К сожалению, мы, как и в 41-м, прозевали тот момент, когда вы опять напали на нашу страну.
Вы рвали ее на части, грабили ее, уничтожали наш народ. А ваши мерзавцы отвлекали нас рыданиями о сталинских репрессиях, об «одной винтовке на троих», о несчастьях «изнасилованной Европы».
Ваше оружие - под стать вам самим. Это оружие - клевета и подлость. Это очень эффективное оружие: на тысячи клеветников, на тонны легко выдумываемой клеветы, мы могли противопоставить лишь немногих историков и их труды.
Сплетня легко придумывается за минуты, достаточно двух негодяев: первого, кто придумает, и второго, кто перескажет.
Для того, чтобы убить сплетню, приходится прилагать огромный труд квалифицированных историков.
И все их усилия могут пойти прахом, если сплетню пересказывать на новый лад.
На горизонте замаячил законопроект «О противодействии реабилитации в новых независимых государствах на территории бывшего Союза ССР нацизма, нацистских преступников и их пособников». В соответствии с ним лиц реабилитирующих нацизм, его пособников предлагается штрафовать и сажать. Законопроект, безусловно, несовершенен и нуждается в серьезной переработке. Однако, его критика, которая раздается из либерального лагеря, нацелена отнюдь не на недостатки законопроекта, а на саму его суть.
Что же может не нравиться либералу в таком законе?
Вот некто Евгений Ихлов опубликовал в «Ежедневном Журнале» статью «
Характер близкий к нордическому».
"Я очень, очень не люблю гитлеризм. Я не люблю его больше, чем я люблю справедливость и демократию. Но как юрист, как человек, относящий себя к ученому сословию, чья свадхарма - интеллектуальная честность, я не могу не обрушиться на законопроект..."
Когда я прочитал это величественное вступление, передо мной оказалось сразу несколько загадок.
Первая - что такое свадхарма? Этот вопрос я разрешил достаточно легко, набрав слово в Яндексе. Оказалось, что свадхарма санскритское слово примерно означающее «личный закон». Приятно, черт побери, читать умного человека. Мужик бы какой-нибудь брякнул бы про «принципы», а тут - свадхарма. Сразу понимаешь, что пишет человек разносторонний, начитанный. Не абы кто.
Вторая задача была в том, чтобы выяснить содержание термина «интеллектуальная честность» и чем она отличается от честности обычной. Термин этот будет раскрыт в своей полноте в течение этой заметки. Вы поразитесь разнице.
Ну, и третьей загадкой для меня так и осталось, что имел в виду мой коллега, относящий себя к ученому сословию, когда заявил, что «он не может не обрушиться на законопроект»?
Он имел в виду, когда говорил, что его ноги не держат? В том смысле, что он как «юрист, как человек, относящий себя к ученому сословию» при виде этого законопроекта испытывает такие страдания, что прямо «обрушивается» на него? В просторечии - падает, грохается, шмякается, чебурахается, плюхается и нае... Я к тому, что после «свадхармы» всего можно ожидать.
Но несмотря на вышеперечисленное, общий тон понятен. Не смотря на некоторое количество терминологических новаций, начало - вполне традиционно. «Гитлер капут!» как бы говорит нам в начале своего опуса г-н Ихлов. Как я уже неоднократно говорил, это действие носит ритуальный характер. Оно как бы обеляет оратора перед публикой. Крикнул «Гитлер капут» и готово. Обелился. Ему кажется, что с ним уже можно разговаривать приличным людям. Ему уже кажется, что мы обязаны его выслушать, что любовь к демократии сама по себе уже - достоинство. Какое счастье, что человек изобрел письменность и Интернет, и это избавляет меня от необходимости выслушивать господина Ихлова лично.
