Сначала были люди
В городе Абакане вызываю такси «Ангел». Жду полчаса, но «Ангел» что-то не едет, приходится звонить в «Легион». Столица Хакасии не менее ухоженна, чем Белгород, хотя местные власти особой православностью не блещут. Впрочем, не исключено, что через несколько лет градус религиозной жизни здесь круто повысится, но не по белгородскому сценарию. Дело в том, что недавно сюда из Красноярской епархии был эвакуирован прото*иерей Геннадий Фаст — человек, которому, возможно, следовало бы родиться веков на восемнадцать раньше. Почему эвакуирован? Потому что недостаточно функционировал.
— Православных среди хакасов пока мало, но те, что есть, — очень интересное явление, — отец Геннадий улыбается улыбкой миссионера-естествоиспытателя. — По ним можно наблюдать, какими могли быть тюрки, если бы они стали христианами. Вот русский человек — он говорит одно, думает другое, делает третье, а получается у него четвертое. А когда говоришь о Христе с хакасом, приходится взвешивать каждое слово, потому что он сделает в точности как услышит. Скажешь ему: и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его — пойдет и вырвет.
Двадцать семь лет назад молодой отец Геннадий точно так же приглядывался к жителям города Енисейска. Успенский собор, в котором он стал настоятелем, был единственным действующим храмом на всем севере Красноярского края. Сегодня в Енисейском благочинии такая «православная инфраструктура», которой позавидовал бы любой крупный областной центр. Причем построена она не сверху, а снизу. Сначала были люди, которые воспламенялись верой от общения с отцом Геннадием. И только потом, по мере потребности, они находили возможности, чтобы строить храмы, монастыри, гимназии. Многие стали монахами и священниками и служат теперь от Португалии до Сахалина.
— Мы пытались его отстоять, — отец Алексий Зырянов, клирик Спасо-Преображенского монастыря в Енисейске, говорит глядя в пол, но твердо, как «религиозник» на допросе в НКВД. — И письма писали, и на епархиальном собрании вопрос поднимали. Но церковная система так выстроена, что голос снизу имеет в ней второстепенное значение.
Согласившись общаться с журналистами в открытую, отец Алексий очень сильно рискует. В прошлом году в Красноярской епархии начались репрессии — сначала досталось самому енисейскому благочинному, потом взялись и за его духовных чад.
Говорить на тему своей размолвки с архиепископом Красноярским и Енисейским Антонием отец Геннадий Фаст отказался наотрез. Не захотели комментировать эту тему и в патриархии. Впрочем, недостатка в информации о прошлогоднем конфликте нет, он всколыхнул православную общественность по всей стране и стал своеобразным моментом истины. Многие ожидали, что на этот раз патриархия займет принципиальную позицию, но Москва пошла по пути номенклатурного компромисса, и после этого надежды на перемены у многих рухнули окончательно.
Следующим спасаться из Красноярской епархии пришлось протоиерею Андрею Юревичу, настоятелю Крестовоздвиженского собора в соседнем Лесосибирске. Ему удалось перевестись в Москву, но для отца Андрея это отнюдь не повышение. Он, вообще-то, коренной москвич, в начале восьмидесятых, будучи молодым архитектором, сознательно уехал в сибирскую глубинку — хотел реальных дел. В Лесосибирске стал сначала главным архитектором города, а потом — пастырем.
— Первые службы мы проводили в бывшем хлеву, — вспоминает один из его близких друзей. — И знаете что? Там царил настоящий дух Вифлеема, у меня до сих пор ком к горлу подкатывает, когда я вспоминаю эти службы.
Сегодня в небольшом Лесосибирске два огромных храма, две православные гимназии, братство трезвения, многолюдное сестричество и даже Музей современного христианского искусства.
Формально конфликт с архиепископом Антонием разгорелся из-за незначительных разногласий. Например, по вопросу о том, как крестить детей. В Енисейске и Лесосибирске давно практиковали обязательные огласительные беседы для самих крещаемых и их крестных. В благочинии отца Геннадия отказывались работать, как в бюро ритуальных услуг, и отправляли желающих креститься на бесплатные двухмесячные курсы. Такая практика опирается на опыт первых христиан, которые по степени своего воцерковления делились на «оглашенных» и «верных». Да и сейчас она применяется во многих московских храмах и практически по всей Свердловской области. Но у владыки Антония на этот счет другое мнение: в разгар конфликта он написал статью «Смотрите, како опасно ходите», в которой развил тезис о «генетической православности русского народа», которую факт крещения просто лишний раз подтверждает.
— На самом деле это стало скорее поводом, нежели причиной раздора, — считает источник, близкий к патриархии. — А по сути конфликт разгорелся из-за принципиальных разногласий о том, что первично — Христово или епископово, умная вера или функциональная, жизнь или форма. Владыка Антоний — искренний и по-своему ревностный человек, но его ревность о куполах и колоколах, а жатва Христова — дело десятое. И, к сожалению, для современного русского православия это скорее типичный образ архиерея, нежели исключение.
Отец Димитрий Харцыз, новый настоятель Крестовоз*движенского собора в Лесосибирске, молодой и бодрый, из бывших военных, говорит, что безмерно уважает своего предшественника, но послушание архиепископу выше поста и молитвы. Впрочем, пока он лишь вернул ценники в церковную лавку, а в остальном все оставил прежним, и главное — атмосферу. В храме постоянно люди, здесь множество детей, для которых открыты все двери, возле каждой иконы в рамочке молитва, чтобы ставить свечки осмысленно, а в притворе — «Отче наш» на китайском языке. Это для своих соотечественников написал китаец Михаил, которого отец Андрей обратил в православие. Вот только с тех пор, как тот уехал в Москву, ни одного китайца в храме не видели. Сможет ли их вернуть штатный миссионер или катехизатор? Сколько еще в Русской православной церкви таких людей, которые не убегут из хосписа спасать человечество? Долго ли они продержатся?
В Лесосибирском музее современного христианского искусства действительно искусство, действительно современное и действительно христианское. И библейские сюжеты в стиле супрематизма — это еще не самые смелые экспонаты. Но больше всего обжигает сознание картина «Бегство Лота», написанная в реалистической манере. На ней запечатлен момент, когда жена праведника Лота, ослушавшись Бога, обернулась, чтобы взглянуть на гибнущие Содом и Гоморру, и превратилась в соляной столп. Осторожно, это картина-ловушка! Потому что Лотова жена смотрит прямо на тебя — а значит, это ты гибнешь вместе с Содомом и Гоморрой.
В этом году у патриарха Кирилла запланирована поездка в Енисейск и Лесосибирск. Скорее всего, эту картину ему тоже покажут.
