Сцылко
Отношения Михиаила Саакашвили с собственными военными можно описать классической вергилиевской фразой «между страхом и надеждой». Президент досадует на них за проигранную войну (которую сам затеял), боится нелояльности военных и даже мятежа, и при этом надеется на то, что армия в случае чего защитит его от внешнего и внутреннего врага, и реформирует армию, подобно тому, как он реформировал МВД.
ЧЕТЫРЕ ПРИГОВОРА
В понедельник тбилисский городской суд вынес приговор по делу о состоявшемся 5 мая 2009 года мятеже бронетанкового батальона, дислоцированного в селе Мухровани. Три основных фигуранта процесса – командир батальона, полковник Шота Горгиашвили, командир части спецназначения Леван Амиридзе и бывший высокопоставленный чиновник министерства обороны, полковник Коба Отанадзе – приговорены, соответственно, к 19, 28 и 29 годам лишения свободы. Экс-командующий национальной гвардией, генерал Коба Кобаладзе, оправдан по обвинению в мятеже, но приговорён к 8 месяцам лишения свободы за незаконное хранение оружия и освобождён в зале суда, поскольку этот срок он уже провёл в предварительном заключении.
Наблюдатели обращают внимание именно на освобождение генерала Кобаладзе – одного из основателей так называемого «Клуба генералов» (неформальной организации высших офицеров, которую в начале 2009 г. создал генерал Давид Тевзадзе) – единственного обвиняемого, который действительно пользовался большим авторитетом и влиянием в военных кругах Грузии. Тем самым грузинские власти продемонстрировали, что готовы учитывать интересы военной элиты, проявляющей, в целом, лояльность в основных вопросах внешней и внутренней политики. Лояльность, которую Саакашвили особенно ценит на фоне проигранной войны из-за Южной Осетии и продолжающейся военной реформы.
БЫТЬ ПОЛЕЗНЫМИ
Минувший год стал в Грузии годом реформирования армии. Нужно было осмыслить причины сокрушительного поражения, и грузинские власти решили внести серьезные коррективы в оборонную доктрину, а также попытались усилить сотрудничество с Североатлантическим альянсом, который они по-прежнему считают единственным гарантом выживания грузинской государственности хотя бы в «поставгустовских границах».
В декабре в Тбилиси побывал командующий ВВС США в Европе, генерал Роджер Брэд. Никаких судьбоносных документов в ходе визита подписано не было. Но, как известно, «вначале было слово», видимо просто устное, а во время встречи с президентом Саакашвили американский генерал назвал Грузию «одним из самых верных и последовательных союзников США». Роджер Брэд напомнил журналистам, собравшимся в президентском кабинете, что «Грузинский контингент был третьим после американского и британского в Ираке». Действительно, до августа 2008 года в Ираке служила целая бригада ВС Грузии: 2000 солдат и офицеров. В свою очередь, президент Саакашвили обещал, что грузинский контингент в Афганистане будет «самым крупным в процентном отношении к населению страны».
Бесспорно, около тысячи военнослужащих, которые отправляются для службы у границы с Пакистаном, по всем меркам, довольно крупное соединение с учётом масштабов страны, только что пережившей войну с соседней ядерной державой. Впрочем, по мнению ряда наблюдателей, направляя в Афганистан усиленный батальон, президент Саакашвили пытается, в первую очередь, решить собственные внешнеполитические задачи. «Переключите телевизор на любой западный канал. Главная новость и главная тема дискуссии – война в Афганистане и ситуация в Пакистане, – говорит независимый политолог Давид Кервалишвили. – То есть Саакашвили пытается всё время оставаться на «гребне» глобальной проблематики, чтобы Грузия не задвигалась на задний план».
ЧЕМУ УЧАТ АМЕРИКАНЦЫ?
Собственно военное значение миссии грузинского контингента в Афганистане (в том числе для повышения боеспособности грузинской армии), по мнению главного редактора независимого военно-аналитического журнала «Арсенали» Ираклия Аладашвили, ничтожно: «Американские инструкторы, готовившие грузинских «коммандос» для отправки в Афганистан, обучали их лишь навыкам обустройства блокпоста, проверки на дорогах и патрулирования на местности, но не тому, как сбивать российские самолёты или жечь российские танки. Это и понятно: ведь у вероятного противника в Афганистане нет ни танков, ни самолётов».
