Цитата:
Ладно,так вот - жить во Львове, хорошо,это я неоднократно повторял Но судя и по всему,умирать тоже хорошо именно во Львове, а если жить хорошо и умирать хорошо,хоронят хорошо,то зачем я уезжал?
Похороны во Львове проходят по обычному сценарию. Покойный, будь ты при жизни православным, католиком, греко-католиком или евреем, сутки лежит дома, довольный, а вокруг собираются родня, друзья и недруги.
Приходят те, которых ты не видел десятки лет, даже если жили на одной улице, приходят те, с кем посорился из-за какой-то глупости и потом не разговаривал двадцать лет, приходят недруги, которые при жизни тебя терпеть не могли, но после смерти вдруг оказывается, что нелюбовь эта была высосана из пальца и вот с твоим уходом что-то уходит и из их жизни. Поскольку не отданная во время трешка или пятерка, или испорченная рубашка не стоили того, чтобы не прощать…
Панихида начинается дома, а родне надо подсуетится, чтобы занять место на кладбище. Если еврей, то стараются определить на Яновское, если ты чем-то прославился во Львове и в мире, то Лычаковское, если ты просто львовянин – отвезут в Брюховичи и зароют в экологически чистую землю, правда среди таких же лохов, как и ты, коими были при жизни. Впрочем лохом не совсем, если уж ты львовянин…
Крайняя точка – Сихов, где проходит конец цивилизации, где бродят пролетарии из села, обитают племена масаев и индейцев, разгуливают медведи и стаи пингвинов, короче, это так далеко, что интересно только тем львовянам, которые смотрят «Клуб путешественников».
День похорон – действительно день, когда тебя любят все. Так принято у нас во Львове, так сказать, местная традиция. Тебя любят соседи, уважают сотрудники по работе и сердце обливается кровью у твоих первых жен. Надо видеть, как заботливо поправляет на тебе рубашку вторая или третья, отмечая про себя, что погладить можно было и лучше. Даже если в ее жизни утюг вызывал у нее недоумение, сравнимое с ядерный коллайдером или белым карликом (не путать с горячкой). Ты лежишь чистый, ухоженный, выбритый и все искренне тебя любят и уважают за твои заслуги, за то, что ты сделал, и даже приписывают тебе несделанное.
Тебя посещают начальство, однокласники-засранцы, которые прожили с тобой жизнь на соседних улицах, перебегая при встречах на соседнюю сторону улицы в галантерейный или хлебный, а то вдруг чего-то попросишь или просто отнимешь 5-10 минут, столь необходимых в жизни, ведь он торопится, сильно торопится – на работу, с работы, на учёбу, на родительское собрание к обалдую сыну, к дочке на свадьбу , внуку в роддом, от любимой любовницы к родной жене и от любимой жены к любовнице…
Мы же так торопимся, но не в день похорон – в этот день время есть у всех, дела, оказывается, можно отложить и на потом, на завтра, послезавтра или следующую пятилетку. Наконец, приходят персоны, официально облаченные духовностью – секретарь парторганизации, или священник. Они говорят, что ты был замeчательным сыном, прекрасным отцом, честным работником, перевыполнял план по производству и покаянию, регулярно совершал намаз и искренне не представлял жизнь без шабата и кашрута. Короче, с твоим уходом человечество осиротело. Твое мертвое сердце обливается елеем и благоухает ладаном приэтих словах,особеннио мне импонируют слова иудазима :»Мы освобождаем тебя от членства во всех союзах и объединениях. Ты никому не должен». После этого скорбная процессия пытается спустить твой гроб с третьего или четвeртого этажа, не уронив на крутых виражах львовских лестниц.
Тебя несут на руках, как носили только мама с папой, забирая из роддома, как никто больше в жизни – ни родня, ни компартия, ни духовные отцы… Но сегодня твой день, истинно твой день, когда тебя любят все – даже тещи, даже сосед по лестничной клетке, который выкручивал лапмпочку, чтобы ты сломал ногу… О тебя говорят искренне и проникновенно, как никогда в жизни не говорили, и, наконец, не завидуют потому что некому…. Везут на автобусе, осторожно вытаскивают из него и самые крепкие из твоих дальных родственников, друзей и тех,кто забывал годами поздравить тебя с днем рождения, несут опять на руках, утирая слезы…
Бог в этот день не забывает о тебе и создает прекрасную погоду… Моросит легкий летний дождик, тепло мгновенно осушает одежду, а небо окрашено нежно-серыми цветами львовского сплина. Колышутся ветки деревьев, слетает листва на дорожки парков, скверов и аллей клaдбищ… Если ты был музыкант, то в барах, кафе и кнайпах играет твоя музыка. Картины художника подрастают в цене и возникает легкий ажиотаж вокруг них, а фотографии с тобой или твои фотографии, если ты фотограф, начинают готовить к той выставке, которая должна была состояться, но так и не состоялась и ты сам удивляешся, неужели это меня, меня так любят и уважают?
Так вот, жить во Львове – хорошо, это я неоднократно повторял. Но, судя по всему, умирать тоже хорошо именно во Львове, а если жить хорошо и умирать хорошо, то зачем я уезжал?
