Страница 2 из 2 ПерваяПервая 12
Показано с 34 по 42 из 42

Тема: Библиотека

  1. #34
    *****
    Регистрация
    19.07.2010
    Сообщений
    1,632
    Записей в дневнике
    1
    Вес репутации
    77

    По умолчанию

    http://lib.rus.ec/a/56348
    Читаю Конторовича, запоем.
    "«А я би… Нацарював рублів сто, та втік»" (c)

  2. #35
    Banned
    Регистрация
    22.09.2012
    Адрес
    Восточная Сибирь
    Сообщений
    202
    Вес репутации
    0

    По умолчанию

    пополню

    Путевые записки “Галичина и Молдавия”, 1868 год

    автор:
    Кельсиев, Василий Иванович - писатель, эмигрант (1835 - 1872). Слушал лекции восточных языков в Санкт-Петербургском университете и оказывал большие успехи (впоследствии знал до 25 языков и наречий и на 14 мог говорить). В 1858 г. по дороге в Америку он был задержан бурей в Плимуте, решил остаться в Англии, порвав связи с Россией и предоставив себя в распоряжение Герцена и Огарева. Смотря на раскол как на явление исключительно политическое, Кельсиев задумал использовать его в интересах революции. С помощью Огарева Кельсиев стал издавать при “Колоколе” “Общее вече”, посвященное вопросам раскола. С той же целью он привел в порядок и издал официальные документы, относящиеся к расколу: “Сборник правительственных сведений о раскольниках” (Лейпциг, 1860 - 1862; 4-й выпуск) и “Собрание постановлений по части раскола” (Лейпциг, 1863). Предприняв тайную поездку в Москву, он пытался найти там опору среди старообрядцев, но, потерпев неудачу, уехал в Турцию, а затем вместе с братом Иваном (бывшим студентом Санкт-Петербургского университета, высланным за беспорядки 1861 г. в Верхотурье и бежавшим оттуда) и Чайковским поселился в Тульче, на Дунае, среди казаков-некрасовцев и скопцов. Вера в жизненность идей была поколеблена в нем уже раньше. Жизнь в Тульче еще более усилила прежние сомнения. Кельсиев скоро приобрел доверие казаков, был избран старшиной; тем не менее, революционная пропаганда оставалась безрезультатной. К прокламациям Кельсиева казаки относились равнодушно, а белокриницкий митрополит Кирилл совсем запретил своей пастве иметь сношения с “злокозненными безбожниками” и “предтечами антихриста”. Потрясенный разочарованиями и тяжелой личной утратой (холера 1865 г. унесла его брата, жену и детей), Кельсиев переехал в Вену и занялся этнографией и мифологией славян (несколько статей в “Отечественных Записках” и “Голосе”, под псевдонимом Иванов-Желудков). Поездки по славянским землям все более склоняли его к славянофильству. 20 мая 1867 г. Кельсиев явился в Скулянскую таможню и предал себя в руки властей. В Петербурге, при допросе, он написал записку о своей жизни. Простота и правдивость записки произвели хорошее впечатление; Кельсиев получил полное прощение и даже право поступления на государственную службу. Осенью 1867 г. в Географическом Обществе он сделал доклад о скопцах. В следующем году были изданы “Пережитое и передуманное” (Санкт-Петербург), и “Галичина и Молдавия. Путевые письма” (Санкт-Петербург). Обе книги встретили в литературных кругах холодный прием. В последующие годы Кельсиев печатал статьи в “Русском Вестнике”, “Заре”, “Голосе” и “Ниве”. Отдельным изданием в 1872 г. вышли в Петербурге его исторические повести: “Москва и Тверь” и “При Петре”. Нравственные страдания, тяжелые условия жизни и неумеренное употребление вина (после смерти жены) свели его в могилу. – Жена его, Зинаида Алексеевна, урожденная Вердеревская (родилась в 1834 г.), сотрудничала в “Отечественных Записках”, “Ниве”, “Заре” и “Всемирном Труде”.
    в 1976 году эта книга переиздавалась в США. Из предисловия издателя:
    Мысль о переиздании этой редкой книги возникла не потому только, что в этом году исполняется сто лет со дня выхода её в свет, но и потому, что предмет, которому она посвящена является и сейчас для всякого сознательного русского человека одним из самых волнующих. Кто когда-нибудь интересовался многострадальной историей Карпатской и Прикарпатской Руси, тому известна вавилонская башня лжи и фальсификации, созданная её врагами. Самая вопиющая из этих фальсификаций имеет целью скрыть и вовсе отрицать русскую природу и русские устремления карпатского и галицкого народов.

