Долговременные Орбитальные Станции
всегда будут нужны людям
Геннадий ПОНАМАРЕВ
заслуженный испытатель космической техники
Проводить исследования в космосе невозможно без создания долговременных орбитальных станций (ДОС) и построенных в обозримом будущем на других планетах Cолнечной системы баз. Но последние человечество построить еще не сумело. Вот поэтому ДОС служат и будут служить в качестве таких баз для исследования космоса.
Идея создания пилотируемых ДОС получила реальное наполнение в виде технических проектов практически сразу же после запуска первого искусственного спутника Земли. Мировое сообщество получило возможность исследовать при помощи ДОС природу космического излучения, тайны происхождения и развития планет, радиации Солнца, изучать законы тяготения и физические условия на ближайших планетах, формы органической жизни вне земных условий, обеспечивать ретрансляцию телевидения и долгосрочный прогноз погоды, а также решать чисто оборонные задачи. Именно последнее немедленно заинтересовало военные ведомства.
К тому же к середине 60-х годов прошлого столетия ученые и военные стремились к получению более полной информации не только о космическом мире, но и о том, что же реально происходит на Земле, так как автоматические космические аппараты в этой связи не решили всех задач, возложенных на них. Практически предстояло решить: на какой космической технике и как долго человек сумеет работать на околоземных орбитах? Ответом на этот вопрос послужили создание ДОС и постепенное увеличение непрерывной продолжительности полета космонавтов на ней. В наше время уже появился и абсолютный рекордсмен пребывания в космосе без промежуточного возвращения на Землю: им стал русский врач-космонавт Валентин Поляков, проработавший в космосе 437 суток — с 8 января 1994-го по 22 марта 1995 года.
Пожалуй, одной из первых попыток создания ДОС был эскизный проект ракетно-космической системы (РКС — ракета плюс космический корабль), разработанный в ОКБ-1 Сергея Королева в мае 1962 года согласно постановлению партии и правительства от 23 июня 1960 года. В отличие от знаменитого высказывания Никиты Хрущева, ставшего лозунгом, — "Советский народ будет жить при коммунизме", этим документом предусматривалось жесткое установление конкретных сроков и исполнителей, а также совершенно конкретное финансирование. Проект предусматривал задачу создания ОКБ-1 военной орбитальной станции с (!) системами, позволяющими принимать на свои стыковочные узлы — причалы — все типы космических кораблей, как пилотируемые, так и автоматические.
Эти причалы позволяли дозаправлять военную орбитальную станцию в космосе, не сажая на Землю, перезаряжать все газовые системы кораблей и аппаратов азотом, кислородом, гелием, а также снабжать сменные экипажи продовольствием, водой, сменным бельем. Кроме того, это была огромная СТО для проведения обслуживания систем космических кораблей и их ремонта в космосе. Королев таким образом предполагал решить вопрос вопросов современной космонавтики: увеличить бесконечно срок пребывания на орбите и выполнение целевой задачи ранее запущенными космическими кораблями и аппаратами.
Надобность в запуске новых однотипных кораблей резко сокращалась, а следовательно, уменьшались и расходы на их изготовление. Задачи по исследованию Луны и космического пространства, планет Солнечной системы хотя и были в числе главных, но стояли на втором месте после оборонных. 16 мая 1962 года получил право на жизнь утвержденный проект "Н-1". Именно на "Н-1" возлагались надежды в советской лунной программе, в создании лунной базы, облете пилотируемым космическим кораблем Марса и Венеры, создании базы на Марсе. Затем предполагались запуски с нее автоматических космических аппаратов на Юпитер и Сатурн, а далее везде в пределах Солнечной системы. Но еще до этого события Королев планировал полет вовсе не на Луну, а на Марс и затем на Венеру.
Но тогда идея полета человека на Марс и Венеру Хрущева не заинтересовала. Ему важнее всего было в тот момент, когда США имели просто подавляющее военное преимущество в стратегических ядерных вооружениях перед СССР, найти способ устрашить Америку с целью получения так необходимой СССР передышки для наращивания ядерного потенциала. Даже к 1965 году США имели 1050 ядерных боеголовок против 225 у СССР, 4500 ядерных бомб против 375, 600 стратегических бомбардировщиков против 250, 850 боевых межконтинентальных ракет против 200, 400 ядерных ракетных лодок против 25.
Хрущев был не только самым большим в мире романтиком космоса, но и прагматиком, хорошо знавшим свои возможности. Это был великий политик, умевший рисковать и великолепно блефовать в сложной политической игре того времени. Именно поэтому Хрущев поставил задачу вывести ДОС на геостационарную орбиту с тем, чтобы она находилась в точке "зависания" над Вашингтоном и Нью-Йорком, постоянно угрожая им ядерным нападением из космоса. Дословно это прозвучало так: "Американцы должны, ложась спать, каждую ночь помнить и трястись от страха, что над их головами в небе, в каких-то нескольких десятках километров, висит их смерть — ядерные ракеты, способные уничтожить их так быстро, что они не успеют даже глаза поднять к небу". Вот тогда-то и прозвучало знаменитое выражение Никиты Сергеевича: "Мы вам покажем Кузькину мать…".
Но очень мало людей знали точно, что это не воспоминание о "матери Кузьмы". Вовсе нет. Эта "Кузькина мать" в виде термоядерной бомбы огромной мощности существовала уже в натуре и могла быть доставлена стратегическими бомбардировщиками, Предполагалось, что именно "Н-1" будет периодически, по мере военно-политической надобности, выводить в космос эту теперь уже в техническом воплощении "Кузькину мать"…
В музее города Арзамас-16 она выставлена на всеобщее обозрение в виде макета, который можно даже потрогать руками. Советская орбитальная станция ОС-1 "Звезда" действительно внушала ужас и, слава Богу, только узкому кругу высокопоставленных американских чиновников, не травмируя общественность США. Даже до сих пор они называют ее не иначе как "Звездный линкор Хрущева". Правда, по выражению знаменитого своей патологической неприязнью к СССР сенатора Барри Голдуотера, в 1964 году у Хрущева в космосе летал "трехместный космический линкор" — пилотируемый корабль с тремя советскими космонавтами — Владимиром Комаровым, Константином Феоктистовым и Борисом Егоровым. Конечно, это была явная натяжка, эмоционально озвученная им в Конгрессе США, однако она позволила "ястребам" потребовать и получить дополнительные средства на военные расходы Америки.
Кроме того, рассматривалась возможность (и она была вполне технически реализуема) создания в качестве полезной нагрузки для "Н-1" и для ракеты Владимира Челомея "Протон" сверхмощных термоядерных боеголовок мощностью до 150 МГТ! В качестве примера: ядерная бомба мощностью в 1 МГТ оставила бы от Вашингтона разве что пепел и строительный мусор…
Однако не следует думать, что руководство США в сравнении с властями СССР выступало только в белом. У политиков в гардеробе белый цвет вообще в большом дефиците. США к 1962 году имели на вооружении два типа боевых межконтинентальных ракет "Титан-1" (54 ракеты) и твердотопливных "Минитмен-1" (одна боеголовка мощностью 0,5 МГТ) с последующими двумя модификациями, которых было развернуто до 1 тысячи ракет с временем подготовки к пуску до 32 сек.! Аналогичный проект боевой военной орбитальной станции разработал Вернер фон Браун. Причем Брауном предполагалось создать астронавтам на станции приближенные к земным условия с помощью искусственной гравитации.
Макет русской ОС-1 "Звезда" длиной более 18 м продолжительное время хранился в ОКБ-1. Дальнейшая судьба его мне неизвестна. Программа создания транспортного корабля для доставки сменного экипажа на "Звезду" в конце концов была успешно выполнена, и транспортный корабль "Союз" легко перешел из одного века в другой. При этом стал основным кораблем, например, для доставки сменных экипажей на МКС, не говоря уже о том, что "Союз" является спасательной шлюпкой для экипажа на двоих. Поскольку он рассчитан на двух космонавтов, то и экипаж МКС не превышает, как правило, двух человек (за исключением случаев полета космических туристов).
Еще одной попыткой создания орбитальной станции в СССР стал проект Военно-исследовательского комплекса (ВИК), состоявшего из малой исследовательской лаборатории (МИЛ) 11Ф731 и трехместного пилотируемого корабля 11Ф732, известного многим как космический транспортный корабль "Союз". Эти два корабля должны были выводиться на околоземную орбиту ракетами. Но к 1965 году работы по ВИК были закрыты постановлением ЦК и Совмина СССР, ибо было принято решение сосредоточить все работы по созданию орбитальных станций в ОКБ-52 под руководством Владимира Челомея.
"Меч" Челомея. Проект постоянной пилотируемой орбитальной станции 11Ф71 "Алмаз", имевшей кодовое название "Меч", в качестве эскизного был утвержден 21 июля 1967 года. С 1965 года к этому времени уже начал эффективно работать тяжелый ракетоноситель Челомея "Протон", выводящий на околоземную орбиту около 20 т. Именно он предназначался для запуска "Алмаза" и таких же по массе двух транспортных кораблей снабжения. Успешные запуски тяжелой ракеты "Протон" позволили начать планомерное использование долговременных станций со сменным экипажем, способным заниматься исследованиями космоса и военными вопросами: ДОС стали возможным местом размещения стратегического наступательного оружия. Причем оружия, работающего на новых физических принципах, не подпадающего под понятие "оружие массового поражения". Как известно, в космосе, согласно международным договорам, запрещено размещение оружия массового поражения.
После смерти Королева ОКБ-1 возглавил Василий Мишин. Именно оно имело монопольное право пилотируемых космических полетов. Но на внутренний рынок пилотируемых полетов стал настойчиво и успешно пробиваться Владимир Челомей. Под его программу "Алмаз" был создан специальный отряд космонавтов, в который вошли Юрий Артюхин, Борис Волынов, Виталий Жолобов, Вячеслав Зудов, Анатолий Куклин, Павел Попович, Валерий Рождественский, Геннадий Сарафанов и Георгий Шонин. Однако Челомей многого не успел: Хрущева, покровительствовавшего ему, сняли со всех постов, и экспериментальные испытания основных систем комплекса "Алмаз" в части аппаратуры наблюдения начали затягиваться.
Вот тут-то сумели "подсуетиться" заместители Мишина, получившие точные сведения о состоянии дел своего основного конкурента Челомея в части пилотируемых полетов. Они сделали предложение Дмитрию Устинову, который был в ЦК ответственным за космические дела, начинить корпуса челомеевских "Алмазов" системами "Союзов". Тонкость такого предложения заключалась в том, что системы ДОС в этом случае были бы аналогичными уже испытанным и многократно апробированным в реальных космических полетах системам транспортного корабля "Союз". И для руководства ОКБ-1 было не важно, что ранее спроектированные системы "Союз" имели устаревшую и тяжелую по массе базу. Жесткие законы конкурентной борьбы (все делали вид, что ее не было) заставили руководство ОКБ-1 пойти на подобный шаг, чтобы любой ценой сохранить за собой монопольное право осуществления пилотируемых программ в СССР.
Если называть вещи своими именами, то у Челомея, по сути, отобрали ДОС. Как "отобрали" в свое время у него и идею истребителей спутников, "отдав" ее Михаилу Янгелю. Однако блестящий ум Челомея и его такие же организаторские способности позволяли ему создавать до сих пор непревзойденные образцы ракетно-космической техники — будь это легкий космический самолет или противокорабельные крылатые ракеты типа "Аметист" или "Москит". Американские специалисты даже окрестили одну из крылатых ракет Челомея "Убийцей авианосцев". И Челомей, закаленный в постоянных схватках с высокими партийными и министерскими чиновниками и бескомпромиссной "гражданской войной" с главными и генеральными конструкторами ракетно-космической техники Сергеем Королевым и Михаилом Янгелем, сумел выстоять. Но так и не стал своим для руководства СССР. До конца дней своих он продолжать создавать шедевры, благодаря которым и был доведен, что называется, до ума уникальный ракетно-космический комплекс в виде военной ПОС "Алмаз" и транспортных кораблей снабжения (ТКС).
ТКС весом по 20 т имели в своем составе по два многократно используемых трехместных возвращаемых аппарата (ВА). Поочередно они выводились на заданную орбиту ракетой Челомея "Протон" и стыковались по мере необходимости с ПОС "Алмаз". Этот комплекс, опередивший свое время, по определенным причинам, в первую очередь организационно-финансовым, сдать на вооружение МО СССР Челомею не удалось. Только 15 декабря 1976 года с космодрома Байконур ракетоносителем "Протон" был успешно выведен на заданную орбиту комплекс 82ЛБ72 — ТКС. После вывода комплекса на орбиту беспилотные ВА, входящие в состав ТКС, получили в СМИ свои имена в закрытой серии "Космос": "Космос-881" и "Космос-882". ТКС с двумя ВА кроме чисто снабженческих функций мог выполнять еще и другие: быть космическим буксиром или заправщиком. Тогда в программе самостоятельного полета ВА был запланирован одновитковый полет, который и был безукоризненно ими выполнен.
Один из ВА произвел посадку в районе города Экибастуза, а второй — в районе города Целинограда (ныне Астана). Оба вновь были подготовлены к повторному космическому полету, который и состоялся 5 августа 1977 года. Американская разведка космическими и наземными техническими средствами зафиксировала полет этих кораблей и сообщила: "Русские провели испытания прототипов многоразовых пилотируемых ракетопланов". Можно согласиться с этим мнением, но только в части создания многоразовых космических систем. Тогда у Челомея дело до ракетоплана не дошло, легкий космический самолет он создал позже, в конце 70-х годов прошлого века. Однако он использовал одни и те же ВА три раза, доказав тем самым их высокую надежность. И главным образом было доказано, что выбранная Челомеем недорогая по стоимости схема их теплозащиты, в отличие от сверхдорогой плиточной защиты, оказалась безукоризненно надежной. Полеты ТКС продолжались к станции "Салют-6" и в 1981 году ("Космос"-1267), и в 1985 году ("Космос"-1686). Последний доставил на ДОС "Мир" шарнирно-решетчатую ферму длиной 12 м, сваренную, кстати, в киевском институте им. Патона.
Специалисты США примерно в этот период стали работать над созданием боевой космической станции разработки фирмы "Мартин-Мариетта". В качестве основного боевого космического средства она должна была иметь мощный лазер "Альфа", работающий на фтористом водороде. Станция имела массу 45 т, ее длина — 24 м, диаметр — 4 м. Но США ни тогда, ни сейчас не имеют ракетоносителя, способного одним запуском вывести на заданную орбиту станцию такой массы с боевым лазером.
В СССР 15 мая 1987 года сверхтяжелой универсальной ракетой "Энергия" была выведена на низкую орбиту военная станция "Скиф". С высоты 110 км станция должна была сама довыводиться на заданную орбиту с помощью работы своих двигателей. Схемная ошибка в системе управления станцией и возможная ошибка во время работы на технической позиции свели этот в целом успешный запуск "Скифа" на нет: маршевый двигатель не включился на разгон, и почти 100-тонная станция затонула в Тасмановом море неподалеку от берегов Австралии. Позднее на базе ДОС "Алмаз" были созданы беспилотные спутники радиолокационной разведки, известные как "Космос"-1870 (1987) и "Алмаз" (1991).
С другой стороны, многие утверждают, что преимущества пилотируемого наблюдательного пункта в виде военной станции небесспорны. Плюс еще огромные расходы на создание дополнительных систем для пилотируемой станции. И безусловно, что до и после создания постоянных баз на Луне, Марсе и других планетах Солнечной системы ДОС будут продолжать играть роль орбитальных околоземных баз в освоении космоса.
Ответить с цитированием