Talissera
06.09.2017, 10:33
Кадыров заявил о готовности пойти против курса РФ ради мусульман в Мьянме
Москва. 4 сентября. INTERFAX.RU - Глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что выступит против курса политического руководства РФ, если оно поддержит власти Мьянмы, притесняющие мусульман-рохинджа в штате Ракхайн.
"Если даже Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые сегодня совершают преступления - я против позиции России. Потому что у меня свое видение, своя позиция", - сказал Кадыров в видеозаписи, опубликованной на YouTube в понедельник.
"Надо посмотреть на географию, где находится это государство, вокруг какие государства, где проживают мусульмане практически. Никак невозможно отправить туда войска, потому что это прерогатива государства. Есть соглашение, взаимодействие, понимание. Как ты хочешь, так невозможно поступить. Но если бы была моя воля, была бы возможность, я ударил бы ядерным (оружием) туда даже, просто уничтожил бы тех людей, которые убивают детей, женщин, стариков", - сказал Кадыров.
По его словам, "(события в Мьянме) - это невыносимая боль для мусульман, для всего человечества". "Мне очень много пишут не мусульмане, даже сами буддисты, которые говорят, что это беспредел, что это геноцид", - сказал Кадыров.
Кадыров заявил, что ему близок подход президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана по ситуации в Мьянме. "Позиция Эрдогана - самая лучшая и открытая, мы его поддерживаем", - добавил Кадыров.
В минувшую пятницу президент Турции Тайип Эрдоган назвал "геноцидом мусульман" столкновения, происходящие в штате Ракхайн в Мьянме между буддистами и мусульманами-рохинджа.
В воскресенье пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков сообщил, что в Кремле обеспокоены сообщениями о ситуации в связи с операцией против народности Рохинджа (Рохинья) силами безопасности в Мьянме.
Власти Мьянмы проводят операцию в штате Ракхайн против народа рохинджа, которых считают исламскими боевиками, а мьянманские СМИ окрестили их "бенгальскими террористами". Результатом столкновений стала гибель 400 человек, в том числе более 350 человек из народности рохинджа.
Рохинджа считают себя коренным населением территории современного мьянманского штата Ракхайн, хотя большинство историков полагают, что рохинджа переселились в Мьянму во времена британского колониального владычества. Власти и общественное мнение в Мьянме, где основной религией является буддизм, считают мусульман рохинджа нелегальными мигрантами из Бангладеш, поэтому отказывают им в гражданстве. Конфликт между рохинджа и бирманцами, исповедующим буддизм, в штате Ракхайн тлел многие годы.
http://www.interfax.ru/russia/577624
Наткнулся на довольно старую уже статью, но здесь ее не видел. На тему событий Мьянмы:
Нынешний межнациональный конфликт в штате Ракхайн на северо-западе Мьянмы похож на многие подобные конфликты конца прошлого и начала нынешнего века. Совсем скоро исследователи с умным видом будут копаться в его истории и пытаться понять, кто и когда сделал роковые ошибки. Припомнят резню 1942 года и многие другие события, произошедшие с тех пор. Исследователи любят объяснять прошлое. Но здесь – совсем не тот случай. Какая может быть история и связанные с ней рефлексии, если половина людей, называющих себя «рохинджья» просто элементарно неграмотные – не умеют читать и писать.
Для понимания ситуации достаточно просто нарисовать картину сегодняшнего дня. Есть мьянманский национальный штат Ракхайн (Аракан), который на севере граничит с Бангладеш. «Штатообразующий» народ – ракхайнцы, которые фактически говорят на одном из диалектов бирманского языка (хотя и считают свой язык вполне самостоятельным образованием). Ракхайнцы в большинстве своем буддисты – как и бирманцы.
При этом ракхайнцы себя бирманцами не считают. С одной стороны, они отделены от центральной Мьянмы невысокой горной цепью,которая всегда препятствовала тесным коммуникациям, а с другой стороны, через Бенгальский залив от штата Ракхайн, лежит Индия, откуда еще в колониальные времена регулярно ходил паром. Ракхайнская кухня – острая (собственно бирманская – гораздо более умеренная) и в ней преобладают морепродукты (бирманцы в основном едят мясо). Влияние Индии и тех территорий, которые сегодня стали государством Бангладеш, сказалось и на внешнем виде ракхайнцев – они несколько отличаются от жителей центральной Мьянмы, и тем более – от северных и восточных народностей страны. Тем не менее, внешне индусами или бенгальцами они так и не стали.
Вот это желание ракхайнцев ни в коем случае не скатиться к индусам или бенгальцам, и с другой стороны, не раствориться среди преобладающих в Мьянме бирманцев, как раз и определило национальное сознание этого довольно интересного народа. Именно поэтому когда на севере – около бангладешской границы – начался рост мусульманского населения, говорящего по-бенгальски и более темнокожего, чем ракхайнцы, коренные жители штата Ракхайн сделали все, чтобы от них отгородиться. Большая часть мусульманского населения сегодня компактно живет в нескольких анклавах, в основной свое массе не стремится учить бирманский и ракхайнский языки, называет себя «рохинджья» и считает себя такими же гражданами этой страны, как и ракхайнцы.
