Цитата:
Каноническая версия «боя под Крутами» выглядит так. В январе 1918 года огромная армия (по разным источникам, от 6 до 150 тысяч) красноармейцев под командованием Михаила Муравьева вторглась на территорию суверенной Украинской республики и у станции Круты встретилась с войсками Центральной Рады, состоящими из 300-600 юнкеров и примкнувших к ним студентов и гимназистов-добровольцев. В результате жестоких боев 300 студентов героически погибли, но задержали на несколько дней москальско-большевистские орды, и это позволило правительству Центральной Рады выиграть время, чтобы заключить в Бресте мир с немцами и с их помощью вышвырнуть интервентов с украинской территории.
Если проследить по карте маршрут движения Муравьева к Киеву, то увидим, что вышел он из Харькова. Почему из Харькова? Потому что в Харькове в это время было другое правительство, альтернативное и враждебное Киевскому правительству Центральной Рады.
К этому времени ЦР утратила весь авторитет перед рабочими и крестьянами, которые начали понимать, что это правительство не даст им ни земли, ни воли. После тщетных потуг слепить из покинувших фронт военнослужащих «украинское войско», лидеры ЦР окончательно поняли, что их попытка не увенчается успехом.
В этих условиях единственным, готовым к вооруженному сопротивлению, оказалось студенчество, которое, впрочем, не понимало ни сложившуюся ситуацию, ни цели правительства. Но легче всего вбить гвозди пропаганды именно в неокрепшие детские души с их максимализмом и отсутствием жизненной практики. Многочисленные буржуазные СМИ и листовки прямо взывали к молодежи немедленно прийти на помощь своему народу, «одностайно ставши під прапор борців за волю України». Кроме того, на студентов оказывалось и чисто административное давление со стороны руководства учебных заведений.
В конце концов, путем пропагандистского обмана и давления профессуры, из учащейся молодежи был сформирован «Курінь Січових стрільців». Как это напоминает наш «помаранчевый» майдан, когда националистические СМИ и продажный профессорско-преподавательский состав столичных вузов активно подталкивали студентов к «помаранчевым ценностям»!
18 января отряд Михаила Муравьева пошел из Харькова в наступление на Полтаву, где Петлюра попытался разгромить местных большевиков. Отряд Красной Гвардии состоял не более чем из тысячи человек, но по пути обрастал, как снежный ком, сочувствующими.
19 января Муравьев триумфально вошел в Полтаву и тут же отметился расстрелами не успевших скрыться офицеров и юнкеров. Начало встречному террору было положено. Он, видимо, был неизбежен, но конкретное «спасибо» за его начало следует сказать Петлюре.
В Полтаве Муравьев изменил маршрут движения: пошел не на запад, к Киеву, где на станции Гребенка его ожидал Петлюра со своим отрядом, а на север, к Конотопу, где намеревался усилиться красными частями, шедшими ему на помощь из Брянска и Гомеля. Решение верное, ибо несколько сотен донецких красногвардейцев П. Егорова и червонных казаков Примакова вкупе с примкнувшими к ним энтузиастами и полтавскими большевиками вряд ли представляли серьезную боевую силу. Другое дело — отряды питерских моряков, двигающихся на Конотоп из Брянска и Гомеля, да еще бронепоезда в придачу.
Впоследствии присутствие балтийских моряков в отряде Муравьева дало возможность говорить о «москальской» интервенции, что вряд ли верно. Отряды моряков формировались на добровольной основе из уроженцев украинских губерний. Так что ударную силу наступавших на Киев красных отрядов составляли именно этнические украинцы.
В это время ЦР попыталась выставить заслон против Муравьева, двигавшегося по железной дороге Конотоп-Киев. В Бахмач 23 января прибыл первый курс юнацкой военной школы под командованием сотника Аверкия Гончаренко. Бахмач был наполнен пробольшевистски настроенными железнодорожными рабочими, и защищать его в таких условиях было неразумно. У Гончаренко было около 600 бойцов с 18 пулеметами, а у главы военной администрации Черниговской губернии сотника Тимченко — вообще ничего, кроме должности, хотя он и стремился поставить молодых людей под свою команду. Но Гончаренко не дал. В препирательствах по этому поводу прошло два дня, на исходе которых Гончаренко отступил на станцию Круты без боя! Тут он получает подкрепление из Киева в виде студенческой добровольческой сотни Омельченко — это еще около 120 человек.
Вот здесь мы и подошли к кульминации. К тому самому легендарному бою отряда Аверкия Гончаренко с отрядом Михаила Муравьева, о котором сейчас столько пишут всяких небылиц и откровенного бреда.
