батальон ангелов-защитников «небесные ведьмы» или как крылатая эскадрилья защищала ро

Цитата:

---

Надежда Попова, легендарная летчица, ветеран Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, кавалера ордена Ленина, 3-х орденов Красного Знамени, 2-х орденов Отечественной войны I степени, ордена Отечественной войны II степени.

Краткая биография:

Попова Надежда Васильевна родилась 27 декабря 1921 года в деревне Шабановка Долганского района Орловской области, в семье рабочего. В 1936 году, по завершении учёбы в средней школе города Сталино (ныне Донецк, Украина) поступила в аэроклуб, который окончила в 1937 году, и была оставлена в нём для дальнейшего обучения на инструктора. В 1939 году, приехала в Москву с тем, чтобы стать военным лётчиком, где познакомилась с легендарной лётчицей Героем Советского Союза Осипенко П.Д. Она посодействовала тому, чтобы Попову Н.В. направили в Херсонскую авиационную школу ОСОВИАХИМа. После ее завершения, в 1940 году продолжила обучение в Донецком военном авиационном училище и получила диплом лётчика-штурмана. Проходя службу в качестве инструктора аэроклуба подготовила 2 группы лётчиков - по 15 человек.

С началом Великой Отечественной войны инструктор первичного обучения военного авиационного училища Попова Н.В. эвакуировалась с учебным заведением в город Каттакурган Самаркандской области Узбекистана, где готовила лётчиков-истребителей для фронтовой авиации, и писала рапорты об отправке на фронт... Узнав, что в Москве формируется женская авиационная часть, она послала телеграмму в Центральный Комитет Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. Её вызвали в столицу, приняв в "группу 122", которую набирала Герой Советского Союза Раскова М.М. Из Москвы девушек направили в город Энгельс Саратовской области, где Раскова формировала три женских авиаполка: истребительный, пикирующих бомбардировщиков и ночных бомбардировщиков. Надежда Попова попросилась в полк легкомоторных ночных бомбардировщиков.

В мае 1942 года, по завершении сокращённой программы обучения, старшина Попова Н.В. в составе 588-го бомбардировочного ночного женского авиационного полка вылетела на фронт. Командир звена Попова водила звено на ночные бомбометания в район Таганрога, Ростова-на-Дону. Часто вылетала на дневную разведку... Была сбита, горела... В период боёв на Северном Кавказе звено Поповой вылетало на боевые задания по нескольку раз за ночь. Мастерски маневрируя, уходили от прожекторов и зениток, бомбили переправы на Тереке и Сунже.

За образцовое выполнение заданий 19-летняя лейтенант Попова Н.В. была награждена первым орденом - Красного Знамени. Ночные бомбардировщики По-2, пилотируемые девушками, стали настоящей грозой для фашистов. Недаром они прозвали наших летчиц "ночными ведьмами"! Отмечая боевые заслуги советских лётчиц, весной 1943 года, в разгар боёв на Кубани, 588-му бомбардировочному ночному женскому авиаполку было присвоено звание гвардейского. Лётчицы, теперь уже 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков, продолжали громить врага на Украине, в Крыму, Белоруссии, Польше и на территории гитлеровской Германии... За годы Великой Отечественной войны Н.В. Попова совершила 852 боевых вылета...

Герои Советского Союза Надежда Попова и Лариса Розанова


Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года заместителю командира эскадрильи гвардии капитану Поповой Надежде Васильевне за отвагу и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими оккупантами, было присвоено звание Героя Советского Союза, с вручением

ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 4858). По окончании войны Н.В. Попова вышла замуж за Героя Советского Союза лётчика-истребителя Харламова С.И., и до 1952 года проходила службу в Вооружённых Силах СССР, уволившись в запас в звании майора...

Почётный гражданин Донецка, заслуженный работник культуры РФ, член президиума Совета по взаимодействию с общественными объединениями ветеранов при Президенте РФ, с 1975 года бессменно возглавляет общественную комиссию по работе среди молодежи при Российском комитете ветеранов войны и военной службы, член бюро комитета. Много лет избиралась в местные органы власти, была депутатом Верховного Совета СССР.

Награждена орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, тремя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Дружбы, многими медалями и наградами.
Она поверила в сказку…

Скажите, многие ли из вас учились в школе имени самого себя? А легендарная летчица Надежда Васильевна Попова училась. Нет, тогда, конечно, это была обычная школа города Донецка, а теперь школа № 132 имени Героя Советского Союза Надежды Поповой. Скажи кто ей об этом в детстве, она бы ответила: «Сказки! Как можно в такое поверить?»

Надежда Попова, командир эскадрильи


Заместитель командира эскадрильи 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта гвардии капитан Надежда Васильевна Попова за время войны совершила 852 боевых вылета, большее количество из которых были ночными. Она награждена множеством медалей, есть и награды иностранных государств.

А началось все с того, что однажды рядом с поселком, где жила семья Поповых, прямо на поле совершил вынужденную посадку самолет. В то время для многих самолет был сродни инопланетному кораблю, поэтому дети гурьбой прямо из школы бросились к полю. И пока летчик ориентировался по карте и уточнял у местных жителей нужное направление, они изучали авиационную машину. Среди них была и Надя Попова. Впервые она увидела настоящий самолет. Каково же было ее удивление, когда крылья его оказались из фанеры, а летчик был вовсе не сказочным богатырем, как она думала, а обычным дядькой заурядного роста и телосложения.

И в 1936 году после завершения учебы в средней школе города Сталино (ныне Донецк, Украина) поступила в аэроклуб. Но все было не так просто, как она себе представляла.

... Это был первый прыжок с парашютной вышки. Вышка была метров 30, но в маленьком шахтерском городке, где даже терриконы (груды пустой породы у шахт) казались ей египетскими пирамидами, заставить себя шагнуть в бездну... И все-таки страх она преодолела. Не верьте тому, кто говорит, что ничего не боится. Боятся все. Страх — вещь полезная, он спасает в опасных ситуациях. Плохо, когда страх парализует. Его надо научиться преодолевать. Она научилась. А когда в первый раз в аэроклубе взлетела без инструктора и парашюта, подумала: «Как хорошо, что не знают об этом мои родители, они бы умерли от страха!».

Но через некоторое время отцу принесли номер молодежной газеты «Смена», где Надежда была сфотографирована рядом с самолетом и написано: «Отличница летной подготовки Надежда Попова». «Не может быть, — сказал отец, — это сказки! Она же собиралась стать врачом».

Когда началась Великая Отечественная война, ей было 19 лет. К этому времени в качестве инструктора Надежда Попова уже научила летать и подняла в небо два курса пилотов, причем почти все они были парнями.

С началом боевых действий аэроклуб переформировали в летное училище и эвакуировали в Среднюю Азию. Надежда Попова подала заявление в действующую армию и вскоре попала в город Энгельс, в полк легкомоторных ночных бомбардировщиков под командованием Героя Советского Союза Марины Гризодубовой. Девушки пилотировали на легоньких фанерных бипланах

У-2, позже эти воздушные трудяги названы По-2. После сокрушительных потерь первых дней войны часто нечем было восполнить недостаток авиации, кроме этих дешевеньких тихоходов, которые собрали со всех аэроклубов страны. Но, казалось бы, у таких неказистых самолетов был целый ряд преимуществ. Во-первых, им достаточно было грунтовых аэродромов, а сесть они могли вообще на любое поле (недаром в просторечье их звали «кукурузниками», «старшиной фронта» и «королем воздуха»). При своей тихоходности «кукурузник» мог летать на самой малой высоте, что затрудняло его обнаружение вражескими истребителями и радиолокаторами. А маломощный мотор тарахтел так тихо, что самолетик среди ночи совершенно неожиданно сваливался на головы врагов. Недаром они прозвали наших летчиц «ночными ведьмами».

Как-то, возвращаясь с задания, она обнаружила, что в хвост пристроились два немецких истребителя. После нескольких их заходов крылья ее самолета превратились в решето, а мотор задымил. Изрешеченный свинцовым дождем самолет с трудом дотягивает до пшеничного поля и не садится, а почти падает. Как только Надежда выпрыгнула из кабины, быстренько откатившись в сторону, немцы сделали еще по заходу над стоящим на земле самолетом и снова прошили его длинными пулеметными очередями. Тут самолет вспыхнул и взорвался. А на Надежде ни царапины, если не считать ссадин от ползания по полю... Ангел-хранитель берег ее всю войну.

---

........

Цитата:

---

Всякая невеста для своего жениха вырастает. Мужа Надежда встретила на фронте. Семен Харламов тоже был летчик. Их сбили в один и тот же день. Ему пуля попала в лицо, он едва посадил свой истребитель, и случайно нашедшийся в деревне врач сделал ему операцию не под новокаином, а, как он сам выразился, под «крикаином». Но летчик Семен сразу после операции умудрился принести Надежде горсть абрикосов. Для нее они были дороже, чем розы в морозы.


