Цитата:
Сравнивать Украину с Францией — любимое занятие наших шароварных патриотов. Помните, как идеологические бойцы Руха агитировали за независимость в конце 80-х? Наряду с утверждением, что колбасу и сало съели «москали», их главным аргументом за выход из СССР служил тезис, что «Україна за розмірами дорівнює Франції». Мол, как может такая большая страна не иметь собственной державности?
Увы, примерным равенством географических размеров сходство Украины с Францией и ограничивается. Да и то, это псевдоравенство. Стоит просто присмотреться к карте, чтобы почувствовать качественную разницу между странами потомков мушкетеров и запорожских казаков.
Если сравнивать европейские территории двух стран, то Украина даже немножко больше. Ее площадь — 603,7 тыс. кв. км. А Франции — 543,9 тыс. кв. км. Но это если не считать заморские территории. Ведь Украина расположена только в Европе. А Франция — еще и в Африке, Америке и Океании! Ей принадлежат Французская Гвиана, остров Мартиника, остров Реюньон (поблизости от Мадагаскара в Индийском океане), а в Тихом океане — Новая Каледония и Французская Полинезия. Вместе с ними у французов куда больше земли, чем у нас — целых 635,775 тыс. кв. км.
И все это именно Франция! Эти владения имеют статус «заморских департаментов и территорий». К примеру, в той же Новой Каледонии — бывшей французской Сибири (в старые добрые времена туда ссылали каторжников) — сегодня избирают двух депутатов французского парламента и двух сенаторов. Так что туземцы, населяющие Каледонию, — по статусу полноценные французы. Юбки из кокосовой мочалы они давно не носят — европеизировались! Причем настолько, что даже имеют право отделиться от метрополии и отправиться в независимое плавание. Только не хотят! Им выгоднее быть французами. Референдум 1998 года, проведенный в Новой Каледонии, показал, что за «незалежність» там почти никто голосовать не хочет. Местные националисты, переживающие за судьбу гибнущих тридцати трех (!) островных диалектов, колоритного меланезийского «гопака», который исполняют на пляжах, и традиционных «хатынок», крытых пальмовыми листьями, популярностью не пользуются и пребывают в абсолютном меньшинстве. Следующий референдум по вопросу отделения назначен на 2013 год. Но, боюсь, новокаледонский «Народный рух» его опять проиграет, потому что быть французом куда престижнее, чем «канаком», «увеанцем» или «футуанцем», как называются представители основных местных племен. Хотя даже странно, что среди каледонцев национализм не пользуется популярностью. Ведь на острове имеется даже свой «Донбасс» — металодобывающий район. А по запасам никеля этот заморский департамент Франции вообще не имеет равных — он обладает четвертью разведанных мировых запасов этого металла. Представляете, какие «визвольні змагання» могли бы начаться у канаков, родись среди них Петлюра или Черновол-старший! Но черноволы в Новой Каледонии не рождаются. Сами же канаки счастливо живут в среднем до 75 лет, в отличие от украинцев, чья продолжительность жизни едва дотягивает до шестидесяти восьми, что составляет предпоследнее место в Европе. Итак, даже по этому показателю мы не можем сравниться с заморским департаментом Франции — бывшей колонией, куда ссылали душегубов и государственных преступников! Даже трудно понять, почему? Может, потому, что новокаледонцы не имеют привычки пить в 40-градусную жару 40-градусную же водку и закусывать под пальмой чем бог пошлет, то есть, чем попало.
Колониальная империя. Сравнение же с исконной материковой Францией еще больше не на пользу нашей стране. Начнем с того, что Франция не только была в прошлом могучей колониальной империей, но и сегодня активно пользуется ее наследием. Уйдя из своих колоний де-юре, Париж остается в них де-факто. Важнейшие предприятия в них, как и раньше, принадлежат французскому капиталу. И если этот капитал чувствует хоть намек на опасность, то где-нибудь в Африке тут же высаживается десант Иностранного легиона, существующего именно для таких гуманных целей.