Каноническая дата боя — 29 января 1918 года. Но сотник Гончаренко после отступления подал рапорт с описанием боя генерал-хорунжему Удовиченко, и в этом документе указана другая дата — 27 января.
По Гончаренко, «…25 січня 1918 р. дістав я повідомлення, що до мене вислано з Києва студентську сотню…» От Киева до Крут меньше 100 км, поэтому резонно вообразить, что в тот же день подкрепление было в Крутах.
Гончаренко как кадровый военный прекрасно понимал, что силы неравные и что он долго не продержится. А ведь в 20 километрах, в Нежине, стоял целый полк имени Шевченко. Но, видимо, ненадежен был полк… И неслучайно позиции заняли не у Нежина, а у Крут, хотя никакой стратегической ценности эта станция не имела.
27 января отряд Егорова атаковал станцию Круты. Очевидно, что серьезного отпора он не ожидал. Шли как на параде. И попали под пулеметы. Атака захлебнулась с большими потерями — основными у красных в том сражении. В дальнейшем же бой велся по правилам, и в сумерках станция была взята. Гончаренковцы отступили к поездам, отведенным в тыл за 1,5-2 км от станции. Причем отступить успели не все: одна рота, отступая прямо на станцию, уже взятую красными, попала в плен.
Сейчас пишут, что студенты были не обучены и имели за плечами только одну неделю боевой подготовки в Киеве. Но студенческий курень «січових стрільців» (а это была именно сотня, сражавшаяся под Крутами) состоял из студентов-фронтовиков, зачисленных в вузы по личному указанию Грушевского. И только одна рота (та самая, которая угодила в плен) действительно состояла из новобранцев — студентов первого курса и гимназистов 17-18 лет. Их более опытные товарищи благополучно отступили к эшелонам и через несколько дней уже подавляли восстание рабочих на Арсенале.
Нестыковки с описанием боя под Крутами, очевидно, связаны со следующими обстоятельствами:
1) Бой проиграли. Отход был, что называется внеплановым — проще говоря, бегством.
2) Потери в 280 человек, которые заявил Гончаренко, не доказаны. Впоследствии нашли только 27 тел расстрелянных студентов, которых с помпой похоронили на Аскольдовой могиле. А заготовили-то 200 гробов! А где остальные? Выходит, что просто разбежались. А Гончаренко их в убитые записал. Опять «мертвые души»… Не оскудевает ими малороссийская земля!
3) Продвижение Муравьева на Киев бой под Крутами не задержал. Уже 28 числа Муравьев подошел к Дарнице и начал обстреливать Киев, что и послужило детонатором восстания на Арсенале в ночь с 28 на 29 января.
Почему же сегодня так упорно дату боя назначают на 29 января? Для того чтобы утверждать, что задержка героическими студентами под Крутами москальских орд дала возможность заключить спасительное для ЦР соглашение с немцами.
Если бы Муравьев взял Киев с ходу, о бое под Крутами никто и не вспомнил бы. Но своим бездействием он дал возможность Коновальцу подавить восстание в городе. После чего без особых усилий, пользуясь численным превосходством, взял Киев. Но 1500 арсенальцев, расстрелянных Коновальцем, тоже на его совести.
И то, что представители ЦР успели до взятия Киева заключить с немцами в Бресте мирные соглашения, стало возможным благодаря Муравьеву, а не героям Крут.
Мифотворчество Грушевского порождено страхом за свой подлый поступок — бросить юношей на верный убой, а также желанием оправдаться перед родителями убиенных.
Как видим, «бой» под Крутами — это действительно «сильный исторический урок». Урок фальсификации правды и героизации подлости высшего руководства Центральной Рады.
PS. Вот еще два интересных обстоятельства, умолчать о которых невозможно. Дело в том, что студенческий курень «Січових стрільців» состоял из галичан, а Галиция в то время являлась частью Австро-Венгрии. А на стороне красных сражались венгры-интернационалисты. Вот и получается, что граждане Австро-Венгрии стреляли в граждан Австро-Венгрии на территории другого государства, формально находящегося в состоянии войны с их родиной.
И в заключение об Аверкии Гончаренко. Как никак, он главный герой Крут. В 1943 году он стал гауптштурмфюрером дивизии СС «Галичина». Что, наверное, закономерно.
Мы не знаем, сколько шагов от Крут до «Галичины». Возможно всего один.