Центральное правительство с самого начала приняло позицию ракхайнцев. Рохинджья не признавались в качестве национальной группы в Мьянме и считались бенгальскими иммигрантами с той территории, где сейчас расположено государство Бангладеш. Самоназвание «рохинджья» считается в Мьянме искусственным изобретением группы обычных бангладешских бенгальцев для того, чтобы обосновать свое право жить на территории Мьянмы, а не Бангладеш. Соответственно, им несколько раз передавались пожелания убраться назад через границу подобру-поздорову, поскольку это не их земля. С другой стороны, анклавы рохинджья, где власть принадлежала тем, кого в другой стране называли бы полевыми командирами, постепенно радикализовались. И немалую роль в этом сыграли две крупные внешние силы. Первая – международные гуманитарные организации. Вторая – радикальный ислам.
Рохинджья уже давно воспринимаются на Западе как слабая точка центрального правительства Мьянмы, в которую можно долбать для оказания на это правительство давления. Уже давно на Западе распространяются страшилки о том, как центральное правительство постоянно без разбору сотными убивает рохинджья и сжигает их дома. Страшилки из области прав человека на Западе характеризуются тем, что вскоре в них начинают верить и сами сочинители (пример такой страшилки с другой стороны Мьянмы – известный фильм «Рэмбо-IV» Сильвестра Сталлоне). Да и как тут не поверишь, если под это начинают выделяться немалые деньги, а целая куча ученых осваиваивает гранты, чтобы наукообразным языком обосновать, что предки рохинджья уже жили на этой территории когда там еще не было никаких бирманцев. Под это создаются фонды помощи бедным и гонимым рохинджья, на которых начинают паразитировать сотни людей – начиная от разного рода экспертов и сотрудников и заканчивая бангладешскими чиновниками. Естественно, чтобы денежный поток продолжался, нужно как можно громче орать о зверствах, как можно страшнее рисовать страшилки и говорить о сотнях тысяч жертв произвола. В результате сейчас на Западе бытует мнение, что рохинджья – один из самых крупнейших народов в Азии, который не имеет своей государственности. Называется даже цифра – 800 тысяч человек. При этом никто внятно не может объяснить, где заканчиваются рохинджья и начинаются собственно бенгальцы, составляющие основную часть населения Бангладеш.
На фоне этих подачек и прямой поддержки всего, что рохинджья делают (примерно так же на Западе поддерживали чеченских сепаратистов, рисуя образ благородных и героических борцов за независимость маленького, но гордого народа), многие представители этого самопровозглашенного этноса все больше и больше наглели. А с приходом в Мьянму демократии центральные власти старались лишний раз с ними не связываться, и все меньше и меньше входить с ними в соприкоснование, предпочитая ставить кордоны «по периметру» - в виде, например, запрета покидать территорию штата Ракхайн. Осторожность властей была понятна: случись любая провокация – и на Западе развернется очередная истерическая свистопляска о том, как кровавые генералы обижают бедных «писфул протестерз».
Кстати, после возникновения в Мьянме новой реальности в виде демократических преобразований, все чаще и чаще стали слышны голоса тех, кто призывал прекратить помощь рохинджья, поскольку им реально никто не угрожает. Поэтому многочисленным дармоедам из числа согтрудников разных гуманитарных фондов и кормящихся от них чиновников, кто делает деньги на реальных и мнимых бедах этих людей, позарез была нужна какая-то провокация, в которую было необходимо втянуть мьянманские вооруженные силы. А дальше – денежные потоки пойдут новой силой, а мир еще раз убедится в том, что никакими демократическими преобразованиями в Мьянме и не пахнет.
Именно на эту ситуацию очень удачно наложился радикальный ислам. На безграмотных людей всегда очень легко влиять. Поэтому к рохинджья поехали проповедники всех мастей, призывающие к вооруженной борьбе с неверными (читай – ракхайнцами). Для безработной молодежи рохинджья эти проповеди были как бальзам на душу. Соответственно активизировались нелегальные структуры, провозгласившие целью вооруженную борьбу с правительством Мьянмы под религиозными знаменами. Меня умиляет фраза в Википедии, посвященная этой проблеме: «Несмотря на нападки со стороны Бирманского Военного Режима на народ рохинджья, американские спецслужбы подозревают, что АРНО (Араканская национальная организация рохинджья) имеет связи с моджахедами – вооруженными исламскими экстремистами, с которыми правительство Бангладеш начало борьбу после взрывов 2005 года. В сообщении американского посольства, опубликованного на Викиликс, говорится, что на тайской границе АРНО имела контакты с Аль-Каедой.»
То есть, по сути получается неприглядная картина. Критикуя правительство Мьянмы за «нападки» на народ рохинджья, эксперты все-таки признают, что эти «нападки» имеют вполне себе ральные основания. И религия тут, в общем, ни при чем, если принять за основу тезис о том, что у терроризма нет религии. По сути, те, кто спекулирует на теме «религиозных притеснений рохинджья» для того, чтобы сохранить ее как рычаг давления на правителтьство Мьянмы, играют с огнем, выращивая этакий локальный «талибан» (или, если угодно, «Аль-Каеду»). Впрочем, этот проект настолько мелкий, что никакого нового 11 сентября от него на Западе по определению не будет. А что касается живущих на этих территориях людей (включая самих рохинджья с их реальными бедами и проблемами) – то на них организаторам этой игры, похоже, откровенно плевать. Хотя лично у меня создается впечатление, что то, что начиналось как классическая «теория заговора» и орудие влияния на мьянманскую военную хунту, сегодня выродилось в проект банального распила бабла присосавшимися к нему заинтересованными лицами – и поэтому давно уже живет своей жизнью, не зависимой от первоначально поставленной цели.
