Цитата:
Злой хохол ползет на берег
«Запрещенный» на Украине фильм «Мы из будущего − 2» явно не стоило запрещать ввиду его художественной беспомощности
Дружба между братскими народами России и Украины крепнет день ото дня: первые сняли фильм про карикатурно-злобных хохлов, вторые обиделись и решили не показывать его на своей территории, хотя умнее было бы не заметить. Ибо «Мы из будущего − 2» всего лишь пример проходного сиквела, который в разы хуже оригинала. По крайней мере, в оригинале не было кулачных боев между бандеровцами и москалями под запилы металлистов и беготни по лесам Галичины под песни «Океана Эльзи».
Кино бывает трех видов – хорошее, плохое и «про войну». «Мы из будущего − 2» − типичный представитель третьей категории: ругать его не хочется (да и чревато; привет Подрабинеку), а хвалить объективно не за что. Если не считать трансляцию правильных, патриотических установок для подрастающего поколения. Только вот есть опасение, что не в коня корм.
В конце первого фильма скинхед по кличке Череп, что-то такое для себя осознав, сдирает с плеча каменюкой нацистскую наколку. В конце второго вчерашние укробандеровцы плечом к плечу с москалями обороняют высоту от фашистской нечисти. То есть уровень пафоса из первоисточника был бережно перенесен в сиквел и намотан на ту же сюжетную фабулу: четверых молодых людей, часть из которых неверно трактуют историю Отечества, само провидение забрасывает в прошлое – перевоспитываться.
Науке не известно, сколь много скинхедов, как и упомянутый выше Череп, отреклись от национал-социализма после просмотра «Мы из будущего − 1», время действия которого июль 1942-го. Даже если прецедентов не было, предъявлять претензии глупо: по крайней мере, режиссер Андрей Малюков честно снял добротное приключенческое кино и четко определил контингент для перевоспитания.
«Мы из будущего − 2» целевой аудитории для перевоспитания по факту лишен. Никто в России особо и не симпатизирует УПА (за исключением особо отмороженных «либералов»; второй привет Подрабинеку) и печально известной дивизии СС «Галичина», контрнаступлению которой в 1944-м и посвящен фильм. Что до украинцев, действительно пересматривающих этот аспект ВОВ на самом высоком уровне, их данный месседж в лучшем случае разозлит.
Ибо таких плохих украинцев мы еще не видели. И дело даже не в вояках УПА, расстреливающих стариков и женщин («это не люди, это коммуняки»), а в главных героях, один из которых картинно разрушает мемориал «клятым оккупантам», другой, в свою очередь, просится «к маме» и угрожает папой – депутатом Верховной рады. То есть отрицательные образы выписаны по не самым умным советским канонам из детских книжек, где плохиш – он во всем плохиш, а кибальчиш – пример для подражания, от него свет и сияние исходят.
Если же добавить к этому совершенно анекдотические диалоги украинских националистов («ты горилку не пьешь? может, и сала на ешь? может, ты москаль?»), приходит окончательное понимание: «Мы из будущего − 2» − продукт из той же категории, что и спектакль «Сталевары», фильм «Председатель колхоза» и радиопьеса «Депутат райсовета». Это топорно сделанное, зато «идеологически верное» кино, яркий пример осваивания бюджетной копеечки, которой не хватило даже на сколько-нибудь приличную военную технику в кадре. Пугать зрителя злобными укробандеровцами, действительно, дешевле.
Конечно, нельзя сказать, что хамить мы начали первыми: продукция Киностудии имени Довженко в первой половине 90-х тоже давала понять, кто такие москали и где им самое место. Только вот тактику ведения спора через «сам дурак» ни умной, ни результативной не назовешь.
Впрочем, нашим опять повезло, и в данном кинораунде они объективно побеждают по очкам за счет явной неадекватности оппонента: экспертная комиссия минкульта Украины упустила прекрасную возможность промолчать и «не рекомендовала» фильм к прокату как «разжигающий межнациональную рознь», сделав ему тем самым дополнительную рекламу.
Продюсеры ленты со своей стороны указывают, что ничего разжигать не планировали, и вообще – в фильме снимаются два украинских актера − Остап и Богдан Ступка, один из которых сын бывшего министра культуры Украины, а второй – внук. Однако свидомых соседей это вряд ли успокоит: на главу уважаемого семейства – уроженца Львовской области Богдана Ступку – на Украине точат зуб еще после роли Тараса Бульбы в одноименном православно-патриотическом трэше Владимира Бортко, где прилагательное «русский» обильно применялось к вере, чести и земле, а вот ряхи кругом были сплошь украинские (зачем это было нужно Ступке – вопрос риторический: кризис – время народных артистов, рекламирующих холодильники).
Но если в «Бульбе», выполняющем все ту же державную функцию, хотя бы были масштаб, уважаемый режиссер и текст Гоголя, то «Мы из будущего − 2» − крайне примитивная по своему посылу агитка, исходные данные которой в принципе не позволяли рассчитывать на большее. Андрея Малюкова, специализирующегося именно на военном кино и начинавшего помощником режиссера еще в культовом «Освобождении», в режиссерском кресле сменили дебютанты Самохвалов и Ростов. А роль Бормана (кличка главного героя) от Даниила Козловского перешла к альфа-самцу Игорю Петренко, которому теперь и предстоит любить все ту же Екатерину Климову, − отряд не заметил подмены бойца.
По всему выходит, что создателями сиквела двигало желание зацепиться за популярность оригинала, от которого в новом фильме остались только Климова плюс упомянутый выше Череп (актер Яглыч), и снять простенькое кино в рамках востребованного ныне тренда. Однако имеется пожелание, чтобы русско-украинские споры вокруг истории, напоминающие больше свару на коммунальной кухне, все-таки вышли бы на более высокий идейно-художественный уровень, причем российской стороне повышать этот уровень сам Нюрнберг велел.
Для начала, к примеру, можно перестать вдохновляться послевоенными картинами «радугистов» – гениальными для своего времени, но чересчур условными для нашего. Слишком однозначная трактовка и злобно-плоские, из картона вырезанные враги уже не убедительны, а вторичные метафоры вызывают лишь иронию. Так, в европейском кино конца 40-х было модно рожать детей на фоне боевых действий и расстрелов мирного населения, что символизировало начало новой, послевоенной жизни. Что символизирует рожающая в тех же монтажных и шумовых условиях Екатерина Климова, понять сложно.
Неужели победу Януковича?
