Братья по крови. Мартынов
БРАТЬЯ ПО КРОВИ.
ВСЕМ ветеранам Великой Отечественной.
Живым и павшим...
Не верьте словам
О жидовских мильонах
Сожжённых, замученных,
Газом казнённых.
Нет, память иная
Стоит перед нами!
Лидице, Дахау -
Славяне... Славяне...
Саласпилс расскажет вам,
Как это было!
О небо! Европа -
В славянских могилах!
Орашевац - яма
Семь сот тысяч трупов.
Хатынь - лишь от слова
Потрескались губы.
Костёлы - штыками,
Слёзы панёнок.
Польская память
Шести миллионов.
Бярозы - как кудри
Голов преклонённых.
Треть всех белорусов
В земле погребёны.
Освободителям
Дым глаза выел.
Молчаньем встречает нас
Вымерший Киев.
Легли русских братьев
Восемь мильонов.
Обрубки по сёлам
Везли эшелоны...
На три села - трое
Мужчин возвращалось!
Какие там "гетто"!
Не бейте на жалость!
Какие там, к чёрту,
"Евреев страданья"!
Три дедовских раны -
Раны сквозь память.
Пусть о холокосте
Кагал весь их воет!
Плач женщин славянских
Тот вой перекроет!
...Да кто с кем сражался,
В конце-то концов?!
Умолкни, подкупленный
Хор подлецов!
Осколок под сердце,
Нож, всаженный в шею...
А где-то за морем
Жирели евреи...
Под "юнкерсов" бомбы,
Под огненный вал -
Один против роты
Стеною вставал!
ЭсЭсовцы насмерть
Под Ельнею встали.
Их трупы - и наши! -
Поля устилали.
Ритм метронома
В эфире дрожит.
На Пискарёвском
Полгорода спит.
Как предки шли в бой -
Верхом на коне -
Бились Рыцарь и Витязь
Под Курском в броне.
Под флагом-матрасом
"Стратфортрессы" плыли.
Над Дрезденом небо
Крылья закрыли.
И - рухнуло небо.
И воздух вскипел.
Бежал, не бежал кто -
Спастись не успел...
Семьи солдат, дети и старики
Искали спасенья в водах реки.
Из четырнадцати госпиталей
На себе сёстры раненых вынесли к ней.
Выкачал воздух из лёгких людей
Адский насос пожара.
Триста тысяч смертей.
Не от бомб и осколков - от жара.
Четверть мильона смертей за ночь...
Крематорий вышел на славу!..
...Те, кто сбрасывал бомбы, потом, говорят,
Ужасались печам Дахау...
Шесть десятилетий
В лесах и полях
Земля отдаёт нам
Воинов прах.
Жетон. Медальон.
Каска крупповской стали.
ТТ. ППШ.
Наши насмерть здесь встали.
Клок гимнастёрки -
И орден на нём.
Кто-то разорван был
Шквальным огнём.
У ног следопыта
Кепи лежит.
Был снайпером нашим
Баварец убит...
...Не сосчитать.
Да и страшно считать!
Ни слёзам, ни маршам
Их не поднять...
...Но бог с ней - с войной.
А потом? Что потом?!
Мы на коровах пахали. Смешно.
У нас был голод в сорок седьмом!
Кровь поля не успели впитать.
Броня не успели остыть.
Мы только начали расчищать
То, что пришлось взорвать.
А там - уже думали, как нас убить.
Ещё не вернулись к семьям бойцы.
Ещё вполне могла
Вместо них к ним смерть постучаться домой -
Похоронкой из-за окна стекла.
Ещё история не подвела
Итог на счётах сожжённых:
Тридцать миллионов павших славян
(И немцев тринадцать мильонов.)
Тысяча пятьсот городов.
Сёл четырнадцать тысяч в руинах лежали.
Пни чернели вместо садов.
В полях было меньше земли, чем стали.
Вдоль разбитых дорог
На сотни километров пути
Погребальными свечками братских могил
Только печи торчали.
Было три миллиона детей без семей.
Были карточки, банды и холод.
Не хватало книг в школы, лекарств и людей -
Ведь на фронте тот гибнет, кто храбр и молод...
А они - уже взяли нас на прицел.
Те, кто Рейх уничтожил руками нашими.
Они - уже видели в нас только цель.
Читаешь - становится страшно.
Восемь бомб на Москву
(Где не стёрли ещё маскировку с крыш!)
Пять - не, три - это на Ленинград.
(С этих - хватит, они там ещё не отъелись толком.)
Русским - дрезденский ад.
СТО ШЕСТЬДЕСЯТ СЕМЬ.
Этих бомб вполне хватит на всю Россию.
(Я немного устриц на завтрак съем...
Да оставьте, Советы сейчас бессильны!)
Они хотели нас всех убить.
Нас - это деда,
У которого ещё выходили из-под кожи осколки.
Нас - это бабушку,
Которая ещё не поверила в возвращение мужа толком.
Нас - это мою нерождённую мать.
Нас - это меня, в конце-то концов!
Они очень старались всё-всё просчитать,
Чтоб лишних денег не тратить для смерти на нас.
Деньги им были нужны на шлюх и на джаз.
На их небоскрёбы,
На их детей -
Здоровых и сытых,
Не знающих, что такое война.
На их машины.
На всё, что они видели в своих снах,
Похожих на ненасытную утробу.
В нас они не признали
В благодарность за их спасенье
Даже просто людей.
Вполне предсказуемое обращение...
...Сейчас они нам лгут в глаза,
Клянутся в дружбе - слушать надоело!
Но знаю я, что каждая слеза
Детей и женщин русских - их рук дело!
Что каждый чёртов героина грамм,
Пошедший в вены у мальчишек русских,
Они любезно поставляют к нам -
За дружбу за свою для нас в нагрузку!
Что каждый обезьяний рэп-аккорд,
Текущий в уши молодых, беспечных,
Из барабана извлекает чёрт,
Помеченный звездой шестиконечной!
Что каждый бородатый боевик,
Моей России наносящий раны,
Науку русских убивать постиг,
Хоть странно это - в талмудистских храмах!
Что каждый пучеглазый журналист,
Который Русь в своих статьях жить учит,
За свой художественный свист
Оплату в твёрдой зелени получит!
Панфиловец! Вернись на рубежи!
Парнишка с Рейна! Поднимись скорее!
Ведь и твою Отчизну учат жить
Подонки рода и дерьмо-евреи!
В них страх живёт, они до дрожи ждут,
Когда к ним в их уют роскошной спальни
Плечо в плечо курянин с гессенцем придут -
Сверкнут гранёный штык и штык кинжальный!
Вставай, морпех у Крымских берегов!
Встань, егерь на кавказских перевалах!
Я жду лишь вас. Я ваших жду шагов,
Как ждали вы когда-то в бой сигнала!
http://zhurnal.lib.ru/m/martynow_a_i/lifexxi.shtml
