В списках не значится или страшная тайна шурфа шахты 4/13

Скромный, выкрашенный голубой краской памятник в полях у поселка бывшей шахты 4\13 за Объединенным журналисты «Вечерки» увидели случайно. Небольшая стела в форме пламени из чаши венчала молчаливо безымянный курган, притаившийся средь вспаханных земель на поросшем кустарниками и деревьями травянистом островке. По всему было видно, что удаленное от жилья и дороги тихое место людьми не забыто: у подножья монумента чисто убрано, а рядом на металлическом шесте колыхался под порывами степного ветра большой самодельный флаг из алой портьерной ткани.
Безымянный памятник

На стеле — два текста. «Здесь были сброшены в шурф замученные фашистами защитники нашей Родины» - гласила верхняя, более старая табличка. «Здесь была расстреляна гестаповцами в марте 1943г. подпольная патриотическая молодежная группа в составе...» - белыми буквами на темном фоне светилась нижняя надпись с пятью фамилиями.
Кто они, юные герои? Что совершили? Как жили? Как погибли, в последний раз видя небо здесь, над этим клочком родной земли? Белые буквы на скорбной табличке одинокого памятника у шурфа закрытой перед войной шахты № 4\13 не давали покоя.
Мы начали поиск. Сначала — с официальных учреждений, в уверенности, что история тут же оживет. Однако, что удивило, памятник не значится в списках — он, как оказалось, не включен в государственный реестр братских могил Макеевки, которых на ее территории более тридцати. Нет упоминаний о шурфе шахты 4\13 и в акте государственной комиссии по злодеяниям немецко-фашистских войск в годы оккупации Макеевки в 1941-1943 годах. Словом, в официальных кругах, включая районный военкомат, информация полностью отсутствует.
Молчат пока и пожелтевшие архивные страницы, не дав ни единой зацепки к истории подпольной группы. А поскольку поблизости памятника жилья нет, то вариант помощи вездесущих старожилов не задействуешь.
Они — из 30 тысяч?

Тем не менее, побеседовав с десятками жителей Советского района (журналиста «Вечерки», словно по эстафете, передавали из рук в руки), удалось нащупать какую-то нить. «Путевку» на поиск методом народного опроса получили с легкой руки многоопытного председателя городского Совета ветеранов Евгения Татаринова. Неравнодушный Евгений Николаевич сразу же подключил свою ветеранскую гвардию Советской районной организации и поселка Объединенный.
- Государственная комиссия,- поделился своим мнением Евгений Татаринов,- работавшая в Макеевке после освобождения от фашистских захватчиков, на основании специальных расследований и заявлений граждан произвела раскрытие и изучение ям-погребений советских людей, погибших в результате массовых расстрелов и повешений за период оккупации. Было установлено, что в обследованных братских могилах на территории города покоилось более 30 тысяч человек. Количество жертв фашистов так велико, что, не исключено, некоторые участки остались неизвестными и неизученными комиссией.
Кто же тогда воздвиг стелу на кургане у шурфа? Ответ на этот вопрос тоже оказался не из легких. Тамошний завод «Стройдеталь», ОШ №92 и первичная организация Совета ветеранов поселка Объединенный, по велению сердца взявшие на себя заботу о безымянной братской могиле, к сожалению, пополнить наши знания не смогли. Однако директор школы Николай Шморгун помог нам — нашел жителя Объединенного, бывшего шахтера Александра Смирнова, встреча с которым оказалась важной. Позже в беседе выяснилось, что именно этот человек и соорудил красное знамя на кургане у шурфа.
Что рассказал отец