Они расстались и не писали писем друг другу. И вдруг встретились в мае 45-го. Он — командир полка, она — командир эскадрильи, и оба — Герои Советского Союза. Он спросил: «Распишемся?». И она ответила: «Давай!». И расписались... на стене рейхстага осколком снаряда: «Я, Надя Попова из Донбасса. Я, Семен Харламов из Саратова». Эта стена и стала их загсом.
Осуществленная мечта Надежды

Вскоре после окончания Великой Отечественной войны, в памятный 1945 год, Надежда Васильевна Попова приехала в родное Сталино. Пять лет она не видела его. Здесь прошло ее шумное и веселое детство, здесь она училась в школе, дружила с ровесницами, здесь она «тайно» от родителей влюбилась в безбрежное голубое небо.

Пять лет — срок небольшой. Но Поповой казалось, что с того дня, как она рассталась со Сталино, промелькнули десятилетия. И в этом ничего нет удивительного. На войне время убыстряет свой бег. Порой один час воспринимается как день, а то и неделя. Ярче и быстрей разгорается жизнь. Вот уж где действительно незаметно формируется характер человека, приходит духовная и физическая зрелость.

Пять лет назад Попова покидала родной город человеком, еще не подготовленным к жизненным испытаниям и не представлявшим, какие трудности ожидают его впереди. А вот теперь, после грозных лет борьбы с фашистскими захватчиками, она возвращалась в Сталино совсем другой. Родные и знакомые с радостным удивлением смотрели на ее мужественное и волевое лицо, на ее твердую походку, с интересом прислушивались к ее взволнованным рассказам.

Особую гордость у земляков вызвали награды, полученные Надеждой Васильевной за боевые дела. А наград было немало: одиннадцать орденов и медалей и Золотая Звезда Героя Советского Союза. Надежда Васильевна рассчитывала провести свой краткосрочный отпуск в тесном кругу родных, которых давно не видела и по которым очень соскучилась. Но не удалось.

Как всегда земляки, да и руководство Донбасса захотели увидеть Надежду, поговорить с ней, услышать подробности ее «небесных» подвигов. Это были бесчисленные встречи с горняками и металлургами, чудесные, на всю жизнь запомнившиеся беседы. Ее слушали, как могут слушать глубоко уважаемого, дорогого человека, слушали и нередко говорили:

— Удивляемся мы, Надежда, вашей смелости, находчивости, вашему самообладанию. Летать на такой стрекозе, да не просто летать над мирными полями, а летать ночью и днем под огнем зениток... Удивительно!

Но Надежда тогда мало задумывалась над этим. Правда, в свое время, когда ей предложили ПО-2, она тоже удивилась. Но удивление это носило несколько иной оттенок. Оно было изрядно разбавлено чувством разочарования. Теперь же земляки говорили совершенно о другом. Они искренне восхищались подвигами Поповой, ее мастерством и выдержкой. И в этом они были не одиноки.

Были? Думаю, я не ошибусь, если скажу, что подвиг, совершенный женщинами-авиаторами в дни Отечественной войны, не перестанет удивлять и будущие поколения. Летая на машине, которую образно и вполне серьезно называли «воздушной мишенью», советские патриотки проявили чудеса храбрости.

В разгар боев в донецких степях разведчики одного из наших полков ночью захватили в плен долговязого фашистского ефрейтора. Этот тип, как выяснилось на допросе, уже побывал в ряде стран Запада, но нигде не видел столько неприятностей, сколько встретил в России.

— Что же больше всего не нравится немцам здесь? — спросили его.

Ефрейтор покосился по сторонам, пробурчал:

— Партизан... артиллерия и... ночные ведьмы...

— Какие ведьмы?

— Эти... тра-та-та-та... Бах! Бах!

Он имел в виду ночные бомбардировщики ПО-2, которые в это время помогали нашим войскам сдерживать натиск фашистских полчищ. И помогали неплохо.

Под покровом темноты эти бесстрашные «тихоходы» сбрасывали на врага тонны бомб, рушили переправы через реку Миус, рвали ленты шоссейных дорог, поджигали склады с боеприпасами и горючим.

Разумеется, к тому времени Надежда Попова уже в достаточной мере обладала боевым опытом. Собственно, чем же иным можно объяснить ее успехи в донбасском небе? Везением? На фронте везет очень редко и очень немногим. Удача наверняка сопутствует тем, кто верит в свои силы, знает свое оружие, кто знает повадки врага, смело встречает любую опасность.

Такой и была Надежда Попова. Разумеется, такой она стала не сразу.

Однополчане хорошо знали ее жизненный путь. Надежда не раз рассказывала им о своей юности и о своей мечте. Еще, будучи ученицей 5-го класса, она написала в сочинении: хочу летать. Подруги не удивились этому заявлению — такая добьется своего. Надежда отличалась редким упорством. Училась она прилежно. Девочка понимала, что без знаний ей не удастся осуществить свою гордую мечту.

Самолет Надежды Поповой


Окончив аэроклуб, Надежда решила идти дальше. Да, теперь, когда она побывала в небе, посмотрела на землю с птичьего полета, ее никто не мог отговорить от намеченной цели. Никому не сказав дома, подала заявление в летную школу.

Ответ пришел быстро. Он ошеломил Надю. Ей отказали в приеме, потому что в военные школы девушек не принимали.

Это был непредвиденный удар. Подруги советовали Поповой не горячиться, подождать. Она отвергла эти советы. Собрала вещички и отправилась в Москву к знаменитой летчице Марине Расковой. Девушка верила, что в столице поймут ее.

Наде повезло. Раскова и Осипенко действительно поняли ее состояние, загорелись ее мечтой и помогли девушке поступить в Херсонскую летную школу.

Только ли в школу? Марина Раскова откликнулась и на вторую просьбу Поповой — включить ее в состав женского авиационного полка.

Многим девушкам в этом полку пришлось начинать сначала, с азов. Попова приехала подготовленной летчицей.

Она была одной из тех, кто первыми вылетели на бомбежку неприятеля. Не думала Попова, что боевое крещение получит в родном донецком небе. Ей было нелегко в эти тревожные дни. Неизвестно где затерялись родители: то ли успели эвакуироваться, то ли задержались на оккупированной территории. Враг захватил Донбасс внезапным ударом. Многие советские люди не смогли вовремя уйти в тыл.

Нестерпимую боль в сердце вызывали воспоминания о брате Леониде, погибшем в первые дни войны. И все же девушка нашла в себе силы противостоять тревоге, спокойно садиться в самолет и подниматься в воздух. Любовь к Родине, ярость против коварного и беспощадного врага, неуемное желание мстить за все его злодеяния — вот что руководило Поповой.

До конца дней своих она будет помнить первое боевое свидание с донецким небом. Где-то в стороне шли жестокие бои, а внизу, под самолетом, проплывали руины поселков, омертвевшие заводы и шахты, обожженные хлебные поля. Донецкая земля была для нее не только прочитанной, но и хорошо выученной, сердцем прочувствованной книгой.

Глядя на эту изорванную в клочья, опаленную книгу, Надя с трудом сдерживала слезы. Это не было проявлением слабости, это были слезы ненависти.

Река Миус. Немцы навели несколько переправ. С наступлением темноты к ним устремлялись колонны танков и автомашин, артиллерия и кавалеристы. Гитлеровская ставка щедро снабжала всем необходимым свои передовые части, рвавшиеся к кавказской нефти.

Женскому авиационному полку было приказано непрестанно разрушать переправы через Миус, бомбить скопления вражеской техники и живой силы. Это задание поручали лучшим летчицам, в том числе и Поповой...

Перед вылетом ей сказали, что на подступах к реке немцы ведут мощный заградительный огонь.

— Нам не привыкать, — пошутила Надежда.

Но заградительный огонь фашистов оказался таким, какого Попова еще не встречала. Правду говорят бывалые воины: фронтовая жизнь полна неожиданностей. Будто уже привык ко всем испытаниям, как вдруг попадаешь в такой переплет, из которого можно выбраться только чудом.

Попова не надеялась на чудо.

Вокруг бушевал огонь. Длинные пальцы трассирующих пуль угрожающе тянулись к небу, пытаясь схватить чужой самолет. А он, словно управляемый волшебной рукой, обходил взрывы, свет прожекторов...

Бомбы, сброшенные с самолета, вызвали на переправе пожар. Надежда облегченно вздохнула. Пусть она еще в пути, пусть грохочут выстрелы, ежеминутно грозя смертью, но задание выполнено... Посадив машину на своем аэродроме, вылезла из кабины, сняла шлем, глубоко вздохнула. Теплый ветер скользнул по вспотевшему лицу, шевельнул волосы.

Вскоре самолет Надежды Поповой вновь поднялся в воздух и растаял в звездном небе.

