Вот абсолютно согласен со сказанным

Самооборона без хорунжего. Почему Дикий восток - не Дикий запад

Ситуация с Кущевской подталкивает многих к выводу о необходимости тех или иных форм народной самообороны. Вывод совершенно очевидный и абсолютно ошибочный.

В нынешних условиях, когда единственный наличествующий в стране и обществе паттерн самоорганизации – это самоорганизация силовая, любое усиление части общества приведет к дальнейшему развитию и существующей порочной структуры.

Иными словами, если, например, воспользовавшись советом атамана Кубанского казачьего войска, по совместительству - вице-губернатора Краснодарского края Николая Долуды, передать казакам функции охраны порядка в муниципалитетах, то мы получим сверх силовых бандитов и бандитских силовиков еще и казаков.

Несложно догадаться, что эти новые силовые организации очень быстро возглавят самые сильные и оборотистые, имеющие опыт организации неформальных отрядов, то есть те же "цапки".

При отсутствии той идеи, что ты – такой же гражданин, как и все, при отсутствии культа гражданских прав и привычки гордиться этими правами, прохожие и соседи будут для члена такой силовой структуры не согражданами, а всего лишь сильными или слабыми, вооруженными или безоружными, очень опасными и не очень, а вся его самоидентификация ограничится строгими рамками той "бригады", к которой он имеет счастье принадлежать. ...

Есть большой соблазн воспользоваться совершенно антиисторической аналогией с Диким западом, вспомнить Вторую поправку к конституции США, увязывающую ношение оружия с гражданскими правами.

Повторю: эти аналогии антиисторичны. Казачество – это не фермеры Дикого запада. Из героев "Тихого Дона" не сделаешь персонажей вестерна. Вроде бы и чувство собственности у них есть (да оно у всех крестьян было, еще Фердинанд Флокон в письме Энгельсу называл крестьян "ярыми собственниками"), но оно не сродни гражданскому сознанию, а прямо противоположно ему, противопоставлено всяким навыкам договорной кооперации.

Кто сильнее, тот и прав – вот их закон. Поэтому не надо надеяться, что оружие их облагородит, и не стоит сомневаться, для чего они это оружие используют. Не оружие делает человека гражданином, а человек превращает орудие убийства в инструмент для строительства гражданского общества.