любой ценой установить в Польше власть эмигрантского правительства. Этим она принципиально отличалась от созданной чуть позже военной организации Польской Рабочей партии — Гвардии Людовой, первый партизанский отряд которой начал действовать в мае 1942 года. Значительно уступая «аковцам» по общественной поддержке и влиянию среди населения, коммунисты, тем не менее, развернули интенсивную партизанскую борьбу с оккупантами.
Тем временем с приближением Красной Армии к восточной границе Польши эмигрантское правительство выдвинуло тезис о «двух врагах», согласно которому борьбу надлежало вести не только против Германии, но и против СССР. Был разработан план операции «Буря», военные и политические цели которой излагались в «Правительственной инструкции для страны» от 27 октября 1943 года. Перед Армией Крайовой ставилась задача по мере отступления немецких войск овладевать освобожденными районами, чтобы советские войска заставали там уже сформированные аппараты власти, подчиненные эмигрантскому правительству. В операции предполагалось задействовать 70-80 тыс. солдат и офицеров АК, находившихся, главным образом, в восточной и юго-восточной Польше, а также на территориях Литвы, Западной Украины и Западной Белоруссии. Однако вскоре выяснилось, что самостоятельно освобождать территории от немцев Армия Крайова не способна. Попытки же примазаться к успехам Красной Армии бдительно пресекались советскими военными властями.
Так, накануне взятия нашими войсками города Вильно туда нелегально прибыл из Варшавы «командующий Виленским и Новогрудским военным округом» генерал «Вилк» (Волк). Под этим псевдонимом скрывался подполковник Александр Кжижановский. Имея приказ лондонского правительства захватить Вильно до вступления советских войск, он разработал операцию «Остра брама» (по названию ворот в старой части города, в которых находится почитаемая как православными, так и католиками икона Остробрамской Божьей Матери). Однако план генерала «Вилка» потерпел полное фиаско. Как сказано на этот счет в докладной записке Берии от 16 июля 1944 года, адресованной Сталину, Молотову и 1-му заместителю начальника Генерального Штаба Антонову:
«Туда действительно сунулась одна бригада, немцы ее поголовно разбили, и на этом “занятие” Вильно поляками прекратилось».
Однако после того, как советские войска очистили город от немцев, пользуясь попустительством командования 3-го Белорусского фронта, «поляки стали проявлять нахальство». Так, когда на городской ратуше был водружен советский флаг, то через некоторое время ниже него появился и флаг Польши, который, правда, сразу же был снят. Вступившие в город «аковцы» попытались навести там свои «порядки». Как говорилось в той же докладной записке:
«Поляки безобразничают, отбирают насильно продукты, рогатый скот и лошадей у местных жителей, заявляя, что это идет для польской армии. Имеют место угрозы, что если местные жители Литвы будут сдавать продовольствие Красной Армии, то поляки их за это накажут».
(Из Варшавы. Москва, товарищу Берия… С.35-38)
Чтобы пресечь эти бесчинства, 17 июля «Вилк» и его начальник штаба были арестованы советскими властями. На следующий день были разоружены и их подчиненные.
Примерно так же развивались события несколько дней спустя при освобождении Красной Армией Львова. Разница была лишь в том, что если в Вильно польский флаг вывесили ниже советского, то во Львове в ходе операции «Гроза» поляки достигли гораздо большего успеха: «На шпиле ратуши был поднят бело-красный флаг Польши, рядом с ним развевались американский и британский флаги. Советы подняли свой в окне второго этажа, выше идти не решились…».
Поскольку приписывать заслугу изгнания немецких войск себе было бы слишком уж явной ложью, польские националисты пытались представить их уход как некое природное явление, вроде ежедневного восхода солнца:
«…враг сам ушел с Люблинской земли. Берем руль возрождающегося государства в собственные руки, ибо никто не может нас заменить в исполнении власти на нашей родине…».