Таким образом, на севере штата Ракхайн в анклавах рохинджья сформировался совсем новый тип жителя – полуграмотного, наглого, не встречающего активного противодействия, уверенного в своей вседозволенности и поддержке извне, не отягощенного интеллектом человека, которым довольно ловко манипулируют при помощи своеобразным образом истолкованных религиозных догм. То есть, провокация на севере штата Ракхайн была просто неизбежна – и слишком многие были в ней заинтересованы. Она и случилась.
Тут нужно еще заметить вот что. Своей «отмороженностью» рохинджья абсолютно не похожи на остальных мусульман Мьянмы.Мьянманские мусульмане – это все-таки мусульмане буддистской страны (мусульман в Мьянме, по разным оценкам, от 4 до 8 процентов, хотя их число и продолжает расти, а более 80 процентов населения страны - буддисты). Образ повседневной жизни мьянманца основан прежде всего на буддизме – поэтому мусульмане вполне следуют в русле его «светской» составляющей. К этому следует добавить, что молиться и совершать религиозные обряды мусульманам никто не мешает, и число мечетей и молельных залов в Янгоне довольно велико. В нужное время громкоговорители призывают с мечетей людей к молитве – и этому никто не препятствует. Мьянманцы любят показывать площадь около пагоды Суле как символ веротерпимости: через дорогу с одной стороны от пагоды – мечеть, а через площадь – христианская церковь.
Кроме того, для многих жителей Мьянмы ислам – это вполне прагматический выбор. Существует множество школ, финансируемых исламскими фондами (прежде всего из богатых нефтью стран Ближнего Востока), где можно дать ребенку достойное образование. Он может получить и университетский диплом, поехав бесплатно по стипендии учиться в одну из арабских стран. Мусульманское меньшинство помогает «своим» при устройстве на работу и может ссудить деньги для начала собственного бизнеса. Естественно, буддистская семья, у которой нет денег, такой роскоши для своих детей позволить не может – к сожалению, нет на свете буддистских стран, богатых нефтью и шальными деньгами от ее продажи. То есть, становясь формально мусульманами, такие семьи остаются еще долгое время в русле буддистского образа жизни.
И, наконец, мусульманские обычаи для многих мьянманских приверженцев ислама – это скорее ориентиры, чем жесткая необходимость. Проиллюстрирую это одним примером. Как-то я зашел подстричься в янгонскую парикмахерскую, обслуживающую и мужчин, и женщин. В очереди к мастеру сидела девушка в глухой парандже с щелью для глаз. Рядом с ней была ее подруга. Когда подошла ее очередь – девушка откинула с лица верхнюю часть паранджи, потом распустила волосы и села в кресло. Мастер-мужчина стал делать ей прическу. После окончания процесса она снова надела паранджу и вместе с подругой пошла на улицу. Когда я рассказываю об этом моим российским друзьям-мусульманам, они говорят, что такую девушку нельзя вообще считать последовательницей ислама. Но таких мусульман в Мьянме множество – если не большинство.
Помимо вот этой «культурологической» составляющей есть и еще одна причина для мьянманских мусульман недолюбливать и не поддерживать рохинджья. Они опасаются, что если правителтство в один прекрасный день начнет борьбу с мусульманским экстремизмом – они тоже попадут под раздачу. Поэтому они тезис о том, что рохинджья – неправильные мусульмане, абсолютное большинство из них, по крайней мере на словах, поддерживает довольно активно. Мусмульмане были и среди участников недавних демонстраций, проходивших, в частности, под лозунгом: «Рохинджья – нет такой народности в Мьянме!» Демонстрации в защиту (именно не поддержку, а защиту) рохинджья в Янгоне в эти дни оказалась очень малочисленной.
Вот с учетом этой картины теперь можно кратко рассказать о том, что случилось в штате Ракхайн. Большинство сообщений мировых агентств начинаются с того, что 3 июня около города Таунггоук буддисты ни с того ни с сего выволокли 10 мусульман из рейсового автобуса и после этого их убили. Такая нарочитая подача событий мировыми агентствами с религиозной точки зрения показательна. Но интересно и другое – мало кто из агентств рассказал про первый эпизод, как раз после которого ракхайнцы напали на автобус, где ехали рохинджья. За пару дней до этого несколько рохинджья схватили девушку-ракхайнку, надругались над ней и убили. Какая после этого религиозная составляющая могла быть в том, что разъяренная толпа ракхайнцев ринулась к автобусу, где ехали рохинджья, якобы, причастные к убийству беззащитной девушки? При чем тут религиозная принадлежность тех и других участников событий, так тщательно подчеркнутая в сообщениях крупнейших информагентств?
А дальше события стали развиваться по принципу снежного кома. Взбудораженные убийством соплеменников и чувствующие свою полную безнаказанность рохинджья начали жечь все подряд – лишь бы это «подряд» было ракхайнским. В результате всего в ракхайнских деревнях около анклава рохинджья – Маунгто за несколько часов были убиты 8 человек, ранены 23 человека, сожжено и разрушено 508 домов, 19 магазинов и один гестхауз. Всего было уничтожено восемь ракхайнских деревень.
