Чем я занимаюсь? Симулирую здоровье.
Эта дама может уже сама выбирать, на кого ей производить впечатление.
На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый — не может.
Сегодняшняя молодежь ужасная. Но еще ужаснее то, что мы не принадлежим к ней.
В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но я искренне надеюсь, что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.
Старость — это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я все живу. Бирман — и та умерла, а уж от нее я этого никак не ожидала. Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!
Поклонников миллион, а в аптеку сходить некому.
Фаина Раневская была на на свадьбе друзей. Когда на плечо жениху нагадил голубь, сказала:
— Вот молодожены, голубь символ того, что свобода ваша улетела и на прощание нагадила.
Не имей сто рублей, а имей двух грудей!
Ненавижу, когда бл*дь строит из себя невинность!
Он умрёт от расширения фантазии.
— Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим, — требует капризная молодая актриса.
— Всё будет настоящим, — успокаивает ее Раневская. — Всё: и жемчуг в первом действии, и яд — в последнем.
Мне всегда было непонятно — люди стыдятся бедности и не стыдятся богатства.
Не лажу с бытом! Деньги мешают мне и когда их нет, и когда они есть.
Я как старая пальма на вокзале — никому не нужна, а выбросить жалко
Первый сезон в Крыму, я играю в пьесе Сумбатова Прелестницу, соблазняющую юного красавца. Действие происходит в горах Кавказа. Я стою на горе и говорю противно-нежным голосом: «Шаги мои легче пуха, я умею скользить, как змея…» После этих слов мне удалось свалить декорацию, изображавшую гору, и больно ушибить партнера. В публике смех, партнер, стеная, угрожает оторвать мне голову.
Сказка — это когда выходишь замуж за чудовище, а он оказывается принцем, а быль — это когда наоборот.
Склероз нельзя вылечить, но о нём можно забыть.
Хотелось бы мне иметь её ноги — у неё были прелестные ноги! Жалко — теперь пропадут.
Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы её не было… Лучше бы память навсегда убить.
Почему все дуры такие женщины?!
Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и — глупыми, чтобы они могли любить мужчин.
Четвёртый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать, что сегодня актёры играли как никогда.
Моя любимая болезнь — чесотка: почесался и ещё хочется. А самая ненавистная — геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.
Раневскую спросили: «Почему красивые женщины пользуются большим успехом, чем умные?» На что Раневская отвечала: «Это же очевидно — ведь слепых мужчин совсем мало, а глупых пруд пруди».
Приятельница сообщает Раневской:
— Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа…
Фаина Георгиевна прерывает ее возгласом:
— Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!
Раневская стояла в своей грим-уборной совершенно голая. И курила. Вдруг к ней без стука вошел директор-распорядитель театра имени Моссовета Валентин Школьников. И ошарашено замер. Фаина Георгиевна спокойно спросила: «Вас не шокирует, что я курю?»
«Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности брюнетки или блондинки?»
Не задумываясь она ответила: «Седые!»
Одиночество — это когда в доме есть телефон, а звонит будильник.
Неужели я уже такая старая? Ведь я еще помню порядочных людей.
Мальчик сказал: «Я сержусь на Пушкина, няня ему рассказала сказки, а он их записал выдал за свои».
«Прелесть» — передавала услышанное Раневская. После глубокого вздоха последовало продолжение:
— Но боюсь, что мальчик все же полный идиот.
— Что такое облысение?
— Это медленное, но прогрессивное превращение головы в жопу. Сначала по форме, а потом и по содержанию.
Известная актриса в истерике кричала на собрании труппы:
— Я знаю, вы только и ждете моей смерти, чтобы прийти и плюнуть на мою могилу!
Раневская толстым голосом заметила:
— Терпеть не могу стоять в очереди!
Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким…
У меня хватило ума глупо прожить жизнь. Живу только собой — какое самоограничение
Я, как яйца, участвую, но не вхожу.
Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет.
Объясняя кому-то, почему презерватив белого цвета, Раневская говорила:
— Потому что белый цвет полнит.
— Чем умный отличается от мудрого? — спросили у Раневской.
— Умный знает, как выпутаться из трудного положения, а мудрый никогда в него не попадает.
Заходит в магазин на Таганке мужчина и спрашивает:
— Мне бы перчатки…
— Вам какие? Кожаные, замшевые, шерстяные?
— Мне кожаные.
— А вам светлые или темные?
— Черные.
— Под пальто или под плащ?
— Под плащ.
— Хорошо… Принесите, пожалуйста, нам ваш плащ, и мы подберем перчатки нужного цвета и фасона.
Рядом стоит Раневская и все это слушает. Потом наклоняется к мужчине и театральным шепотом, так что слышит весь торговый зал, говорит:
— Не верьте, молодой человек! Я им уже и унитаз приволокла, и жопу показывала, а туалетной бумаги все равно нет!
Фаина Георгиевна вернулась домой бледная, как смерть, и рассказала, что ехала от театра на такси.
— Я сразу поняла, что он лихач. Как он лавировал между машинами, увиливал от грузовиков, проскакивал прямо перед носом у прохожих! Но по-настоящему я испугалась уже потом. Когда мы приехали, он достал лупу, чтобы посмотреть на счетчик!
— А вы куда хотели бы попасть, Фаина Георгиевна, — в рай или ад?
— Конечно, рай предпочтительнее из-за климата, но веселее мне было бы в аду — из-за компании.
Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: «Умерла от отвращения».
— Как жизнь, Фаина Георгиевна?
— Я вам еще в прошлом году говорила, что говно. Но тогда это был марципанчик.
Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия.
В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части.
В архиве Раневской осталась такая запись:
«Пристают, просят писать, писать о себе. Отказываю. Писать о себе плохо — не хочется. Хорошо — неприлично. Значит, надо молчать. К тому же я опять стала делать ошибки, а это постыдно. Это как клоп на манишке. Я знаю самое главное, я знаю, что надо отдавать, а не хватать. Так доживаю с этой отдачей. Воспоминания — это богатство старости».
Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.
Если бы я, уступая просьбам, стала писать о себе, это была бы жалобная книга — «Судьба — шлюха»
Талант — это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности.
Я себя чувствую, но плохо.
Настоящий мужчина — это мужчина, который точно помнит день рождения женщины и никогда не знает сколько ей лет. Мужчина, который не помнит дня рождения женшины, но точно знает сколько ей лет, — это её муж.
— Сегодня я убила 5 мух: двух самцов и трех самок.
— Как вы это определили?
— Две сидели на пивной бутылке, а три на зеркале, — объяснила Фаина Георгиевна.
Я уже давно ничего не читаю. Я перечитываю и всё Пушкина, Пушкина, Пушкина. Мне даже приснилось, что он входит и говорит: «Как ты мне, старая дура, надоела!»
Старость, это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность
Оправившись от инфаркта, Раневская заключила:
— Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
Что за мир? Сколько идиотов вокруг, как весело от них!
В больнице, увидев, что Раневская читает Цицерона, врач заметил:
— Не часто встретишь женщину, читающую Цицерона.
— Да и мужчину, читающего Цицерона, встретишь не часто, — парировала Фаина Георгиевна.
— Кем была ваша мать до замужества? — спросил у Раневской настырный интервьюер.
— У меня не было матери до ее замужества, — пресекла Фаина Георгиевна дальнейшие вопросы.
Одной даме Раневская сказала, что та по-прежнему молода и прекрасно выглядит.
— Я не могу ответить вам таким же комплиментом, — дерзко ответила та.
— А вы бы, как и я, соврали! — посоветовала Фаина Георгиевна.
— Знаете, — вспоминала через полвека Раневская, — когда я увидела этого лысого на броневике, то поняла: нас ждут большие неприятности.
На вопрос: «Вы заболели, Фаина Георгиевна?» — она привычно отвечала: «Нет, я просто так выгляжу».
Глядя на прореху в своей юбке: «Напора красоты не может сдержать ничто!»
Женщина, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?
Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.
Если человек тебе сделал ЗЛО — ты дай ему конфетку, он тебе ЗЛО — ты ему конфетку… И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет.
Цинизм ненавижу за его общедоступность.
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
— Я обожаю природу.
— И это после того, что она с тобой сделала?
Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.
Союз глупого мужчины и глупой женщины порождает мать-героиню.
Союз глупой женщины и умного мужчины порождает мать-одиночку.
Союз умной женщины и глупого мужчины порождает обычную семью.
Союз умного мужчины и умной женщины порождает легкий флирт.
Животных, которых мало, занесли в Красную книгу, а которых много — в Книгу о вкусной и здоровой пище.
Семья заменяет всё. Поэтому прежде, чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья.
Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям, играй после этого Островского!
Мысли тянутся к началу жизни — значит, жизнь подходит к концу.
В моей старой голове две, от силы три мысли, но они временами поднимают такую возню, что кажется, их тысячи.
Если женщина идет с опущенной головой — у неё есть любовник.
Если женщина идет с гордо поднятой головой — у неё есть любовник.
Если женщина держит голову прямо — у неё есть любовник.
И вообще, если у женщины есть голова, то у неё есть любовник!
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть
Ответить с цитированием