Не мной, кстати, замечено. Замечено еще И. Эренбургом в конце той самой Войны:
"Что касается немцев и немок, то, застигнутые нами, они пытаются освободиться не только от ножей, но и от своего прошлого: «Я француз... У меня неарийская кровь... Моя мать голландка... Я полуполяк-полулитовец...» Они поспешно заламывают шапки. Девушки заискивающе и блудливо смотрят на проходящих бойцов, как будто и не дочери бюргеров это, а кельнерши в ночном кабаре. Немцы знают наизусть все приказы наших комендантов; богомольно они повторяют: «Это приказ господина, русского коменданта!» Я видел много лесов, они пусты... Немцы, которые еще недавно неслись на запад и клялись убивать русских, рьяно шагают на восток и низко кланяются русским. Чем дальше мы продвигаемся на запад, тем больше встречаем немецкого населения: бежать некуда. В Западной Пруссии я видел жителей восточных районов. Их много: сотни тысяч. Они доносят друг на друга: «Вот мясник - активный наци... герр Мюллер бил русских девушек... конюх Вилли застрелил поляка... фрау Шмидт получила благодарность от самого гаулейтера...» Все пытаются доказать свою невинность. Один принес справку: одиннадцать лет тому назад гитлеровцы продержали его месяц в тюрьме. Другой представил аттестат, подписанный вчерашним рабом - бельгийским военнопленным. Третий где-то раскопал билет социал-демократического ферейна от 1928 года. Вот немка в штанах взбирается на фасад дома, чтобы снять герб со свастикой. Никто ей не приказал этого делать, она вспотела и рада - ей кажется, что она реабилитирована перед историей. Не вздумайте только спрашивать, как она издевалась над девушкой Галей... Вот немец переводит стрелку на два часа вперед и торжественно говорит: «Сейчас ровно три часа двенадцать минут по московскому времени». Он сияет: он готов жить не только по московскому, по владивостокскому времени, лишь бы не стали его расспрашивать, как четыре француза с зари до ночи на него работали. Почтенный врач говорит: «Разве я мог быть с наци? Ведь я врач, то есть гуманист, а наци - это звери». Генеральный викарий, потирая руками, лепечет: «Католическая церковь всегда осуждала Гитлера, конечно, вслух я его осуждать не мог, но я его осуждал про себя. А вот евангелическая церковь...» Но пастор-лютеранин в свою очередь клянется: «Мы тоже осуждали богопротивный режим...» Инженер в Эльбинге рапортует: «Как человек прогресса, я против Гитлера» - и, хитро улыбаясь, добавляет: «Могу работать на русских». Рабочий твердит: «Кто меня причислит к наци? Мой отец был настоящим социал-демократом. Я сам однажды голосовал за коммунистический список. Конечно, я не мог говорить против режима, потому что это было строжайше запрещено. Но теперь я согласен выступить даже против Гитлера...»
И. Эренбург «Возмездие» 1 марта 1945 г.
Ему кажется, что если он скажет «Я ненавижу гитлеризм», то это сразу пробудит в нас доверие. Но мы-то уже, слава Богу - взрослые люди, которые видели всякое. Нам мало знать, что он ненавидит гитлеризм. Нам нужно знать почему, за что он его ненавидит. Поводы для ненависти могут быть самые разные. От «убийца миллионов, враг мой и моего народа» до «противника демократии». Одно, понятное дело не исключает другого, но важно и то, что человек ставит на первое место - человеческие кровь и страдания или несоответствие некоторым идеалам и представлениям.
Итак, что же такого рассмотрел в законопроекте плохого мой коллега?
"Когда я говорил об изначальной юридической ничтожности этого закона, я имел в виду то, что уже 11 лет как Европейский суд по права человека определил, что «изложение точки зрения на исторические события, не соответствующей официально принятой, не составляет злоупотребления правом на свободу слова». Это суть решения по делу «Леидо и Изорни (Lehideux and Isorni) против Франции» (Решение ЕСПЧ от 23.09.1998 г. № 55/1997/839/1045, речь шла об одобрительных характеристиках режиму Виши).
Таким образом, любой, к кому попытаются применить этот закон, немедленно ссылается на решение Страсбурга."