Примечательно, что ведущие мировые агантства тут же обвинили мьянманскую армию в том, что это солдаты сожгли деревни и убили мирных жителей. Слишком долго вбивались в сознание тезисы о гонимых и обиженных «писфул протестерз» рохинджья с одной стороны и убивающей всех без разбора кровавой военной хунтой с другой, чтобы картина софрмировалась сама собой. И хотя эти сообщения вскоре были стыдливо сняты с сайтов распространивших их агентств, мьянманцы бвли не просто возмущены – они были обозлены. На фейсбуке многие мьянманцы (среди моих друзей – чуть ли не большинство) сменили свои фотографии профиля на изображение ракхайнского национального флага, а в качестве фона «хроники» начали размещать картинки мьянманского флага с надписью: «На нашу страну напали террористы, называющие себя Рохинджья!»
Попутно на Фейсбуке был запущен флешмоб – собраться у здания Би-Би-Си 18 июня под лозунгщм: «Би-Би-Си, прекрати лгать! Рохинджья – не протестующие, они – террористы, напавшие на нашй страну!». Если раньше военному правителтству приходилось убеждать народ, что Би-Би-Си лжет, то теперь даже в либеральных газетах размещены призывы к бойкоту Би-Би-Си и обвинения этой радиостанции во лжи и нечистоплотности. По сути, в эти дни Би-Би-Си потеряла в Мьянме все.
Косвенно удар пришелся и по До Аун Сан Су Чжи. В социальных сетях и в форумах мьянманских газет сейчас стали не редкостью мнения пользователей примерно такого содержания: «Амэй Су! Мы действительно верили тебе как маме. Зачем ты дружишь с врагами нашего народа?»
В этих условиях единственной силой, способной остановить кровопролитие, оказалась армия. Причем, если следовать западным страшилкам о «кровавой хунте», для центрального правительства было бы даже выгодно, чтобы произошел еще один виток конфликта. То есть, чтобы ракхайнцы напали на рохинджья и отомстили за сожженные деревни – а потом уже можно наводить на пепелище порядок. Но именно армия не дала им это сделать. По сути дела, мьянманская армия встала на защиту именно тех самых рохинджья, в убийстве и притеснении которых ее так активно обвиняли. Многие мои друзья-ракхайнцы не поняли этого: «Зачем они защищают подонков! Мы давно уже бы расправились с ними, но мы не хотим, чтобы по нам стреляли наши же братья-солдаты!»
10 июня было объявлено, что в 8 часов вечера к нации обратится президент У Тейн Сейн. Все мои знакомые мьянманцы звонили друг другу и спрашивали, знают ли они о выступлении президента. Поэтому даже в пивных барах в 8 часов посетители смотрели отнюдь не репортажи с Евро-2012.
С постановочной точки зрения обращение президента выглядело отвратительно. В огромном парадном помещении была установлена трибуна, и по бокам – по семь огромных национальных флагов с каждой стороны.Трибуна и стоящий за ней президент казались очень маленькими на фоне пустого пространства – а камера как нарочно постоянно показывала общий план. Президент читал текст бубнящим сиплым голосом, уткнувшись в бумажку и не поднимая глаз. Большие очки съехали на нос. Да простят меня мьянманцы за цинизм, но так судьбоносные для страны заявления не делаются.
В своем заявлении президент У Тейн Сейн фактически узаконил ту ситуацию, которая уже и без того сложилась после того, как между сторонами конфликта встали армия и полиция. Были названы шесть центров, в которых произошли беспорядки, а также введено чрезвычайное положение в штате Ракхайн. Президент подчеркнул, что все зачинщики конфликта, независимо от национальной и религиозной принадлежности, понесут наказание по закону. Он также призвал работать вместе по нормализации ситуации во имя демократических реформ в Мьянме.
Как резроешать эту ситцацию – похоже, не знает никто. Правительство Мьянмы, видимо,все еще не готово признать рохинджья жителями страны – хотя сам факт их защиты от разъяренных ракхайнцев говорит сам за себя. Это тем более не готовы сделать и ракхайнцы – причем, предлагаемое одной из газет на полном серьезе решение проблемы довольно оригинальное: «Мы должны убедить так называемых рохинджья, что это не их земля, что они сюда пришли в гости – и что пора им ехать обратно». Если бы все так было просто – почему сербам так и не удалось уговорить албанцев уехать их исконно сербского Косова?
С другой стороны, слишком много финансовых интересов завязано на проблеме «гонимых и обиженных» мирных рохинджья, и слишком соблазнительным остается возможность продолжать иметь небольшой управляемый конфликт для давления на правительство Мьянмы по разным поводам. Поэтому подвижки на этом направлении сейчас в большей степени зависят совсем не от правительства Мьянмы. И введение чрезвычайного положения – это не более чем пауза в долгой игре с многими участниками, где о конкретных людях рохинджья, похоже, думают меньше всего.
http://dragon-naga.livejournal.com/56269.html
А нынче Мьянму снова гнобит ООН на тему писфул муслимс, а Кадыров во всеуслышание кричит о поддержке мусульманства.