Есть одна фотография, на которой Надя Попова запечатлена сидящей в кабине самолета. Лицо ее, открытое и спокойное, озарено сердечной улыбкой. Кажется, что она забралась в машину только по настоянию фотографа. Но это не так. Объектив фотоаппарата «схватил» ее буквально за несколько минут до взлета.

Девушка не позировала, не выжимала насильно улыбку.

— На это она была не способна, — подтверждает штурман Руфина Гашева, летавшая с Поповой последний год войны. — Надя ненавидела фальшь, наигранность. Что ей не нравилось, говорила об этом прямо. Не любила расписывать свои успехи и не скрывала своих промахов. Мы все уважали ее за смелость, мастерское пилотирование и особенно за выдержку. Уважали и завидовали ей.

... Сальские степи. Необозримые просторы. Здесь женский авиационный полк выполнял свою задачу в сложных условиях. Как всегда, Надежда Попова не жалела энергии, забывала об отдыхе. За ночь она совершала несколько вылетов. И каждый из них был сопряжен с большим риском. Приходилось выполнять спецзадания и днем.

... Лето 1942 года. Небо клубилось облаками. На земле бушевал огонь. Он ненасытно пожирал сухую траву, застоявшиеся хлеба, опустошал деревни и села, разбитые города. Попова бдительно следила за воздухом, зорко смотрела на землю. В любую минуту из облаков мог выскочить немецкий истребитель и полоснуть очередью. Враг наступал на широком фронте. Нередко он пренебрегал маскировкой: танки и автомашины двигались по открытой местности в дневное время. Самолет шел на предельной скорости. Небо становилось чище, облака уходили на запад. Вдали показался лесок. Окутанный дымкой, он скорей походил на кукурузное поле. Попова сбавила высоту и взяла чуть в сторону от зеленого массива. За лесом сверкнула речушка, вдоль которой вилась дорога, по бокам заросшая кустарником. Вглядевшись в береговую полосу, она заметила плохо замаскированные танки противника и группы фашистов, видимо решивших насладиться речной прохладой. Мгновенно Попова развернула самолет и положила его на обратный курс. Вслед загрохотали выстрелы. Но беспорядочная стрельба противника не причинила вреда Поповой. Через несколько минут Надя совершила посадку, отметила на карте местонахождение врага и снова взмыла в небо. Возвращаться на аэродром было рано. Ей хотелось, как можно больше собрать ценных сведений о противнике и точней определить на этом участке линию фронта. Когда горючего осталось мало, Попова после очередной посадки поднялась в воздух и направилась к аэродрому, ни на секунду не ослабляя бдительность. Опять откуда-то появились молочно-серые облака. Бесформенными глыбами они висели в прозрачном воздухе. Земля проглядывалась великолепно. Четко вырисовывались кусты, отдельные деревья, небольшие озерца. Надя с тоской проводила взглядом пойменные луга, лощины, покрытые приветливой зеленью. И вдруг...

Немецкие истребители появились справа из густого облака. Надежда толкнула ручку, и машина пошла к земле. Секунда, вторая, третья, вот уже различимы узкие тропки, замелькали кусты. Надежда выровняла машину и со всей силой нажала на сектор газа.

Бреющий полет — единственное спасение. Так уходили от фашистов Дина Никулина, Ольга Санфирова... Да и Попова уже не раз прибегала к этому испытанному маневру.

Фашисты ринулись в атаку. Надежда пристально наблюдала за приближавшимся первым истребителем. Он летел, как снаряд, быстро увеличиваясь в размерах. Попова сжалась в комок. Вот сейчас сквозь трепетные круги винта польется смертельный свинец. Она тронула ручку — и машина изменила направление.

Фашист дал очередь раньше, чем ожидала Попова. Торопливо резанули огнем и другие истребители. «Значит, волнуются, гадюки. Боятся врезаться».

Медленно плыло под крылом ржаное поле. Хоть бы один овраг, хоть бы небольшая роща.

Вторую атаку немцы повели слева. На этот раз им удалось прошить самолет несколькими пулевыми строчками. Но летчик остался невредим. После двух «наскоков» фашистов девушка почувствовала, что надежда на спасение еще не потеряна. Попова часто меняла направление полета, высоту.

Однако стервятники, словно почуяв запах крови, продолжали атаковать.

Наконец фашисты увидели, что ПО-2 загорелся, плюхнулся на землю и застыл. В тот же миг из кабины вывалился человек и бросился в сторону.

Неужели летчик остался цел? Фашисты последний раз спикировали на горящий самолет, пробуравили вокруг него землю длинными очередями и торжествующе взмыли под облака.

Советская девушка с презрением посмотрела на удалявшихся пиратов, поднялась и пошла в сторону своих войск...

... Есть смелость осознанная, она бродит в крови человека, является выражением его деятельности, поведения. Эта смелость и шагала с подавляющим большинством наших воинов от берегов Волги до Берлина.

Эта смелость жила и в сердце Надежды Поповой. Как-то она получила задание бомбить переправу на реке Терек. Маршрут пролегал через горные заснеженные вершины. Погода стояла прескверная: дули порывистые ветры, земля дышала туманом, небо распирали набухшие влагой облака.

Накануне по тому же маршруту летал экипаж Амосовой. Ему с трудом удалось произвести бомбежку: туман скрывал цель. Кроме того, на подходах к переправам немцы сосредоточили массу зенитных установок и прожекторов.

Попова и ее штурман Катя Рябова хорошо изучили маршрут, подготовились к испытаниям. Знали девушки, что на этом участке фронта создалось исключительно тяжелое для наших войск положение. Фашисты, используя свое численное превосходство в живой силе и технике, спешно готовились форсировать Терек и устремиться к кавказской нефти.

Готовясь к полету, девушки учли одно немаловажное обстоятельство. Над перевалом в этот период года почти всегда стояла мощная облачность. Пройти под ее нижней кромкой удавалось редко: темно-серые шапки низко сидели на горных пиках. Был единственный путь — подняться над облаками. Но, к сожалению, кое-кто выполнить этот маневр в сложнейших метеорологических условиях не мог. Да, откровенно говоря, иногда это было почти невозможно.

«А если высоту набрать над аэродромом? — подумала Попова. — Тогда не придется это делать в море облаков». Она сказала об этом штурману. Поговорили и приняли решение: так и поступить.

Ночь выдалась темная и зябкая.

Самолет сделал над полем круг, набрал высоту и лег на заданный курс. Земля казалась черной бездной. Где-то в стороне мелькали слабые огоньки. Они вели себя подобно далеким звездам. Кто рождал их? Друг или враг?

Попова встряхнула головой: о том ли надо сейчас думать! Спросила Рябову, как она себя чувствует. Та ответила: «нормально».

Под самолетом мрак.

— Подходим к перевалу, — сообщила Катя.

Надя представила себе покрытые снегом горные вершины и невольно поежилась от холода.

Слева блеснули звезды.

Теперь до цели недалеко. Рябова пристально поглядела вниз, потом на карту. Что-то обеспокоило ее, лицо нахмурилось, в глазах появилась тревога.

Самолет вздрагивал от ударов ветра. Облачность сгущалась. Рябова оторвалась от карты, крикнула подруге:

— Замечаешь, видимости никакой!

— Подождем, что будет у цели. Нам нужна небольшая лазейка...

— Подождем...

Тревога не покидала Катю. Машина шла в безотрадной темноте. Попова молчала. Нет, ни единого просвета. Наверно, облака подпирал крутой туман.

По расчетам девушек, самолет над целью. Ошибки нет.

Ветер нещадно стегал по обшивке машины. Земля затаилась во мраке. В такую погоду прицельное бомбометание исключено.

Самолет на разных высотах сделал несколько кругов над целью. То, чего боялась Катя Рябова, кажется, должно случиться. Девушки терпеливо искали «окно». До боли в глазах они вглядывались в неподвижную темноту. Хоть бы найти маленький просвет! Откуда такое облачное нашествие?

Еще и еще раз меняли высоту, отходили в сторону и опять начинали кружить. Не хотелось, ой как не хотелось признаться в том, что поиски «окна» закончились неудачей.

Попова сжалась в комок. В напряжении каждый нерв. Что делать? Бросать бомбы на площадь, занятую противником? Может быть, они и причинят ему вред, но какой? Ведь цель полета — разгромить переправу. А если переправа останется нетронутой, разве это облегчит участь наземных войск, сдерживавших натиск противника? Попова вспомнила зачитанную вчера комиссаром полка Евдокией Рачкевич сводку Информбюро, в которой говорилось, что советские воины в битве на Волге делали невозможное. Вот это защитники Родины! И опять настойчивые поиски, тяжелая, гнетущая темнота. Неужели их постигнет неудача?

Вдруг слева вдали что-то сверкнуло.

Просвет! Самолет послушно юркнул в межоблачный колодезь. Летчица и штурман увидели полоску дважды перечеркнутой тонкими линиями переправы. В тот же миг земля выбросила несколько мощных световых полос, а затем в небе захлопали разрывы снарядов.

