Цитата:
Что думаю по демаршу Пригожина.
Я бы хотел зайти вообще с другой стороны. Давайте предположим, для разнообразия, что дефицит снарядов — это не потому, что какие-то ревнивые бюрократы зажали их на складах, а потому, что их объективно не хватает на всю группировку. Потому что склады выгребли, производства быстро запустить не получается, а тем временем на носу украинское наступление, и штабы пытаются создать резерв, исходя из общей логики происходящего на всём театре СВО.
Как ни странно, я немного знаком с тематикой производства артиллерийского пороха. Несколько раз бывал в разные годы на заводах в Алексине, в Тамбове. Видел своими глазами цех, приспособленный под… разведение осетров. Потому что в течение многих лет гособоронзаказ на снаряды основных калибров составлял порядка 50 тысяч штук в год (для понимания: сегодня на фронте расходуется до 20 тысяч В ДЕНЬ). И ещё: у меня в офисе есть раритетный портрет Ленина, под которым когда-то сидели трое директоров одного из таких заводов. Каждого из них поочерёдно судили (одного даже расстреляли) после очередной производственной аварии с жертвами, и завозили следующего. Четвёртый оказался более способным и как-то сумел наладить производство.
Если вкратце и на пальцах, пироксилин делают из хлопковой целлюлозы (этерифицируют её азотной кислотой), и целлюлозы нужно много. А её, в свою очередь, делают из хлопка, и его тоже нужно много. Хлопок у нас в стране не растёт, его нужно закупать, и делать это возможно только сильно заранее, контрактуясь за год до урожая. Ещё можно из льна — но это опять-таки надо было тогда в прошлом году его очень много посеять; плюс это немного другая технология, хотя качество порохов в итоге получается даже выше. Проще говоря, быстро нарастить объёмы производства нет возможности, есть объективные ограничения. Но есть и субъективная неспособность быстро адаптировать наши производства под мобилизационные задачи, связанная с утратой соответствующих компетенций.
В пригожинском демарше есть элемент отчаянной, рискованной аппаратной борьбы за дефицитный ресурс, получаемый из централизованной распределительной системы — то, в чём «повар» всегда был хорош, ещё когда бился за бюджетные подряды, а не за снаряды. Я думаю, своей цели он достигнет так или иначе. Но для меня вопрос, как ни странно, стоит не в том, «дадут» или «не дадут» «Вагнеру», а в том, «сможет» или «не сможет» Минпром. И повезут ли из-под портретов тех, кто не смог.
Цитата:
Ещё раз, для ясности.
У меня не повернётся язык осуждать Пригожина за его действия — прямо сейчас гибнут его люди, и он делает всё возможное и невозможное для того, чтобы выгрызть дефицитный ресурс из начальников и уменьшить свои потери. Но я всё же, в том числе и опираясь на информацию из других подразделений, вполне себе кадровых, с которыми мы взаимодействуем, склонен полагать, что проблема дефицита снарядов носит системный характер для всей группировки. И бравые медийные реляции о том, что «заводы работают в три смены», мало чем помогают — быстро в разы нарастить объёмы производства на этих заводах попросту невозможно, даже если смен будет четыре или пять.
То, что из всех активностей, связанных с беспилотниками, наша команда в итоге сделала приоритетом задачу повышения точности ствольной артиллерии, связано с ещё осенним анализом положения дел в этой сфере. В первые месяцы СВО стреляли буквально эшелонами — и наступали. Как только снарядов стало меньше — наступления сначала затормозились, потом вовсе сошли на нет, летом «Хаймарсы» начали бить по складам в прифронтовой зоне, а потом пошли «перегруппировки». Стало уже банальностью, но придётся в десятый раз повторить: война эта — в основном артиллерийская. Из 10 лежащих в госпиталях 9 — с осколочными. Все ухищрения, будь то «сбросы», fpv-дроны и т.д. — всё это попытки с обеих сторон скомпенсировать дефициты боевых возможностей артиллерии и её ключевые уязвимости, а также тот самый пресловутый «снарядный голод».
Как вы думаете, зачем сейчас «Вагнеру» артиллерийские снаряды? Они штурмуют застройку, в которой противник оборудовал огневые точки. Единственный имеющийся у них вариант сейчас борьбы с этими точками — сносить их буквально вместе с домами. Кроме того, нужно постоянно держать под «огневым контролем» пресловутые пути снабжения — те самые оставшиеся грунтовки. В итоге Пригожин требует 2000 снарядов в день на километр фронта (его слова из интервью Пегову), согласно советским нормативам артиллерийской стрельбы. Но ведь противник сейчас обороняется буквально на пятачке в несколько квадратных километров, он зажат с трёх сторон и виден как на ладони, его не надо искать. Проблема в том, что даже в этой ситуации бить приходится «по площадям».
Вывод. По-советски (по площадям) — не можем: нет столько снарядов. На точность — не умеем: не заточена под такое наша сегодняшняя артиллерия, дешёвого и при этом «высокоточного» решения сегодня считай нет (есть «Краснополи», но их мало и дорого, есть «Ланцеты», но их тоже мало и дорого). Можно кого угодно в чём угодно обвинять, но как по мне, это проблема нашего оружия как такового и существующих способов его применения. Нужно учиться воевать по-другому.
Цитата:
Кстати, о том, что проблема дефицита снарядов носит именно системный характер для всей группировки, косвенно свидетельствует пригожинское видео, где он рассказывает о том, за что уволили Мизинцева, ныне перешедшего в Вагнер. Его история о том, как замминистра обороны по тылу (!) выгребает на дальних тыловых складах некондиционные старые снаряды 4-й категории, чтобы хоть чем-то снабжать приоритетные направления (включая и вагнеров) — лучшее тому подтверждение. То есть это как минимум не только про бюрократов-завистников, которые что-то там зажали чисто из вредности.
https://t.me/chadayevru/1527
https://t.me/chadayevru/1529
https://t.me/chadayevru/1530
