Цитата:
Вот сейчас паны Hetuta а Левенець обидятся на меня, но я не могу молчать (с) и вставлю свои пять копеек по поводу пресловутой резолюции, Мюнхенов (надо же, какое хорошее соглашение - продать чехов со всеми потрохами, и главное - сделать это открыто и явственно. Действительно, это сделано было в высшей степени справедливо, честно и морально )...
Еще раз повторю свое утверждение – в СБСЕ, ПАСЕ и прочих европарламентах могут принимать какие угодно резолюции, но тем самым «дурость каждого явственно явлена будет». Лучше задуматься над тем, как говорили римляне, qui prodest, откуда растут ноги у этой злополучной резолюции.
Для меня вполне очевидным является тот факт, что, во-первых, эта резолюция является очередным шагом в цепочке, направленной на окончательный пересмотр результатов Второй мировой войны. Началось это все еще в 1985 г., с началом злосчастной перестройки, и в этом ряду, как бы ни возмущались моими высказываниями пане Левенець да г-жа Тамуна, стоят и всякие там «народные фронты» в нацокраинах СССР, и пресловутые «секретные протоколы», и список Шиндлера с рядовым Райаном, «бархатные» и «оранжевые» с «розовыми» «революции», распад СССР и Югославии, бомбардировки Сербии, фактические уничтожение Хельсинских соглашений, расширение НАТО на восток и пр. (список можно продолжать до бесконечности). Одним словом, vae victus. Германия очень устала быть изгоем и ощущать себя единственно виноватой за развязывание войны, а тут такая возможность заполучить кампанию – грех не воспользоваться. Хотя, по большому счету, к этому приложила свою руку не только Германия – желающих поплясать на могиле медведя и без нее хватает, начиная от Шерхана и кончая всякими табаки…
Во-вторых, я больше чем уверен в том, что главными толкачами этой резолюции были пресловутые «новые демократии», маленькие, но очинно гордые народцы, внезапно обретшие «незалежнисть» на рубеже 80-х – 90-х гг. (их вообще поведение очень напоминает характеристику, данную собачке породы чихуачинихуа – собачке очень храброй и интеллектуальной: сперва она смело всех облаивает в пределах прямой видимости, показывая тем самым свою храбрость, а потом прячется на руках у хозяйки, демонстрируя свою интеллектуальность. Кто хозяин этой смелой собачки – думаю, что sapient sat, а г-же Тамуне все равно ничего не докажешь). Все они сегодня стремятся доказать свою исконную принадлежность Европе. Доходит до смешного – как в случае с Грузией, которая всеми силами, даже пересматривая географию, пытается доказать – она есть часть Европы. Другой, не менее яркий пример – нынешняя Украина. Намедни там вышла очередная книга, доказующая, что Украина – не Россия и ничего общего с клятими москалями они, украинцы, не имели, не имеют и иметь не хотять – Бульвінський А. Г. Українсько-російські взаємини 1657–1659 рр. в умовах цивілізаційного розмежування на сході Європи. К.: Парлам. вид-во, 2008 (по ходу дела поздравляю украинскую историческую науку с существованием такого вот деятеля. У нас, по крайней мере, ежели г-н Сахаров гадость сделает, то ему об этом в лицо скажут, но что-то я не слышал, чтобы кто-нибудь из приличных украинских историков сказал пану Бульвинскому свое «фе» по поводу его опусов. Если я не прав – пускай меня камрады с Украины поправят). Обращаю внимание на издательство – т.о., перед нами работа, претендующая на своего рода популярное изложение новой внешнеполитической доктрины Украинского государства, на его внешнеполитические и иные приоритеты. Еще бы, как такая работа не могла не получить поддержки на самом «верху», если ее главный тезис в том, что уже «в середине XVII века Украина и Московская держава принадлежали к разным цивилизациям. Украинские земли были неотъемлемой частью Европы». Ха-ха-ха, no comments, особенно когда под впечатлением от «открытия» пана Бульвинского снова перелистаешь исследование Л. Вульфа «Изобретая Восточную Европу»!
