Цитата:
— А ЮНЕСКО будет вам помогать?
— А чем они мне помогут. Рекомендациями? Зачем они мне нужны. Когда монахи тут все строили, они что, рекомендациями ЮНЕСКО пользовались? Они строили тут все для молитвы, для созидания своей души, для бесед с Богом. И сегодня мне ЮНЕСКО будет рассказывать, как мне класть плитку и прокладывать канализацию? Пусть лучше даст деньги. Наши министры написали, что многое в Лавре находится в критическом состоянии — например, идет разрушение пещер. Мы и сами это знаем. А вот кто спрашивал разрешения у ЮНЕСКО, когда напротив Лавры началась реконструкция и строительство «Художественного Арсенала»? Может быть, кто-то разрешение спрашивал, когда строили рядом в парке Славы памятник Голодомору? Из-за этого же идут разрушения. А когда мы начинаем реставрировать, то нас начинают за это долбить. Как-то один корреспондент из ВВС сказал, что, заходя на территорию Лавры, видит Москву. Я говорю — слава Богу, что видит Москву. В этом бардаке украинском ничего хорошего увидеть нельзя. Так хоть, заходя в Лавру, он видит силу и красоту. Ведь сейчас все считаются с силой Москвы, так пусть считаются и с нашей силой.
— Кстати, говорят, что вы в УПЦ являетесь одним из самых радикальных критиков «оранжевой» власти и не любите Виктора Ющенко.
— Это неправда, что я не люблю Ющенко. Я не люблю одного только дьявола и сожалею, что он отпал от Бога. С Виктором Андреевичем в этом доме мы фактически жили вместе с 1994 года. Я и Балоге очень благодарен за помощь. Когда Виктор Иванович был губернатором Закарпатья, мы получали от него лес. Я встречался с ним, когда он возглавил Секретариат. Балога помогал Лавре немножко финансово. Просто я не люблю брехни. И всякая революция, в том числе и «оранжевая», не ведет к добру. И если б я лично сам не знал тех политиков, которые делали «оранжевую революцию», то мог бы поверить, что они принесут что-то хорошее. Сегодня вы сами убедились в том, что они ничего не принесли нашей стране, кроме беды. Ведь это именно они разделили наш народ. Вот мы сегодня строим памятники Голодомору, а сколько сегодня людей голодает. Сегодня мы тратим деньги на «Художественный Арсенал». Он что, так сегодня нужен? У нас что, уже приведены в порядок святыни?
— А вот говорят, что вы ОУН-УПА не жалуете, хоть сами родом с Волыни?
— А за что я должен их жаловать и радоваться тому, как их сегодня пытаются возвеличивать, если они убили моего дедушку. Он заступился за несчастную вдову, у которой муж погиб на фронте. Эти молодчики пришли к ней отбирать последнюю корову. Тогда они сказали ему: «Готовься, ночью мы и к тебе придем». Пришли, обмотали ему шею колючей проволокой, сделав из нее петлю. Моя мама чуть в свое время не получила пятнадцать лет. Одна бывшая бандеровка, при советской власти ставшая коммунисткой, как-то нажаловалась на нее, что, мол, мы, дети, не пасем коров. Нас тогда оштрафовали. Мама бросила ей в сердцах: «Тогда стучала, когда бандеровкой была, и сейчас стучишь». Только благодаря тому, что у мамы было восьмеро детей, она не получила срока. Ей тогда говорили, как это она посмела эту женщину обидеть, мол, она свою вину кровью искупила. Так что я их не люблю. А за Ющенко я молюсь. Правда, со скрипом.
