Цитата:
Сегодня хотелось бы представить вашему вниманию поистине уникальный учебник. Казалось, что к настоящему времени мы уже видели всё, что только можно было создать при помощи ума, ориентированного на «национальную концепцию истории». Но бывший глава правления Черкасского областного отделения Всеукраинского объединения «За Украину! За Ющенко!» Василий Иванович Пахаренко ухитрился сочинить учебник такого масштаба, что эту книгу я могу вполне серьезно рекомендовать в качестве отличного способа скоротать пару вечеров и изрядно поднять себе настроение. Издан учебник «Украинская литература» для 9-го класса в Киеве, при традиционной помощи издательства «Генеза», в 2009 году. Чтобы понять, какого рода творчество ожидает на страницах книги, достаточно ознакомиться с интервью, которые щедро раздавал автор в 2005 году, перед прошлыми выборами президента Украины:
– Разве не в украинском государстве мы живем сейчас?
– В свое время даже Тарас Шевченко предупреждал, что первой проблемой независимого государства будет обрусевшеее, денационализированное, деморализованное население. Да, собственно, каждый из нас в какой-то степени малоросс. Эта критическая масса малороссийства переросла все мыслимые пределы и господствует на протяжении всех 13 лет независимости. Ведь власть у нас не украинская, а малороссийская, она является ярким воплощением малороссийского менталитета, малороссийского мировосприятия. В таком государстве трудно жить, и мы, украинцы, достойны лучшей жизни.
Пляшущие человечки
В начале учебника мы видим отрывок из Нагорной проповеди, то место, где говорится о прощении врагов. Однако не стоит думать, будто Пахаренко стоит на христианских позициях. Как будет показано дальше, автору милее неоязычество, и благодаря нему Украина теперь – единственная в мире страна, где появившуюся уже в наше просвещенное время фальшивку под названием «Велесова книга» изучают как памятник «древнеукраинской литературы».
Может быть, Пахаренко вспомнил о евангельском призыве прощать врагов своих для перестраховки, на тот случай, если ученики вздумают мстить автору за то издевательство, которое он назвал учебником по литературе? Похоже, дело и впрямь обстояло именно так.
Вступление изобилует мистицизмом, присущим экс-президенту Ющенко и его фанатам, призывая учащихся предаваться сеансам спиритизма с умершими писателями и критиками. Стр. 4: «Перед вами фактически учебник-диалог. Он построен так, чтобы вы не просто заучивали готовый материал, а постоянно вели беседу с писателем и с благосклонно или критически настроенным к нему читателями... Первостепенный, наиважнейший и приятнейший этап изучения литературы – чтение произведений. Возможно, это пока кажется вам нудной обязанностью, но скоро поймете: на самом деле это захватывающая игра разгадывания загадок, ребусов, это испытание на эрудицию, любознательность, наблюдательность, человечность, благородство души, патриотизм, а также изысканность вкусов. Изобретательные авторы (?) подготовили для своих читателей множество занятных штучек чуть ли не на каждой странице рассказа, повести, романа, пьесы, чуть ли не в каждой строчке стиха».
Следует отметить, что учебник к месту и не к месту переполнен курсивами, выделениями в самых причудливых и непонятных комбинациях. Так что весь курсив, который вы встретите в цитатах – суть отражение оригинального стиля автора.
Вдобавок, в издательстве «Генеза» завелся дизайнер-маньяк, который раскрасил учебник как уж мог. После каждой главы идет дополнительная информация, примечания, рекомендации и т. д. Так вот дополнительные рубрики (и их разновидность) условно обозначаются миниатюрным изображением разноцветных казаков в различных позах, не имеющих никакой ассоциативной связи с содержимым рубрики, из-за чего вся картина напоминает рассказ сэра Артура Конан-Дойля «Пляшущие человечки».
«Среди отличительных признаков украинской литературы – её последовательный национализм»
Отправив ученика на странице 5 «к родному художественному слову, а значит, и к себе, к Украине, к счастью», он, не теряя времени даром, обрушивает массу новых знаний.
На страницах 8-9, где автор на примере рисунка с деревом поясняет происхождение искусств и наук от одного мифологического корня, присутствует фраза: «Наука имеет три мощные ветки: естествознания, математики (исследование чисел и пространственных форм) и гуманитарную (человекознание)». Как минимум, не бесспорное утверждение, как в вопросе количества «веток», так и их разделения. Иначе с чего бы гуманитарные науки сведены к антропологии? Впрочем, вопрос риторический, весь учебник написан крайне сложным для понимания методом, перегружен научными терминами, которые применяются как угодно, да к тому же и переводятся весьма своеобразно.
То, как автор видит основной критерий собственно «украинской» литературы, можно прочитать на странице 15. «Среди отличительных признаков украинской литературы – её последовательный национализм. Наша литература – это литература борьбы за сохранение и утверждение украинской нации, за её государственность».
На странице 18 автор в разделе «Советуем почитать» предлагает детям быстренько усвоить «Энциклопедия литературознания / Авт.-состав. Ю. Ковалив, в двух томах». Остается загадкой, зачем ученику, ежели он прочитает в самом деле этот рекомендованный труд, мучить себя дальше произведением господина Пахаренко?