Вот это, по всей видимости, и есть - первый пример «интеллектуальной честности». Проходим по ссылке любезно предоставленной автором и видим:
"При всей односторонности изложения материала, заявители не оправдывали преступлений, совершенных фашистами, а лишь употребили эпитет «в высшей степени квалифицированная» при описании политики Петэна, при этом поддержав одну из теорий в дебатах о роли главы Правительства Виши во время второй мировой войны. Кроме того, в статье была ссылка на то, что материал публикуется от имени Ассоциации. Таким образом, нельзя сказать, что заявители злоупотребили своим правом не свободу слова в смысле ст. 17 Конвенции."
Итак, основанием для оправдательного приговора послужил тот факт, что «заявители не оправдывали преступления фашистов». То есть если бы в заявители оправдывали преступления фашистов, то соответственно, их признали бы виновными в злоупотреблении свободой слова. В данном случае Леидо и Изорни не сказали про расстрелянных коммунистов, евреев и членов Сопротивления «так им и надо», а всего лишь назвали политику Петена «в высшей степени квалифицированной». В это действительно никакого преступления нет.
Я полагаю, что тоже могу оценивать степень квалифицированности разных правительств и режимов. Вот, например, я могу сказать, что режим Гитлера был весьма квалифицированным в постройке автобанов. Режим Гитлера был весьма квалифицирован в постройке танков и самолетов. Режим Гитлера был весьма, в высшей степени квалифицирован в постройке концлагерей. В высшей степени режим Гитлера был квалифицирован в уничтожении людей. Прибалтийские и Украинские СС-овцы, полицаи, УПА и «Лесные Братья» были достаточно квалифицированы в уничтожении евреев и советских граждан оружием, которое передал им высококвалифицированный убийца - Гитлер.
Достаточно ли квалифицирован мой коллега Е. Ихлов, чтобы прочитать приговор суда и понять разницу между признанием квалификации Романа Шухевича и Степана Бандеры, как сотрудников нацистской разведки, организаторов уничтожения поляков, евреев и русских и объявлением их героями? Достаточно ли квалифицирован мой коллега, чтобы понимать разницу между признанием квалификации прибалтийских СС в уничтожении людей и установкой им памятников и в выплатой им специального пособия? Достаточно ли квалифицирован мой коллега, чтобы понять разницу между признанием высокой квалификации преступника и объявлением преступления подвигом, а преступника - героем?
Знает ли мой коллега о постоянно выносимых в Европе приговорах ревизионистам - оправдателям нацизма и отрицателям Холокоста?
В качестве примера можно привести дело «Виртшафтс-тренд Цайтшрифтен-ферлагс Гмбх против Австрии»
В своем постановлении от 27 октября 2005 г. По делу «Виртшафтс-тренд Цайтшрифтен-ферлагс Гмбх против Австрии» Европейский суд по правам человека пришел к заключению, что именование нацистского концлагеря исправительно-трудовым учреждением является основанием для обвинения именовавшего в оправдании нацизма.
Во многих странах Европы уже давно приняты аналогичные законы, они успешно действуют, имеют практику применения, и никому не приходит в голову называть оправдание нацизма «свободой слова», а законы о запрещении такого оправдания - юридически ничтожными.
Знает ли мой коллега о судьбе Дэвида Ирвига, который получил три года тюрьмы за отрицание Холокоста?
Слышал ли о Робере Форрисоне сначала уволенном из университета, в котором он работал, по той причине, что университет «не мог гарантировать безопасность» профессору отрицающему Холокост, а затем приговоренном к штрафу и тюрьме?
Полагаю, что человек знакомый с понятием «свадхарма», вполне способен понимать эти простые разницы, а человек цитирующий решения Страсбургского суда, вполне ознакомлен с его практикой относительно отрицания Холокоста и оправдания преступлений нацизма.
Маловероятно, что мы тут имеем дело с недостаточной квалификацией (хотя такого исключать, конечно, нельзя). Скорее всего, мы познакомились с одним из свойств «интеллектуальной честности» - игнорированием и сокрытием фактов.