Пользуясь нерасторопностью советской военной администрации, «аковцы» самозванно провозглашали себя бургомистрами и комендантами населенных пунктов, издавали приказы от имени эмигрантского правительства и верховного командования АК.
Когда в 1938 году польское руководство всеми силами стремилось принять участие в разделе Чехословакии, Черчилль сравнил Польшу с гиеной. Здесь мы опять видим ту же повадку достойного обитателя африканских саванн: урвать исподтишка кусок от чужой добычи. Поневоле задумаешься: а не пора ли сменить орла на польском гербе на более подходящий символ?
Как известно, война СССР с Германией фактически вылилась в схватку нашей страны с объединенной Европой. Естественно, после того, как Гитлер оказался побежденным, об этом на Западе вспоминать не любят. Однако факты — вещь упрямая.
Давайте посмотрим на результаты участия польских вооруженных формирований во Второй мировой войне.
Согласно опубликованному в 1947 году в Варшаве «Отчету о потерях и военном ущербе, причиненном Польше в 1939-1945 гг.», безвозвратные потери (т.е. убитые, умершие от ран и болезней и пропавшие без вести) воевавших вместе с Красной Армией польских частей составили 13,9 тыс. человек. Впрочем, в фундаментальном исследовании Г.Ф.Кривошеева приводится другая цифра безвозвратных потерь Войска Польского — 24707 человека (Россия и СССР в войнах ХХ века: Статистическое исследование. М., 2001. С.450). Надо полагать, разница между этими цифрами связана с тем, что в польских формированиях служило множество советских граждан, в том числе и непольской национальности.
Воевавшие вместе с западными союзниками «андерсовцы» потеряли 10 тыс. человек, партизаны разной политической окраски — 20 тыс., во время Варшавского восстания 1944 года погибло 13 тыс. бойцов.
Это на стороне антигитлеровской коалиции. А что на противоположной?
Среди попавших в лагеря НКВД для военнопленных военнослужащих вермахта и союзных ему армий оказалось 60277 поляков. 57149 из них было впоследствии освобождено и вернулось на родину, а 3128 умерло в плену (Россия и СССР в войнах… С.512).
Впрочем, эти данные далеко не полные. Дело в том, что около 600 тыс. пленных из армий Германии и ее союзников после соответствующей проверки были освобождены непосредственно на фронтах. «В основной массе это были лица негерманской национальности, насильственно призванные в вермахт и армии и ее союзников (поляки, чехи, словаки, румыны, словены, болгары, молдаване, фольксдойче и др.), а также нетранспортабельные инвалиды» (Россия и СССР в войнах… С.510).
Как известно, составивший знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль никогда в НКВД не служил. Однако прочитав в его словаре фразу: «Всякий пленный поляк говорит: меня приневолили!», так и представляешь себе усталого майора в фуражке с малиновым околышем, допрашивающего очередного незадачливого вояку гитлеровской армии.
Помимо боевых частей, многие поляки служили в полиции. Зачастую немецкие хозяева использовали их довольно далеко от «исторической родины». Как вспоминали ветераны, партизанившие в 1943 году на территории Ленинградской области, после поражений немцев на фронте «вместо немецких частей в деревнях появились австрийцы, подразделения польских националистов» (Лисочкин И. Солдаты незримого фронта. Л., 1965. С.114).
После прихода Красной Армии многие польские полицаи уходили в леса, сколачивая банды. Например, бывший комендант полиции Козловщинского района Барановичской области Василевский. После изгнания немцев из Белоруссии он установил связь с «аковским» подпольем и сформировал банду в 200 человек. С августа 1944 по 30 января 1945 года бандиты убили около 20 советских и партийных работников, ограбили ряд населенных пунктов, забирая коров, свиней, муку, крупу, теплые вещи и т.д. По соседству действовал коллега Василевского Герус, бывший полицейский города Дятлово. Его банда насчитывала 60-75 человек.
