Цитата:
Кто не работает, тот ест? Споры о социальной политике ФРГ
Вторую неделю в Германии не смолкают оживленные дебаты по поводу социальной политики страны. В роли их застрельщика выступил вице-канцлер Гвидо Вестервелле, заявивший, что нынешнее страхование по безработице лишает людей стимула трудиться. Говоря словами героя известного фильма, кто не работает, тот ест. Масштабная реформа социального законодательства – вот что, по мнению Вестервелле, нужно Федеративной республике. Однако идеи либеральных преобразований вызывают энтузиазм далеко не у всех.
Его звали Хартц
Система социального страхования в Германии имеет давние традиции. Ее основы заложил еще Отто фон Бисмарк в 1880-е годы – тем самым «железный канцлер» хотел отвратить рабочих от социалистических идей. Задумка не удалась, однако Германская империя оказалась в сфере социальной политики передовым государством Европы.
В течение следующего столетия политические режимы сменяли друг друга, а механизмы социальной защиты продолжали совершенствоваться. Впрочем, иного выбора у германских лидеров попросту не было; пришедшие к власти после Ноябрьской революции 1918 года социал-демократы не могли позволить себе заботиться о рабочих хуже, чем это делал свергнутый кайзер. Национал-социалисты, в свою очередь, стремились продемонстрировать внимание к нуждам «простого человека», чтобы выгодно отличаться от своих предшественников-«плутократов». А для Федеративной республики было делом чести превзойти в области социальной защиты Третий рейх – а заодно выиграть соревнование у восточного соседа, Германской Демократической Республики.
В итоге к концу минувшего века расходы на социальные программы стали составлять львиную долю государственного бюджета, нарастая как снежный ком. В условиях, когда экономический рост был более чем скромным, а возрастная структура населения неуклонно менялась в сторону увеличения доли пенсионеров, это вело к перманентному бюджетному дефициту. Уже в начале 1980-х годов некоторые германские политики забили тревогу, заявляя, что система социальной защиты превратилась в громоздкого, малоэффективного и дорогостоящего монстра. Их опасение разделяло и население – так, в ходе социологического опроса 1993 года 58% немцев заявили о том, что они обеспокоены невозможностью в будущем поддерживать существующую систему социальных гарантий.
Все понимали, что нужно что-то делать. Но единого взгляда на то, как выйти из тупика, не было. А самое главное - никто из политиков не хотел брать на себя ответственность за непопулярные меры.
Hartz_van_VW_bekent_95775e И все же нашелся один человек, который решил рискнуть. Им оказался Герхард Шредер, занимавший пост федерального канцлера с 1998 по 2005 год. Именно благодаря ему фамилия Хартц, принадлежавшая одному из топ-менеджеров концерна «Фольксваген», оказалась на устах у всей страны. Потому что в честь своего друга и помощника Шредер назвал масштабную реформу системы страхования по безработице, которая должна была улучшить ситуацию на рынке труда.
Суть преобразований заключалась в том, чтобы сократить государственные расходы и стимулировать людей к поиску работы. Для этого Шредер существенно ограничил право безработного отказываться от предложенной ему вакансии и уменьшил размер пособия для тех, кто получал его больше года, фактически приравняв его к пособию по бедности. Теперь безработный получал чуть больше 300 евро наличными, кроме того, государство оплачивало ему съем квартиры.
Условия, которым российские безработные могут только позавидовать, вызвали в германском обществе бурю возмущения – по немецким меркам уровень социальной защиты ощутимо снизился. В конечном счете, во многом именно благодаря реформе «Хартц» Шредер потерял популярность у избирателей и вынужден был уступить свое место даме. Которая, на опыте соперника убедившись, насколько болезненным может оказаться процесс реформирования, предпочла ограничиться паллиативными мерами и не тревожить общественность.
Однако если германские безработные рассчитывали, что теперь их оставят в покое, то они ошибались. Об этом позаботился лидер германских либералов Гвидо Вестервелле, занявший осенью 2009 года пост вице-канцлера.
«Позднеримский декаданс»
Начало дискуссии положило решение Федерального конституционного суда от 9 февраля текущего года. Судьи решили, что размер пособия по безработице должен быть пересчитан в сторону увеличения в соответствии с ростом цен. Кроме того, нужно пересмотреть список потребностей, на основе которого устанавливается сумма дотаций для детей безработных – опять же, увеличив выплату.
Это решение, не представляющее по своей сути ничего экстраординарного, скорее всего, осталось бы незамеченным. Если бы не реакция, которую оно вызвало у Гвидо Вестервелле. В очередной раз вспомнив, что на социальные программы сейчас тратится около 60 процентов федерального бюджета, лидер либералов заявил – такая ситуация ущемляет интересы работающих и идет на пользу закоренелым лентяям. «Мы не должны допустить, чтобы тот, кто работает, оказался в проигрыше, потому что ему будут оставлять все меньше, - заявил Вестервелле. - Если эта политика перераспределения будет продолжаться, нормальный налогоплательщик окажется на дне общества». Политики, которые обещают людям процветание без всяких усилий с их стороны, ведут страну к «позднеримскому декадансу».
Слова Вестервелле вызвали в обществе взрыв возмущения. Сюжеты из римской истории оказались на первых полосах газет вместе с едкими комментариями оппозиционных политиков и общественных деятелей. Так, глава шлезвиг-гольштейнских социал-демократов Ральф Штегнер сравнил вице-канцлера с покойным австрийским праворадикалом Йоргом Хайдером, который тоже любил подобные высказывания. Дитмар Барш из Левой партии обвинил Вестервелле в «хладнокровно рассчитанной классовой борьбе», задача которой – столкнуть между собой в интересах крупного капитала безработных и представителей низкооплачиваемых профессий.
