В других обстоятельствах эта сцена могла выглядеть как изысканный сюр.
На самом деле забавного было немного, если добавить, что эта история произошла 26 февраля 2022 года . Военный вовсю пытался доказать бдительным террообороновцам , что он – не диверсант. Не помогал ни пропуск на лобовом стекле автомобиля, ни удостоверение сотрудника одного из силовых ведомств.
Однако пригодились умения изысканно ругаться, профессиональные навыки переговорщика и любовь к творчеству Подервянского. Последний пункт оказался решающим фактором в системе распознавания "свой – чужой": военному разрешили ехать дальше.
– Сомали , – вспоминает он восточноафриканскую страну, которая стала синонимом хаоса, в ответ на нашу просьбу одним словом описать атмосферу на улицах Киева в конце февраля 2022-го. − Все вооружены и никто никого не знает.
26 февраля он считает своим вторым днем рождения. В тот же день на другом блокпоста в районе Шулявки только чудо спасло его от "дружеского огня". Пуля на 20 сантиметров разминулась с его виском, когда он сидел за рулем.
− Какие-то из блокпостов подчинялись Нацгвардии, какие – Нацполиции, какие – ТрО, какие – ДФТГ (добровольческие формирования территориальных общин – УП), – рассказывает нам сотрудник одного из украинских благотворительных фондов, помогающих военным. В конце февраля прошлого года он оставался в Киеве и много передвигался по городу.
− Гражданским, только вчера получившим оружие, поставили задачу: проверять всех. Они даже еще не знали, как должна выглядеть и "корочка"-удостоверение или пропуск. Поэтому проверяли методом "лицом капот".
Жертвами "всеохватывающей обороны" стал по крайней мере один министр:
"Звонит Герман Галущенко (министр энергетики - УП) . И говорит: "Я не могу проехать, меня лицом в асфальт положили. Я говорю: "Я – министр энергетики". А им безразлично". Он звонит покойному Монастырскому , говорит: "Денис, кого-то можно мне, Нацпол какой-то, чтобы провели меня, потому что я не могу проехать". А Денис говорит, что "наверное, сейчас я тебе не организую беспрепятственный проезд, потому что большинство блокпостов неконтролируемы".
То есть Гуляйполе такое вот началось. Ну, Германа, слава богу, отпустили. Хорошо, что не повредили нам министра", – рассказывал в интервью УП министр обороны Алексей Резников.
По его словам, только в Киеве за двое суток в конце февраля 2022-го раздали более 20 тысяч автоматов Калашникова.
В лотерее под названием "friendly fire" не всем так повезло, как министру Галущенко.
– Это было в конце февраля 2022-го в Киеве на Оболони, – вспоминает офицер-психолог Дмитрий. − Со стороны Гостомеля к блокпоста подъехал грузовик с украинскими военными. Водитель не вписался в проезд между бетонными блоками, и его слегка занесло. Трошник без предупреждения открыл огонь на поражение. Один боец из грузовика погиб, второй получил ранение в ногу. В то время я занимал должность боевого медика и оказывал раненому первую помощь.
Даже тогда я понимал, что вряд ли "орки" так дерзко заедут в Киев на одном грузовике и будут гонять по городу. Это был типичный страх людей, которые держали оружие в руках впервые в жизни. Из-за истерики в информпространстве в каждом грузовике они видели диверсантов…
Ночью 25 февраля 2022 вместе с другими бойцами ДФТГ в то время студент Денис дежурил на Оболони.
– Вдруг увидели какой-то огонек в воздухе – что-то летит, какой-то дрон, – вспоминает он. – Начали стрелять из всего, из чего могли стрелять, и это "что-то" подвели. Продолжили "стрельбу" вдогонку по этой уже падающей мишени. А впереди тоже были наши позиции, полицейский блокпост. И так получилось, что стали "насыпать" по полицейским. Настреляли им за ворот. К счастью, тогда никто из них не пострадал.
Ни Дмитрию, ни Денису, которые с первых дней великой войны взяли в руки оружие, неизвестны случаи, когда за совершение "дружеского огня" кого-то привлекли бы к ответственности.