Оба бывших немецких холуя поддерживали между собой связь, координируя свои действия. Весной 1945 года они планировали поднять восстание местных поляков под лозунгом борьбы «за Польшу в границах до 1939 года». Однако 7-8 февраля 1945 года обе банды были уничтожены в ходе войсковой операции. Накануне их главари вместе со своими помощниками были взяты живьем на явочной квартире. В результате дезорганизованные «борцы за свободу» стали легкой добычей «большевистских карателей», при этом было убито 34 и захвачено 109 бандитов, изъят ручной пулемет, 67 единиц стрелкового оружия, 26 ручных гранат.
Не гнушалась сотрудничества с немцами и часть «героически боровшихся с гитлеровскими оккупантами» членов Армии Крайовой. Так, в июле 1943 года германской контрразведкой была создана крупная бандповстанческая организация во главе с поручиком польской армии Чеславом Зайнчковским (псевдоним «Рагнер»). Организация получала от германской контрразведки вооружение и боеприпасы и вела активную борьбу против советских партизан на территории Барановичской и Гродненской областей. После прихода Красной Армии отряд «Рагнера», насчитывавший к тому времени 120 человек, влился в Армию Крайову и продолжил вооруженную борьбу против советской власти. Им были совершены десятки террористических актов и налетов на государственные учреждения. При этом Чеслав Зайнчковский был непосредственно связан с польским эмигрантским правительством в Лондоне и получал от последнего по рации указания о подрывной деятельности.
По соседству с «Рагнером» на территории Гродненской области и смежных с ней уездов Литовской ССР действовал отряд Армии Крайовой во главе с поручиком польской армии Яном Борисевичем, носившим весьма подходящую кличку «Крыся». Во время немецкой оккупации Борисевич работал начальником лесоохраны и имел тесную связь с германской разведкой. Подчиненные «Крыси» совершали вооруженные налеты на советские учреждения, мелкие воинские подразделения и осуществляли террористические акты над советско-партийным активом. Всего бандой «Крыси» было совершено более 59 подобных акций.
Однако благодаря усилиям органов НКВД Белоруссии обе крысиные стаи вскоре были ликвидированы. В разное время белорусские чекисты уничтожили или арестовали 242 участников банды «Рагнера». 3 декабря 1944 года штаб «Рагнера» был окружен. В завязавшейся перестрелке «Рагнер» и трое его подчиненных были убиты, еще трое захвачены живыми. Затем настал черед «Крыси». 193 участника его банды было убито или арестовано, а 21 января 1945 года советская пуля настигла и самого «Крысю».
Сегодня многие историки и публицисты пытаются представить дело так, будто «аковцы» не делали Советской власти ничего плохого, а их разоружали и интернировали:
«С началом освобождения Польши Армия Крайова лояльно относилась к советским властям. Однако, поскольку участники Армии Крайовой подчинялись польскому правительству, они автоматически стали врагами советского государства».
Как выглядела эта «лояльность» на деле, мы только что убедились.
А ведь помимо Армии Крайовой существовали еще и Народове силы збройне (НСЗ) — созданная осенью 1942 года военная организация националистического и антикоммунистического толка, насчитывавшая 35 тыс. человек и активно сотрудничавшая с гитлеровцами. В 1943 году в НСЗ были созданы специальные отряды для борьбы с коммунистами и их партизанскими отрядами. После прихода Красной Армии часть членов НСЗ ушла вместе с немцами, другие остались в Польше, ведя вооруженную борьбу против новой власти и советских войск.
Вполне естественно, что советское командование, которое отнюдь не разделяло идей Льва Толстого насчет непротивления злу насилием, не могло допустить существования в своем тылу вооруженных формирований, занимавшихся разведкой, диверсиями, нападениями на склады, уничтожением советских военнослужащих и должностных лиц.