Далее в своей статье юрист Ихлов прибегает к еще одному аспекту «интеллектуальной честности» - передергиванию. Он берет кусок из Постановления Конституционного Суда России № 9-П от 30 ноября 1992 года. «Дело о проверке конституционности Указов Президента Российской Федерации от 23 августа 1991 года № 79 "О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР", от 25 августа 1991 года № 90 "Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР" и от 6 ноября 1991 года № 169 "О деятельности КПСС и КП РСФСР", а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР /Дело КПСС/.) и на этом основании делает вывод о тождественности коммунистического и нацистского режимов.
"Мы видим, что в соответствии с российским законом в течение длительного времени, и уже точно по состоянию на 22 июня 1941 года, на территории СССР действовал тоталитарный террористический режим. Но его героизация отнюдь не запрещена. Более того, 1 апреля с.г. Дмитрий Медведев подписывает закон, вновь объявляющий памятным днем «7 ноября - День Октябрьской революции 1917 года».
Неужели вся разница в том, что нацизм ранжировал нации, а не классы?"
При этом автор забывает процитировать резолютивную часть приводимого Постановления, в котором указы Президента Ельцина о запрете коммунистической партии были признаны не соответствующими Конституции. Кроме того, в Постановлении был отражен тот факт, что верхушка КПСС совершала свои преступления в тайне от рядового состава КПСС. Это совершенно неудивительно, поскольку характер совершаемых преступлений входил в противоречие с идеологией коммунизма. При этом нацистские преступления совершались открыто и полностью соответствовали идеологическому содержанию нацизма. Соответственно, в первом случае мы имеем дело с политическим обманом населения узкой группой лиц, а во втором - с сознательным растлением своего народа и полномасштабным вовлечении его в совершение преступлений.
Если в первом случае речь идет о смене уклада жизни и запрете на право частной собственности на средства производства, то во втором случае - о полном порабощении, децивилизации и уничтожении всех «неарийских» народов. В этом принципиальная разница в нравственном содержании Войны для этих сторон. Первая сторона сражалась против фашизма и ради спасения собственной жизни и собственной страны, то вторая сражалась против людей других народов для полного уничтожения. Если для солдата советской армии наличествовало понятие справедливости возмездия, вины и невиновности, то во втором случае эти нравственные и правовые категории отсутствовали - обречены были все.
Кроме того, как юрист и человек, относящий себя к ученому сословию, господин Ихлов не должен забывать, в отношении СССР никогда не проводился международный трибунал. Не было необходимости. Даже крах коммунизма прошел за счет исключительно внутренних резервов.
Все это - очевидные, лежащие на поверхности факты. Не видеть их можно, только если зажмурить глаза. Слепота - еще одно свойство «интеллектуальной честности».
Но все это - только начало. Самое интересное - только начинается. Главные подлости впереди.
"Печальная правда истории состоит в том, что на территории СССР, Франции, Италии, Югославии и Греции Вторая мировая война сопровождалась ожесточенными гражданскими войнами. Удары вермахта дали возможность всем ультраправым противникам большевизма выступить против него с оружием в руках. Сотни и сотни тысяч вооруженных коллаборационистов - это не предательство, это фронт гражданской войны."
Вот почему я выбрал для разбора именно статью господина Ихлова. Господин Ихлов - негодяй эталонный. Сделав видимость опоры на источники во вводной части статьи, дальше он уже лжет в каждом слове.
Сотни и сотни тысяч коллаборационистов это, по мнению господина Ихлова - фронт гражданской войны. В таком случае как можно объяснить с точки зрения гражданственности тот факт, что одна из сторон гражданской войны присягала непосредственно Гитлеру - фюреру иностранной державы? Как объяснить тот факт, что в «гражданской войне» иностранных войск с одной стороны участвует гораздо больше чем национальных?
