Цитата:
Либеральная идея, кроме приятных плюшек в виде декларирования личных свобод и равенства людей, имеет коренной и неустранимый баг: она говорит об атомарности общества. О том, что каждый сам за себя. О том, что личная выгода в любом случае важнее выгоды для общества. Именно поэтому в «права человека», кроме крайне полезных «права на жизнь» и «свободы вероисповедания», содержат крайне подозрительную «свободу совести» и совсем уж насильно впихнутое «право на частную собственность».
Свобода совести, к слову, в рамках прав человека внутренне противоречива. Она означает право человека иметь любые убеждения. То есть, в том числе те, которые говорят о том, что права человека вполне можно не соблюдать. Изначально свобода совести означала свободу познания (Бога и Высшего Закона) и это в общем-то правам человека не противоречила. Нынешний вариант же близок к абсурду: свобода убеждений означает и свободу иметь убеждение, что чужие убеждения – полная фигня и приниматься в расчёт вообще не должны. Ну и далее по списку: убеждение, что только твоя жизнь имеет ценность, что люди ни фига не «созданы равными», что «образование быдлу ни к чему» (последнее, кстати, особенно часто прямым текстом озвучивается в риторике либералов).
В правах человека, – в полном их наборе, а не в отдельных его элементах, – зашифровано не объективное устройство мира, а некоторое мировоззрение. Это мировоззрение, как и любое другое, проводит в жизнь интересы определённого класса (для того и писалось). Легко догадаться, какого – того самого, чья революция и породила данный свод прав. В те давние времена этот класс действительно был революционным и прогрессивным. Аристократия (землевладельцы, то есть) к тому моменту превратилась почти поголовно в раньте-бездельников, а буржуазия, напротив, завоёвывала себе и своей активности место под солнцем. И права человека стали вроде как манифестом буржуазии. Это была не альтруистическая забота о ближнем, а именно метод отстаивания своих интересов в схватке с аристократией. Так, право на собственность говорило по сути, что оная собственность может принадлежать не только дворянину. Свобода совести должна была одновременно обезопасить буржуазных агитаторов и побудить ныне молчащих к открытой пропаганде революционных идей. Свобода вероисповедания по сути подкапывалась под ещё одного конкурента в бизнесе – церковь. Очень крупного на тот момент землевладельца. И так далее. В общем, не смотря на массу полезного, права человека – это политическое заявление, привязанное к контексту ситуации. Хотя его смысл с тех пор заметно изменился.
Так вот, права правами, изменения изменениями, а вот атомарность общества – постулат о превосходстве индивида («неделимого» – элементарной частицы человечества) над обществом в плане важности интересов, он никуда из этой идеологии не исчез. Как с самого начала этой бодяги индивид был самым главным, так и остался.
Причём, что немаловажно, вот это самое «превосходство индивида» обычно понимается даже не как главенство личного над общественным, а «превосходство меня над остальными». Дескать, «у меня есть такое право и никто мне не указ». За исключением ну самых уж очарованных друзей Элронда, остальные сторонники либеральных ценностей видят в них именно путь к своему личному процветанию. Видят в них оправдание отъёма лично ими общественных благ в свою пользу. Оттуда, собственно, и все эти тезисы «а если они обездлоенные, так пусть бизнесом займутся» или «не могу же я жертвовать своим благополучием в пользу всякого там быдла».
По озвученной ранее классификации, возраст большинства либералов – от пяти до пятнадцати лет. Где-то так.
Однако данная революционность, как ни крути, а оказалась для общества деструктивной. Человек потому и стал царём природы, что сумел огранизовать очень продвинутую даже на фоне стайных животных общественную жизнь. Именно общество дало человеку силу и сделало его, слабого и беззащитного, заведомо сильнее всех конкурентов из других видов. Именно благодаря взаимодействию человек развил свой мозг на порядки сильнее, чем даже у высших приматов. Именно благодаря разветвлённым и продвинутым связям с остальными возникла способность общаться, творить, создавать технологии. Именно поэтому появилось абстрактное мышление. Человек получил нехилые бонусы к выживанию исключительно благодаря способности быть частью общества. Общество – это основной эволюционный козырь человека. А тут вдруг предлагают от него отказаться. Это ни в какие ворота.