Самолет пошел на цель. Рябова не подвела подругу: бомбы легли точно.

Полеты через горный хребет хорошо запомнились Поповой и Рябовой. Впрочем, не только им, но и всему полку. То были трудные и рискованные полеты. Девушки отдавали себе в этом полный отчет. Они знали, на что шли.

Это и называется настоящей, осознанной смелостью.

Надежда Попова была незаурядным человеком, например в самую трудную минуту могла пожертвовать собой ради других. Ее неизменное правило: добилась успеха — помоги это сделать подруге, попал в беду, помоги товарищу, а после выбирайся сам.

Надежда Попова осуществила свою мечту. Она стала отважной летчицей. Но несмотря на прошедшие годы главное по жизни для Надежды остается: вера в правду, защита слабых и умение помочь в тяжелую годину.
Мы выстрадали нашу любовь…

Автограф на Рейхстаге

Надежду Васильевну Попову я разыскала в военном госпитале. «Собираюсь завтра сбежать, — заговорщическим тоном сообщила мне Надежда Васильевна. Врачи рекомендуют еще полечиться, но дел невпроворот».

Под номером 13

И вот я в квартире знаменитой летчицы. Знаю, что ее вместе с боевыми подругами немцы иначе как «ночными ведьмами» не называли. На самом деле девушки были очень симпатичными, в чем я смогла убедиться, листая альбом 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта. Некоторые фотографии Надежда Васильевна комментировала со слезами на глазах: «Вот Женя Руднева, студентка университета, мечтала стать ученым-астрономом. Она сгорела у меня на глазах в 645-м боевом вылете. Погибли москвички Таня Макарова, Вера Белик... Их По-2 атаковали истребители... Спастись было невозможно».

---

.......

Цитата:

---

Всякая невеста для своего жениха вырастает. Мужа Надежда встретила на фронте. Семен Харламов тоже был летчик. Их сбили в один и тот же день. Ему пуля попала в лицо, он едва посадил свой истребитель, и случайно нашедшийся в деревне врач сделал ему операцию не под новокаином, а, как он сам выразился, под «крикаином». Но летчик Семен сразу после операции умудрился принести Надежде горсть абрикосов. Для нее они были дороже, чем розы в морозы.


Они расстались и не писали писем друг другу. И вдруг встретились в мае 45-го. Он — командир полка, она — командир эскадрильи, и оба — Герои Советского Союза. Он спросил: «Распишемся?». И она ответила: «Давай!». И расписались... на стене рейхстага осколком снаряда: «Я, Надя Попова из Донбасса. Я, Семен Харламов из Саратова». Эта стена и стала их загсом.
Осуществленная мечта Надежды

Вскоре после окончания Великой Отечественной войны, в памятный 1945 год, Надежда Васильевна Попова приехала в родное Сталино. Пять лет она не видела его. Здесь прошло ее шумное и веселое детство, здесь она училась в школе, дружила с ровесницами, здесь она «тайно» от родителей влюбилась в безбрежное голубое небо.

Пять лет — срок небольшой. Но Поповой казалось, что с того дня, как она рассталась со Сталино, промелькнули десятилетия. И в этом ничего нет удивительного. На войне время убыстряет свой бег. Порой один час воспринимается как день, а то и неделя. Ярче и быстрей разгорается жизнь. Вот уж где действительно незаметно формируется характер человека, приходит духовная и физическая зрелость.

Пять лет назад Попова покидала родной город человеком, еще не подготовленным к жизненным испытаниям и не представлявшим, какие трудности ожидают его впереди. А вот теперь, после грозных лет борьбы с фашистскими захватчиками, она возвращалась в Сталино совсем другой. Родные и знакомые с радостным удивлением смотрели на ее мужественное и волевое лицо, на ее твердую походку, с интересом прислушивались к ее взволнованным рассказам.

Особую гордость у земляков вызвали награды, полученные Надеждой Васильевной за боевые дела. А наград было немало: одиннадцать орденов и медалей и Золотая Звезда Героя Советского Союза. Надежда Васильевна рассчитывала провести свой краткосрочный отпуск в тесном кругу родных, которых давно не видела и по которым очень соскучилась. Но не удалось.

Как всегда земляки, да и руководство Донбасса захотели увидеть Надежду, поговорить с ней, услышать подробности ее «небесных» подвигов. Это были бесчисленные встречи с горняками и металлургами, чудесные, на всю жизнь запомнившиеся беседы. Ее слушали, как могут слушать глубоко уважаемого, дорогого человека, слушали и нередко говорили:

— Удивляемся мы, Надежда, вашей смелости, находчивости, вашему самообладанию. Летать на такой стрекозе, да не просто летать над мирными полями, а летать ночью и днем под огнем зениток... Удивительно!

Но Надежда тогда мало задумывалась над этим. Правда, в свое время, когда ей предложили ПО-2, она тоже удивилась. Но удивление это носило несколько иной оттенок. Оно было изрядно разбавлено чувством разочарования. Теперь же земляки говорили совершенно о другом. Они искренне восхищались подвигами Поповой, ее мастерством и выдержкой. И в этом они были не одиноки.

Были? Думаю, я не ошибусь, если скажу, что подвиг, совершенный женщинами-авиаторами в дни Отечественной войны, не перестанет удивлять и будущие поколения. Летая на машине, которую образно и вполне серьезно называли «воздушной мишенью», советские патриотки проявили чудеса храбрости.

В разгар боев в донецких степях разведчики одного из наших полков ночью захватили в плен долговязого фашистского ефрейтора. Этот тип, как выяснилось на допросе, уже побывал в ряде стран Запада, но нигде не видел столько неприятностей, сколько встретил в России.

— Что же больше всего не нравится немцам здесь? — спросили его.

Ефрейтор покосился по сторонам, пробурчал:

— Партизан... артиллерия и... ночные ведьмы...

— Какие ведьмы?

— Эти... тра-та-та-та... Бах! Бах!

Он имел в виду ночные бомбардировщики ПО-2, которые в это время помогали нашим войскам сдерживать натиск фашистских полчищ. И помогали неплохо.

Под покровом темноты эти бесстрашные «тихоходы» сбрасывали на врага тонны бомб, рушили переправы через реку Миус, рвали ленты шоссейных дорог, поджигали склады с боеприпасами и горючим.

Разумеется, к тому времени Надежда Попова уже в достаточной мере обладала боевым опытом. Собственно, чем же иным можно объяснить ее успехи в донбасском небе? Везением? На фронте везет очень редко и очень немногим. Удача наверняка сопутствует тем, кто верит в свои силы, знает свое оружие, кто знает повадки врага, смело встречает любую опасность.

Такой и была Надежда Попова. Разумеется, такой она стала не сразу.

Однополчане хорошо знали ее жизненный путь. Надежда не раз рассказывала им о своей юности и о своей мечте. Еще, будучи ученицей 5-го класса, она написала в сочинении: хочу летать. Подруги не удивились этому заявлению — такая добьется своего. Надежда отличалась редким упорством. Училась она прилежно. Девочка понимала, что без знаний ей не удастся осуществить свою гордую мечту.

Самолет Надежды Поповой


Окончив аэроклуб, Надежда решила идти дальше. Да, теперь, когда она побывала в небе, посмотрела на землю с птичьего полета, ее никто не мог отговорить от намеченной цели. Никому не сказав дома, подала заявление в летную школу.

Ответ пришел быстро. Он ошеломил Надю. Ей отказали в приеме, потому что в военные школы девушек не принимали.

Это был непредвиденный удар. Подруги советовали Поповой не горячиться, подождать. Она отвергла эти советы. Собрала вещички и отправилась в Москву к знаменитой летчице Марине Расковой. Девушка верила, что в столице поймут ее.

Наде повезло. Раскова и Осипенко действительно поняли ее состояние, загорелись ее мечтой и помогли девушке поступить в Херсонскую летную школу.

Только ли в школу? Марина Раскова откликнулась и на вторую просьбу Поповой — включить ее в состав женского авиационного полка.

Многим девушкам в этом полку пришлось начинать сначала, с азов. Попова приехала подготовленной летчицей.

Она была одной из тех, кто первыми вылетели на бомбежку неприятеля. Не думала Попова, что боевое крещение получит в родном донецком небе. Ей было нелегко в эти тревожные дни. Неизвестно где затерялись родители: то ли успели эвакуироваться, то ли задержались на оккупированной территории. Враг захватил Донбасс внезапным ударом. Многие советские люди не смогли вовремя уйти в тыл.

Нестерпимую боль в сердце вызывали воспоминания о брате Леониде, погибшем в первые дни войны. И все же девушка нашла в себе силы противостоять тревоге, спокойно садиться в самолет и подниматься в воздух. Любовь к Родине, ярость против коварного и беспощадного врага, неуемное желание мстить за все его злодеяния — вот что руководило Поповой.