"Новый закон заведомо не позволяет оправдываться тем, кто считает, что коллективизация была страшней ариизации. Но если торжественно перезахоранивают Деникина и прославляют Колчака, признавая, что у белых была своя правда, то почему в этом отказывают Власову и Бандере?!"
Совершенно верно. Не позволяет. Не позволяет приравнивать предательство к норме или к подвигу. Не позволяет приравнивать Деникина, отказавшегося от сотрудничества с нацистами, к предателю Власову и фашисту Бандере. Не позволяет называть предательство «альтернативной верностью», ложь - «интеллектуальной честностью», Великую Отечественную Войну - гражданской, СС-овцев - героями, а советских воинов - оккупантами.
Да и зачем оправдываться? Кому? Непосредственные участники - власовцы, бандеровцы, палачи, каратели, - они либо чувствуют себя вольготно и в почете в молодых демократиях Украины и Прибалтики, либо сидят тише воды в Старой Европе и России. Им тихо сидеть надо. Как бы чего не напомнить. Так что им-то оправдываться не нужно. Нужно это тем, кто хочет оправдаться за что-то
аналогичное заранее.
Да и не должны мы давать вам возможность оправдываться. Все оправдания уже прозвучали тогда - в Нюрнберге. Больше вам сказать нечего.
"Глупо и подло юридически закреплять законом правоту одной из версий гражданской войны.
В этом трагизм народов, попавших между двух, скажем словами законов, тоталитарных террористических режимов. Одни «защищали» Освенцим и Бабий яр; другие - Колыму и Бутовский полигон."
Ну, то что одни воевали за господство арийской расы - это понятно. И то, что воевал они, создавая Освенцимы и Дахау, в которых и господствовали - тоже понятно. За тем и пришли. Но неужели советскому солдату не было чего защищать, кроме Бутовского полигона? Юрист Ихлов изящно опустил тот факт, что советский солдат начал войну защищаясь. Он защищал свою землю, родных и любимых. В письмах советских солдат, которые они писали родным с фронта, нет ни слова о том как им хотелось бы защитить колымские лагеря. А вот в дневниках и письмах фашистских солдат мы часто видим строчки о том, как им нравится вешать, как хочется стрелять, о том как хорошо будет, когда все евреи на нашей земле будут уничтожены, русские, белорусы и украинцы займут положенные им места - рудничных рабов, денщиков, лакеев, проституток и крематорского пепла.
Разница, как мне кажется, - очевидна.
Но «человек, относящий себя к ученому сословию» не останавливается и на этом. Он идет на прямой подлог и фальсификацию документа.
"Закон изобилует ссылками на решения Нюрнбергского трибунала и учреждает некий Общественный трибунал. Но приговор Военного суда четко оговорил, что вермахт (кроме Генштаба) и даже военные части СС (так называемые «зеленые» СС), а также кавалерийские части СС (включая казачьи части) - не являются преступными организациями. Преступными были признаны только «черные СС» (каратели и персонал концлагерей, лагерей смерти). Поэтому участие в прибалтийских и иных национальных дивизиях «зеленых» СС не является преступлением с точки зрения решений Нюрнберга."
Я понимаю, что у господина Ихлова организм, измученный юриспруденцией и науками, но, наверное, можно как-то было взять себя в руки и, преодолев на время суровую силу гравитации, подождать с «обрушиванием» и прочитать сам текст приговора?
"СС использовалась для целей, которые согласно Уставу являются преступными и включают преследования и истребление евреев, зверства и убийства в концентрационных лагерях, эксцессы, совершавшиеся при управлении оккупированными территориями, проведение в жизнь программы использования рабского труда, жестокое обращение с военнопленными и их убийства. Подсудимый Кальтенбруннер являлся членом СС и замешан в этой деятельности.
Рассматривая вопрос об СС, Трибунал включает сюда всех лиц, которые были официально приняты в СС, включая членов "общих СС", войск СС, соединений СС "Мертвая голова" и членов любого рода полицейских служб, которые были членами СС. Трибунал не включает в это число так называемые кавалерийские соединения СС. Вопрос о службе безопасности реййхсфюрера СС (общеизвестной под названием СД) рассматривается в приговоре Трибунала по делу гестапо и СД.