Цитата:
Отмечаемый Украиной 29 января 90-летний юбилей боя под Крутами – типичный миф. Он гласит, что 29 и 30 января 1918 года железнодорожную станцию Круты между Нежином и Бахмачем обороняли от многократно превосходивших сил «большевиков» и «московських загарбників» кучка совершенно необученных гимназистов и студентов. Они, якобы, нанесли тяжелые потери войскам Михаила Муравьева и сами почти все погибли. Причем часть студентов, оставшихся без патронов, была расстреляна под пение гимна «Ще не вмерла Україна»… Потом тела погибших перевезли в Киев и похоронили на Аскольдовой могиле. Командовал студентами сотник Александр Омельченко, тоже студент, а общее руководство осуществлял Аверкий Гончаренко. Самое поразительное в этой истории, что о ней теперь можно судить только по документам красных и донесениях самого Муравьева, потому, что с «правильной» стороны не осталось ничего, кроме тогдашних киевских газет. А газета – сами знаете, какой достоверный источник, хотя из них, иногда, можно выудить просто поразительные факты. Например, что большая часть бойцов Студенческого куреня, сформированного из двух выпускных классов Кирилло-Мефодиевской гимназии и союза студентов Киевского университета святого Владимира, не умели стрелять, и что часть австрийских винтовок Манлихера, которые им выдали, имели ржавые затворы. Еще более поразительные факты обнаруживаются при подробном и очищенном от коммунистической пропаганды изучении событий, произошедших в Киеве в начале 1918 года. Известно, что ни Центральная Рада, ни большевики не признали результатов выборов в украинское Учредительное собрание. Большевики, левые эсеры и анархисты покинули Киев и образовали свое собственное правительство в Харькове. Центральная Рада Грушевского – Винниченко, участвуя в мирных переговорах в Бресте, склонялась к союзу с Австро-Венгрией и Германией. В этих условиях в Учредительном собрании большинство голосов получал «Русский блок» кадета Шульгина, в котором было немало черносотенцев. Они же, кстати, активно поддержали восстание красных на “Арсенале”. Для членов «Союза Русского народа» и «Союза Михаила Архангела», имевших сильные позиции в украинской провинции, а в особенности на Волыни, Центральная Рада была сборищем предателей и немецких шпионов, а харьковские коммунисты почему-то нет. Наверное, потому, что позиции левых эсеров и анархистов были антигерманскими. Когда после недельных боев петлюровцы заняли “Арсенал” они перекололи штыками около 300 безоружных повстанцев… На внешнем фронте дела шли далеко не так успешно. Центральную Раду никто не хотел защищать. Оборонявший Полтаву корпус сдался без боя «червонным казакам» Виталия Примакова. Наступавшие на Киев красные войска левого эсера комиссара Муравьева насчитывали более 6 тысяч штыков. Основу их составляли красногвардейцы Харькова и Юзовки. Московских красногвардейцев под командой Егорова было всего 1200 человек. Зато были латыши Берзиня и сводный отряд венгров-интернационалистов из бывших военнопленных. Продвигались они без сопротивления. Единственное боестолкновение произошло как раз под Крутами. Поэтому, видимо, желая превознести свои полководческие таланты, Муравьев отправил командующему войсками Юга России Антонову-Овсеенко депешу о том, что после двухдневных кровопролитных боев, в тесном взаимодействии, армии Егорова и Берзиня заняли станцию Круты, обороной которой командовал сам Петлюра. Разумеется, никаких «двухдневных и кровопролитных» не было. Красные беспрепятственно захватили Киев и устроили там «варфоломеевский утренник» своим противникам. В свою столицу бежавшая Центральная Рада вернется уже вместе с немцами, но в апреле будет свергнута гетманом Скоропадским. А что же студенты? Как это ни удивительно, но есть сведения, что большинство из них осталось в живых. Согласно капитальному труду Дорошенко «Война и революция на Украине», произошло это потому, что командование и основные силы Первой войсковой школы и Студенческого куреня даже не покинули вагоны. А посланный на станцию разведотряд был захвачен красными. Не пытаясь отбить пленных, но, успев повредить путь, Гончаренко вернулся в Киев. Из 25 расстрелянных студентов 18 теперь известны пофамильно. Все они галичане, переехавшие в Киев, после того как русские войска в начале I Мировой отступили на восток.
Как сложилась дальнейшая судьба участников тех событий? Аверкий Гончаренко стал в 1944 году штандартенфюрером Ваффен СС «Галичина». Маршал Егоров был репрессирован в 1937, а раньше всех погиб Михаил Муравьев. Его объявили вне закона за мятеж и расстреляли в 1919 году. Бой под Крутами, выдуманный Муравьевым, теперь почитаемое в Украине событие. Пример патриотизма и самопожертвования.