Но главный вопрос, который будет терзать любого, кто рискнет всерьез читать указанное произведение, будет таков: о чем вообще Василий Иванович хотел писать книгу, на какие вопросы осветить? Единственный ответ – просто хотелось блеснуть своей разносторонностью, ибо учебник является кладезем познаний чего угодно, от магии до скульптурного искусства.
Украинская душа и друидические знания
На странице 20 открывается эпический раздел «Украинская душа». В виде иллюстрации, облегчающей понимание сути этой самой украинской души, приводится рисунок пирамидки из 6 ступеней, первая из которых – «особенная связь с землей», а последняя – «культ семьи». Между ними, не поверите, существует «обожествление женщины», которое выражалось в том, что «именно женщина была хранительницей национальной духовности, от неё новые поколения перенимали родной язык, веру, песню, обычай, благодаря ей становились украинцами. Гармоничная связь с землей и доминирование женщины стали основой наивыразительнейшей внешней черты украинского характера – господствующей эмоциональности».
На фоне отношения к феминизму выявляются различия между украинцами и русскими. «Одним словом, в вековечной борьбе между мужской (сила, агрессия) и женской (любовь) первоосновами в ПраУкраине, в отличие от соседних народов, победила последняя. Наверное, ни один народ, кроме нашего, не имеет столько произведений, где женщина превосходила бы мужчину, чаще была бы положительным героем. Или ещё такой яркий пример: главная персона, на которую ориентировался весь обряд в украинской традиционной свадьбе, – мать, тогда как, скажем, в русской – отец».
Затем национально свидомый автор удивительным образом отказывает украинцам в способности к рациональному мышлению (!). Страница 22: «Также заметное влияние на украинскую ментальность сделало магическое мышление наших предков (а не рациональное или сказочно-мифическое). Дело в том, что урожай украинского хлебороба зависел от его трудолюбия, и, безусловно, от природы, воздействовать на которую можно было только магическими способами (обряд, молитва, заклинания, жертвоприношения, а впоследствии – его имитация).
Проясняются некоторые специфические черты украинской политики, похоже. Хоть кто-то внёс ясность, почему всё складывается на Украине именно таким образом. Страница 23: «Приглушенное мужское (агрессивно-воинственное) начало мешало нашим предкам успешно обороняться от грабителей. Но в соединении с культом свободы оно вызвало органическую враждебность украинцев к любой власти, особенно авторитарной, веками чужой, оккупационной. Потому, когда падает старая власть, мы, как правило, долго не можем установить или удержать новую, боясь смены одного ярма на другое. Наисправедливейшей формой общественного сосуществования у нас всегда считалась демократия (власть народа). Так что многовековая безгосударственность Украины вызвана не только внешним, геополитическим фактором, но и украинской ментальностью, изуродованной этой безгосударственностью. Превратить свою державу в авторитарную не позволяла душа, а построению демократии мешали соседи. И так аж до августа 1991 года».
Извечные вопросы... В учебниках истории возрождали никогда не существующую до того государственность, в этом – путаница причинно-следственных связей между безгосударственностью и особенностями морали.
Неозяческие симпатии автора ощущаются по всему учебнику, и господин Пахаренко спешит познакомить учащихся с азами друидических знаний. Сосна символизирует «девственность и приготовление к браку», тополь – «девушку», калина – «женщину», кукушка – «мать», явор – «опечаленный казак», «одинокий юноша». Стр. 32: «Так, в виде дерева представляли строение Вселенной: рай – верхушка, мир небесный, Божий; вирай (вирий) – корень, мир мёртвых; край – мир земной, мир людей (именно от этого слова, предполагают, произошло название «Украина»).
Безапелляционных суждений, подобных приведенному выше, в данном издании полно. Повествуется, конечно, и о том, отколь пошли украинцы. «Они стали первыми земледельцами в Европе, занимались также скотоводством, охотой, рыбалкой, развивали ремесла – гончарное, медоварение, обрабатывали металлы. Старались жить мирно и демократично. На чужие земли не посягали, а только обороняли свои».
«Стародавняя языческая цивилизация Украины» и Михайло Ломоносов
О квалификации автора учебника говорит страница 51. «Сведений о нашей стародавней языческой цивилизации крайне мало. Единственным подробным источником считают «Велесову книгу». Это свод (собрание) мифов, летописей, легенд, проповедей, составленных устно волхвами в V-VIII веках нашей эры и записанных около 870 года». Да-да, речь о той самой «Велесовой книге», которая составлена на основании деревянных табличек, авторы которых почему-то используют не стыкующиеся между собой грамматические формы славянских языков начала XIX века (!), выдавая их за древнеславянский праязык. Для ученых всего мира «Велесова книга» – это пример довольно грубой подделки, но если задаться целью познакомить ученика с трудами «древнеукраинских писателей», то мнение ученых можно и проигнорировать.