Ну и картиночка на злобу дня из ВК:
https://cs541604.userapi.com/c638028/v638028513/6ca53/zPsPRY29kUM.jpg
Москва. 4 сентября. INTERFAX.RU - Глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что выступит против курса политического руководства РФ, если оно поддержит власти Мьянмы, притесняющие мусульман-рохинджа в штате Ракхайн.
"Если даже Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые сегодня совершают преступления - я против позиции России. Потому что у меня свое видение, своя позиция", - сказал Кадыров в видеозаписи, опубликованной на YouTube в понедельник.
"Надо посмотреть на географию, где находится это государство, вокруг какие государства, где проживают мусульмане практически. Никак невозможно отправить туда войска, потому что это прерогатива государства. Есть соглашение, взаимодействие, понимание. Как ты хочешь, так невозможно поступить. Но если бы была моя воля, была бы возможность, я ударил бы ядерным (оружием) туда даже, просто уничтожил бы тех людей, которые убивают детей, женщин, стариков", - сказал Кадыров.
По его словам, "(события в Мьянме) - это невыносимая боль для мусульман, для всего человечества". "Мне очень много пишут не мусульмане, даже сами буддисты, которые говорят, что это беспредел, что это геноцид", - сказал Кадыров.
Кадыров заявил, что ему близок подход президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана по ситуации в Мьянме. "Позиция Эрдогана - самая лучшая и открытая, мы его поддерживаем", - добавил Кадыров.
В минувшую пятницу президент Турции Тайип Эрдоган назвал "геноцидом мусульман" столкновения, происходящие в штате Ракхайн в Мьянме между буддистами и мусульманами-рохинджа.
В воскресенье пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков сообщил, что в Кремле обеспокоены сообщениями о ситуации в связи с операцией против народности Рохинджа (Рохинья) силами безопасности в Мьянме.
Власти Мьянмы проводят операцию в штате Ракхайн против народа рохинджа, которых считают исламскими боевиками, а мьянманские СМИ окрестили их "бенгальскими террористами". Результатом столкновений стала гибель 400 человек, в том числе более 350 человек из народности рохинджа.
Рохинджа считают себя коренным населением территории современного мьянманского штата Ракхайн, хотя большинство историков полагают, что рохинджа переселились в Мьянму во времена британского колониального владычества. Власти и общественное мнение в Мьянме, где основной религией является буддизм, считают мусульман рохинджа нелегальными мигрантами из Бангладеш, поэтому отказывают им в гражданстве. Конфликт между рохинджа и бирманцами, исповедующим буддизм, в штате Ракхайн тлел многие годы.
http://www.interfax.ru/russia/577624
Наткнулся на довольно старую уже статью, но здесь ее не видел. На тему событий Мьянмы:
Нынешний межнациональный конфликт в штате Ракхайн на северо-западе Мьянмы похож на многие подобные конфликты конца прошлого и начала нынешнего века. Совсем скоро исследователи с умным видом будут копаться в его истории и пытаться понять, кто и когда сделал роковые ошибки. Припомнят резню 1942 года и многие другие события, произошедшие с тех пор. Исследователи любят объяснять прошлое. Но здесь – совсем не тот случай. Какая может быть история и связанные с ней рефлексии, если половина людей, называющих себя «рохинджья» просто элементарно неграмотные – не умеют читать и писать.
Для понимания ситуации достаточно просто нарисовать картину сегодняшнего дня. Есть мьянманский национальный штат Ракхайн (Аракан), который на севере граничит с Бангладеш. «Штатообразующий» народ – ракхайнцы, которые фактически говорят на одном из диалектов бирманского языка (хотя и считают свой язык вполне самостоятельным образованием). Ракхайнцы в большинстве своем буддисты – как и бирманцы.
При этом ракхайнцы себя бирманцами не считают. С одной стороны, они отделены от центральной Мьянмы невысокой горной цепью,которая всегда препятствовала тесным коммуникациям, а с другой стороны, через Бенгальский залив от штата Ракхайн, лежит Индия, откуда еще в колониальные времена регулярно ходил паром. Ракхайнская кухня – острая (собственно бирманская – гораздо более умеренная) и в ней преобладают морепродукты (бирманцы в основном едят мясо). Влияние Индии и тех территорий, которые сегодня стали государством Бангладеш, сказалось и на внешнем виде ракхайнцев – они несколько отличаются от жителей центральной Мьянмы, и тем более – от северных и восточных народностей страны. Тем не менее, внешне индусами или бенгальцами они так и не стали.
Вот это желание ракхайнцев ни в коем случае не скатиться к индусам или бенгальцам, и с другой стороны, не раствориться среди преобладающих в Мьянме бирманцев, как раз и определило национальное сознание этого довольно интересного народа. Именно поэтому когда на севере – около бангладешской границы – начался рост мусульманского населения, говорящего по-бенгальски и более темнокожего, чем ракхайнцы, коренные жители штата Ракхайн сделали все, чтобы от них отгородиться. Большая часть мусульманского населения сегодня компактно живет в нескольких анклавах, в основной свое массе не стремится учить бирманский и ракхайнский языки, называет себя «рохинджья» и считает себя такими же гражданами этой страны, как и ракхайнцы.