До конца дней своих она будет помнить первое боевое свидание с донецким небом. Где-то в стороне шли жестокие бои, а внизу, под самолетом, проплывали руины поселков, омертвевшие заводы и шахты, обожженные хлебные поля. Донецкая земля была для нее не только прочитанной, но и хорошо выученной, сердцем прочувствованной книгой.

Глядя на эту изорванную в клочья, опаленную книгу, Надя с трудом сдерживала слезы. Это не было проявлением слабости, это были слезы ненависти.

Река Миус. Немцы навели несколько переправ. С наступлением темноты к ним устремлялись колонны танков и автомашин, артиллерия и кавалеристы. Гитлеровская ставка щедро снабжала всем необходимым свои передовые части, рвавшиеся к кавказской нефти.

Женскому авиационному полку было приказано непрестанно разрушать переправы через Миус, бомбить скопления вражеской техники и живой силы. Это задание поручали лучшим летчицам, в том числе и Поповой...

Перед вылетом ей сказали, что на подступах к реке немцы ведут мощный заградительный огонь.

— Нам не привыкать, — пошутила Надежда.

Но заградительный огонь фашистов оказался таким, какого Попова еще не встречала. Правду говорят бывалые воины: фронтовая жизнь полна неожиданностей. Будто уже привык ко всем испытаниям, как вдруг попадаешь в такой переплет, из которого можно выбраться только чудом.

Попова не надеялась на чудо.

Вокруг бушевал огонь. Длинные пальцы трассирующих пуль угрожающе тянулись к небу, пытаясь схватить чужой самолет. А он, словно управляемый волшебной рукой, обходил взрывы, свет прожекторов...

Бомбы, сброшенные с самолета, вызвали на переправе пожар. Надежда облегченно вздохнула. Пусть она еще в пути, пусть грохочут выстрелы, ежеминутно грозя смертью, но задание выполнено... Посадив машину на своем аэродроме, вылезла из кабины, сняла шлем, глубоко вздохнула. Теплый ветер скользнул по вспотевшему лицу, шевельнул волосы.

Вскоре самолет Надежды Поповой вновь поднялся в воздух и растаял в звездном небе.

Есть одна фотография, на которой Надя Попова запечатлена сидящей в кабине самолета. Лицо ее, открытое и спокойное, озарено сердечной улыбкой. Кажется, что она забралась в машину только по настоянию фотографа. Но это не так. Объектив фотоаппарата «схватил» ее буквально за несколько минут до взлета.

Девушка не позировала, не выжимала насильно улыбку.

— На это она была не способна, — подтверждает штурман Руфина Гашева, летавшая с Поповой последний год войны. — Надя ненавидела фальшь, наигранность. Что ей не нравилось, говорила об этом прямо. Не любила расписывать свои успехи и не скрывала своих промахов. Мы все уважали ее за смелость, мастерское пилотирование и особенно за выдержку. Уважали и завидовали ей.

... Сальские степи. Необозримые просторы. Здесь женский авиационный полк выполнял свою задачу в сложных условиях. Как всегда, Надежда Попова не жалела энергии, забывала об отдыхе. За ночь она совершала несколько вылетов. И каждый из них был сопряжен с большим риском. Приходилось выполнять спецзадания и днем.

... Лето 1942 года. Небо клубилось облаками. На земле бушевал огонь. Он ненасытно пожирал сухую траву, застоявшиеся хлеба, опустошал деревни и села, разбитые города. Попова бдительно следила за воздухом, зорко смотрела на землю. В любую минуту из облаков мог выскочить немецкий истребитель и полоснуть очередью. Враг наступал на широком фронте. Нередко он пренебрегал маскировкой: танки и автомашины двигались по открытой местности в дневное время. Самолет шел на предельной скорости. Небо становилось чище, облака уходили на запад. Вдали показался лесок. Окутанный дымкой, он скорей походил на кукурузное поле. Попова сбавила высоту и взяла чуть в сторону от зеленого массива. За лесом сверкнула речушка, вдоль которой вилась дорога, по бокам заросшая кустарником. Вглядевшись в береговую полосу, она заметила плохо замаскированные танки противника и группы фашистов, видимо решивших насладиться речной прохладой. Мгновенно Попова развернула самолет и положила его на обратный курс. Вслед загрохотали выстрелы. Но беспорядочная стрельба противника не причинила вреда Поповой. Через несколько минут Надя совершила посадку, отметила на карте местонахождение врага и снова взмыла в небо. Возвращаться на аэродром было рано. Ей хотелось, как можно больше собрать ценных сведений о противнике и точней определить на этом участке линию фронта. Когда горючего осталось мало, Попова после очередной посадки поднялась в воздух и направилась к аэродрому, ни на секунду не ослабляя бдительность. Опять откуда-то появились молочно-серые облака. Бесформенными глыбами они висели в прозрачном воздухе. Земля проглядывалась великолепно. Четко вырисовывались кусты, отдельные деревья, небольшие озерца. Надя с тоской проводила взглядом пойменные луга, лощины, покрытые приветливой зеленью. И вдруг...

Немецкие истребители появились справа из густого облака. Надежда толкнула ручку, и машина пошла к земле. Секунда, вторая, третья, вот уже различимы узкие тропки, замелькали кусты. Надежда выровняла машину и со всей силой нажала на сектор газа.

Бреющий полет — единственное спасение. Так уходили от фашистов Дина Никулина, Ольга Санфирова... Да и Попова уже не раз прибегала к этому испытанному маневру.

Фашисты ринулись в атаку. Надежда пристально наблюдала за приближавшимся первым истребителем. Он летел, как снаряд, быстро увеличиваясь в размерах. Попова сжалась в комок. Вот сейчас сквозь трепетные круги винта польется смертельный свинец. Она тронула ручку — и машина изменила направление.

Фашист дал очередь раньше, чем ожидала Попова. Торопливо резанули огнем и другие истребители. «Значит, волнуются, гадюки. Боятся врезаться».

Медленно плыло под крылом ржаное поле. Хоть бы один овраг, хоть бы небольшая роща.

Вторую атаку немцы повели слева. На этот раз им удалось прошить самолет несколькими пулевыми строчками. Но летчик остался невредим. После двух «наскоков» фашистов девушка почувствовала, что надежда на спасение еще не потеряна. Попова часто меняла направление полета, высоту.

Однако стервятники, словно почуяв запах крови, продолжали атаковать.

Наконец фашисты увидели, что ПО-2 загорелся, плюхнулся на землю и застыл. В тот же миг из кабины вывалился человек и бросился в сторону.

Неужели летчик остался цел? Фашисты последний раз спикировали на горящий самолет, пробуравили вокруг него землю длинными очередями и торжествующе взмыли под облака.

Советская девушка с презрением посмотрела на удалявшихся пиратов, поднялась и пошла в сторону своих войск...

... Есть смелость осознанная, она бродит в крови человека, является выражением его деятельности, поведения. Эта смелость и шагала с подавляющим большинством наших воинов от берегов Волги до Берлина.

Эта смелость жила и в сердце Надежды Поповой. Как-то она получила задание бомбить переправу на реке Терек. Маршрут пролегал через горные заснеженные вершины. Погода стояла прескверная: дули порывистые ветры, земля дышала туманом, небо распирали набухшие влагой облака.

Накануне по тому же маршруту летал экипаж Амосовой. Ему с трудом удалось произвести бомбежку: туман скрывал цель. Кроме того, на подходах к переправам немцы сосредоточили массу зенитных установок и прожекторов.

Попова и ее штурман Катя Рябова хорошо изучили маршрут, подготовились к испытаниям. Знали девушки, что на этом участке фронта создалось исключительно тяжелое для наших войск положение. Фашисты, используя свое численное превосходство в живой силе и технике, спешно готовились форсировать Терек и устремиться к кавказской нефти.

Готовясь к полету, девушки учли одно немаловажное обстоятельство. Над перевалом в этот период года почти всегда стояла мощная облачность. Пройти под ее нижней кромкой удавалось редко: темно-серые шапки низко сидели на горных пиках. Был единственный путь — подняться над облаками. Но, к сожалению, кое-кто выполнить этот маневр в сложнейших метеорологических условиях не мог. Да, откровенно говоря, иногда это было почти невозможно.

«А если высоту набрать над аэродромом? — подумала Попова. — Тогда не придется это делать в море облаков». Она сказала об этом штурману. Поговорили и приняли решение: так и поступить.

Ночь выдалась темная и зябкая.

Самолет сделал над полем круг, набрал высоту и лег на заданный курс. Земля казалась черной бездной. Где-то в стороне мелькали слабые огоньки. Они вели себя подобно далеким звездам. Кто рождал их? Друг или враг?

Попова встряхнула головой: о том ли надо сейчас думать! Спросила Рябову, как она себя чувствует. Та ответила: «нормально».

Под самолетом мрак.

— Подходим к перевалу, — сообщила Катя.

Надя представила себе покрытые снегом горные вершины и невольно поежилась от холода.

Слева блеснули звезды.

