В сущности, это было чудо: прямоходящий генсек ЦК КПСС, возникший посреди этого террариума. Чудо, может быть, и неизбежное с точки зрения матушки-истории, но при чем тут история, когда ты живешь свою единственную жизнь! Чуть бы по-другому легла монетка, выбрали бы товарища Гришина, и хана: еще пара поколений ухнула бы, как миленькая, в ту же дыру, следом за отцами-шестидесятниками и дедами-уклонистами…
В сущности, Горбачев хотел всего лишь выпустить пар, но ему почти сразу оторвало руки вместе с вентилем. «Почти сразу» — по историческим масштабам, но какой путь он успел пройти вместе со страной за эти шесть лет!
В Горбачеве обнаружился исторический слух и человеческий масштаб — как быстро он перерос секретаря ЦК, которым был еще недавно…
Если бы в восемьдесят третьем Горбачеву дали прочесть стенограмму его же речи в восемьдесят девятом, он бы застрелился, чтобы не достаться живым товарищу Андропову. В конечном счете он стал символом перемен, потому что эти перемены происходили в нем самом.
Тому, кто не застал этих лет, трудно представить, как он обнадеживал и как раздражал! Причем разом всех. Горбачев — предатель социалистической Родины, Горбачев — главный тормоз перестройки… Двуликий Янус, не меняя мизансцены, он представал то отважным демократом, то замшелым партийцем. Он играл на противоречиях, предлагая себя как золотую середину, он умело шантажировал обе стороны свободой своего маневра.
Ответить с цитированием