Мне она показалась интересной. Посему делюсь. Длинно, но оно того стоит. Пусть мы не можем ничего сделать против лжи с экранов, но мы можем в память о наших поколениях отцов и дедов сохранить Память. Это наверное то , что с каждым годом и с каждым уходящим от нас ветераном становится самым ценным.
http://www.specnaz.ru/istoriya/162
Как мы помним, через две с небольшим недели после начала войны с Германией руководство Польши, бросив на произвол судьбы остатки армии и все еще сопротивляющуюся немцам Варшаву, трусливо удрало из страны. 30 сентября 1939 года в Париже было сформировано польское правительство в изгнании во главе с генералом Владиславом Сикорским. После разгрома Франции оно переместилось в Лондон.
Как известно, «враг моего врага — мой друг». Поэтому когда началась Великая Отечественная война, между СССР и правительством Сикорского было заключено соглашение, в соответствии с которым в Советском Союзе началось формирование польской армии во главе с генералом Владиславом Андерсом. Несмотря на тяжелейшую ситуацию, в которой оказалась наша страна после вторжения немецких войск, захвативших обширные территории с развитой промышленностью, хлебом, природными ресурсами, польских военнослужащих щедро снабжали всем необходимым. Питание, обмундирование, а также вооружение армии Андерса осуществлялось за счет предоставленного эмигрантскому правительству кредита в 65 млн. рублей, который оно должно было погасить в течение 10 лет после окончания войны. Каждому бывшему польскому военнопленному при освобождении из лагеря было выдано единовременное пособие. Рядовые получили по 500 руб., офицеры же существенно больше: подполковники и майоры — по 3000 руб., полковники — по 5000 руб., генералы — по 10 тыс. руб., а персонально генерал Андерс — 25 тыс. руб. Всего было выдано пособий на сумму 15 млн. рублей. В следующем году правительству Сикорского был предоставлен еще один беспроцентный кредит на сумму 300 млн. рублей (Горьков Ю.А. Государственный Комитет Обороны постановляет (1941-1945). Цифры, документы. М., 2002. С.151, 153).
В сегодняшней Польше Армия Крайова окружена героико-романтическим ореолом. Реальность была намного прозаичнее. Активные военные действия «аковцы» начали лишь после того, как на советско-германском фронте был достигнут явный перелом. Именно тогда были созданы первые партизанские отряды, получавшие оружие главным образом с Запада. Согласно разным источникам, численность АК составляла от 250 до 370 тыс. человек. Однако лишь меньшинство из них участвовало в боях с немцами. Впрочем, точно так же выглядело «сопротивление» и в других оккупированных Германией европейских странах (за исключением разве что Югославии и Албании).
Когда 3 августа 1944 года на переговорах в Москве премьер-министр эмигрантского правительства Станислав Миколайчик (сменивший в июле 1943 года погибшего в авиакатастрофе Сикорского) заявил, что «поляки создали в Польше подпольную армию», Сталин резонно заметил:
«Борьбы с немцами она (Армия Крайова — И.П.) не ведет. Отряды этой армии скрываются в лесах. Когда спрашивают представителей этих отрядов, почему они не ведут борьбы против немцев, они отвечают, что это не так легко, так как если они убивают одного немца, то немцы за это убивают десять поляков… наши войска встретили под Ковелем две дивизии этой армии, но когда наши войска подошли к ним, оказалось, что они не могут драться с немцами, так как у них нет вооружения… отряды польской подпольной армии не дерутся против немцев, ибо их тактика состоит в том, чтобы беречь себя и затем объявиться, когда в Польшу придут англичане или русские» (Из Варшавы. Москва, товарищу Берия… Документы НКВД СССР о польском подполье. 1944-1945 гг. М.-Новосибирск, 2001. С.13).