Теперь до цели недалеко. Рябова пристально поглядела вниз, потом на карту. Что-то обеспокоило ее, лицо нахмурилось, в глазах появилась тревога.

Самолет вздрагивал от ударов ветра. Облачность сгущалась. Рябова оторвалась от карты, крикнула подруге:

— Замечаешь, видимости никакой!

— Подождем, что будет у цели. Нам нужна небольшая лазейка...

— Подождем...

Тревога не покидала Катю. Машина шла в безотрадной темноте. Попова молчала. Нет, ни единого просвета. Наверно, облака подпирал крутой туман.

По расчетам девушек, самолет над целью. Ошибки нет.

Ветер нещадно стегал по обшивке машины. Земля затаилась во мраке. В такую погоду прицельное бомбометание исключено.

Самолет на разных высотах сделал несколько кругов над целью. То, чего боялась Катя Рябова, кажется, должно случиться. Девушки терпеливо искали «окно». До боли в глазах они вглядывались в неподвижную темноту. Хоть бы найти маленький просвет! Откуда такое облачное нашествие?

Еще и еще раз меняли высоту, отходили в сторону и опять начинали кружить. Не хотелось, ой как не хотелось признаться в том, что поиски «окна» закончились неудачей.

Попова сжалась в комок. В напряжении каждый нерв. Что делать? Бросать бомбы на площадь, занятую противником? Может быть, они и причинят ему вред, но какой? Ведь цель полета — разгромить переправу. А если переправа останется нетронутой, разве это облегчит участь наземных войск, сдерживавших натиск противника? Попова вспомнила зачитанную вчера комиссаром полка Евдокией Рачкевич сводку Информбюро, в которой говорилось, что советские воины в битве на Волге делали невозможное. Вот это защитники Родины! И опять настойчивые поиски, тяжелая, гнетущая темнота. Неужели их постигнет неудача?

Вдруг слева вдали что-то сверкнуло.

Просвет! Самолет послушно юркнул в межоблачный колодезь. Летчица и штурман увидели полоску дважды перечеркнутой тонкими линиями переправы. В тот же миг земля выбросила несколько мощных световых полос, а затем в небе захлопали разрывы снарядов.

Самолет пошел на цель. Рябова не подвела подругу: бомбы легли точно.

Полеты через горный хребет хорошо запомнились Поповой и Рябовой. Впрочем, не только им, но и всему полку. То были трудные и рискованные полеты. Девушки отдавали себе в этом полный отчет. Они знали, на что шли.

Это и называется настоящей, осознанной смелостью.

Надежда Попова была незаурядным человеком, например в самую трудную минуту могла пожертвовать собой ради других. Ее неизменное правило: добилась успеха — помоги это сделать подруге, попал в беду, помоги товарищу, а после выбирайся сам.

Надежда Попова осуществила свою мечту. Она стала отважной летчицей. Но несмотря на прошедшие годы главное по жизни для Надежды остается: вера в правду, защита слабых и умение помочь в тяжелую годину.
Мы выстрадали нашу любовь…

Автограф на Рейхстаге

Надежду Васильевну Попову я разыскала в военном госпитале. «Собираюсь завтра сбежать, — заговорщическим тоном сообщила мне Надежда Васильевна. Врачи рекомендуют еще полечиться, но дел невпроворот».

Под номером 13

И вот я в квартире знаменитой летчицы. Знаю, что ее вместе с боевыми подругами немцы иначе как «ночными ведьмами» не называли. На самом деле девушки были очень симпатичными, в чем я смогла убедиться, листая альбом 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта. Некоторые фотографии Надежда Васильевна комментировала со слезами на глазах: «Вот Женя Руднева, студентка университета, мечтала стать ученым-астрономом. Она сгорела у меня на глазах в 645-м боевом вылете. Погибли москвички Таня Макарова, Вера Белик... Их По-2 атаковали истребители... Спастись было невозможно».

---

.......

Цитата:

---

Глядя на Надежду Васильевну, трудно представить, что эта хрупкая женщина была грозой для фашистских захватчиков. Она совершила 852 боевых вылета, каждый из которых мог стать последним. А летала на самолете под номером 13.

Надежде было всего 19 лет, когда она попала на фронт. Вернее сказать, прорвалась на фронт. До войны Попова была летчиком-инструктором и успела выучить две группы курсантов.

Узнав, что в Москве формируется женская авиационная часть, она отправила телеграмму в ЦК Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи. Ее вызвали в столицу. Надежда попросилась в группу легких ночных бомбардировщиков. В мае 1942 года по завершении сокращенной программы обучения старшина Попова в составе бомбардировочного ночного женского авиационного полка вылетела на фронт. Девушки пилотировали легкие фанерные бипланы У-2, собранные со всех аэроклубов страны. После сокрушительных потерь первых дней войны недостаток авиации приходилось восполнять этими тихоходами, которые, впрочем, имели и ряд преимуществ. К примеру, им достаточно было грунтовых аэродромов, а сесть они могли вообще на любое поле, поэтому их и прозвали в народе «кукурузниками». При своей тихоходности самолет мог летать на самой малой высоте, что затрудняло его обнаружение вражескими истребителями. А маломощный мотор тарахтел очень тихо, что позволяло появляться совершенно неожиданно над вражескими позициями.

Боевая работа летчиц отличалась высокой точностью при бомбардировках объектов. Они умели работать по малым, незаметным целям. Женский полк летал в любую погоду и в основном в ночное время. Он наносил существенный вред врагу и изматывал его, лишая возможности отдыхать ночью. Гитлеровцы знали, что против них воюет женский полк, признавали его боевую эффективность и за каждую сбитую «ушку» давали железный крест. Свою первую награду — орден Красного Знамени — 19-летняя лейтенант Попова получила в 1942 году, имея за плечами десятки боевых вылетов.

Военно-полевой роман

«Чего только не было за это время! — вспоминает Надежда Васильевна. — Самолет горел, садился искалеченным. Падала я, от «мессершмитов» уносила ноги».

2 августа 1942 года самолет Поповой атаковали два фашистских истребителя. Крылья машины превратились в решето, мотор задымил. С трудом дотянув до пшеничного поля, Надежда посадила самолет, выпрыгнула из кабины и быстро откатилась в сторону. А немцы, сделав еще один заход, прошили У-2 длинными пулеметными очередями. Самолет вспыхнул и взорвался. А Попова — без единой царапины! — отдышавшись, отправилась искать свой полк. В Черкесске пристроилась к одной из отступающих колонн. Попросилась в полуторку. Поравнявшись с санитарной машиной, поинтересовалась у медсестры: «Кого везете?» «Раненого летчика» — последовал ответ. На одном из привалов Надежда увидела примостившегося на пеньке и гревшегося на солнышке раненого. Девушка подошла и увидела, что он читает роман Шолохова «Тихий Дон». «Голова вся в бинтах, — вспоминает Надежда Васильевна, — видны лишь зубы да карие глаза. Я с жалостью подумала: «Молодой парень, а может стать инвалидом на всю жизнь. Хорошо, что хоть глаза целы».

Это был летчик-истребитель старший сержант Семен Харламов. Его сбили в тот же день, что и Надежду. У него была прострелена насквозь щека и отсечена часть носа. Семен с трудом посадил свой истребитель. Деревенский врач без наркоза вынул пулю и пришил Семену кончик носа. А в медсанбате из летчика извлекли более 50 осколков. Теперь его везли в госпиталь.

При каждом удобном случае Надежда бежала к санитарной машине, чем-нибудь угощала раненого, читала стихи, пела песни. На одиннадцатый день пути, когда настало время расставаться, Надежда, попрощавшись, сказала: «Пишите, если появится желание, в 588-й авиационный полк». Но о встрече так и не договорились.
Развела их война по разным фронтам

Летчик-ас

Семена Ильича Харламова ждал большой жизненный путь. Он родился 30 апреля 1921 года в Саратовской области в рабочей семье. Когда началась война, Семену исполнилось двадцать лет. К тому времени юноша всерьез «болел» небом. В 1942 году окончил Сталинградскую военную авиационную школу пилотов. И с мая 1942 года сражался на фронтах Великой Отечественной войны в составе 4-й воздушной армии на Крымском, Северо-Кавказском, Закавказском, 4-м Украинском и 2-м Белорусском фронтах. Оборонял и освобождал Крым и Кавказ, участвовал в разгроме гитлеровских войск на Украине, в Белоруссии, Польше, на территории Германии. В воздушных боях был дважды ранен. За боевые отличия был награжден тремя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны II степени, Красной Звезды, многими медалями.

Надежда Попова и лётчик-космонавт Александр Волков (присутствовал на открытии Донецкого планетария)


Первую победу над врагом Харламов одержал 24 мая 1942 года. Прикрывая наземные войска в районе Ростова, молодой летчик встретил 6 «юнкерсов», шедших под прикрытием истребителей на бомбардировку переднего края нашей обороны. Смело атаковав противника, Харламов подбил одного «мессера», а затем вступил в схватку с бомбардировщиками. Несколькими очередями ему удалось повредить «юнкерс» ведущего группы, который пытался со снижением уйти на свою территорию. Харламов его нагнал и добил. Объятый пламенем фашистский самолет упал близ станицы Каневская.

