«Гор. Москва. Верховному прокурору Союза ССР.
От КОРОЛЕВА Сергея Павловича,1906 года рождения,
приговоренного в г. Москве 27 сент. 1938 г.
Военной Коллег. Верхсуда СССР к 10 годам тю-
ремного заключения, с поражен. прав на 5 лет и
конфискац. личного имущества, по ст. 58-й п.п. 7-11 и 17-18.
Адрес: ДВК, Нагаево. Берелех. Лагпункт прииска Мальдяк.
Заявление
27 июня 1938 г. я был арестован в г. Москве 7-м отделом НКВД СССР. Мне были предъявлены обвинения по статье 58-й п.п.7 и 11 УК в следующем:
I. В том, что якобы я состоял членом антисоветской контрреволюционной организации, работая в Научно-исследовательском институте №3, б. НКОП в должности ст. инженера.
В том, что якобы я проводил вредительство в области ракетной авиации, заключавшееся согласно обвинительному заключению в следующем:
1. Якобы мною проводилась разработка экспериментальных ракет без должных расчетов, чертежей, исследований по теории ракетной техники.
2. Якобы мною неудачно была разработана опытная ракета №217 с целью задержать остальные, более важные работы.
3. Якобы мною не была разработана система питания опытной ракеты №212, что сорвало ее испытания.
4. Якобы мною разрабатывались ракетные двигатели, которые работали только 1- 2 секунды (!?)
5. Якобы мною, совместно с инж. Глушко (арестован 23 марта 1938 г.) в 1935 году был разрушен ракетный самолет.
По существу этих обвинений могу сказать следующее:
1. Я неоднократно заявлял на следствии, писал Наркому внутренних дел СССР и Верховному прокурору, а также категорически заявил на суде и заявляю еще раз сейчас, что я никогда, нигде и ни в какой антисоветской контрреволюционной организации не состоял и ничего об этом не знал и не слыхал. Мне 32 года. Отца моего, учителя в гор. Житомире, я лишился 3-х лет отроду. Мать моя и сейчас учительница в Дзержинском районе г. Москвы. Я вырос при Советской власти и ею воспитан. Все, что я имел в жизни, мне дала партия Ленина — Сталина и Советская власть. Всегда, всюду и во всем я был предан генеральной линии партии, Советской власти и моей Советской Родине.
II. Я работал над исключительно важной для обороны СССР проблемой создания ракетной авиации. Это совершенно новая область техники, нигде не изученная. Нигде еще не был успешно осуществлен настоящий ракетный самолет, идея которого была дана К.Э.Циолковским в 1903 г. Но лишь при Советской власти эти работы получили практическое осуществление. За рубежом эти работы усиленно ведутся в секретном порядке вот уже 15-20 лет. Работать над ракетами практически я начал лишь с 1935 г. в НИИ №3. Однако, несмотря на столь малый период работы, ее большую техническую важность и трудность, а также полную новизну дела и отсутствие какой-либо помощи и даже консультации, мною, совместно с моими товарищами по работе, были достигнуты положительные результаты. Был последовательно разработан и осуществлен целый ряд опытных ракет (№№48; 06; 216; 217; 212; 201/301). Были произведены, впервые в технике, сотни испытаний этих объектов в лаборатории, на стендах и в полете. Параллельно с этой экспериментальной работой произведена большая научная работа по теории ракетной техники. Как завершение первого начального этапа нашей работы над ракетным полетом с 1935/36 гг. были начаты работы над первым ракетным самолетом, который был закончен осенью 1937 года. В 1938 г. мною были успешно произведены его испытания в условиях стенда и он готовился к полетам летом 1938 г., но в июне месяце я был арестован.
Поэтому, на основании всего изложенного выше, по существу предъявленных мне обвинений во вредительстве заявляю следующее:
1. Все без исключения разработки ракет и их агрегатов всегда производились на основании чертежей, расчетов, опытных исследований, предварительных продувок в аэродинамических трубах и т.д. По всем объектам моей работы (номера указаны выше), а также по ракетному самолету №218/318 все чертежи, расчеты, технические акты, заключения экспертизы из Технического Ин-та РККА, Военно-Воздушной Академии РККА им. Жуковского, НИИ №10 НКОП и др., а равно все отчеты об испытаниях этих объектов находятся в секретной части и архиве чертежей НИИ №3, б. НКОП, в делах и папках соответственно за номерами этих объектов.
В трудах НИИ №3 «Ракетная техника» с №1 по №5 помещен целый ряд теоретических работ по ракетному полету (инж. Дрязгов, Щетинков, Глушко и др.).
Мною лично произведены многие технические разработки, расчеты, чертежи, испытания, в 1934 г. написана и издана книга по Ракетному полету в стратосфере (Военгиз), ряд статей ("Техника Возд. флота". №7 за 1935 г. и др.), а также прочитаны доклады на научных конференциях в Академии наук (Ленинград, 1934 г.) и на ракетной конференции (Москва, 1935 г.). Поэтому предъявленное мне обвинение является ложным.