Поэтому общество – те самые атомарные «окружающие» – крайне косо смотрят на концепцию об атомарности (не только от осознания порочности сего, но и даже инстинктивно). Поэтому эгоизм считается зазорным и неприличным – он играет против главного козыря. И поэтому революционная некогда либеральная идея была лишь тактическим ходом в борьбе буржуазии, но на стратегию она не тянула.
Хотя бы потому, что у других тоже есть интересы, и другие совсем даже не хотят, чтобы более ловкие ущемили их интересы в свою пользу.
Отсюда вытекала необходимость закамуфлировать деструктивную для общества, но выгодную «для себя лично» идею, под нечто возвышенное и романтическое. Ведь одно дело, когда некто говорит про «права человека» – равенство и свободу, и совсем другое, когда он повествует о своей собственной выгоде. В последнем случае риторика играет против оратора, ставя на нём большой жирный крест. Как и на выражаемых им идеях.
Интуитивно, – из инстинкта самосохранения, – либерал говорит именно о «правах», о «свободах», о «преимуществах для всех». Но надо понимать, что за всем этим скрываются в основном преимущества для него лично. Даже в том наиболее распространённом случае, когда в реальности он эти преимущества даже близко не реализовал. Пусть не реализовал, но ведь он надеется. Для него рынок – это большая светлая мечта, что когда-нибудь у него будет свой свечной заводик, на котором группа окружающих будет денно и нощно вкалывать, принося либералу достойный доход. А он, – имеет ведь на это право, – будет расслабляться в томной неге и тратить дивиденды на для него приятное.
Так вот, товарищи, главный метод пропаганды – это вывести либерала, сторонника рыночных ценностей, на честное изложение собственных взглядов и намерений. Рассуждения о правах и свободах пленяют публику, но как только сквозь них проступает суровая реальность – желание получить больше для себя за счёт меньше для окружающих, тут у людей словно пелена с глаз спадает. Вся романтика идёт лесом, а вся риторика обретает цену в грош. Ничто не может настолько убедительно показать всю неприглядность либерально-капиталистической концепции, как сам либерал, вдруг озвучивший подоплёку своих взглядов.
Дорогой товарищ monla_gomma некогда рассказывала очень показательную историю. Некий лектор в её институте активно агитировал за рынок и капитализм. Публика внимала без интереса, но скорее с некоторой симпатией. То есть, взгляды казались привлекательными, хоть и «про политику». Однажды, путём хитрой цепочки вопросов, лектора удалось вывести на разговор «а почему он так думает». Лектор вывелся и рассказал, что лично его интересует только его собственное благосостояние, и если уж есть возможность что-то там урвать за счёт лохов, то это отлично, что либеральная идея его на такое благословляет. Лично ему от такое выгодно. Поэтому он либеральную идею и пропагандирует.
В общем, если бы лектор разделся до гола и на четвереньках пробежал бы по залу, то и это наверно произвело бы меньший эффект. Симпатия ко взглядам лектора резко исчезла в полное никуда. Народ глотал воздух ртом и беззвучно вопрошал «как же так можно?!!». А после лекции разве что друг у друга не спрашивал, где тут в компартию записывают.
На фоне такого эффекта все коммунистические газеты скопом смотрятся не более чем рисунками на песке. Честное признание либерала – вот что по-настоящему агитирует за коммунизм.
Пользуйтесь этим методом, товарищи. Он невообразимо мощен. Не надо лозунгов, не надо воззваний. Побуждайте либералов и антикоммунистов честно рассказывать про свои убеждения. Это гораздо лучше действует на сомневающихся, чем любые цитаты из Маркса. А означенные цитаты и теория – это второй шаг. Когда человек уже за вас. Когда он уже понял, что на самом деле стоит за такими притягательными рынком и либерализмом. Когда он понял, кто именно и почему именно за них агитирует.