- Приехав в начале 80-х из России, я поступил на работу в шахту «Калиновская-Восточная»,- поведал 60-летний Александр Викторович.- Там и подружился с коллегой по участку Владимиром Сиверским, моложе меня на пять лет. Он жил тут же, в поселке Калиново. «Пойдем на нашу Саур-Могилу»,- позвал меня однажды Володя. И на этом кургане друг рассказал мне то, что слышал от своего отца, который в войну был подростком. 14-летний Иван Сиверский косил траву для домашней скотины возле шурфов или, по-другому, шахтных стволов (их здесь два — людской и вентиляционный), когда подъехали машины с людьми и немцы стали расстреливать их, бросая тела вниз. Полицаи Ивана заметили, побили, хотели тоже расстрелять. Там, вспоминал и при мне дядя Ваня, были молодые ребята, и женщины с детьми, и военнопленные, и замученные в карцере... Фашисты, видел он, много раз — на лошадях и на машинах - привозили к этим шурфам обреченных на страшную смерть людей.
Оба ствола, а глубина их до ста метров, были доверху забиты телами, которые потом опустились вниз. После войны отверстия шурфов были забетонированы и закрыты землей.
Позже слышал Александр Смирнов, что навещала это место бывшая учительница из Ханженково. Ее сына-подпольщика (но не из той группы, чьи имена на памятнике) там расстреляли зимой. Она тайком подползла к шурфу, чтобы забрать сыночка, и узнала его по нижнему белью — он лежал сверху, но не смогла оторвать от мерзлых тел. И из Донецка женщина приезжала — тут тоже ее сына расстреляли.
Откуда на могиле имена?

Потрясенный же услышанным от отца, шахтер Владимир Сиверский частенько после смены приходил на зеленый островок, утопающий в больших деревьях (их кто-то срубил в 90-х). Этот клочок нельзя было распахивать из-за наличия шурфов. В 1982-м Владимир сам установил рядом с шурфами на кургане высотой метров 7-8 бетонную тумбу с табличкой (ныне верхняя, без имен). Вдвоем с Александром Смирновым они первыми стали по весне убирать могилу, сажали цветы. А теперь Смирнов и с сыном своим сюда приходит.
Голубая стела вместо старой тумбы появилась на холме года три назад. Об этом позаботились постоянные шефы от завода «Стройдеталь». Они же заказали новую табличку. С именами.
- Я не знаю, откуда первоначально взялись фамилии на памятнике,- на наш вопрос взволнованно ответил директор «Стройдетали» Виктор Рыжов.- Я их собственноручно и внимательно переписал с другой старой таблички, на которой они четко были выведены краской.
Ничего не смогли пояснить, в какой момент и как появились на могильной плите пять фамилий, ни Александр Смирнов, ни другие люди. Не известны им и сами подпольщики.
Но вместе с отзывчивой женщиной Людмилой Монастырской - ответственным секретарем городской редакционной комиссии «Книги памяти», все же удалось найти средь тысяч погибших в той войне имена наших четырех героев. Воспроизводим текст.
Головин Иван Григорьевич, 1924 года рождения, руководитель подпольной группы партизанского отряда Алексенцева А.С. Расстрелян гестапо в марте 42-го.
Гревцов Евгений Маркович, 1924 года рождения, боец подпольной группы Головина И.Г. Расстрелян гестапо в марте 1942-го.
Скуратов Илья Иосифович, 1924 года рождения, боец подпольной группы Головина И.Г. Расстрелян гестапо в марте 42-го.
Гелюх Виктор Павлович, 1921 года рождения, боец подпольной группы Головина А.Г. Расстрелян в августе 42-го (марте 43-го).
Пятый их товарищ — Варгич Степан Павлович, не встретился ни на одной из страниц «Книги памяти». Да и дата казни подпольщиков, если вы заметили, не совпадает с надписью на памятнике — там указан март 43-го года, а не 42-го, как в книге.
Лежат 17-летние герои вместе с десятками, а, может, и сотнями других замученных фашистами под бетоном в темной бездне старых шахтных стволов. Полыхают на клумбе у подножья стелы красные тюльпаны. Летом в зелени островка заливаются трелями соловьи, прячутся в сочной траве яркие фазаны и зайчата. Приходят люди, посидят в раздумье, с грустью на сердце...

Кто же вы, герои безымянной могилы? Как хотелось бы памяти нашей открыть ваши имена и подвиг ваш!
«Вечерка» очень надеется, что отзовется на эту публикацию кто-то из наших читателей, кому что-либо известно о страшной тайне шурфов бывшей шахты №4\13, а братская могила перестанет быть безымянным памятником.