Еще в XIX веке французы поняли, что для колониальных операций лучше применять наемников-иностранцев. Пока те гробят здоровье за тридевять земель, собственный избиратель даже не задумывается, что где-то его страна фактически ведет войну. На мой взгляд, это очень умная политика. Но позволить ее себе может только богатое государство. Помните запорожцев, штурмовавших по заказу французского короля Дюнкерк при Богдане Хмельницком? Они-то и были прообразом такого иностранного легиона. Почувствуйте разницу: одно дело нанимать дураков, чтобы они проливали за тебя кровь, и совсем другое — быть этими дураками.
Сегодня Украина фактически не имеет ни армии, ни флота. То, что у нас есть, с горем пополам может пройти парадной коробкой по Крещатику. Или даже проехать, когда у страны находятся деньги на горючее для танков. Но воевать оно не может. Распалась система подготовки, обновления вооружений, взаимодействия родов войск.
О флоте без юмора в духе Остапа Вишни и говорить не приходится. Кажется, нигде в мире, кроме Украины, не существует понятия «эскадра разнотипных кораблей». Да и «корабли» эти можно перечислить буквально по пальцам одной руки: непогружающаяся и даже не плавающая (!) подводная лодка «Запорожье», «флагман» — сторожевой корабль «Сагайдачный» и еще несколько сторожевиков, катеров и тральщиков. И все это в основном стоит у причала, боясь не только шторма, но и штиля!
Ядерная держава. О французских «захисниках Батьківщини» такого не скажешь. Если по экономическому потенциалу Франция среди стран ЕС лишь немногим уступает Германии, то по военному вообще находится на первом месте. Главным ее отличием от Украины является то, что она обладает ядерным оружием. Но если Киев получил в 1991 году ядерный потенциал на шару — в наследие от СССР — и тут же с ним в ужасе расстался при первом же президенте Кравчуке, не зная, что делать с этим богатством, то французы свои ядерные боеголовки буквально выстрадали. Никто не собирался допускать их в клуб ядерных держав. Это заслуга, прежде всего, французских политиков, действительно обладающих государственным мышлением. Они не побоялись бросить вызов великим державам и в 1960 году — четвертыми в мире — обзавестись собственной атомной бомбой.
Сегодня ядерный арсенал Франции в буквальном смысле расположен в небесах, на земле и на море. Париж обладает четырьмя подводными лодками и примерно ста самолетами, несущими ракеты с ядерными боеголовками. Сравните с одной неплавающей подлодкой «Запорожье» без всяких ракет и расформированной в Украине стратегической авиацией, чьи самолеты или переданы России, или распилены на металлолом! Вы еще верите, что Украина — это вторая Франция? Единственное, чем мы можем напугать мир, это угрозой самоподрыва украинских АЭС. Но разница нашей атомной энергетики с французской в том, что Париж обладает в этой сфере полным технологическим циклом, а Украина не умеет производить топливо для атомных станций и закупает его у России.
Атомный ударный авианосец «Шарль де Голль». У Украины такого символа военной мощи нет и не скоро будет.
Но и это еще не все! Украинские заводы из собственного стрелкового оружия производят только пистолеты, из бронетехники — танки, а из авиации — транспортные самолеты. Франция же — одна из немногих стран в мире, полностью производящая ВСЕ оружие, находящееся в руках ее солдат — от штык-ножа до средств ПВО. Французские пехотинцы ездят на французских бронетранспортерах и стреляют из французских автоматических винтовок, французские летчики летают на французских истребителях и бомбардировщиках, а моряки с забавными помпончиками на бескозырках отнюдь не похожи на наших «клоун-адмиралов», командующих сборищем шлюпок. Ведь Франция единственная, кроме США, имеет на вооружении ударный атомный авианосец «Шарль де Голль» и строит еще один. После распада СССР ее флот занимает второе место в мире после американского, опережая даже бывшую «владычицу морей» — Великобританию. Франция успешно торгует устаревшим оружием. Авианосец «Фош» она продала Бразилии, а два десантных вертолетоносца типа «Мистраль» собирается впарить россиянам. Торгует ими у французов сам президент Саркози — предложение о продаже парочки вертолетоносцев во время встречи с Дмитрием Медведевым высказал именно он. Но, по имеющейся информации, Россия собирается покупать только один из них и еще лицензию на собственное производство подобных кораблей. Богатые русские бояре тоже начали считать нефтяные деньги.
Военная сила — это символическое выражение промышленного и научного уровня развития государства. Такую армию и флот Франция может позволить себе только потому, что изначально, с первого появления на исторической арене, мыслила себя только как великое государство. Пусть вас не обольщает образ легкомысленного француза. Наполеоновские амбиции и наполеоновские планы недаром имеют французское происхождение. На протяжении столетий Париж вел борьбу с Лондоном за мировое господство, а не пел кобзарские думы о пограничных стычках с какими-то кочевниками. Своих «татар» французы разгромили еще в VIII веке — в 732 году при Пуатье, когда Карл Мартелл (в переводе «молот») одним ударом разбил вторгнувшуюся арабскую армию. А Запорожская Сечь не имела бы ни малейших шансов попасть во французский исторический миф. Для французов это слишком мелко. У них тоже была своя «сечь» — пиратская республика на острове Тортуга в Карибском море. Но производить флибустьеров в ранг национальных героев для нации, некогда колонизовавшей Канаду и захватившей пол-Африки — как-то несерьезно. Во Франции пираты занимают их скромное пиратское место. Чтобы понять, что такое французская военная история, советую посетить Музей армии в Париже — там можно провести несколько дней, излечившись от казакомании за первые пять минут. Пушек, флагов и униформ там хватит на сто музеев! Один наш «герой колониальных войн», любящий шевелить вислыми усами в телевизоре, впервые попав в парижский Музей армии, вернулся в Киев как ядром пришибленный — понял, что никогда не станет Наполеоном.
Гвардейцы президента. Как и Ришелье, Саркози вынужден прибегать к полицейским мерам. Во время беспорядка арестовано 2500 французов
Буйный народ. Если же вернуться к любимому сравнению географии Украины и Франции, то и тут все окажется не так однозначно. Как говорится, «похожа свиня на коня, та хвіст не такий». В отличие от Украины, французы обладают выходом в Атлантический океан, что всегда сказывалось на экономическом развитии страны. Нам же достался только самый глухой залив Средиземного моря — море Черное. Да и то благодаря проклятому имперскому наследию Екатерины II. Не будь ее, до сих пор в Крыму было бы ханство, в Очакове — турецкий гарнизон, а вопрос о базировании Черноморского флота в Севастополе вообще бы не стоял.
Против пенсионной реформы! Французы перекрыли железные дороги
Но главное отличие Франции от Украины — в психологии людей. В Париже наши «Майданы» и «оранжевые революции» в среднем случаются раз в два года. Там их даже не замечают. Француз выходит на улицу «подправлять» правительство, как только чувствует малейшее ущемление своих прав. Во время «Майдана» в Киеве не была сожжена ни одна машина, не разбита ни одна витрина и не намяты бока ни одному «кучмисту». Разве это революция? Это — дамский спектакль!
Саркози хочет увеличить пенсионный возраст на 2 года. Так смерть ему!
А в эти дни Франция буквально стоит на ушах. Не работает общественный транспорт, прекращены авиарейсы, закрыты магазины, а народ устраивает полиции настоящие уличные войны. Взрываются дымовые шашки. Пылают дорогие «тачки». Причина? Президент Саркози всего лишь задумал «реформу» — возмечтал немножко поднять пенсионный возраст! На каких-то два года! Так камнем в ответ по полицейскому участку! Пусть почувствует, что народ — работодатель для политиков и полицейских, а не наоборот!
Франция недаром страна глубоких революционных традиций — родина «Марсельезы» и красного знамени. Людовику XVI отрубили голову в назидание его политическим потомкам. Это имело глубокое воспитательное воздействие на элиту страны. Во дворцах поняли: нельзя безнаказанно грабить народ, утверждая, что твоя власть «от Бога», а всем остальным положено терпеть. Когда в Украине научатся так же защищать свои права, нас тоже можно будет сравнивать с Францией.