Однако по крайней мере одно такое дело с 28 февраля 2022-го до сих пор расследует Государственное бюро расследований.
"Дружеский" бой на Берестейской
Не читать новостей утром. Не читать новостей перед сном. Не собирать тревожный чемодан. Не переходить на русский. Не переживать, когда ты не берешь трубку. Не винить никого в том, что тебя неделями нет дома. Не плакать. Не пугаться. Все верят в #ВСУ, а жены военных – у своих мужей!"
Этот пост супруга 32-летнего лейтенанта Юрия Сироты написала 22 февраля 2022 года. В тот день Дарца провела мужчину на службу в последний раз.
Супруги жили в общежитии на территории воинской части вблизи столичной станции метро Берестейская. Там находится 101-я отдельная бригада охраны Генштаба. В нем Юрий последние 2 года служил заместителем командира роты по морально-психологическому обеспечению.
Через два дня после начала войны подразделение Сироты получило приказ возвращаться из очередного караула в часть. Но не доехал считанные сотни метров, попав под обстрел.
"Военные преступники России атаковали одну из воинских частей в Киеве на проспекте Победы. Нападение отбито", - в 4 утра отчитались Сухопутные войска. А еще через два часа добавили :
"101-й бригадой уничтожена колонна: 2 легковушки, 2 грузовика с бк, танк. Все спокойно, всех положили".
Это известие, распространенное СМИ и другими должностными лицами , до сих пор остается на их официальных страницах. Собеседник УП в Сухопутных войсках объясняет: в первые дни великой войны они использовали, в частности, информацию из открытых источников, которая могла быть неточной.
На самом же деле в friendly fire той ночью погибло не менее десяти человек. Среди них был Сирота и еще семь бойцов из его бригады. Также под обстрел попали военные из другой части, которые по стечению обстоятельств ехали рядом. Их точное количество УП неизвестно. Большинство павших были срочниками. "26 февраля в обед мне позвонил неизвестный мужчина, как оказалось потом, доброволец. Он мне сказал: ваш муж погиб, он вез куда-то воду и попал под обстрел ДРГ, – вспоминает в разговоре с УП Дарца Сирота. – После этого я звонила в часть ; сказали, что это правда. Однако мне не говорили, что это произошло на Берестейской. Называли разные варианты: на Шулявке, на Оболони, еще где-то".
Далее, по словам женщины, командование части пыталось склонить ее к кремации тела мужчины:
"Мне рассказывали, что он сгорел в пепел, что сейчас нет возможности привезти тело для захоронения из-за военных действий в Киевской области. Я отказалась кремировать, и через 10 дней, когда его привезли, оказалось, что он узнаваем".
Вместе с телом Дарцы привезли врачебное свидетельство о смерти. В нем была указана ложная дата и место гибели. Вместо февраля – март, вместо Берестейской – улица Госпитальная, где расположена военная больница.
Женщина добилась того, чтобы документы были переработаны.
"Потом, когда я общалась с другими родственниками погибших на Брестской, оказалось, что это не просто ошибка. Неправильное врачебное свидетельство поначалу пришло всем". Официальное расследование было начато через два дня после трагедии. Как сообщили УП в Офисе генпрокурора, этот случай расследует ДБР с квалификацией "превышение полномочий в условиях военного положения".
О подозрении пока никому не сообщали. Другие детали правоохранители отказались рассказывать, сославшись на тайну следствия.
"Украинская правда" получила документ по делу, датированный еще июнем 2022-го. Там кратко описаны события на Берестейской.
По данным следствия, примерно в 4 утра несколько военных автомобилей не остановились по требованию блокпоста. Военные той же 101 бригады, где служили погибшие, открыли по ним огонь. Автомобили, некоторые из которых, вероятно, перевозили боеприпасы, были полностью уничтожены.
За год Дарья Сирота узнала гораздо больше из данных внутреннего расследования 101-й бригады. Около 2 утра 26 февраля подразделения Юрия Сироты приказали возвращаться с караула. За ними выехал автобус, который через два часа уже подъезжал к части. Внутри было два десятка человек.
В то же время впереди автобуса по проспекту Победы (ныне уже Берестейский) ехали два грузовика другой бригады – 72-го. Они увозили боеприпасы. На блокпосту их пытались остановить, но грузовики не отреагировали. И на подъезде к метро "Берестейская" по ним открыли огонь часовые.
В этот момент автобус 101-й бригады оказался между грузовиками. Водитель автобуса успел заехать под мост. Сирота приказал всем выбегать и прятаться под опорами.
Те, кто не успел, сгорели прямо в машине. Сам офицер погиб, судя по выводам врача, от огнестрельного ранения.
Внутреннее расследование называло и несколько фамилий, ответственных за стрельбу. Впрочем, уголовное следствие, по словам Дарьи Сироты, содержит показания против ее мужа.
Мол, ему, единственному офицеру в автобусе, передали по рации о ДРГ впереди. И Сирота приказал обогнать грузовики, якобы чтобы посмотреть, что происходит.
"Как сказали мне выжившие очевидцы, они ехали при полной тишине, рация молчала. Если бы они знали, что впереди "ДРГ", то не приближались бы", - возмущается женщина версии с рацией.
Она уверена, что ответственность понести руководство части, где служил ее муж. В словах Дарке нет желания мести, а мысль о тюрьме для виновных ее не радует. Не борется она и за выплаты – их семья получила, поскольку у 32-летнего лейтенанта статус погибшего в боевых действиях. Он также посмертно награжден орденом "За мужество".
"Год прошел, а дело до сих пор стоит. Я не хочу мести, я хочу справедливости за невинно унесенные жизни, за мою убитую любовь и будущее! Я хочу, чтобы это не повторилось ни с кем", – пишет она теперь в соцсетях .
Как объясняют собеседники УП в правоохранительных и правозащитных кругах, по делам о "дружеском огне" многое зависит от того, где он произошел. Если в боевой обстановке на фронте, то доказать чью-либо вину тяжело, а погибших записывают в боевые потери. Если в тылу, то по таким случаям возбуждают дела, например, об убийстве.
Похоже, история "Берестейской" повисла где-то посередине.
"Случайный ТрО-шник с "Иглой" в посадке"
− Видишь тех чуваков? Они направляются в нашу сторону. Что делаем?
− Никто из наших не предупреждал о выходе. Е*ашим.
Через несколько секунд после диалога пулеметчика и снайпера раздается очередь. Один из силуэтов вдали падает. Второй приседает.
В радиоэфир врывается: "Не стрелять – свои!".
– Они вдвоем вышли в разведку. В эфире об этом не предупредили, а пока ходили, сменились находившиеся в курсе бойцы на опорном пункте. В результате один 200-й. Конечно, ответственности никто не понес, убитого записали как боевые потери . А кто, собственно, виноват? Стрелявший или те, кто не предупредили о своем выходе? − рассказывает боец одного из подразделений разведки Денис о "дружеском огне", свидетелем которого стал в Рубежном Луганской области.
За десять дней до полномасштабного вторжения Денис записался в ТРО. В марте воевал под Броварами , в Рубежном , Северодонецке , в районе Бахмута .
О "дружеском огне" на передовой мужчина рассказывает, как о чем-то вполне рутинном. Любимый персонаж его рассказов – "случайный ТрО-шник с "Иглой" (переносной зенитно-ракетный комплекс – УП ) в посадке".
− Когда ты приезжаешь в свой сектор на передовой, прежде всего пытаешься понять, кто из своих стоит слева, справа, спереди, сзади. Но между ними, за ними, даже по линии фронта в тылу врага могут быть подразделения или отдельные заблудившиеся бойцы.
"Случайный ТрО-шник с "Иглой" в посадке", к примеру, получает команду сбивать все, что летит. Команда "Гроза!". Он слышит шум приближающегося вертолета, у него нет информации, что это свои, и через 10 секунд полетела ракета.
Впрочем, "дружественный огонь" – это не проблема исключительно резервистов или ТРО, как считают многие из кадровых военных. Это проблема всех людей с оружием во время активных боевых действий. И регулярных подразделений Вооруженных Сил в частности.
- О случаях "дружественного огня" обычно не говорят вслух, - рассказывает УП офицер военной разведки, воевавший со времен, когда в Украине войну еще называли антитеррористической операцией . − Но для тех, кто в армии с 2014-2015-го, такие случаи – вообще не новость. Цинически звучит, но для меня это неотъемлемая реальность войны.
По его наблюдениям, чаще всего страдает от "огня по своим" пехота. Чем ближе к передовой, тем такие случаи чаще. Особенно в местах, где нестабильна линия фронта и высока интенсивность боев.
Бывает, что под раздачу попадают группы спецназовцев ССО, потому что они обычно идут на задачи, никого не предупредив. А затем бойцы взвода корпуса резерва, стоящие на позиции по пояс в грязи, видят непонятное движение в посадке и открывают огонь на поражение.
Страдают и самолеты. Причины те же – нехватка опыта и подготовки, недостаточная координация, проблемы со связью. Если идет самолет, по маршруту военные должны получать информацию: летит наша "птичка". Благодаря автоматизированному программному обеспечению на планшетах можно увидеть объекты в радиолокационном поле – и наши, и враждебные. Они есть у людей, которые занимаются непосредственно ПВО, но не всегда у тех, кто стоит на передке.
Уменьшилось ли случаев "дружественного огня" за год полномасштабной войны? Боец разведки Денис, опираясь на собственный опыт, считает, что да.
– Даже между июнем и августом 2022-го была уже очень ощутимая разница.
Во-первых, улучшилась защищенная связь – шифрованных раций стало больше, планшетов с картами, старлинки сейчас стоят чуть ли не в каждом окопе.
Во-вторых, многие, кто год назад попали в Вооруженные силы без опыта, сейчас этот опыт приобрели, и это компенсирует даже недостаточную подготовку.
В-третьих, мы лучше готовы к враждебным вбросам дезинформации и не начинаем стрелять, только прочитали где-то, что приближается колонна захваченных врагом наших танков или грузовиков.
Кто виноват и что делать
– Когда есть факт гибели или ранения военного, всегда должно проводиться расследование. Но есть нюанс, – говорит УП бывший офицер военной разведки.
– Когда прилетал один снаряд за полгода, а такие участки фронта на востоке страны были в 2018–2019 годах, можно было приехать, посмотреть угол падения снаряда, вычислить, откуда прилетел, сделать выводы. В настоящее время таких снарядов падают десятки тысяч в день, углубляться в это никто не имеет времени и возможностей. Поэтому обычно после дознания человека оформляют как погибшего в результате ведения боевых действий, – рассказывает наш собеседник.
Статистика "дружественного огня" – отдельная тема. Как и любые чувствительные темы вокруг потерь украинских бойцов и техники, она прячется в тумане войны. Обычно это объясняется как ценностью такой информации для врага, так и необходимостью поддерживать боевой дух украинского общества во время войны.
Офис генпрокурора и Государственное бюро расследований по запросу "Украинской правды" ответили, что не ведут статистики дел о friendly fire, а значит, не могут назвать количество таких случаев.
УП обращалась с запросом о комментарии к Минобороне и Вооруженным силам. В Министерстве ответили, что эта тема – зона ответственности ВСУ. В пресс-службе Вооруженных сил также не смогли предоставить нам информацию, добавив, что общество пока "не готово" слышать правду о "дружеском огне".
Остается надеяться, что статистика таких случаев существует, по крайней мере, "для внутреннего пользования". Как считают военные аналитики, без этого сложно обобщать боевой опыт, делать анализ и планирование, чтобы снизить риски таких потерь в будущем.
К примеру, Соединенные Штаты пытаются считать все, что касается войн, и, в частности, случаи friendly fire. Более того, некоторые такие цифры не сложно разыскать в открытом доступе.