Трибунал объявляет преступной согласно определению Устава группу, состоявшую из тех лиц, которые были официально приняты в члены СС и перечислены в предыдущем параграфе..."
Впрочем, я уверен, что господин Ихлов, причисляющий себя к ученому сообществу, врал вполне осознанно.
"Непростительное преступление против самого духа истории - запрет на честный и беспристрастный разговор о потрясающем мужестве немецкого населения и немецкой армии при оборонительных боях на Восточном фронте в 1945 году. Новый запрет продлит табу на обсуждение этой темы... Героизм защитников Кёнигсберга, Бреслау и Берлина достоин не меньшего почитания, чем героизм защитников Фермопил (почему мы за эллинов и против персов?).
Закон запретит рассказывать про подвиг мальчишки, который в разбомбленном Берлине с жалким фаусником вышел против двух танковых армий. У него за спиной были не Гитлер с Геббельсом и Гиммлером (в это время готовивший арест «сладкой парочки» горлопанов), а мать и сестры, которых через неделю «пропустит» через себя не менее героический разведвзвод.
Хотите военно-патриотическую подготовку? Кроме рассказов о Брестской крепости и подвигах 9-й роты, вы могли бы сказать школьникам, что мощь Красной армии летом 1944 года ничего не смогла сделать с укреплениями под Нарвой, которые удерживали лишь прибалтийские, норвежские и голландские легионы СС (битва у Синимяэских высот, сравнимая по кровопролитности с Верденом)."
Господин Ихлов начал очень издалека и постепенно, и прыгая от вранья к передергиванию, от передергивания к фальшивке, от фальшивки, наконец, перешел к причитаниям. Предмет достоин: герои фольксштурма и СС, белокурые немки, изнасилованные русскими недочеловеками. Мальчонка из фольксштурма и гитлерюгенда, оказывается, защищал своих мать и сестру. А вот советский солдат в 41-м, по мнению юриста Ихлова, защищал Бутовский полигон. Слезы сочувствия к несчастным арийкам и вздох восхищения прибалтийскими легионерами должны вырваться из наших глаз и легких.
Ни одно современное злодейство не обходится без плакальщиков. Плакальщики и мерзавцы постоянно ходят парой. Пока одни делают свое черное дело, вторые, заламывая руки, требуют к первым сочувствия. Отвлекают внимание, лгут, рассказывают о том, какие хорошие и несчастные эти мерзавцы. Делают все сто угодно лишь бы помешать людям сделать то, что они должны - надавать мерзавцам по рукам.
К сожалению, мы, как и в 41-м, прозевали тот момент, когда вы опять напали на нашу страну. Вы рвали ее на части, грабили ее, уничтожали наш народ. А ваши мерзавцы отвлекали нас рыданиями о сталинских репрессиях, об «одной винтовке на троих», о несчастьях «изнасилованной Европы». Ваше оружие - под стать вам самим. Это оружие - клевета и подлость. Это очень эффективное оружие: на тысячи клеветников, на тонны легко выдумываемой клеветы, мы могли противопоставить лишь немногих историков и их труды. Сплетня легко придумывается за минуты, достаточно двух негодяев: первого, кто придумает, и второго, кто перескажет. Для того, чтобы убить сплетню, приходится прилагать огромный труд квалифицированных историков. И все их усилия могут пойти прахом, если сплетню пересказывать на новый лад.
Но все это работает только тогда, когда клеветник и сплетник легко прячется за свободой слова, когда за свои слова он не несет никакой ответственности. Вам очень не хочется отвечать. Вам бы хотелось, чтобы мы полагались на вашу «интеллектуальную честность». Но мы уже разглядели за рыданьями по погибшим, за показным гуманизмом, за призывами к свободе и порядочности - фашистских холуев, наемных плакальщиков.
Скоро придется отвечать. Суд идет.