А всего Семен Харламов совершил 732 боевых вылета, провел 147 воздушных боев, лично сбил 11 самолетов противника и 6 — в составе группы.

Эскадрилья Харламова считалась одной из лучших по ведению ближней разведки.
Их соединила война

Встреча с молоденькой симпатичной летчицей в походной колонне врезалась в памяти Семена Харламова. Нет-нет, да вспомнит голубоглазую красавицу.

С той встречи минул год. Женский полк, разместившийся в одной из казачьих станиц, совершал ночные полеты с чужого — «мужского» — аэродрома. Однажды Надежде сообщили, что ею интересуется какой-то красавец. А у нее сердце екнуло — он!

«Здравствуй, — смущенно поздоровался гость. — Если не забыла — Семен Харламов. Услышал, что тут женский полк по ночам орудует, никому спать не дает, — думаю, не Надя ли Попова здесь командует?» Внезапная команда: «Эскадрилья — на вылет!» оборвала беседу на полуслове. Попова бросилась к самолету.

Вскоре Харламова снова сбили. Он успел выпрыгнуть из пылающего самолета, но одна нога обгорела до кости. Семен лежал в госпитале недалеко от аэродрома и слышал ночами, как летали самолеты женского авиаполка. И очень ждал Надежду. А она тоже ждала его, не ведая, что он совсем рядом.

Потом было еще несколько коротких встреч, но в основном узнавали друг о друге по фронтовой газете. Светлое чувство любви уже поселилось в их сердцах.

Однажды на первой полосе их имена были опубликованы рядом. Одним Указом Президиума Верховного Совета СССР обоим было присвоено звание Героя Советского Союза. Это произошло 23 февраля 1945 года. 8 марта командующий 2-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский вручил летчице Золотую Звезду. А 10 мая, уже после капитуляции Германии, двадцатитрехлетний командир полка капитан Харламов заехал за Надеждой Поповой, которая к тому времени тоже стала капитаном, командиром эскадрильи, чтобы пригласить ее в поездку по Берлину. Тот памятный день они не забывали никогда. Более тысячи дней и ночей советский народ шел к Победе — справедливой, выстраданной, великой. Влюбленные и счастливые Семен и Надежда ездили по разрушенному, мрачному городу. Подъехали к поверженному Рейхстагу. Надежда предложила оставить на уже исписанной стене и свои фамилии. И они расписались осколком снаряда: «Надя Попова из Донбасса. С. Харламов. Саратов». Именно тот день и сочли днем своего бракосочетания.
По стопам родителей

Через два года после Победы в семье родился сын Александр. Еще мальчишкой он пропадал с родителями на аэродромах, где порой не только дневал, но и ночевал. Саша мечтал о летной профессии, однако родители неожиданно воспротивились: мол, три летчика в одной семье — явный перебор. С их волей юноше пришлось смириться, и он поступил в Белорусский политехнический институт, потом стал аспирантом. По выпуске лейтенанта запаса Харламова призвали в ряды Вооруженных Сил. С учетом гражданской специальности назначили командиром инженерно-саперного взвода. И никаких скидок с оглядкой на легендарных родителей двухгодичнику Харламову, разумеется, не делали. Взвод был не кадрированным, а самым что ни на есть боевым, выезжающим на разминирование. После двух лет службы в инженерных войсках на счету Александра насчитывалось более полутора тысяч взрывоопасных предметов, лично им обезвреженных. Харламов-младший, полюбивший службу, продолжил-таки семейную традицию и получил звание генерал-майора. До недавнего времени он возглавлял Республиканский совет Белорусского оборонного спортивно-технического общества.
На всю оставшуюся жизнь

Семен Харламов и Надежда Попова прожили вместе 45 лет. 45 счастливых лет. Семен Харламов дослужился до генерал-полковника авиации, командующего воздушной армией. Надежда Попова — подполковник в отставке. Как и в любой семье, было немало трудностей. Но любящие люди всегда находили общий язык и вместе справлялись со всеми проблемами. Друг к другу обращались только ласковыми именами «Сенечка» и «Надик».

Герой Советского Союза Надежда Попова и ветераны


Надежда Васильевна живет насыщенной жизнью. Она долгие годы возглавляла общественную комиссию по работе с молодежью при Российском комитете ветеранов войны и военной службы, была членом бюро комитета. Много лет избиралась в местные органы власти, была депутатом Верховного Совета СССР. Организатор встреч с поисковыми отрядами, иностранными делегациями, молодежными и ветеранскими организациями России. Удостоена главной премии России «Российский Национальный Олимп», признана женщиной — легендой 2005 года.

Семена Ильича Харламова не стало в мае 1990 года. Надежда Васильевна часто приходит на Новодевичье кладбище, где он похоронен. Поговорит с ним, оставит цветы...

«Мы выстрадали нашу любовь, — говорит Надежда Васильевна. — У нас было такое ощущение, что за 45 лет мы так и не успели наговориться. Мне очень нравилось баловать своего Сенечку, делать ему приятное. Например, спрошу, что ему приготовить вкусненького. Скажет: «Котлеты». Я иду на рынок, долго отбираю мясо. Руки у меня после войны сильно разболелись, так Сенечка сам его накрутит, я нажарю... Все это быт, частности, но без них жизнь тоже немыслима. Соседи удивлялись, что я даже сапоги мужу чистила. А я просто любила и ценила его. Мне и сейчас Сенечки так не хватает...»



P.S. Интересный факт: Hадежда Попова вышла замуж за летчика Семена Харламова. При этом звание Героя Советского Союза им было присвоено одним указом 23 февраля 1945 г.

И еще один факт думаю, заслуживает внимания. Помните двух прекрасных летчиц, которые попадают в поющую эскадрилью в фильме «В бой идут одни старики», который снял режиссер из Донбасса Леонид Быков, так вот у одной из них начинается роман с молодым летчиком. В конце фильма мы видим обелиск с их фотографиями – девушки погибают. Не знаю, почему концовку сделали такой, но в реальной жизни одна из девушек, это Надежда Попова. Она вышла замуж за летчика той самой легендарной эскадрильи Виктора Харламова.

---

.........

Цитата:

---

Глядя на Надежду Васильевну, трудно представить, что эта хрупкая женщина была грозой для фашистских захватчиков. Она совершила 852 боевых вылета, каждый из которых мог стать последним. А летала на самолете под номером 13.

Надежде было всего 19 лет, когда она попала на фронт. Вернее сказать, прорвалась на фронт. До войны Попова была летчиком-инструктором и успела выучить две группы курсантов.

Узнав, что в Москве формируется женская авиационная часть, она отправила телеграмму в ЦК Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи. Ее вызвали в столицу. Надежда попросилась в группу легких ночных бомбардировщиков. В мае 1942 года по завершении сокращенной программы обучения старшина Попова в составе бомбардировочного ночного женского авиационного полка вылетела на фронт. Девушки пилотировали легкие фанерные бипланы У-2, собранные со всех аэроклубов страны. После сокрушительных потерь первых дней войны недостаток авиации приходилось восполнять этими тихоходами, которые, впрочем, имели и ряд преимуществ. К примеру, им достаточно было грунтовых аэродромов, а сесть они могли вообще на любое поле, поэтому их и прозвали в народе «кукурузниками». При своей тихоходности самолет мог летать на самой малой высоте, что затрудняло его обнаружение вражескими истребителями. А маломощный мотор тарахтел очень тихо, что позволяло появляться совершенно неожиданно над вражескими позициями.

Боевая работа летчиц отличалась высокой точностью при бомбардировках объектов. Они умели работать по малым, незаметным целям. Женский полк летал в любую погоду и в основном в ночное время. Он наносил существенный вред врагу и изматывал его, лишая возможности отдыхать ночью. Гитлеровцы знали, что против них воюет женский полк, признавали его боевую эффективность и за каждую сбитую «ушку» давали железный крест. Свою первую награду — орден Красного Знамени — 19-летняя лейтенант Попова получила в 1942 году, имея за плечами десятки боевых вылетов.

Военно-полевой роман

«Чего только не было за это время! — вспоминает Надежда Васильевна. — Самолет горел, садился искалеченным. Падала я, от «мессершмитов» уносила ноги».