В конце 1991 Министерство обороны США в отчете Конгресса обнародовало статистику потерь американской армии во время операции "Буря в пустыне" (январь - февраль 1991). "Огонь по своим" стал причиной гибели 35 из 146 убитых в бою или умерших от ран, что составляет 24%. При этом аналитики уверены, что процент реальных потерь от friendly fire всегда выше, чем тот, который дает официальная статистика.
Что нужно для того, чтобы минимизировать риски огня по своим? Улучшать обеспечение средствами связи и обученность бойцов во время подготовки в тылу, прежде чем они оказываются на передовой, считают военные эксперты.
– Главный способ распознавания "свой – чужой" – надежная защищенная связь между подразделениями, – отмечает один из них. – Но когда вы попадаете на взводно-опорный пункт в зоне боевых действий, у вас поначалу может не быть связи с окружающими. Поэтому программа-минимум – вы должны знать, как выглядят опознавательные знаки, знаки различия наших цветов и русских – они используют в основном белый и красный, мы – весь спектр радуги, но обычно – зеленый, синий, желтый.
Кстати, сложность распознавания своих и чужих еще и в том, что и мы, и россияне воюем советской техникой. У нас БМП-1, 2 и у россиян БМП-1, 2. Западная техника для нас – хорошо еще и потому, что ее нет у россиян – если будешь видеть Bradley, скорее всего это наши и, соответственно, шансы friendly fire уменьшаются .
***
…В мае 2002-го 25-летняя звезда американского футбола Пэт Тиллман вместо того, чтобы подписать контракт с клубом Arizona Cardinals на 3,6 миллиона долларов, записался в армию. Это произошло через восемь месяцев после терактов 11 сентября – тысячи молодых американцев тогда добровольно присоединились к борьбе с Аль-Каидой.
После полугодовой подготовки, получив шеврон элитного полка рейнджеров, Пэт отправился сначала в Ирак, а затем в Афганистан.
Вечером 22 апреля 2004 г. вместе со своим взводом он попал под огонь на одном из горных перевалов. Среди погибших в том бою был и Пэт. Он стал национальным героем, символом чести и жертвенности, посмертно награжден "Серебряной звездой", третьей по значимости боевой наградой в армии США. На панихиде, где выступил сенатор Джон Маккейн, рассказывали, что Тиллман погиб от пуль талибов.
На самом деле Тиллман попал не во вражеские шары, а под "дружеский огонь". Семья погибшего считала, что правду скрывали намеренно - чтобы создать героическую историю национального масштаба и "перебить" в информпространстве негатив от громкого скандала с утечкой информации о пытках и издевательствах над заключенными тюрьмы Абу-Грейб группой американских солдат .
История лжи о гибели Пета Тиллмана получила огласку. Расследование длилось несколько лет. Бывший министр обороны Дональд Рамсфельд давал показания Конгрессу США. Исполняющий обязанности министра армии Пит Герен заявил: "Мы, как армия, не выполнили свой долг перед семьей Тиллмана, обязанность, которую мы имеем перед всеми семьями наших погибших солдат: дать им правду, насколько мы ее знаем так быстро, как только сможем».
Стоит ли во время войны говорить о случаях "дружеского огня"?
– Если честно, я не уверен, что правда в этом случае поможет близким погибших пережить боль, – осторожно, с длинными паузами, словно передвигается по минному полю, говорит военный психолог Дмитрий. – Знать, что твой муж или жена, сын, дочь пошли на войну защищать страну и погибли от пули или снаряда собрата, вдвое больнее.
Кроме того, рано или поздно правда уплывет. Они узнают это, но не от командиров или военных психологов, а от случайных людей. Шок от того, что они узнали об этом, будет дополнительной травмой. И в этом состоянии будут искать виновных, требовать справедливости, как ее видят, и проклинать государство.
Именно это происходит по делу о "дружеском огне" на Берестейской. Пока государство считает, что "общество пока не готово слышать правду", родственники погибших ищут его сами.
"Я понимаю, общаясь с родителями погибших срочников, что они нацелены на то, чтобы людей посадили. Это будет справедливое наказание. Но легче никому не станет", - говорит Дарца Сирота.
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть
