Двухсерийная стыковка
"Дракон" гонялся за МКС двое суток: его создатели проверяли, насколько созданный ими корабль готов к движению вокруг станции. SpaceX все делает обстоятельно: изначально это вообще должен был быть не один полет, а два. В первом планировалось поманеврировать возле МКС, и лишь во втором – собственно стыковаться.
Однако долгая подготовка полета скомкала этот стройный график, и обе программы решили совместить. Совмещение прошло не без накладок, но в целом можно сказать на ура.
Схема стыковки выглядела так: "Дракон" должен был поэтапно подойди к МКС на дистанцию около 10 метров, после чего его должны были захватить 17-метровым манипулятором Canаdarm (он же SRMS – Shuttle Remote Manipulator System), подтащить к станции и собственно состыковать. Наибольшие опасения вызывала именно первая часть процедуры.
Получилось все не с первого раза. По планам захват корабля должен был произойти в 16.07 по Москве, однако работа оборудования, контролирующего взаимное расположение станции и корабля, вызывала нарекания: шли рассогласования параметров. Как выяснилось в процессе разбирательств, вышла путаница с захватом реперных отражателей на корпусе "Дракона".
В итоге захват перенесли на 17.10, а потом на 18.40. В процессе выяснилось, что все нормально, и состыковаться можно было и раньше.
В результате в 17.56 захват удался, и в 20.02 "Дракон" причалил к модулю Harmony.
Рейсовая баржа для МКС
После прекращения эксплуатации "шаттлов" НАСА оказалось в положении обладателя чемодана без ручки. Американский сегмент МКС – вот он, наверху, работает, а возить к нему грузы и людей, в сущности, нечем.
Отказ от "шаттлов", впрочем, был плановым, хотя и случился несколько раньше, чем предполагалось изначально: катастрофа "Колумбии" в 2003 году ускорила процесс вывода "челноков" на пенсию. Именно в рамках этого планового вывода и появилась система Falcon 9/Dragon.
Ничего общего с "шаттлом" – огромным орбитальным самолетом, обладающим аэродинамикой планирующего кирпича, – у детища Элона Маска нет. В принципе, сейчас все дизайны многоразовых орбитальных систем выглядят более-менее одинаково, и "Дракон" не исключение.
Никаких ажурных футуристических конструкций, никаких "космопланов": крепкое неказистое "ведро" на 6-8 человек, с мощным экраном теплоизоляции на одном из торцов (вперед которым и ныряют в атмосферу, возвращаясь домой). Увеличенный советский "Союз", только без спускаемого аппарата – возвращается целиком. Плоско, банально, порой даже некрасиво – зато надежно и функционально.
Для рейсовой орбитальной "маршрутки" – то, что надо. И 520 кг припасов для МКС, размещенных на борту "Дракона", – это только начало.
На данный момент по насовской программе COTS (Commercial Orbital Transportation Services) компания SpaceX обязуется провести к МКС минимум 12 рейсов, перевезя не менее 20 тонн грузов.
Пусть летает сто "Драконов" и "Лебеди"
Все яйца в одну корзину НАСА не кладет. По той же самой программе COTS контракт на 8 полетов к МКС уже получили конкуренты SpaceX – компания Orbital Sciences. У них своя техника: ракета-носитель Antares (бывший Taurus II) и корабль Cygnus ("Лебедь"). Ни то, ни другое еще пока, правда, не летало, но руководство компании клянется до конца 2012 года провести испытания.
Формально НАСА не отказалось и от идеи создать-таки перспективный долгострой Orion – многоразовый космический корабль, который должен был разрабатываться по программе Constellation на замену "шаттлам" вместе с носителем Ares. Но программа не заладилась, а после очередного колебания "генеральной линии партии" и вовсе была подвешена в воздухе.
Не исключено, что "Орионы" когда-нибудь все-таки взлетят. Хотя более вероятно, что их используют как основу для проектирования более крупных и тяжелых кораблей для полетов на Луну, полностью сдав низкоорбитальные полеты к МКС и обратно конкурирующим между собой частным операторам. Если МКС вообще будет существовать еще хотя бы через 10 лет – а то в Штатах, основном инвесторе проекта, массово вызревает скепсис в отношении международной орбитальной коммуналки.
Перезагрузка первопроходчества
Но первое, что поражает в истории SpaceX – это заряженность команды на результат. После успешного запуска 22 мая изнервничавшиеся спецы Элона Маска сигали аж до потолка, аплодируя и обнимаясь как дети. Интересный сложился коллектив: целеустремленный, обстоятельный и попросту ни черта не боящийся.
Маленькая иллюстрация к последнему тезису: в декабре 2010 года в очередной раз отложился первый старт ракеты Falcon 9. Сроки летели, а на ракете выявлялись недостаток за недостатком. Дошло до смешного: на ниобиевой насадке сопла одного из двигателей второй ступени появились микротрещины, которые потенциально были способны стать концентраторами напряжений и привести к разрушению работающих двигателей. Как их пропустили на контроле качества – непонятно.
Трещины располагались с краю сопла. В принципе, совершенно логичным было бы демонтировать двигатель и сменить насадку. Но это опять означало бы сорвать сроки. Команда Маска сделала совершенно ошеломительный ход: просто срезала край насадки обычными ножницами по металлу. Наглость – второе счастье: ракета ушла со старта абсолютно успешно.
Авантюризм? Мальчишество? Но ведь с таким же настроем работало и первое поколение американских ракетчиков и специалистов НАСА – в частности, команды Вернера фон Брауна, создавшей к концу 1960-х венец американского космического успеха: систему "Сатурн"/"Аполлон", успешно достигшую Луны.
В таком циклическом эксплуатировании "горящих глаз" видится грамотная рука управленцев. Выбить что-то из забронзовевших гигантов авиакосмической промышленности, сделавших себе имя на "Аполлоне" и "шаттлах", уже малореально. К примеру, та же программа Constellation в основе своей должна была стать кормушкой для Lockheed Martin (разработка корабля "Орион") и Boeing вкупе с бывшим оборонным подразделением концерна Honeywell – Alliant Techsystems (ракеты Ares).
В последние 30 лет синонимом "кипящей" инновационной среды стали компании Кремниевой долины. Атмосфера внутри нормально управляемых IT-стартапов содержит все искомые особенности технологического прорыва: запредельная мотивация, среда свободного творчества, плотные горизонтальные связи (еще не нарушенные аппаратными иерархиями), культура поиска нестандартных решений.
В этом смысле приход в авиаракетостроение менеджеров, выросших в секторе "новой экономики" (таких как Элон Маск), более чем знаменателен. Хорошая инновационная политика использует не "головных разработчиков по теме с 195... года", а лучшее, что есть в человеческом капитале страны.
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть 