    Преступное невежество и равнодушие русского общества были причиной того, что пятисотлетнее тяготение галичан и карпатороссов к России, к русской культуре не было замечено в России. Так называемая “прогрессивная” русская интеллигенция сделала все от нее зависящее, чтобы оттолкнуть галичан и объявить их руссофильство “реакционным”. В полном согласии с польско-австрийской пропагандой, русские радикалы объясняли это руссофильство подкупом со стороны царского правительства. Они определили галичанам место в сфабрикованном австро-поляками панукраинстве и не именовали их иначе, как украинцами. Беспощадное, поистине гитлеровское истребление галичан в 1914-15 гг. не вызвало с их стороны и малой доли того участия и сострадания, которое проявлено было к бельгийцам, например. Большевистская украинская академия кощунственно объявляет мучеников Талергофа агентами и шпионами Москвы. Большевикам, конечно, ничего другого и не остается, как упорствовать в своем заблуждении. Усвоив австро-марксистскую точку зрения на национальный вопрос, усвоив от польско-немецких социалистов их взгляд на украинскую проблему, они задолго до революции предопределили судьбу галицко-карпатской Руси. Без малейших размышлений присоединили ее, после второй мировой войны, к марионеточной Украинской ССР. Мечтавшая полтысячи лет о воссоединении с Россией, понесшая неисчислимые жертвы в борьбе за православие, за русский язык, за сохранение своей народности, она волею большевистской власти подвергнута, ныне, новому насилию – украинизации.

  3. #36
    Banned
    Регистрация
    22.09.2012
    Адрес
    Восточная Сибирь
    Сообщений
    202
    Вес репутации
    0

    По умолчанию

    «История Малороссии», 1842-43
    в 5-ти томах

    автор: Николай Андреевич Маркевич (26 декабря 1804, село Дунаец Глуховского района Сумской области — 9 июня 1860) — историк, этнограф и писатель.



    кстати у него есть изумительная фраза (5 том, стр 8):

    У нас Историки производили Козаков от Касогов, от Черкесов, от Козаров и Бог знает откуда еще; а от Козаков производили Малороссиян. Я не постигаю, как можно производить народ от войска. Козаки войско, а Малороссияне народ. Это все равно, что производить народ Французский от артиллеристов или Венгерцов от гусар..
    хотя тут можно было бы и поспорить с Николаем Андреевичем

  4. #37
    Banned
    Регистрация
    22.09.2012
    Адрес
    Восточная Сибирь
    Сообщений
    202
    Вес репутации
    0

    По умолчанию

    Рассказы по истории русского языка. Рекомендую очень!

    Владимир Викторович Колесов.
    История Русского языка в рассказах

    Скачать: https://www.sugarsync.com/pf/D7171285_3390734_66700

    270 мб. Звуковые файлы.

    Владимир Викторович Колесов (род. 10 апреля 1934 года) — доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, действительный член Гуманитарной академии, заведующий кафедрой русского языка филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета (1979—2006). Лауреат университетских премий за лучшие научные работы (1973; 1989; 1999) и за педагогическое мастерство (1988).

    Историк русского языка, культуры и филологии: фонология и акцентология, историческая грамматика и стилистика, лексикология и лексикография, философия языка, культура языка и история языкознания; читает университетские курсы (с 1960 г.) по истории языка, сравнительной грамматике, философии языка и ментальности, исторической стилистике, лингвистической герменевтике, риторике и культуре речи (прагматике).

  5. #38
    Banned
    Регистрация
    22.09.2012
    Адрес
    Восточная Сибирь
    Сообщений
    202
    Вес репутации
    0

    По умолчанию

    «Украи́нское движе́ние как совреме́нный эта́п южнору́сского сепарати́зма», рус. дореф. «Украи́нское движе́ніе какъ совреме́нный эта́пъ южнору́сского сепарати́зма", в издании 2004 года название изменено на «Исто́рия „украи́нского“ сепарати́зма» — капитальное сочинение киевского цензора, профессора медицины Сергея Щёголева (1863-1919), содержащее критику украинского движения. Опубликовано в Киеве в 1912 году. Переиздано в 2004 году.



    читать

    Тут нужно заметить - в 1912 году в Киеве ни о каких украинцах еще не знают.

  6. #39
    Banned
    Регистрация
    22.09.2012
    Адрес
    Восточная Сибирь
    Сообщений
    202
    Вес репутации
    0

    По умолчанию

    Книга историография початия имене, славы и разширения народа славянского, и их цареи и владетелеи под многими имянами, и со многими царствиями, королевствами, и провинциами. Собрана из многих книг исторических, чрез господина Мавроурбина архимандрита Рагужского. СПб. 1722.
    Часть 1 на сайте Восточная литература
    Часть 2 на сайте Восточная литература
    Часть 3 на сайте Восточная литература

    автор: Мавро (Мауро) Орбини (итал. Mauro Orbini, хорв. Mavro Orbin) (? — † 1614), Рагуза, ныне Дубровник — хорватский историк (Дубровницкая республика), родоначальник югославянской исторической науки, выразитель идеи единства славянского мира.

  7. #40
    ***** Аватар для Дохляк
    Регистрация
    18.02.2009
    Адрес
    Москва
    Возраст
    54
    Сообщений
    8,997
    Записей в дневнике
    4
    Вес репутации
    205

    По умолчанию

    очень хотел сыну купить эту книгу, но увы -- оказалась редкостью, и не переиздавалась с советских времен. и тут вдруг на тебе -- издали! в этом году. принимаем свежачок. держу в руках, подарю на новый год.



    https://www.ozon.ru/context/detail/id/146600568/

    а вот это уже лично мне подарочек. 4 года я на нее облизывался. и вот наконец она моя. последний экземпляр, все, больше нету ее на озоне. ааа, мая прелесссть!


    Название: aerod.jpg
Просмотров: 135

Размер: 17.9 Кб
    Берлинская стена никуда не делась, просто теперь она находится в головах.

  8. Сказали спасибо Дохляк :

    Irina OK (29.12.2018)

  9. #41

  10. #42

    По умолчанию

    В кабинет к директору кладбища вошли двое парней. Тот невольно улыбнулся. Вид парней напомнил ему лихие девяностые.
    - У нас друг погиб, - произнёс один из парней. – Его нужно похоронить с южной стороны вашего кладбища.
    - Но там уже давно никого не хоронят, - попытался возразить директор.
    - Платон просил, если погибнет похоронить его там.
    Другой из парней положил на стол какие-то документы и пачку пятитысячных купюр.
    - Ну, хорошо, - улыбнулся директор. – Всё сделаем в лучшем виде.
    ***
    Лежит. Полумрак. Звезды. Попробовал встать. Что это? Его нет. Платон попытался спросить:
    «Где я?» - но и голоса не было.
    «Да, умер ты, умер!» - этого он тоже не услышал, но понял. – «Давно здесь никого не хоронят».
    «Вы, кто?» - вновь задал вопрос.
    «Покойники, как и ты. Рассказывай, как там на земле!»
    «В смысле?»
    «Какой год идёт?»
    «Две тысячи двадцатый».
    «Ух, ты! Мы уже сорок лет лежим».
    «Ерунду ты, Федор, говоришь, - не зная почему, но Платон понял, что мысли принадлежат женщине, далее, она обратилась к нему. – Тебе лет сколько?»
    «Тридцать».
    «А звали как?»
    «Платон».
    «Меня – Таисия. Я когда умерла, пятьдесят было. А Фёдору – семьдесят. А Агафье – девяносто почти».
    «Агафья – это я, - и это была женщина. – Нас здесь всего трое, ты – четвёртый».
    «Кладбище-то вроде большое», - чувства, какие-либо, отсутствовали, и Платон потихоньку стал втягиваться в эту мысленную беседу.
    «Кладбище-то большое, да мысли наши далеко не расходятся, - это уже Таисия. – Кроме того, все потихоньку исчезают».
    «Это как?» – не понял Платон.
    «Про рай и ад слышал? Но здесь маленько по-другому. Если человека на земле по-доброму вспоминают, часто на могилку приходят – он вверх улетает, наверно, в рай. И оттуда на всех смотрит. А если ругают и проклинают – вниз опускается, наверно в ад. И чем позже вспоминают, тем эти вспоминания большую силу имеют».
    «Ну, а вы?»
    «Про нас никто не вспоминает – вот мы и остались здесь. Эх, хоть бы кто-нибудь про нас вспомнил!»
    «А почему я себя не вижу, а звёзды на небе вижу», - вопросов у Платона было очень много.
    «Это у нас, как кино в кинотеатре, - появились мысли Фёдора. – Мы, когда на земле день, видим всё, что возле наших могилок делается. Вчера, как увидели, что копают, сразу поняли, новенький появится».
    «Только не хотелось, чтобы ты сразу исчез», – это уже Таисия.
    «Как это сразу?»
    «Ну, если человек хороший, много добра на земле сделал, он сразу улетает. А если убийца, какой – сразу проваливается».
    «А почему я не провалился? – мелькнула мысль у Платона. – Я и в Сирии два года пробыл. И так, никогда ангелом не был».
    «Наверно, и хорошего в тебе было немало», - предположила Агафья.
    «Платон, ты вот что скажи, - поинтересовался Фёдор. – Кто у нас сейчас в Советском Союзе генсек?»
    «Что-то я не понял, о чем ты?»
    «Ну, Брежнев уже умер или нет?»
    «Фёдор, у меня в школе по истории одни двойки были. Даже не пойму, о чём ты говоришь».
    «Ну, кто у нас там, наверху, главный?»
    «Путин».
    «Фёдор, хватит о своей политике, парню это не интересно, а нам с Агафьей – тем более. Ты, Платон, лучше скажи, где ты жил?»
    «Сначала – на Восточном, затем – на Автозаводе».
    «Таисия, о чём ты спрашиваешь? – теперь уж вмешался Фёдор. – Была бы ты сейчас жива, тебе девяносто уже стукнуло, а сыновьям твоим под полтинник».
    «А мне бы – сто тридцать, - и в голосе Агафьи грусть послышалась. – Обо мне теперь уж никто не вспомнит. Так здесь навечно и останусь».
    «Платон, ты расскажи, почему ты такой молодой, а здесь очутился?» - попросил Фёдор.
    «Я в охране у Варламова работал, - понял, что его не поймут, добавил. – Это такой очень богатый бизнесмен. Он ещё в лихие девяностые здесь рэкетом занимался…»
    «Что-то я совсем не понимаю, о чём ты говоришь».
    «В общем, на него кто-то покушение организовал. А погиб я».
    «А я в своей постели умер, - стал вспоминать Фёдор. - Болел сильно. Жена с сыном уже умерли. А племянник, похоже, только и ждал моей смерти. Квартира у меня была двухкомнатная, в центре возле универмага. Ему, наверно, досталась. Он меня похоронил. И после этого ни разу на могилку не пришёл».
    «Я от рака груди умерла, - стала вспоминать Таисия. – Некрасивая была, никто замуж не брал. Только в сорок стала жить с одним мужиком. Даже двоих мальчишек родила. Когда умерла, они ещё маленькие были. Муж первый месяц приходил, затем исчез. Умер, поди, пил он сильно. Мальчишек, наверно, в детский дом отдали. Так больше ко мне никто и не приходил».