Центральное правительство с самого начала приняло позицию ракхайнцев. Рохинджья не признавались в качестве национальной группы в Мьянме и считались бенгальскими иммигрантами с той территории, где сейчас расположено государство Бангладеш. Самоназвание «рохинджья» считается в Мьянме искусственным изобретением группы обычных бангладешских бенгальцев для того, чтобы обосновать свое право жить на территории Мьянмы, а не Бангладеш. Соответственно, им несколько раз передавались пожелания убраться назад через границу подобру-поздорову, поскольку это не их земля. С другой стороны, анклавы рохинджья, где власть принадлежала тем, кого в другой стране называли бы полевыми командирами, постепенно радикализовались. И немалую роль в этом сыграли две крупные внешние силы. Первая – международные гуманитарные организации. Вторая – радикальный ислам.
Рохинджья уже давно воспринимаются на Западе как слабая точка центрального правительства Мьянмы, в которую можно долбать для оказания на это правительство давления. Уже давно на Западе распространяются страшилки о том, как центральное правительство постоянно без разбору сотными убивает рохинджья и сжигает их дома. Страшилки из области прав человека на Западе характеризуются тем, что вскоре в них начинают верить и сами сочинители (пример такой страшилки с другой стороны Мьянмы – известный фильм «Рэмбо-IV» Сильвестра Сталлоне). Да и как тут не поверишь, если под это начинают выделяться немалые деньги, а целая куча ученых осваиваивает гранты, чтобы наукообразным языком обосновать, что предки рохинджья уже жили на этой территории когда там еще не было никаких бирманцев. Под это создаются фонды помощи бедным и гонимым рохинджья, на которых начинают паразитировать сотни людей – начиная от разного рода экспертов и сотрудников и заканчивая бангладешскими чиновниками. Естественно, чтобы денежный поток продолжался, нужно как можно громче орать о зверствах, как можно страшнее рисовать страшилки и говорить о сотнях тысяч жертв произвола. В результате сейчас на Западе бытует мнение, что рохинджья – один из самых крупнейших народов в Азии, который не имеет своей государственности. Называется даже цифра – 800 тысяч человек. При этом никто внятно не может объяснить, где заканчиваются рохинджья и начинаются собственно бенгальцы, составляющие основную часть населения Бангладеш.
На фоне этих подачек и прямой поддержки всего, что рохинджья делают (примерно так же на Западе поддерживали чеченских сепаратистов, рисуя образ благородных и героических борцов за независимость маленького, но гордого народа), многие представители этого самопровозглашенного этноса все больше и больше наглели. А с приходом в Мьянму демократии центральные власти старались лишний раз с ними не связываться, и все меньше и меньше входить с ними в соприкоснование, предпочитая ставить кордоны «по периметру» - в виде, например, запрета покидать территорию штата Ракхайн. Осторожность властей была понятна: случись любая провокация – и на Западе развернется очередная истерическая свистопляска о том, как кровавые генералы обижают бедных «писфул протестерз».
Кстати, после возникновения в Мьянме новой реальности в виде демократических преобразований, все чаще и чаще стали слышны голоса тех, кто призывал прекратить помощь рохинджья, поскольку им реально никто не угрожает. Поэтому многочисленным дармоедам из числа согтрудников разных гуманитарных фондов и кормящихся от них чиновников, кто делает деньги на реальных и мнимых бедах этих людей, позарез была нужна какая-то провокация, в которую было необходимо втянуть мьянманские вооруженные силы. А дальше – денежные потоки пойдут новой силой, а мир еще раз убедится в том, что никакими демократическими преобразованиями в Мьянме и не пахнет.
Именно на эту ситуацию очень удачно наложился радикальный ислам. На безграмотных людей всегда очень легко влиять. Поэтому к рохинджья поехали проповедники всех мастей, призывающие к вооруженной борьбе с неверными (читай – ракхайнцами). Для безработной молодежи рохинджья эти проповеди были как бальзам на душу. Соответственно активизировались нелегальные структуры, провозгласившие целью вооруженную борьбу с правительством Мьянмы под религиозными знаменами. Меня умиляет фраза в Википедии, посвященная этой проблеме: «Несмотря на нападки со стороны Бирманского Военного Режима на народ рохинджья, американские спецслужбы подозревают, что АРНО (Араканская национальная организация рохинджья) имеет связи с моджахедами – вооруженными исламскими экстремистами, с которыми правительство Бангладеш начало борьбу после взрывов 2005 года. В сообщении американского посольства, опубликованного на Викиликс, говорится, что на тайской границе АРНО имела контакты с Аль-Каедой.»
То есть, по сути получается неприглядная картина. Критикуя правительство Мьянмы за «нападки» на народ рохинджья, эксперты все-таки признают, что эти «нападки» имеют вполне себе ральные основания. И религия тут, в общем, ни при чем, если принять за основу тезис о том, что у терроризма нет религии. По сути, те, кто спекулирует на теме «религиозных притеснений рохинджья» для того, чтобы сохранить ее как рычаг давления на правителтьство Мьянмы, играют с огнем, выращивая этакий локальный «талибан» (или, если угодно, «Аль-Каеду»). Впрочем, этот проект настолько мелкий, что никакого нового 11 сентября от него на Западе по определению не будет. А что касается живущих на этих территориях людей (включая самих рохинджья с их реальными бедами и проблемами) – то на них организаторам этой игры, похоже, откровенно плевать. Хотя лично у меня создается впечатление, что то, что начиналось как классическая «теория заговора» и орудие влияния на мьянманскую военную хунту, сегодня выродилось в проект банального распила бабла присосавшимися к нему заинтересованными лицами – и поэтому давно уже живет своей жизнью, не зависимой от первоначально поставленной цели.