Анализируя поведение пресловутых собачек, можно сказать однозначно одно – их стремление стать большими европейцами, чем сами европейцы, связано прежде всего со стремлением занять лучшее место у большой лохани с халявной похлебкой. Тот, кто докажет, что он есть лучший европеец, тот и получит самый лучший кусок, и, что самое главное, первым (какие возможности для попила и растащиловки открываются!!!!). Как совершенно отмечал А. Миллер, «вопрос о принадлежности той или иной страны, региона, нации к европейской истории сегодня очень часто рассматривается как часть вопроса о том, в какой степени эта страна или нация "достойны" быть частью современной объединенной Европы. Авторы многих публикаций последних лет, в которых предпринималась деконструкция различных "исключающих" или ранжирующих дискурсов, столь свойственных западным работам о Балканах или Восточной Европе, вольно или невольно принимали правила игры, и в конечном счете видели свою задачу не в том, чтобы отвергнуть подобные дискурсы в их методологических основаниях, но в том, чтобы доказать, что история "их подзащитных" на самом деле соответствуют неким критериям "европейскости". Не приходится сомневаться, что, пока дебаты о пропорциях европейских и неевропейских черт в прошлом определенного региона или страны остаются частью дебатов о легитимности их современных претензий на членство в объединенной Европе, история как наука будет приноситься в жертву злободневным политическим интересам (выделено мною – Thor)…». А поскольку очевидно, что размеры лоханки достаточно ограниченны, тем более сейчас, во времена т.н. «кризиса», то желательно бы лишних конкурентов убрать. И Россия неплохо на эту роль лишнего подходит. И снова процитируем А. Миллера (хорошо пишет, хоть и демократ!): «При определении региона изнутри, то есть через постулирование собственной принадлежности к какой-либо региональной общности, описание "своего" региона и критериев принадлежности к нему носит позитивный характер. Но мотив исключения тоже оказывается в центре внимания. Как и в западных дискурсах о регионах, ключевую роль в их воображении играет образ "чужого", который часто представляется и как главный "виноватый" в постигших регион бедах и проблемах. Мотив незаслуженной виктимизации в результате предательства Запада в Ялте составлял, например, главное содержание дискурса Центральной Европы 1980-х годов…».
А что такое Центральная Европа – А. Миллер отмечал, что «История дискурса Центральной Европы прекрасно демонстрирует, как, в зависимости от интересов и симпатий авторов, менялись (и продолжают меняться) способы определения границ региона и "содержания" его истории. Для немецких авторов XIX и первой половины ХХ в. Mitteleuropa была пространством германской цивилизационной миссии и политической доминации. Центром Mitteleuropa была Германия, и включала она, среди прочего, Бельгию. Чешские, венгерские и польские концепции Центральной Европы Германию исключали, а содержанием истории региона делали борьбу за национальную свободу. По сути дела, принадлежность к Центральной Европе рассматривалась в этом дискурсе как право на первоочередное вступление в ЕС и НАТО (выделено мною – Thor)…». Теперь туда же, вслед за упомянутыми венграми, чехами и поляками лезут маленькие, но очинно гордые прибалты, украинцы и еще более гордые грузины (прибалты уже, правда, влезли, а вот последние двое отстали, и это их очень обижает и заботит – как же, они такие все из себя европейские и цивилизованные, и вдруг такой афронт, отстали на пути в «европы»!).