Одной из особенностей пятидневной войны стало то, что грузинская сторона практически не имела оборонительной инфраструктуры. В районах, прилегающих к Южной Осетии, за четыре года эскалации конфликта (2004–2008 гг), как оказалось, не было вырыто ни одного окопа, не построено ни одного блиндажа.
Всё свидетельствует о том, что грузинский генералитет не допускал даже теоретической возможности ведения оборонительных боевых действий на собственно грузинской территории, то есть напрочь исключал вероятность столкновения с российской армией. Более того, в военной доктрине, опубликованной в 2007 году, говорилось, что если грузинской армии и предстоит воевать, то война «будет носить асимметричный характер». Асимметричный в пользу Грузии. Как пояснил Ираклий Аладашвили: «имелось в виду, что воевать придётся с мелкими группами сепаратистов, а не с регулярной армией России». На чём основывалось такая непоколебимая уверенность в том, что Россия ни при каких обстоятельствах не вмешается в войну вокруг Южной Осетии, до сих пор остаётся загадкой.
ВИДЕНИЯ МИНИСТРА
Ситуация стала меняться только после войны – с осени 2008 года. Новых структурных преобразований не проводится: грузинская армия давно построена по натовскому образцу; она делится на бригады, во главе ВС стоит объединённый штаб, а министр обороны является гражданским лицом. Но с конца прошлого года в составе мобильных подразделений появились специальные отряды, вооружённые управляемыми противотанковыми ракетами, а на военных полигонах (естественно, подальше от территории Южной Осетии, где дислоцированы российские войска) состоялось несколько учений с участием этих отрядов. Они впервые отрабатывали навыки обороны в ходе атаки танковых соединений противника, учились рыть окопы и строить блиндажи. Соответствующие изменения внесены и в военную доктрину, в которой Россия, «чьи подразделения оккупируют два региона Грузии», уже открытым текстом признаётся «угрозой номер один». Сама доктрина называется странно – будто на грузинский перенесли английский заголовок: «Видение министра обороны». Не в том смысле, что министра посещают видения, а что у него есть vision: общее понимание будущих военных задач и методов их решения. А новая, полноценная военная доктрина лишь разрабатывается с участием американских специалистов. Об этом в ходе визита в Грузию в октябре прошлого года счёл необходимым сообщить лично замминистра министра обороны США Александр Вершбоу.
В «Видении министра» как основе будущей полноценной оборонной доктрины, появился принцип «территориальной обороны» и особо подчёркивается необходимость развития противовоздушной и противотанковой составляющих: то есть именно оборонных систем вооружений против наступательного оружия полноценной армии. Их усиление называется «постоянным приоритетом». В документе прямо говорится, что «необходимо изучить и учесть опыт боёв во время российской агрессии и недостатков, проявившихся при ведении оборонительных боевых действий». Кроме того, в документе содержится положение о необходимости выработки новой системы военного резерва, которая во время августовской войны – при попытке мобилизации резервистов – совершенно не оправдала себя, внеся хаос и неразбериху в действия боевых подразделений.
Внесены определенные изменения и в кадровую политику. Уволен никогда не служивший в армии бывший «политический» начальник генерального штаба Заза Гогава. На этот пост назначен офицер советской школы Дэви Чанкотадзе, который во время августовской войны командовал артиллерией: единственным видом войск, действовавшим более или менее профессионально. Первым распоряжением нового главы генерального штаба стал приказ о концентрации вокруг Тбилиси бывшей Горийской артиллерийской бригады и Горийского танкового батальона, что тоже свидетельствует о преобладании именно оборонительных планов.
В то же время, не рассчитывая на военную победу или хотя бы успешную оборону в случае нового военного столкновения с Россией, Тбилиси делает ставку на международные гарантии безопасности и надеется создать их в результате активного участия в афганской войне и тесного сотрудничества с НАТО. Судя по высказыванию генерала Брэда, который, в свою очередь, вторил госсекретарю Клинтон, назвавшей «очень важным подспорьем» участие грузинского контингента в Афганистане, американцы готовы принять такие правила игры и гарантировать Грузии неприкосновенность её реальных границ, возникших в результате войны августа 2008 года.
На большее уже не рассчитывают не только нынешние власти, но политическая элита страны в целом. В вопросе сотрудничества с НАТО и отношениях с Россией она едина, как ни в чём другом. А значит, по её мнению, реальность, возникшая в августе 2008 года, – на долгие годы, если не на десятилетия и века. Вот только вопрос, согласны ли с этим в Москве.