Таким образом, на севере штата Ракхайн в анклавах рохинджья сформировался совсем новый тип жителя – полуграмотного, наглого, не встречающего активного противодействия, уверенного в своей вседозволенности и поддержке извне, не отягощенного интеллектом человека, которым довольно ловко манипулируют при помощи своеобразным образом истолкованных религиозных догм. То есть, провокация на севере штата Ракхайн была просто неизбежна – и слишком многие были в ней заинтересованы. Она и случилась.
Тут нужно еще заметить вот что. Своей «отмороженностью» рохинджья абсолютно не похожи на остальных мусульман Мьянмы.Мьянманские мусульмане – это все-таки мусульмане буддистской страны (мусульман в Мьянме, по разным оценкам, от 4 до 8 процентов, хотя их число и продолжает расти, а более 80 процентов населения страны - буддисты). Образ повседневной жизни мьянманца основан прежде всего на буддизме – поэтому мусульмане вполне следуют в русле его «светской» составляющей. К этому следует добавить, что молиться и совершать религиозные обряды мусульманам никто не мешает, и число мечетей и молельных залов в Янгоне довольно велико. В нужное время громкоговорители призывают с мечетей людей к молитве – и этому никто не препятствует. Мьянманцы любят показывать площадь около пагоды Суле как символ веротерпимости: через дорогу с одной стороны от пагоды – мечеть, а через площадь – христианская церковь.
Кроме того, для многих жителей Мьянмы ислам – это вполне прагматический выбор. Существует множество школ, финансируемых исламскими фондами (прежде всего из богатых нефтью стран Ближнего Востока), где можно дать ребенку достойное образование. Он может получить и университетский диплом, поехав бесплатно по стипендии учиться в одну из арабских стран. Мусульманское меньшинство помогает «своим» при устройстве на работу и может ссудить деньги для начала собственного бизнеса. Естественно, буддистская семья, у которой нет денег, такой роскоши для своих детей позволить не может – к сожалению, нет на свете буддистских стран, богатых нефтью и шальными деньгами от ее продажи. То есть, становясь формально мусульманами, такие семьи остаются еще долгое время в русле буддистского образа жизни.
И, наконец, мусульманские обычаи для многих мьянманских приверженцев ислама – это скорее ориентиры, чем жесткая необходимость. Проиллюстрирую это одним примером. Как-то я зашел подстричься в янгонскую парикмахерскую, обслуживающую и мужчин, и женщин. В очереди к мастеру сидела девушка в глухой парандже с щелью для глаз. Рядом с ней была ее подруга. Когда подошла ее очередь – девушка откинула с лица верхнюю часть паранджи, потом распустила волосы и села в кресло. Мастер-мужчина стал делать ей прическу. После окончания процесса она снова надела паранджу и вместе с подругой пошла на улицу. Когда я рассказываю об этом моим российским друзьям-мусульманам, они говорят, что такую девушку нельзя вообще считать последовательницей ислама. Но таких мусульман в Мьянме множество – если не большинство.
Помимо вот этой «культурологической» составляющей есть и еще одна причина для мьянманских мусульман недолюбливать и не поддерживать рохинджья. Они опасаются, что если правителтство в один прекрасный день начнет борьбу с мусульманским экстремизмом – они тоже попадут под раздачу. Поэтому они тезис о том, что рохинджья – неправильные мусульмане, абсолютное большинство из них, по крайней мере на словах, поддерживает довольно активно. Мусмульмане были и среди участников недавних демонстраций, проходивших, в частности, под лозунгом: «Рохинджья – нет такой народности в Мьянме!» Демонстрации в защиту (именно не поддержку, а защиту) рохинджья в Янгоне в эти дни оказалась очень малочисленной.
Вот с учетом этой картины теперь можно кратко рассказать о том, что случилось в штате Ракхайн. Большинство сообщений мировых агентств начинаются с того, что 3 июня около города Таунггоук буддисты ни с того ни с сего выволокли 10 мусульман из рейсового автобуса и после этого их убили. Такая нарочитая подача событий мировыми агентствами с религиозной точки зрения показательна. Но интересно и другое – мало кто из агентств рассказал про первый эпизод, как раз после которого ракхайнцы напали на автобус, где ехали рохинджья. За пару дней до этого несколько рохинджья схватили девушку-ракхайнку, надругались над ней и убили. Какая после этого религиозная составляющая могла быть в том, что разъяренная толпа ракхайнцев ринулась к автобусу, где ехали рохинджья, якобы, причастные к убийству беззащитной девушки? При чем тут религиозная принадлежность тех и других участников событий, так тщательно подчеркнутая в сообщениях крупнейших информагентств?
А дальше события стали развиваться по принципу снежного кома. Взбудораженные убийством соплеменников и чувствующие свою полную безнаказанность рохинджья начали жечь все подряд – лишь бы это «подряд» было ракхайнским. В результате всего в ракхайнских деревнях около анклава рохинджья – Маунгто за несколько часов были убиты 8 человек, ранены 23 человека, сожжено и разрушено 508 домов, 19 магазинов и один гестхауз. Всего было уничтожено восемь ракхайнских деревень.
Примечательно, что ведущие мировые агантства тут же обвинили мьянманскую армию в том, что это солдаты сожгли деревни и убили мирных жителей. Слишком долго вбивались в сознание тезисы о гонимых и обиженных «писфул протестерз» рохинджья с одной стороны и убивающей всех без разбора кровавой военной хунтой с другой, чтобы картина софрмировалась сама собой. И хотя эти сообщения вскоре были стыдливо сняты с сайтов распространивших их агентств, мьянманцы бвли не просто возмущены – они были обозлены. На фейсбуке многие мьянманцы (среди моих друзей – чуть ли не большинство) сменили свои фотографии профиля на изображение ракхайнского национального флага, а в качестве фона «хроники» начали размещать картинки мьянманского флага с надписью: «На нашу страну напали террористы, называющие себя Рохинджья!»
Попутно на Фейсбуке был запущен флешмоб – собраться у здания Би-Би-Си 18 июня под лозунгщм: «Би-Би-Си, прекрати лгать! Рохинджья – не протестующие, они – террористы, напавшие на нашй страну!». Если раньше военному правителтству приходилось убеждать народ, что Би-Би-Си лжет, то теперь даже в либеральных газетах размещены призывы к бойкоту Би-Би-Си и обвинения этой радиостанции во лжи и нечистоплотности. По сути, в эти дни Би-Би-Си потеряла в Мьянме все.
Косвенно удар пришелся и по До Аун Сан Су Чжи. В социальных сетях и в форумах мьянманских газет сейчас стали не редкостью мнения пользователей примерно такого содержания: «Амэй Су! Мы действительно верили тебе как маме. Зачем ты дружишь с врагами нашего народа?»
В этих условиях единственной силой, способной остановить кровопролитие, оказалась армия. Причем, если следовать западным страшилкам о «кровавой хунте», для центрального правительства было бы даже выгодно, чтобы произошел еще один виток конфликта. То есть, чтобы ракхайнцы напали на рохинджья и отомстили за сожженные деревни – а потом уже можно наводить на пепелище порядок. Но именно армия не дала им это сделать. По сути дела, мьянманская армия встала на защиту именно тех самых рохинджья, в убийстве и притеснении которых ее так активно обвиняли. Многие мои друзья-ракхайнцы не поняли этого: «Зачем они защищают подонков! Мы давно уже бы расправились с ними, но мы не хотим, чтобы по нам стреляли наши же братья-солдаты!»
10 июня было объявлено, что в 8 часов вечера к нации обратится президент У Тейн Сейн. Все мои знакомые мьянманцы звонили друг другу и спрашивали, знают ли они о выступлении президента. Поэтому даже в пивных барах в 8 часов посетители смотрели отнюдь не репортажи с Евро-2012.
С постановочной точки зрения обращение президента выглядело отвратительно. В огромном парадном помещении была установлена трибуна, и по бокам – по семь огромных национальных флагов с каждой стороны.Трибуна и стоящий за ней президент казались очень маленькими на фоне пустого пространства – а камера как нарочно постоянно показывала общий план. Президент читал текст бубнящим сиплым голосом, уткнувшись в бумажку и не поднимая глаз. Большие очки съехали на нос. Да простят меня мьянманцы за цинизм, но так судьбоносные для страны заявления не делаются.
В своем заявлении президент У Тейн Сейн фактически узаконил ту ситуацию, которая уже и без того сложилась после того, как между сторонами конфликта встали армия и полиция. Были названы шесть центров, в которых произошли беспорядки, а также введено чрезвычайное положение в штате Ракхайн. Президент подчеркнул, что все зачинщики конфликта, независимо от национальной и религиозной принадлежности, понесут наказание по закону. Он также призвал работать вместе по нормализации ситуации во имя демократических реформ в Мьянме.
Как резроешать эту ситцацию – похоже, не знает никто. Правительство Мьянмы, видимо,все еще не готово признать рохинджья жителями страны – хотя сам факт их защиты от разъяренных ракхайнцев говорит сам за себя. Это тем более не готовы сделать и ракхайнцы – причем, предлагаемое одной из газет на полном серьезе решение проблемы довольно оригинальное: «Мы должны убедить так называемых рохинджья, что это не их земля, что они сюда пришли в гости – и что пора им ехать обратно». Если бы все так было просто – почему сербам так и не удалось уговорить албанцев уехать их исконно сербского Косова?
С другой стороны, слишком много финансовых интересов завязано на проблеме «гонимых и обиженных» мирных рохинджья, и слишком соблазнительным остается возможность продолжать иметь небольшой управляемый конфликт для давления на правительство Мьянмы по разным поводам. Поэтому подвижки на этом направлении сейчас в большей степени зависят совсем не от правительства Мьянмы. И введение чрезвычайного положения – это не более чем пауза в долгой игре с многими участниками, где о конкретных людях рохинджья, похоже, думают меньше всего.
http://dragon-naga.livejournal.com/56269.html
А нынче Мьянму снова гнобит ООН на тему писфул муслимс, а Кадыров во всеуслышание кричит о поддержке мусульманства.
Ну и картиночка на злобу дня из ВК:
https://cs541604.userapi.com/c638028/v638028513/6ca53/zPsPRY29kUM.jpg