И, возвращаясь к проблеме 1939 г., снова процитируем А. Миллера. «А. Нойман прекрасно определил роль России для дискурса о Центральной Европе как роль “конституирующего чужого”. В современном “издании” концепции Центральной Европы Запад играл двойственную роль — роль “иного” и одновременно “своего”, в то время как Россия выступает в однозначной роли “чужого”. Именно через описание отличия от России доказывается “западность” Центральной Европы. Именно Россия выступает и как главный виновник “трагедии Центральной Европы”, и как главная угроза ее будущему. Кундера вполне откровенно заявлял, что, говоря о чуждой цивилизации, имеет в виду именно Россию, а не только СССР. Немало других участников дебатов о Центральной Европе это подразумевали. Эш, в частности, отмечает, что контекст, в котором Конрад или Гавел употребляют понятие Восточная Европа, никогда не бывает позитивным. Две важных и связанных с Россией темы в дискурсе о Центральной Европе — это мотивы “жертвы” и “сопротивления”. Все претенденты на место в Центральной Европе — неизбежно жертвы. Причем в наиболее тенденциозных версиях, например у Кундеры, вина не только вполне вынесена вовне, но и четко расписана на две составляющие. Деструктивная роль целиком отдана России. Причем именно России, а не СССР, который рассматривается как вполне “органичное” воплощение “русских черт”. Другой виноватый — Запад, отдавший в Ялте Центральную Европу на растерзание неевропейским варварам. Такое распределение вины взывает к Западу об искуплении за отступничество не только от Центральной Европы, но и от своих фундаментальных ценностей — то есть взывает о вмешательстве, о “возвращении долга”. Русским отказано в праве считать себя жертвами того же коммунизма, и на них возложена вся полнота ответственности за несчастья Центральной Европы…». Вообще, здорово придумано - Западу пеняют на его вину - мол, вы отдали нас на растерзание московитам-варварам, и теперь должны заплатить нам за наши страдания по вашей вине, ну а московиты должны платить потому что они варвары, причинившие море страданий истинным европейцам. Ласковое теля двух маток сосе!
Эту цитату можно целиком и полностью выделить красным цветом – здесь есть все, чтобы объяснить и мотивы нынешней политики «розовых» и «оранжевых», и поведение бывших членов соцлагеря, и прибалтийских республик, и, наконец, мотивы принятия пресловутой резолюции. Можно, конечно, сослаться на мнение И. Бродского (надеюсь, никто не считает его русским националистом и квасным патриотом, тем более левым и коммунякой?), который в 1986 г. писал, что «К чести западного рационализма, призраку коммунизма, побродивши по Европе, пришлось отправиться на восток. Но нужно также отметить, что нигде этот призрак не встретил больше сопротивления, начиная от “Бесов” Достоевского и кончая кровавой баней гражданской войны и большого террора, и сопротивление далеко не закончилось даже сейчас…». Но ни пана Левенця, ни г-жу Тамуну, ни херра эдвинса это не интересует, равно как и политиков в страсбургах, что принимают совершенно бредовые декларации и резолюции. Историческая правда тут не при чем. Главное одно – любой ценой доказать, что мы – европейцы, причем европейцы одинаково обиженные как с Запада и, так и с Востока, почему нуждающиеся в постоянной помощи и халяве – вы ж виноваты, вот и расплачивайтесь (за примером далеко ходить не надо – Германия до сих пор расплачивается за то, что наделали деды и прадеды нынешних немцев. А какое отношение современные немцы имеют к тем немцам?).
Возвращаясь к пресловутому пакту и резолюции, его осуждающей. Да, безусловно, некрасивый поступок, можно сказать даже аморальный – как же, подружиться с фашистским людоедом! Один только вопрос к осуждателям – а что, Сталин один дружил с Адольфом Алоизычем в августе 1939 г.? Ладно, это чисто риторический вопрос, хотя если пане Левенець озаботится изучением дипломатической истории 1938-1939 гг. непредвзято, используя не только таких, с позволения сказать, «историков», как пан Бульвинский, то он обнаружит для себя много интересного. Но это так, к слову, а пока приведу одно понравившееся мне высказывание Л. Аннинского (хорошо сказал, хоть и демократ): «От Советской власти прибалты (и украинцы, и грузины, да, по большому счету, всякие там разные чехи и пр.) все-таки получили статус союзных республик (каковыми и воспользовались при отделении от распадающегося Союза). А что они получили бы от немцев, окажись они по ходу Большой войны в составе Третьего Рейха – это большой сослагательный вопрос…». Оно, конечно, можно было бы предполагать, что вот когда-нибудь и в III Рейхе был бы осужден культ личности Гитлера, Геринг или Гиммлер начали бы «оттепель», а потом, глядишь, какой-нибудь Карл Герланд приступил бы к «perestroika, glasnost, uskorenie» с последующим распадом III Рейха и пр. прелестями (например, выходом в Мюнхене книжки какого-нибудь местного политика под громким названием «Бавария не Пруссия!» и т.д.). Но вот только верится в это с очень большим трудом! В лучшем случае все эти очинно гордые народцы при «Die neue Ordnung» пребывали бы в услужении (зачем далеко ходить за примерами – кем были те же латыши при власти остзейских баронов?) у расы господ. Г-жа Тамуна или пане Левенець хочут быть вертухаями в бараке в немецком концлагере под Тифлисом или на заводе херра Круппа в Запорожье? Если их устраивает такая роль – да на здоровье, вот только на большее они могут не рассчитывать! Есть одна забавная книжонка, говорят, что у нас в России ее запретили – а зря, очень полезная вещь, стоит почитать тем, кто любит баварское пиво и венские сосиски. Сильно мозги прочищает. Я веду речь о «Застольных разговорах Гитлера». Сильно рекомендую ее почитать тем, для кого ленточка LSSAH лучше ленточки георгиевской и тем, кто симпатизирует этим личностям и полагает, что для России и русских было бы лучше, если бы хотя бы половина русских думала так, как эти поклонники ленточки лейб-штандарта!(стрелка осцилографа).