    «А я последние лет десять парализованная лежала, - стала вспоминать и Агафья. – У нас дом большой был. Муж ещё до войны построил. Погиб он в сорок четвёртом. Я сына одна растила. Затем вместе с ним и женой его жила в этом доме. Потом внук стал взрослым и невесту привёл. У меня правнук появился, Ефимка. Тогда я уже не вставала. Когда научился ходить, бывало, подойдёт ко мне, улыбается, что-то бормочет. Потом подрос, подходить стал реже. Но я всегда ждала его. Один он со мной и разговаривал. Все остальные, похоже, только и ждали, когда я умру. Умерла. Первый год ещё приходили. А потом, видно все позабыли обо мне. Сейчас, поди, и сын, и внук умерли. Сколько лет уже прошло?»
    ***
    Проходили дни. Платон рассказывал своим соседям о нынешней жизни на земле. Те – о своей жизни. А ещё Платон считал дни. Таисия сказала, что на девятый день к нему, обязательно, кто-нибудь придёт. И вот наступил этот девятый день.
    Хорошо знакомая машина подъехала к самой могилке. Из неё вышел сам Варламов с телохранителями. Положил на надгробие огромный букет, опустил голову:
    - Спасибо, Платон! - смахнул с глаз слёзы. – Спас ты мне жизнь. Я тебя никогда не забуду.
    Постоял несколько минут, махнул рукой телохранителям и все направились к машине.
    «Не моя смена, - мелькнула мысль у Платона. – Моя – завтра. Стас, похоже, жив. Интересно, кто вместо меня с ним в паре будет?
    ***
    Подъехала другая машина, Стаса. Из неё вышел друг и невеста Платона. Та бросилась к могиле, упала и залилась слезами.
    «Приехал! И Диану привёз».
    - Здравствуй, Платон! – друг стоял, склонив голову. – Хреново без тебя. В напарники мне Родиона дали. Завтра наша смена.
    «Стас, Стас, сколько лет мы были вместе».
    - Диану твою привёз. Всю дорогу плакала. Её мама говорит, что она всю неделю с кровати не вставала. Ладно, Платон, я в сторонку отойду. Пусть одна с тобой побудет.
    «Эх, Дианка, Дианка! Обещал быть с тобой всю жизнь, а видишь, как получилось».
    - Платон, почему ты ушёл так рано? - девушка захлёбывалась слезами. – Мы ведь мечтали всю жизнь прожить вместе.
    «Прости, Диана! Ты ещё молодая, найдёшь своё счастье. Буду рад, если вы со Стасом друг друга полюбите. Правда, нелюдимый он, но очень надёжный».
    ***
    Стас стоял в сторонке у заброшенной могилки. Он до сих пор не мог поверить, что лучшего друга нет в живых. Взгляд остановился на чужом надгробье. Он потряс головой, подошёл поближе. Табличка из нержавеющей стали была покрыта тёмным налётом, но на ней ясно читалась фамилия. Его фамилия.
    С минуту пытался, что-то понять, затем достал телефон и позвонил отцу:
    - Папа, ты помнишь, своих бабушек?
    - Сын, ты чего?
    - Папа, я спросил: Ты бабушек своих помнишь?
    - Конечно, они не так давно умерли.
    - Бабушку, - Стас взглянул на табличку, - которая умерла сорок лет назад?
    - Так это не бабушка, а прабабушка. Её Агафья звали.
    - Агафья Борисовна?
    - Да.
    - Папа, Платона похоронили рядом с её могилкой.
    - Да, ты что?
    - И, похоже, за эти сорок лет к ней так никто и не приходил.
    ***
    Стас с Дианой сели в машину и уехали.
    «Обо мне вспомнили, - Агафья подобного и не ожидала. – Это ведь сына Ефима был. Мой праправнук. Уж, и не надеялась, что обо мне, кто-то вспомнит».
    Долго они обсуждали, такое редкое для них событие. А после обеда вновь подъехала машина Стаса. Вместе с ним из неё вышел пожилой человек. Вместе подошли к заброшенной могилке.
    - Баба Агафья – это я, твой Ефимка. Прости, меня, что так ни разу к тебе и не пришёл! Вот сын мой нашёл тебя.
    Долго стояли отец с сыном возле своей прабабушки и прапрабабушки. А они там, в могилках, слушали и, по своему, радовались, что хоть кто-то вспомнил их подругу.
    Уехали.
    «Мой правнук, Ефимка, - для Агафьи сегодняшний день был особым. – Каким он взрослым стал, даже постарел. И сын его совсем взрослый».
    «Стас был моим лучшим другом. Он обязательно будет приходить», - Платон в этом не сомневался. – Тетя Агафья, ты что молчишь?»
    «Нет уже нашей Агафьи, - пояснила Таисия. – И никогда не будет. Она улетела. В рай».
    «Как я рад за неё!»
    «И ты, Платон, долго здесь не задержишься. На земле, есть, кому вспоминать тебя добрым словом!»
    Из сети

Страница 2 из 2 ПерваяПервая 12

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •