Цитата:
Эти опасения я высказывал давно, еще в бытность работы начальником Управления Генеральной прокуратуры Союза ССР по надзору за исполнением законов о государственной безопасности. В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века катынская история получила новый импульс с подачи небезызвестного А. Яковлева и его окружения. Лидеры Белорусского народного фронта настояли сначала на проверке, а потом и на расследовании уголовного дела о судьбе польских офицеров, что послужило еще одной спекуляцией вокруг СССР. Начавшееся расследование неизбежно перекинулось и в Смоленскую область. При этом необходимо отметить, что правоохранительные органы Белоруссии, и в первую очередь прокуратура, подверглись жесточайшему шельмованию и давлению, ее работники в значительной мере были деморализованы и шли на поводу так называемых демократических сил. Об этом меня подробно информировали работники управления, выезжавшие в командировку в Белоруссию. Однако что-либо изменить, направить следствие на рельсы объективного расследования не удалось. Бывший президент СССР М. Горбачев прочно занял место рядом с фальсификаторами истории. Более того, он принес публичные извинения польской стороне. В этом же ключе действовали и президенты России. Позиция политического руководства фактически и предопределила исход дальнейшего расследования трагедии польских офицеров, которое проводила уже Главная военная прокуратура страны.
1991 год. Генпрокуратура Союза ССР принимает польскую делегации во главе с послом Польши в СССР. Я был участником этого события. В поведении поляков, особенно в претензиях к нам, сквозило явное высокомерие, доходящее порой до цинизма. На мой вопрос о причинах столь жестких требований в связи с новым расследованием событий в Катыни было заявлено: “Мы хотим правды”. – “Но правда, объективная правда, – возразил я, – давно установлена следствием, проведенным еще в 1944 году”. Тут же последовало возражение, что эта правда их не устраивает. Им нужна была “своя” правда, чтобы шантажировать СССР, Россию и ставить вопрос – он главный – о выплате нами огромной компенсации Польше.
Обладая определенной информацией о катынской трагедии, зная, какой шлейф грязных спекуляций вьется вокруг нее, я и посчитал своим долгом защитить истину, интересы России.
В 2005 году весь мир отмечал 60-летие Победы над фашизмом, решающую роль в которой сыграл Советский Союз. Признанием этого было, в частности, присутствие на параде в Москве 9 мая лидеров ведущих мировых держав. Но в четырех странах – Прибалтийских республиках и когда-то братской Польше – всечеловеческий праздник отметили по-своему: чествованием недобитых эсэсовцев и шумной антисоветской кампанией, поводом для которой в Польше в очередной раз явилась Катынь.
Катынское дело в течение десятилетий считалось совершенно ясным. Раздутые в 1943 году геббельсовской пропагандой россказни о “злодеянии большевиков” повсюду были восприняты так, как того заслуживали, – фальшивка, коварно задуманная и исполненная фашистская провокация. Единственным, кто ее поддержал, было марионеточное “польское правительство” в изгнании, находившееся в Англии.
Отчет советской комиссии во главе с президентом Академии медицинских наук Н. Бурденко по расследованию преступлений фашистов на советской территории внес в вопрос полную ясность. Операцию по якобы уничтожению оказавшихся в советском плену польских офицеров после возвращения Советскому Союзу Красной Армией Западной Белоруссии и Западной Украины совершили сами немцы. Это произошло в захваченной гитлеровцами Смоленской области, чтобы затем приписать зверства советскому НКВД. Такой вывод никто даже не пытался опровергнуть, пока существовал СССР и были живы свидетели преступления в Катыни.
Зато после прихода к власти Горбачева и последующего разрушения Советского Союза польские, а затем и доморощенные антикоммунисты раздули катынскую провокацию до вселенского масштаба. Все советские доводы были отброшены, все геббельсовские объявлены правдивыми. Я уже отмечал, что российские президенты тоже извинялись перед польскими властями, тем самым поддержав Геббельса, о чем он, конечно, и мечтать не мог. В их бедные головы не пришло простейшего контраргумента: прежде чем нам ставить в вину катынский расстрел, пусть ясновельможные паны покаются и извинятся за истребление в 1920–1921 годах в Польше десятков тысяч (по разным источникам – от 40 до 80) советских военнопленных.
Виктор Илюхин,