Можно, конечно, в очередной раз произвести экскурс в историю, нарисовать широкими мазками картину дипломатической игры и интриг в предвоенные годы, обозначить основные вешки, указать даты главных событий. Я даже обложился литературой соответствующей, а потом задумался – а имеет ли смысл заниматься этим? Пане Левенець и г-жа Тамуна снова скажут, что это все происки коммуняков и красная пропаганда и потому верить ей ни в коем случае нельзя, а вот тому, что приняли в страсбургах – верить однозначно можно, равно как писаниям панов бульвинских и им подобных (а число таких «историков в незалежних «демократиях» растет не по дням, а по часам). Эти люди уже построили себе собственную, устраивающую их параллельную историю – но имеет ли эта их «история» отношение к реальной истории?
Несколько вопросов по одной лишь частной проблеме, связанной с резолюцией, прежде чем закончить (прошу прощения за несколько путаный стиль изложения – нагорело за несколько дней, вот и выплеснул все это на бумагу). Как ни парадоксально, но ведь в той статье, вызвавшей столь оживленную полемику в польской печати (правда, у нас на форуме она как-то смазана оказалась – может, нужно ее вывесить и обсудить как следует), есть определенная, и немалая доля истины. Польша действительно приложила немало усилий для того, чтобы Вторая мировая война стала реальностью. Замечу, я поднял это вопрос не для того, чтобы оправдывать или осуждать кого-бы то ни было – бизнес, и ничего личного. Пане Левенець, для Вас является секретом заключение договора между нацистской Германией и Польшей 26 января 1934 г. (т.н. «Декларация о необращении к силе») и последующие переговоры между польским и германским руководством при посредничестве Италии на предмет раздела Восточной Европы на сферы влияния (Польше – Украина, коридор к Черному морю, общая граница с Венгрией и создание некоей конфедерации восточноевропейских государств под польским протекторатом, Германии – Прибалтика и северо-запад СССР)? Пане Левенець ничего не слышал о «охотничьей поездке» «наци № 2» Г. Геринга в 1935 г. в Беловежскую пущу и о тех переговорах, которые вел Геринг с Пилсудским и ведущими польским политиками? Кстати, там ведь поднимался и вопрос о совместном походе против СССР, и Геринг в этом вопросе нашел понимание у того же Пилсудского (надо полагать, у маршала к тому времени от старости напрочь нюх отшибло, иначе бы эти переговоры вообще не имели бы места)? Пане Левенець не в курсе, почему Черчилль сравнил поведение Польши дни Мюнхенского кризиса с поведением гиены? Пане Левенець забыл о том, что Польша категорически была против каких-либо соглашений с СССР на предмет совместных действий против Германии накануне войны?
