Досужие размышления (почти по Джерому К. Джерому)
Меня тут неожиданно посетила мысль. В какой-то момент я попробовал ощутить себя в шкуре свидомого и испытал при этом не слишком приятные ощущения.
Представьте себе этакого хорька, живущего в окружении собственных миазмов и при этом пытающегося убедить окружающих, а в особенности себя самого в том, что на самом деле это вовсе не смрад, а самый настоящий Шанель № 5. Надувающего щеки в попытке убедить находящегося рядом медведя, что запах хищника, исходящий от того на самом деле варварская азиатская вонь, а истинно культурный и европейский запах присущ только хорьку и шакалам-падальщикам. Хотя эти же самые шакалы не в восторге от подобных обобщений. Но, испытывая страх перед крупным хищником и непреодолимое желание урвать кусочек от медвежьей трапезы, не очень удачно скрывая рвотные позывы от хорька-вонючки, эти падальщики все же поддакивают хорьку. А тот, одурев от ощущения собственной значимости, а еще больше- от собственного запаха, начинают поминать своего лепшего друга и брата- заокеанского скунса. Дескать ежели кто косо посмотрит на хорька, то придет этот самый скунс и одним своим пуком уложит даже самого здоровенного медведя (не вспоминая при этом, что потерявший сознание от скунсового «непобедимого оружия» медведь рухнет и раздавит в лепешку и скунса и хорька и прочую лесную шелупонь, оказавшуюся на свою беду рядом). Вся штука в том, что медведь-то непременно очухается, но вот хорьку, точнее тому, что от него останется, все это будет совершенно безразлично. Его жизненное предназначение- напустить как можно больше вони, будет выполнено.
А пока хорек ностальгирует, вспоминая своего своего предыдущего «друга» (а точнее любимого хозяина) -взбесившегося волка, чуть не прегрызшего и не передушившего половину леса. Пытается гордиться своей верной службой, заключавшейся даже не в кусании врагов и жертв хозяина, а в истязании своим смрадом несчастных зверей, покалеченных в схватке с волком. И не может простить медведя, сломавшего своей тяжелой лапой хребет бешеному волку. Странно, но волчата, выросшие впоследствии, оказались иммунны к вирусу бешенства, поразившего родителя и теперь даже периодически выходят на совместную с медведем охоту. Бывает конечно, что иногда мишка и серый скалят друг другу зубы, но, помня силу бывшего врага и испытывая уважение к ней, все же находят общий язык. А вот смрадная атмосфера хорька и некоторых других зверушек оказалась благоприятной для вируса бешенства.
Но хорьки не должны забывать о чутком носе и тяжелой лапе медведя…..
Вот такие выверты бывают у моего тоталитарно-шовинистического мышления. Если кто-нибудь еще пытался примерить на себя свидомую ментальность- прошу поделиться впечатлениями и образами.