И действительно, чем ближе подходила Красная Армия к польским границам, тем яснее становилось, что свою главную задачу АК видит не в борьбе с немцами, а в том, чтобы любой ценой установить в Польше власть эмигрантского правительства. Этим она принципиально отличалась от созданной чуть позже военной организации Польской Рабочей партии — Гвардии Людовой, первый партизанский отряд которой начал действовать в мае 1942 года. Значительно уступая «аковцам» по общественной поддержке и влиянию среди населения, коммунисты, тем не менее, развернули интенсивную партизанскую борьбу с оккупантами.
Тем временем с приближением Красной Армии к восточной границе Польши эмигрантское правительство выдвинуло тезис о «двух врагах», согласно которому борьбу надлежало вести не только против Германии, но и против СССР. Был разработан план операции «Буря», военные и политические цели которой излагались в «Правительственной инструкции для страны» от 27 октября 1943 года. Перед Армией Крайовой ставилась задача по мере отступления немецких войск овладевать освобожденными районами, чтобы советские войска заставали там уже сформированные аппараты власти, подчиненные эмигрантскому правительству. В операции предполагалось задействовать 70-80 тыс. солдат и офицеров АК, находившихся, главным образом, в восточной и юго-восточной Польше, а также на территориях Литвы, Западной Украины и Западной Белоруссии. Однако вскоре выяснилось, что самостоятельно освобождать территории от немцев Армия Крайова не способна. Попытки же примазаться к успехам Красной Армии бдительно пресекались советскими военными властями.
Так, накануне взятия нашими войсками города Вильно туда нелегально прибыл из Варшавы «командующий Виленским и Новогрудским военным округом» генерал «Вилк» (Волк). Под этим псевдонимом скрывался подполковник Александр Кжижановский. Имея приказ лондонского правительства захватить Вильно до вступления советских войск, он разработал операцию «Остра брама» (по названию ворот в старой части города, в которых находится почитаемая как православными, так и католиками икона Остробрамской Божьей Матери). Однако план генерала «Вилка» потерпел полное фиаско. Как сказано на этот счет в докладной записке Берии от 16 июля 1944 года, адресованной Сталину, Молотову и 1-му заместителю начальника Генерального Штаба Антонову:
«Туда действительно сунулась одна бригада, немцы ее поголовно разбили, и на этом “занятие” Вильно поляками прекратилось».
Однако после того, как советские войска очистили город от немцев, пользуясь попустительством командования 3-го Белорусского фронта, «поляки стали проявлять нахальство». Так, когда на городской ратуше был водружен советский флаг, то через некоторое время ниже него появился и флаг Польши, который, правда, сразу же был снят. Вступившие в город «аковцы» попытались навести там свои «порядки». Как говорилось в той же докладной записке:
«Поляки безобразничают, отбирают насильно продукты, рогатый скот и лошадей у местных жителей, заявляя, что это идет для польской армии. Имеют место угрозы, что если местные жители Литвы будут сдавать продовольствие Красной Армии, то поляки их за это накажут».
(Из Варшавы. Москва, товарищу Берия… С.35-38)
Чтобы пресечь эти бесчинства, 17 июля «Вилк» и его начальник штаба были арестованы советскими властями. На следующий день были разоружены и их подчиненные.
Примерно так же развивались события несколько дней спустя при освобождении Красной Армией Львова. Разница была лишь в том, что если в Вильно польский флаг вывесили ниже советского, то во Львове в ходе операции «Гроза» поляки достигли гораздо большего успеха: «На шпиле ратуши был поднят бело-красный флаг Польши, рядом с ним развевались американский и британский флаги. Советы подняли свой в окне второго этажа, выше идти не решились…».
Поскольку приписывать заслугу изгнания немецких войск себе было бы слишком уж явной ложью, польские националисты пытались представить их уход как некое природное явление, вроде ежедневного восхода солнца:
«…враг сам ушел с Люблинской земли. Берем руль возрождающегося государства в собственные руки, ибо никто не может нас заменить в исполнении власти на нашей родине…».