2 августа 1942 года самолет Поповой атаковали два фашистских истребителя. Крылья машины превратились в решето, мотор задымил. С трудом дотянув до пшеничного поля, Надежда посадила самолет, выпрыгнула из кабины и быстро откатилась в сторону. А немцы, сделав еще один заход, прошили У-2 длинными пулеметными очередями. Самолет вспыхнул и взорвался. А Попова — без единой царапины! — отдышавшись, отправилась искать свой полк. В Черкесске пристроилась к одной из отступающих колонн. Попросилась в полуторку. Поравнявшись с санитарной машиной, поинтересовалась у медсестры: «Кого везете?» «Раненого летчика» — последовал ответ. На одном из привалов Надежда увидела примостившегося на пеньке и гревшегося на солнышке раненого. Девушка подошла и увидела, что он читает роман Шолохова «Тихий Дон». «Голова вся в бинтах, — вспоминает Надежда Васильевна, — видны лишь зубы да карие глаза. Я с жалостью подумала: «Молодой парень, а может стать инвалидом на всю жизнь. Хорошо, что хоть глаза целы».

Это был летчик-истребитель старший сержант Семен Харламов. Его сбили в тот же день, что и Надежду. У него была прострелена насквозь щека и отсечена часть носа. Семен с трудом посадил свой истребитель. Деревенский врач без наркоза вынул пулю и пришил Семену кончик носа. А в медсанбате из летчика извлекли более 50 осколков. Теперь его везли в госпиталь.

При каждом удобном случае Надежда бежала к санитарной машине, чем-нибудь угощала раненого, читала стихи, пела песни. На одиннадцатый день пути, когда настало время расставаться, Надежда, попрощавшись, сказала: «Пишите, если появится желание, в 588-й авиационный полк». Но о встрече так и не договорились.
Развела их война по разным фронтам

Летчик-ас

Семена Ильича Харламова ждал большой жизненный путь. Он родился 30 апреля 1921 года в Саратовской области в рабочей семье. Когда началась война, Семену исполнилось двадцать лет. К тому времени юноша всерьез «болел» небом. В 1942 году окончил Сталинградскую военную авиационную школу пилотов. И с мая 1942 года сражался на фронтах Великой Отечественной войны в составе 4-й воздушной армии на Крымском, Северо-Кавказском, Закавказском, 4-м Украинском и 2-м Белорусском фронтах. Оборонял и освобождал Крым и Кавказ, участвовал в разгроме гитлеровских войск на Украине, в Белоруссии, Польше, на территории Германии. В воздушных боях был дважды ранен. За боевые отличия был награжден тремя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны II степени, Красной Звезды, многими медалями.

Надежда Попова и лётчик-космонавт Александр Волков (присутствовал на открытии Донецкого планетария)


Первую победу над врагом Харламов одержал 24 мая 1942 года. Прикрывая наземные войска в районе Ростова, молодой летчик встретил 6 «юнкерсов», шедших под прикрытием истребителей на бомбардировку переднего края нашей обороны. Смело атаковав противника, Харламов подбил одного «мессера», а затем вступил в схватку с бомбардировщиками. Несколькими очередями ему удалось повредить «юнкерс» ведущего группы, который пытался со снижением уйти на свою территорию. Харламов его нагнал и добил. Объятый пламенем фашистский самолет упал близ станицы Каневская.

А всего Семен Харламов совершил 732 боевых вылета, провел 147 воздушных боев, лично сбил 11 самолетов противника и 6 — в составе группы.

Эскадрилья Харламова считалась одной из лучших по ведению ближней разведки.
Их соединила война

Встреча с молоденькой симпатичной летчицей в походной колонне врезалась в памяти Семена Харламова. Нет-нет, да вспомнит голубоглазую красавицу.

С той встречи минул год. Женский полк, разместившийся в одной из казачьих станиц, совершал ночные полеты с чужого — «мужского» — аэродрома. Однажды Надежде сообщили, что ею интересуется какой-то красавец. А у нее сердце екнуло — он!

«Здравствуй, — смущенно поздоровался гость. — Если не забыла — Семен Харламов. Услышал, что тут женский полк по ночам орудует, никому спать не дает, — думаю, не Надя ли Попова здесь командует?» Внезапная команда: «Эскадрилья — на вылет!» оборвала беседу на полуслове. Попова бросилась к самолету.

Вскоре Харламова снова сбили. Он успел выпрыгнуть из пылающего самолета, но одна нога обгорела до кости. Семен лежал в госпитале недалеко от аэродрома и слышал ночами, как летали самолеты женского авиаполка. И очень ждал Надежду. А она тоже ждала его, не ведая, что он совсем рядом.

Потом было еще несколько коротких встреч, но в основном узнавали друг о друге по фронтовой газете. Светлое чувство любви уже поселилось в их сердцах.

Однажды на первой полосе их имена были опубликованы рядом. Одним Указом Президиума Верховного Совета СССР обоим было присвоено звание Героя Советского Союза. Это произошло 23 февраля 1945 года. 8 марта командующий 2-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский вручил летчице Золотую Звезду. А 10 мая, уже после капитуляции Германии, двадцатитрехлетний командир полка капитан Харламов заехал за Надеждой Поповой, которая к тому времени тоже стала капитаном, командиром эскадрильи, чтобы пригласить ее в поездку по Берлину. Тот памятный день они не забывали никогда. Более тысячи дней и ночей советский народ шел к Победе — справедливой, выстраданной, великой. Влюбленные и счастливые Семен и Надежда ездили по разрушенному, мрачному городу. Подъехали к поверженному Рейхстагу. Надежда предложила оставить на уже исписанной стене и свои фамилии. И они расписались осколком снаряда: «Надя Попова из Донбасса. С. Харламов. Саратов». Именно тот день и сочли днем своего бракосочетания.
По стопам родителей

Через два года после Победы в семье родился сын Александр. Еще мальчишкой он пропадал с родителями на аэродромах, где порой не только дневал, но и ночевал. Саша мечтал о летной профессии, однако родители неожиданно воспротивились: мол, три летчика в одной семье — явный перебор. С их волей юноше пришлось смириться, и он поступил в Белорусский политехнический институт, потом стал аспирантом. По выпуске лейтенанта запаса Харламова призвали в ряды Вооруженных Сил. С учетом гражданской специальности назначили командиром инженерно-саперного взвода. И никаких скидок с оглядкой на легендарных родителей двухгодичнику Харламову, разумеется, не делали. Взвод был не кадрированным, а самым что ни на есть боевым, выезжающим на разминирование. После двух лет службы в инженерных войсках на счету Александра насчитывалось более полутора тысяч взрывоопасных предметов, лично им обезвреженных. Харламов-младший, полюбивший службу, продолжил-таки семейную традицию и получил звание генерал-майора. До недавнего времени он возглавлял Республиканский совет Белорусского оборонного спортивно-технического общества.
На всю оставшуюся жизнь

Семен Харламов и Надежда Попова прожили вместе 45 лет. 45 счастливых лет. Семен Харламов дослужился до генерал-полковника авиации, командующего воздушной армией. Надежда Попова — подполковник в отставке. Как и в любой семье, было немало трудностей. Но любящие люди всегда находили общий язык и вместе справлялись со всеми проблемами. Друг к другу обращались только ласковыми именами «Сенечка» и «Надик».

Герой Советского Союза Надежда Попова и ветераны


Надежда Васильевна живет насыщенной жизнью. Она долгие годы возглавляла общественную комиссию по работе с молодежью при Российском комитете ветеранов войны и военной службы, была членом бюро комитета. Много лет избиралась в местные органы власти, была депутатом Верховного Совета СССР. Организатор встреч с поисковыми отрядами, иностранными делегациями, молодежными и ветеранскими организациями России. Удостоена главной премии России «Российский Национальный Олимп», признана женщиной — легендой 2005 года.

Семена Ильича Харламова не стало в мае 1990 года. Надежда Васильевна часто приходит на Новодевичье кладбище, где он похоронен. Поговорит с ним, оставит цветы...

«Мы выстрадали нашу любовь, — говорит Надежда Васильевна. — У нас было такое ощущение, что за 45 лет мы так и не успели наговориться. Мне очень нравилось баловать своего Сенечку, делать ему приятное. Например, спрошу, что ему приготовить вкусненького. Скажет: «Котлеты». Я иду на рынок, долго отбираю мясо. Руки у меня после войны сильно разболелись, так Сенечка сам его накрутит, я нажарю... Все это быт, частности, но без них жизнь тоже немыслима. Соседи удивлялись, что я даже сапоги мужу чистила. А я просто любила и ценила его. Мне и сейчас Сенечки так не хватает...»



P.S. Интересный факт: Hадежда Попова вышла замуж за летчика Семена Харламова. При этом звание Героя Советского Союза им было присвоено одним указом 23 февраля 1945 г.

И еще один факт думаю, заслуживает внимания. Помните двух прекрасных летчиц, которые попадают в поющую эскадрилью в фильме «В бой идут одни старики», который снял режиссер из Донбасса Леонид Быков, так вот у одной из них начинается роман с молодым летчиком. В конце фильма мы видим обелиск с их фотографиями – девушки погибают. Не знаю, почему концовку сделали такой, но в реальной жизни одна из девушек, это Надежда Попова. Она вышла замуж за летчика той самой легендарной эскадрильи Виктора Харламова.

---

.........