Кстати, о поведении Польши (пан Hetuta – ничего личного, только бизнес, не корысти ради, а токмо ради исторической истины). Понятно, что поляки сильно приуныли, когда Гитлер вскоре после Мюнхена заявил о своих претензиях на Данциг и коридор. Однако данные им Британией гарантии столь же сильно их приободрили. Однако, пане Левенець, Вы не задумывались над тем, чем именно собирались гарантировать Польшу англичане? Уязвить Германию с моря и с воздуха так, чтобы спасти Польшу, англичане не могли. Систему союзов и пактов, которую с таким упорством сколачивала Франция в 20-х гг., Лондон окончательно разрушил в Мюнхене, и Польша приложила, кстати, к этому свою руку. Без союзников Франция не решилась бы на выступление против Германии (Черчилль в своих мемуарах приводил интересные цифры относительно мобилизационного потенциала Франции и Германии – у немцев призывников было вдвое больше, чем у французов). Т.о., главная континентальная шпага Британии, Франция, изрядно заржавела, и да длина ее была покороче, нежели у тевтонского меча. К тому же поведение Британии и Франции в Мюнхене отнюдь не внушали доверия потенциальным союзникам – ну а как они решат пожертвовать их интересами ради своих (кстати, в какой-то степени я понимаю английский истеблишмент в его попытках оттянуть войну. Они долго и упорно не замечали ее приближения, а когда стало ясно, что война не за горами, оказалось, что Британия к войне не готова. Перевооружение же авиации и флота, не говоря уже об армии, этом традиционно слабом месте британских вооруженных сил, требовало времени. Так стоит ли ввязываться в схватку неподготовленным? Может, лучше пожертвовать союзниками – теми же чехами или поляками, французами, наконец, но выиграть время?) сателлитов?
Оставался СССР, но его предложения в упор не замечались. «На СССР глядели как на исторический курьез и как на объект, где временно «экспериментируют» отверженные и территории которого составляют резерв при нивелировке за чужой счет трений между «великими» мира сего. Стране Советов отказывали в праве на защиту ее интересов, особенно способами повседневными для капиталистических держав. Советские требования о равноправии, о коллективной безопасности и разоружении, о запрещении прямых и косвенных агрессий воспринимались за издевку над от века завещанным порядком вещей или даже на покушение на привилегии «клуба избранных», доступ в который СССР был, разумеется, наглухо заказан (кстати, заменим СССР на РФ – что, сильно изменилось отношение к современной России со стороны Запада с тех пор?)…». Что в этих словах авторов коллективного труда советских историков (вышел он в 1991 г., накануне распада СССР и в разгар «перестройки», так что обвинять их в прокоммуняцких симпатиях , думаю, не стоит) неправда? Однако же в Польше думали иначе – «С немцами мы рискуем потерять свободу, а с русскими – душу». Лондон и Париж в течение всей весны и лета 1939 г. предпринимали усилия для того, чтобы склонить Варшаву или на уступки Гитлеру в данцигском вопросе (вопрос правда, пошел бы фюрер на мирное решение польского кризиса, ибо он еще весной наметил точное время начала войны с Польшей – в любой момент после 1 сентября, а несколько позднее и точный срок назначил – 26 августа. Замечу, что это было еще до поездки Риббентропа и до положительного ответа Москвы на германский зондаж) или пойти на соглашение с Москвой. Однако, как сказал польский посол в Париже Ю. Лукасевич, «Мое правительство никогда не позволит русским оккупировать территории, которые мы отняли у них в 1921 г…», а польский министр иностранных дел Ю. Бек заявил: «Не может быть дискуссий насчет использования части нашей территории иностранными войсками. У нас нет военного соглашения с Советским союзом. Мы не хотим иметь такового». Вот так – и Гитлеру, ободренные английским гарантиями (кстати, о гарантиях – может, пане Левенець знает нечто такое, чего не знаю я, и у него есть конкретная информация о тайных протоколах, что были подписаны представителями польского, британского и французского генеральных штабов, о координации военных усилий в ходе войны с Германией. Ведь без такого соглашения все гарантии – это фикция, просто листок бумаги, ничего не значащий) на уступки не идем, и на союз с ненавистными Советами тоже не хотим. Можно, конечно, сказать, что де неэтично обвинять жертву насилия в том, что она стала таковой, спровоцировав насильника на агрессию. Да, можно и так, однако как назвать политику Варшавы на протяжении всех предвоенных лет как не провоцированием Германии на агрессию? И в таком случае является ли Польша совершенно невиновной в том, что война все же началась?
Одним словом, каждая страна в предвоенные годы вела сложнейшую дипломатическую игру, не считаясь с правилами морали, стремясь заполучить максимум выгод за счет своих партнеров, и сегодня считать, что одни были белыми и пушистыми, а другие черными и злобными - мягко говоря, это глупость (или измена?)...