2. Ракета 217 являлась плановой работой Института, была нами выполнена удачно со значительным перевыполнением данных (см. сравнение результатов в отчете по объекту 217 за 1936 г.) и полностью принята заказчиком НИИ №10 (б. Ц.Л.П.С., г. Ленинград). Приемочные акты в деле объекта 217. Никаких задержек по другим объектам не было, да и быть не могло, т.к. сам объект работ №217 был очень небольшой. Поэтому это обвинение является ложным.
3. Ракета №212 была разработана инж. Дудаковым в 1936/37 гг. и в 1938 г. прошла испытания на стенде и полигоне. Система ее питания была сделана (без чего нельзя было бы сделать какие-либо испытания) и притом в нескольких вариантах. На объекте 212 в 1937 и 38 гг. непрерывно велась научно-исследовательская работа, прерванная лишь моим арестом. Все отчеты см. дело №212. Поэтому это обвинение является ложным.
4. Работы над ракетными двигателями мною никогда не производились, а велись в другом отделе Ин-та и другими лицами. Кроме того, вообще непонятно, что означает “работа в течение 1-2 секунд” (!?) Несмотря на значительное несовершенство ракетных двигателей Ин-та, с ними были произведены все вышеуказанные многочисленные испытания объектов. Поэтому это обвинение является ложным и малопонятным.
5. Ракетный самолет в 1935 г. еще не существовал вообще. Как уже указано мною выше, он успешно проходил испытания в 1938 году. В день моего ареста, 27 июня 1938 г., он, целый и невредимый, стоял в НИИ №3. На нем никогда и ничто не было разрушено. Чертежи, расчеты, отчеты об испытаниях и заключения экспертизы (ВВА им. Жуковского) см. в деле 218/318. Поэтому это обвинение является ложным.
III. В обвинительном заключении упомянут пункт 8-й (через 17-й) статьи 58-й. Это мне совершенно непонятно, т.к. нигде в материалах следствия по этому вопросу нет ничего и мне ничего предъявлено не было.
По существу же этого вопроса я заявляю Вам, что мне никогда и ничего об этом не было известно.
Я осужден, будучи совершенно невиновным ни в чем перед моей Советской Родиной и Советской властью, при которой я вырос и которая воспитала меня.
Предъявленные мне обвинения являются целиком и полностью ложными и вымышленными. Никогда я не состоял ни в какой антисоветской организации и никогда нигде и никаким вредительством не занимался и ничего об этом не знал и не слыхал. Я всегда был верен партии и Советской власти.
Я осужден на основании подлой клеветы со стороны ранее арестованных б. директора НИИ №3 Клейменова, зам. дир. Лангемака и инж. Глушко, которые, как мне говорили на следствии и как упомянуто в обвинительном заключении, дали на меня показания. Несмотря на все мои просьбы и требования, эти "показания" мне не были показаны, а в очных ставках мне было отказано.
Следствие, проводившееся следователями Быковым и Шестаковым, проводилось очень пристрастно, подписанные мною материалы были вынуждены у меня силой и являются целиком и полностью ложными, вымышленными моими следователями. Об этом я тогда же писал начальнику III отд. НКВД, на Ваше имя и наркому внутренних дел, а также заявил суду.
Уже после моего ареста, 20-го июля 1938 г., из НИИ №3 был представлен в НКВД акт, несколько страниц которого, касающиеся меня, были мне показаны. Этот акт пытается опорочить мою работу. Однако заявляю Вам, что он является ложным и неправильным. Лица, его подписавшие, никогда не видали в действии объектов моей работы (Костиков, Душкин, Калянова и Дедов). Приводимые в акте “факты” вымышлены, например: при испытании макетов объекта 201/301 пуском с самолета никакой аварии не было (см. отчеты и акты комиссии, производившей испытания). Необходимые меры предосторожности были приняты по моему указанию, о чем имеются записи в деле 201/301, сделанные задолго до испытаний. В акте же делается совершенно ложный намек на якобы “возможность аварии”. Еще раз заявляю, что все это ложь и вымысел, как и другие относящиеся к моей работе данные этого акта.
Таковы отдельные факты и обстановка следствия, производившегося по моему делу. Все мои попытки добиться фактических данных по предъявленным обвинениям, как я уже указывал ранее, были безуспешны. Ни органы следствия, ни суд не пожелали разобраться в моем деле, проверить факты, документы и т.д.
В результате я осужден, будучи совершенно невиновным ни в чем, а все мои заявления остаются без ответа.
Вот уже 15 месяцев, как я оторван от моей любимой работы, которая заполняла всю мою жизнь и была ее содержанием и целью. Я мечтал создать для СССР, впервые в технике, сверхскоростные высотные ракетные самолеты, являющиеся сейчас мощным оружием и средством обороны.
Прошу Вас пересмотреть мое дело и снять с меня тяжелые обвинения, в которых я совершенно не виноват.
Прошу Вас дать мне возможность снова продолжать мои работы над ракетными самолетами для укрепления обороноспособности СССР.
15 октября 1939 г. С.Королев
Справка. Заявления мною подавались:
1. Верховному прокурору СССР — в августе и октябре 1938 г. и апреле 1939 г.
2. Председателю Верхсуда СССР — в октябре 1938 г. и апреле 1939 г.
3. НКВД СССР — в августе 1938 г.
4. ЦК партии — в феврале 1939 г. (из Новочеркасской тюрьмы)»
Сообщение от Tkachenko
Ответить с цитированием