Цитата:
Историки подсчитали, сколько нам должны Прибалтика и Средняя Азия, но счет предъявлять не намерены
Юрий Политов
20 октября в Москве, в Академии повышения квалификации работников образования открывается международная научно-практическая конференция "Неконфликтное прочтение совместной истории - основа добрососедства". Как конференция, так и презентуемый на ней доклад Национальной лаборатории внешней политики "Прибалтика и Средняя Азия в составе Российской империи и СССР: мифы современных учебников постсоветских стран и реальность социально-экономических подсчетов" проводятся на президентский грант в рамках поддержки НКО России.
- Выстраивание стабильных добрососедских отношений между государствами, ставшими независимыми, - процесс весьма болезненный, - говорит один из организаторов конференции, генеральный директор Центра общественных технологий
Андрей Потеряхин. - Для добрососедства важно непредвзято изучать факты общего исторического прошлого, что и является целью конференции, проводимой для преподавателей истории стран бывшего СССР. Доклад под редакцией профессора, доктора исторических наук, заведующего кафедрой истории МГПУ Александра Данилова подготовили историки из Москвы, Саратова и Таллина.
- В прошлом, 2009 году мы проанализировали школьные учебники по истории из 12 бывших советских республик, - объясняет замысел доклада профессор Данилов. - Они и даже более "взрослые" книги так написаны, что совсем неудивительны мифы об эксплуатации и неравноценном обмене внутри Союза. Мы, кстати, теперь с этим согласны, только вопрос, в чью пользу была неравноценность. Вот это неконфликтно и без крика обсудим с коллегами из соседних стран.
Что же следует из объемного доклада, который уже есть у "Известий"?
Прибалтика как "дотационный регион" СССР
Авторы доклада пишут, что историография балтийских стран создала миф о высокоразвитой рыночной экономике независимых Латвии, Литвы, Эстонии в 1920-1930 годах. Но на деле в период независимости промышленность Латвии и Эстонии деградировала. Уровня промышленного производства 1913 года Эстония и Латвия за весь период их независимого существования так и не достигли. В Латвии, например, машиностроительная продукция составила в 1940 году всего 40% от уровня 1913 года. Оказавшись в отрыве от российского рынка, Эстония, Латвия и Литва развивались как типично аграрные государства. При этом промышленный потенциал, накопленный в дореволюционное время, либо простаивал, либо перенацеливался на обслуживание сельского и лесного хозяйства. Вот и вся "высокоразвитая рыночная экономика".
Далее, авторы доклада цитируют школьные учебники балтийских стран, которые уверяют учеников, будто в СССР народы Балтии подвергались эксплуатации со стороны "тоталитарной империи" посредством вывоза в другие республики продуктов труда. Однако анализ показывает, что от межреспубликанского обмена Прибалтийские республики как раз выигрывали.
Приблизительные размеры перераспределения между республиками можно определить при помощи сопоставления величин произведенного и использованного национального дохода. Если по поводу периода 1945-1970 годов еще можно с натяжкой согласиться, что страны Балтии выходили на "самоокупаемость" (плюсовой баланс был лишь некоторое время и за счет того, что республики первыми в СССР восстановились после войны, получив в 1945-1950 годах сверхсредства, т.е. были в очевидном минусе), то
затем все совершенно однозначно. С 1972 года в Литве и Эстонии разность между используемым и произведенным национальным доходом была постоянно в пользу первого и к 1988 году достигла более 10% к произведенному национальному доходу.
Однако действие механизма перераспределения в СССР отнюдь не исчерпывалось прямым перекачиванием ресурсов
из одной части страны в другую. В куда более широких масштабах перераспределение осуществлялось в скрытом виде: при помощи системы цен, налогов, отраслевых дотаций и т.п. Государство, определяя хозяйственные приоритеты, тем самым создавало преимущества тем республикам, в которых была велика доля производств, подпадающих под государственную протекцию. Это относится в первую очередь к Прибалтике, где главное место в народном хозяйстве принадлежало машиностроению, легкой и пищевой промышленности. В то же время, как известно, в СССР продукция добывающих отраслей поставлялась по заниженным ценам. Таким образом, произведенный национальный доход прибалтийских республик в значительной мере складывался путем присвоения части национального дохода других республик СССР, прежде всего России и Украины. С учетом данного фактора, по подсчетам латвийского экономиста Малинковского, на которые ссылаются авторы доклада, величина присвоения этой стоимости Латвией в 1987 году составляла 22,8% от величины всего произведенного национального дохода республики. Выводы можно проверить и дополнить с помощью анализа межреспубликанского обмена. Например, в 1972 году Эстония ввезла товаров на 135,2 млн рублей больше, чем вывезла; Литва - на 240 млн; Латвия - на 57,1 млн рублей. С годами разрыв между ввозом и вывозом рос и в 1988 году составил уже 700 млн рублей для Эстонии, 1 млрд 530 млн рублей для Литвы и 695 млн рублей для Латвии.
Беспрецедентный рывок развития Средней Азии
Как считают историки, мир знает крайне мало примеров модернизации исламских стран. Советские республики Средней Азии - один из них, и едва ли не самый успешный. Темпы роста промышленного производства с 1913 по 1986 год по республикам Средней Азии были следующие: в Узбекистане - в 103 раза; в Киргизии - в 480; в Таджикистане - в 195 и в Туркмении - в 94 раза. Темпы роста валовой продукции сельского хозяйства с 1913 по 1986 год составили: в Узбекистане - 8,1 раза; в Киргизии - 8,3; в Таджикистане - 11,8 и в Туркмении - 8 раз.
Для сравнения: рост экономики Японии в период с 1952 по 1973 год (известен как "японское экономическое чудо") составлял в среднем 10% в год. При этом это был самый высокий экономический показатель среди капиталистических стран во время "холодной войны". В Японии с 1953 по 1960 год объем промышленного производства увеличился в 2,6 раза. А затем этот показатель
начал постепенно снижаться.
До присоединения Туркестана к Российской империи медицинское обеспечение населения региона отсутствовало. Врачей просто не было - их замещали "народные целители". К этому следует добавить жуткую антисанитарию. Настоящим бичом местного населения в это время были периодические эпидемии инфекционных заболеваний. В начале прошлого века в Бухарском эмирате на 100 тыс. жителей был всего один врач, зато на каждые 50 человек - мулла. При Советской власти удалось не только создать эффективную и общедоступную систему здравоохранения, но и ликвидировать большинство инфекционных заболеваний (например, оспу, малярию и холеру).
До вхождения Туркестана в состав Российской империи там вовсе не существовало светских учебных заведений. В СССР была создана система всеобщего среднего образования, открыты институты и университеты. По уровню высшего и среднего образования республики Средней Азии обгоняли даже европейские страны. Так, в Узбекской ССР в 1981 году на 10 тысяч человек населения приходилось 173 студента, в то время как в Англии - 90, во Франции - 158 студентов, не говоря уже о соседних Иране (46) и Турции (68).
Ключевые показатели здоровья и образования населения, достигнутые в советских республиках Средней Азии 40 лет тому назад, соседними государствами либо достигнуты лишь в настоящее время, либо не достигнуты до сих пор.
В СССР республики Средней Азии, внося свой вклад в общесоюзную экономику, были дотационным регионом, так как ввоз на их территорию продуктов питания, товаров народного потребления, сырья, продукции тяжелой и легкой промышленности значительно превышал вывоз. Например, в 1989 году это превышение составляло для Киргизии 810 млн рублей, для Таджикистана - 1,07 млрд, для Туркмении - 320 млн, для Узбекистана - 3,51 млрд рублей.
Это означало, что среднеазиатские республики продавали значительно меньше товаров, чем приобретали. Последствия отрицательного торгового сальдо компенсировала Москва.
Чего это стоило РСФСР
Если холодно и внимательно подойти к фактам, пишут авторы доклада, то все это было хорошо известно в СССР. Ежегодно депутаты Совета Национальностей и Совета Союза принимали законы о государственном бюджете, узаконивающие еще один вид дотаций: различные отчисления от общесоюзных налогов и доходов в бюджеты союзных республик. Так, если Российская Федерация могла оставить себе в среднем в 70-х и 80-х годах не более 40% собранного на ее территории налога с оборота, а Украина чуть больше, то Прибалтийские республики 45-50%, а республики Средней Азии - почти 100%. Темпы капитальных вложений в экономику союзных республик в 2-4 раза превышали аналогичные показатели для России.
Руководство СССР сознательно шло на жертвы со стороны центральных районов страны, и прежде всего России, во имя преодоления отсталости национальных окраин. В Политбюро даже возникали споры по этому поводу. Ведь из-за перекачки ресурсов в национальные окраины страдало социальное развитие русского села. Председатель Совета Министров РСФСР в 1971-1983 годах М.С. Соломенцев в начале 1970-х годов в поездке по Брянской области видел целую деревню, с Великой Отечественной войны (свыше 25 лет) живущую в землянках. М.С. Соломенцев вспоминал: "Когда...Брежнев рекомендовал
меня на должность... я поставил лишь одно условие: перестать затюкивать Россию. Леонид Ильич, помнится, не понял меня, спросил: "Что значит затюкивать?" Я объяснил: отраслевые отделы ЦК и союзное правительство напрямую командуют российскими регионами и конкретными предприятиями, руководствуясь больше интересами союзных республик, чем самой России, Госплан также ставит во главу угла интересы союзных республик, оставляя России лишь крохи с общесоюзного стола".
В целом теперь понятно, что претензии некоторых радикальных политиков бывших республик "расплатиться за СССР" крайне далеки от реальности. Реальность же авторы доклада, кажется, описали довольно верно: "При всей нелогичности политической системы и межнациональных отношений в СССР именно эта антиколониальная нелогичность сделала возможным мощное развитие национальных окраин Советского Союза".