О Киевской Руси, страница 53: «В Киеве и иных русских городах насчитывалось более 200 школ, где обучалась почти тысяча учеников (мальчиков)». Это как, по 4-5 ученика на школу? Кстати, пусть слово «русский» не обманывает. В украинских учебниках принято разделять термины «руський» и «российский». Первый употребляется в применении к Киевской Руси, второй – ко всему остальному «русскому». То есть, украинскими историками (и, как видно, литературоведами) подразумевается, что Россия к Руси никакого касательства не имеет.
Среди повествований о музыке барокко и хоровом песнопении (напоминаю, учебник всё ещё о литературе), есть рассказ о Киево-Могилянской академии, которую создал государственный ум гетмана Мазепы. Академия описывается в виде мощнейшего оплота науки и с особенным пафосом упоминается об учащихся в её стенах будущих учёных, особенно – Ломоносове.
В 1734 году Ломоносова и правда занесло в Киево-Могилянскую академию (с 1731 года он учился в московской Славяно-греко-латинской), но «не найдя там совершенно никаких трудов по физике с математикой и другим прикладным наукам», Ломоносов «прилежно перечитывал летописи». Занятие это длилось по разным сведениям 5-6 месяцев, после чего Михаил Васильевич уехал в Петербургскую Российскую Академию Наук, заниматься, собственно, наукой.
Разоблачение Гоголя, считавшего Русь матрешкой
Страница 96: «Хронологически последним и наиболее известным образцом старинной украинской исторической прозы стала «История русов» (то есть украинцев)... Автор убедительно утверждает, что Киевская Русь – это государственное образование именно украинского народа, что Русь – Украина, а не Россия». Убедительно утверждает, не доказывает... Зачем уж что-то доказывать в условиях «безгосударственной страны».
Страница 98 намекает на грядущие, полные ярких образов исторические документы, которые могут быть извлечены пытливыми исследователями в дальнейшем... Ибо в «Истории русов», к сожалению, «не упоминаются слухи и легенды про амурные приключения Мазепы...».
Представлен и полный набор обид и угнетений, понесенных от Екатерины II. Вообще, чем дальше, тем явственнее возникает желание заглянуть лишний раз на обложку и уточнить – о чем автор хотел всё-таки писать учебник? И что он понимает под литературой? Тут тебе и «возрождение национального театра», и «зроссийщення казацкой старшины», и введение крепостного права, и староукраинские боги, и абсолютизация эстетических идеалов античности...
Также автор учебника отлично знает, что и когда думал Гоголь. Страница 215: «Очевидно, для самоуспокоения он придумал такую себе иллюзорную наднацию, надотечество – «Русь», которая, по его мнению, как матрёшка вмещает в себе и Украину, и Россию, и некоторые иные славянские народы».
Василий Пахаренко не забыл и актуальные для политических симпатий современности интерпретации истории. Страница 256: «Со времен Ивана Грозного российское самодержавие вело грабительские войны на Кавказе».
Гармонично уживается с российской агрессией на Кавказе и описание тяжкой судьбы Тараса Шевченко. Интересно становится уже в моменте цитирования дневников поэта. Учитывая то, что свои личные дневники Шевченко писал сугубо на имперско-русском языке, приходится ставить в конце каждой цитаты как можно более незаметное «(перевод) с рос.». По мнению Пахаренко, служба Шевченко в Оренбурге (направленного туда, заметим, с правом выслуги), выглядела так. Страница 278: «Кругом степь, покрытая барханами и покрытая кое-где кустами колючек. Сильный восточный ветер часто дул по несколько дней, неся клубы едкой, удушливой пыли. Лето жаркое, осенью и зимой – дожди и непролазная грязь, зимой – морозы и страшные вьюги, которые засыпали поселение снегом. Солдатчина была для поэта страшнейшей карой».
А вот как о тягостях своей оренбуржской службы пишет сам поэт: «Сегодня я, как и вчера, рано пришел на огород, долго лежал под вербою, слухал иволгу и, наконец, заснул. Видел во сне Межигорского Спаса, Дзвонковую Криныцю и потом Выдубецкий монастырь. А потом Петербург и свою милую Академию. Сновидение имело на меня
прекрасное влияние в продолжение всего дня...». Заметим, что днем ранее, 17 июня 1857 года, выдающийся украинский поэт, измученный «страшной карой» украинского самодержавия, явился на огород «в четвертом часу утра», чему в дневнике тоже имеется его свидетельство. Явившись, Тарас Григорьевич тут же констатировал: «Ни малейшей охоты к труду. Сижу или лежу молча по целым дням под моею любимою вербою».
Итого: выражаем не то что глубокое, а глубочайшее уважение Василию Ивановичу Пахаренко за столь выдающийся труд, который достоин занять место по соседству с «Всемирной историей, обработанной «Сатириконом» В. Аверченко. Книга получилась и в самом деле презабавная. Но ведь, задумайтесь на секунду, ученики вынуждены учить вот это собрание «занятных штучек», подготовленное «изобретательными авторами» и запоминать его. И, что ещё страшнее, жить потом с этим коктейлем из околовсяческих фактов, догадок, вранья и вообще неописуемых никакими средствами артефактов.