Пользуясь нерасторопностью советской военной администрации, «аковцы» самозванно провозглашали себя бургомистрами и комендантами населенных пунктов, издавали приказы от имени эмигрантского правительства и верховного командования АК.
Когда в 1938 году польское руководство всеми силами стремилось принять участие в разделе Чехословакии, Черчилль сравнил Польшу с гиеной. Здесь мы опять видим ту же повадку достойного обитателя африканских саванн: урвать исподтишка кусок от чужой добычи. Поневоле задумаешься: а не пора ли сменить орла на польском гербе на более подходящий символ?
Как известно, война СССР с Германией фактически вылилась в схватку нашей страны с объединенной Европой. Естественно, после того, как Гитлер оказался побежденным, об этом на Западе вспоминать не любят. Однако факты — вещь упрямая.
Давайте посмотрим на результаты участия польских вооруженных формирований во Второй мировой войне.
Согласно опубликованному в 1947 году в Варшаве «Отчету о потерях и военном ущербе, причиненном Польше в 1939-1945 гг.», безвозвратные потери (т.е. убитые, умершие от ран и болезней и пропавшие без вести) воевавших вместе с Красной Армией польских частей составили 13,9 тыс. человек. Впрочем, в фундаментальном исследовании Г.Ф.Кривошеева приводится другая цифра безвозвратных потерь Войска Польского — 24707 человека (Россия и СССР в войнах ХХ века: Статистическое исследование. М., 2001. С.450). Надо полагать, разница между этими цифрами связана с тем, что в польских формированиях служило множество советских граждан, в том числе и непольской национальности.
Воевавшие вместе с западными союзниками «андерсовцы» потеряли 10 тыс. человек, партизаны разной политической окраски — 20 тыс., во время Варшавского восстания 1944 года погибло 13 тыс. бойцов.
Это на стороне антигитлеровской коалиции. А что на противоположной?
Среди попавших в лагеря НКВД для военнопленных военнослужащих вермахта и союзных ему армий оказалось 60277 поляков. 57149 из них было впоследствии освобождено и вернулось на родину, а 3128 умерло в плену (Россия и СССР в войнах… С.512).
Впрочем, эти данные далеко не полные. Дело в том, что около 600 тыс. пленных из армий Германии и ее союзников после соответствующей проверки были освобождены непосредственно на фронтах. «В основной массе это были лица негерманской национальности, насильственно призванные в вермахт и армии и ее союзников (поляки, чехи, словаки, румыны, словены, болгары, молдаване, фольксдойче и др.), а также нетранспортабельные инвалиды» (Россия и СССР в войнах… С.510).
Как известно, составивший знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль никогда в НКВД не служил. Однако прочитав в его словаре фразу: «Всякий пленный поляк говорит: меня приневолили!», так и представляешь себе усталого майора в фуражке с малиновым околышем, допрашивающего очередного незадачливого вояку гитлеровской армии.
Помимо боевых частей, многие поляки служили в полиции. Зачастую немецкие хозяева использовали их довольно далеко от «исторической родины». Как вспоминали ветераны, партизанившие в 1943 году на территории Ленинградской области, после поражений немцев на фронте «вместо немецких частей в деревнях появились австрийцы, подразделения польских националистов» (Лисочкин И. Солдаты незримого фронта. Л., 1965. С.114).
После прихода Красной Армии многие польские полицаи уходили в леса, сколачивая банды. Например, бывший комендант полиции Козловщинского района Барановичской области Василевский. После изгнания немцев из Белоруссии он установил связь с «аковским» подпольем и сформировал банду в 200 человек. С августа 1944 по 30 января 1945 года бандиты убили около 20 советских и партийных работников, ограбили ряд населенных пунктов, забирая коров, свиней, муку, крупу, теплые вещи и т.д. По соседству действовал коллега Василевского Герус, бывший полицейский города Дятлово. Его банда насчитывала 60-75 человек.
Оба бывших немецких холуя поддерживали между собой связь, координируя свои действия. Весной 1945 года они планировали поднять восстание местных поляков под лозунгом борьбы «за Польшу в границах до 1939 года». Однако 7-8 февраля 1945 года обе банды были уничтожены в ходе войсковой операции. Накануне их главари вместе со своими помощниками были взяты живьем на явочной квартире. В результате дезорганизованные «борцы за свободу» стали легкой добычей «большевистских карателей», при этом было убито 34 и захвачено 109 бандитов, изъят ручной пулемет, 67 единиц стрелкового оружия, 26 ручных гранат.
Не гнушалась сотрудничества с немцами и часть «героически боровшихся с гитлеровскими оккупантами» членов Армии Крайовой. Так, в июле 1943 года германской контрразведкой была создана крупная бандповстанческая организация во главе с поручиком польской армии Чеславом Зайнчковским (псевдоним «Рагнер»). Организация получала от германской контрразведки вооружение и боеприпасы и вела активную борьбу против советских партизан на территории Барановичской и Гродненской областей. После прихода Красной Армии отряд «Рагнера», насчитывавший к тому времени 120 человек, влился в Армию Крайову и продолжил вооруженную борьбу против советской власти. Им были совершены десятки террористических актов и налетов на государственные учреждения. При этом Чеслав Зайнчковский был непосредственно связан с польским эмигрантским правительством в Лондоне и получал от последнего по рации указания о подрывной деятельности.
По соседству с «Рагнером» на территории Гродненской области и смежных с ней уездов Литовской ССР действовал отряд Армии Крайовой во главе с поручиком польской армии Яном Борисевичем, носившим весьма подходящую кличку «Крыся». Во время немецкой оккупации Борисевич работал начальником лесоохраны и имел тесную связь с германской разведкой. Подчиненные «Крыси» совершали вооруженные налеты на советские учреждения, мелкие воинские подразделения и осуществляли террористические акты над советско-партийным активом. Всего бандой «Крыси» было совершено более 59 подобных акций.
Однако благодаря усилиям органов НКВД Белоруссии обе крысиные стаи вскоре были ликвидированы. В разное время белорусские чекисты уничтожили или арестовали 242 участников банды «Рагнера». 3 декабря 1944 года штаб «Рагнера» был окружен. В завязавшейся перестрелке «Рагнер» и трое его подчиненных были убиты, еще трое захвачены живыми. Затем настал черед «Крыси». 193 участника его банды было убито или арестовано, а 21 января 1945 года советская пуля настигла и самого «Крысю».
Сегодня многие историки и публицисты пытаются представить дело так, будто «аковцы» не делали Советской власти ничего плохого, а их разоружали и интернировали:
«С началом освобождения Польши Армия Крайова лояльно относилась к советским властям. Однако, поскольку участники Армии Крайовой подчинялись польскому правительству, они автоматически стали врагами советского государства».
Как выглядела эта «лояльность» на деле, мы только что убедились.
А ведь помимо Армии Крайовой существовали еще и Народове силы збройне (НСЗ) — созданная осенью 1942 года военная организация националистического и антикоммунистического толка, насчитывавшая 35 тыс. человек и активно сотрудничавшая с гитлеровцами. В 1943 году в НСЗ были созданы специальные отряды для борьбы с коммунистами и их партизанскими отрядами. После прихода Красной Армии часть членов НСЗ ушла вместе с немцами, другие остались в Польше, ведя вооруженную борьбу против новой власти и советских войск.
Вполне естественно, что советское командование, которое отнюдь не разделяло идей Льва Толстого насчет непротивления злу насилием, не могло допустить существования в своем тылу вооруженных формирований, занимавшихся разведкой, диверсиями, нападениями на склады, уничтожением советских военнослужащих и должностных лиц.