Оппозиционными политиками дело не ограничилось. Против Вестервелле выступили и партнеры либералов по коалиции – христианские демократы. Генеральный секретарь ХДС Герман Грёэ заявил в интервью «Южногерманской газете»: «Сомнительные обобщения и резкий тон только усложняют необходимую дискуссию». Более жестко высказалась глава баварского министерства социального развития Кристина Хадертауэр, назвавшая Вестервелле «беспомощным»: «Скандалит тот, у кого нет конструктивных идей. Я не услышала со стороны свободных демократов ничего такого, что помогло бы нам продвинуться вперед». Ангела Меркель, к которой апеллировали обе стороны конфликта, сначала отмалчивалась, надеясь, что все уладится само собой, но в итоге вынуждена была выступить с мягкой критикой своего заместителя. Даже из рядов собственной партии вице-канцлер услышал весьма неодобрительные отклики. «Это не моя риторика» - заявил депутат бундестага от СвДП Патрик Деринг.
Тем не менее, «сбавлять обороты» лидер либералов вовсе не собирался. Более того, он ринулся в наступление, заявив, что давно пора начать масштабную дискуссию о развитии германской социальной политики в целом. Однако никакой конкретики и тем более конструктивных предложений от своего вице-канцлера немцы не дождались: Вестервелле отделался предельно общими фразами о необходимости избавиться от лишней бюрократии и улучшить образовательную систему. Под такими формулировками подписался бы даже депутат от Левой партии.
Впрочем, основная идея главы германских либералов ясна и так. Она отнюдь не нова и заключается в том, что получатели социальной помощи являются обузой для общества, в первую очередь для «честных налогоплательщиков». Для Вестервелле безработные, которые длительное время не могут трудоустроиться – лентяи, которые рассчитывают беззаботно существовать за счет других. И разговор с ними должен быть максимально жестким.
Совершенно очевидно, что большинство немцев не разделяют эту точку зрения. Тем более что данные, опубликованные на страницах немецкой печати в конце февраля, не оставляли сомнений: слова вице-канцлера о том, что быть безработным в сегодняшней ФРГ выгоднее, чем работать за маленькую зарплату, ни на чем не основаны. Ряд общественных организаций провел исследование, которое позволило сделать вывод: «Тот, кто работает, получает больше». Зачем тогда Вестервелле понадобилось поднимать шум?
Осел в кабинете
Генеральный секретарь ХДС Хайнер Гайслер сразу же после скандальных эскапад Вестервелле выступил со своим видением проблемы «позднеримского декаданса». По его словам, одним из проявлений указанного декаданса стало то, что император Калигула назначил консулом осла. «В этом отношении сравнение Вестервелле корректно: 100 дней назад в Германии осел был назначен министром иностранных дел».
При всей жесткости этого высказывания оно оставляет без ответа главный вопрос: что заставило Вестервелле добровольно превратить себя в мишень для острой и вполне обоснованной критики? Либеральный догматизм? Неспособность просчитывать элементарные последствия своих шагов? Вряд ли в таком случае он смог бы занять пост главы достаточно крупной политической партии. На наш взгляд, дело заключается в другом.
Как пишет политический обозреватель Маттиас Лоре, «Вестервелле делает ставку на известный закон маркетинга: неважно, что 85% людей не покупают мой продукт, если мне удается привлечь остальные 15%». На осенних выборах свободным демократам удалось получить рекордное число голосов благодаря острой критике сегодняшней ситуации и громким предвыборным обещаниям. Этот результат позволил им войти в состав правящей коалиции. Однако социологические опросы показывают – Вестервелле не оправдал возложенных на него ожиданий. Рейтинг его партии в феврале упал в полтора раза по сравнению с сентябрем прошлого года. И громкая риторика – всего лишь отчаянная попытка изменить эту тенденцию.
Проблема заключается в том, что такая риторика хороша для оппозиционной партии. Когда она звучит из уст вице-канцлера, то больше всего это напоминает поведение слона в посудной лавке. По мнению многих немецких политиков, поведение Вестервелле тем более недопустимо, что он является министром иностранных дел – пост, который требует от его обладателя спокойствия и предсказуемости, а не резких выступлений. Иначе создававшийся десятилетиями имидж германской внешней политики на международной арене может серьезно пострадать.
Реакция христианских демократов на выступление своего партнера по коалиции четко показывает: нести ответственность за поведение Вестервелле они не хотят. Конечно, говорить о возможном развале правительственного альянса пока рано, однако, если либералы продолжат в том же духе, такое развитие событий совсем не исключено. Христианские демократы, в конечном счете, найдут себе другого союзника – а вот либералы вынуждены будут безоговорочно уйти в оппозицию. Может, этот вариант как раз и устраивает Вестервелле больше всего – ведь критиковать всегда легче, чем делать?
Как бы то ни было, высказывания вице-канцлера провоцируют скандал, но не спокойное и конструктивное обсуждение основ социальной политики страны. Одна из важнейших проблем, стоящих перед современной Германией, остается нерешенной.
И еще одно важное соображение. Речь Вестервелле в защиту «честных налогоплательщиков» прозвучала именно в тот момент, когда в стране назревает крупный политический скандал, связанный с попыткой многих граждан с большими даже по германским меркам доходами обойти налоговое законодательство ФРГ. Не должна ли громкая риторика либералов отвлечь внимание общественности от тех, кто действительно наносит громадный ущерб бюджету страны, не платя налоги?
