Постиндустриальная экономика потерпела неудачу
Что дальше?
Предлагая в 1791 году стратегию национального строительства, Александр Гамильтон утверждал, что «процветание мануфактур» обратит вспять иностранную экономическую зависимость, ставящую под угрозу вновь обретенную свободу республики. Его программа промышленных инноваций, позже получившая название «Американская система», создала производственную основу, которая подпитывала мощь американской внутренней и внешней политики в 19-м и большей части 20-го века.
Но после 40 с лишним лет аутсорсинга промышленный двигатель страны заржавел. Дефицит торгового баланса, особенно товаров передовых технологий с 2001 года , когда Китай вступил во Всемирную торговую организацию, свидетельствует о возвращении иностранной зависимости, ставящей под угрозу нашу оборону, инновации и уровень жизни.
В то время как финансовый сектор США процветал, Китай стал промышленной сверхдержавой, Арсеналом автократии 21-го века. По словам министра военно-морского флота, Пекин может похвастаться крупнейшей в мире судостроительной промышленностью и наращиванием флота, с которым мы не можем сравниться . Мы также не можем сравниться с его огромными запасами ракет. В войне за Тайвань у Соединенных Штатов в течение семи дней закончатся противокорабельные ракеты большой дальности, на производство которых уйдет почти два года.
Пекин вырвался вперед в гонке промышленных технологий, в то время как мы отмахнулись от его спутниковых моментов. За несколько лет до того, как в феврале китайский воздушный шар-шпион вызвал всеобщее волнение, в 2016 году Пекин запустил первый в мире спутник квантовой связи. Три года спустя китайский космический корабль приземлился на обратной стороне Луны, чего мы так и не достигли.
И теперь азиатский гигант может похвастаться ошеломляющими преимуществами в тридцати семи из сорока четырех важнейших и новых областей науки и технологий, оцененных в новом отчете, финансируемом Государственным департаментом США и Проектом специальных конкурентных исследований. Его инновации превосходны в синтетической биологии, фотонных датчиках, передовых батареях, телекоммуникациях, наноразмерных материалах и производстве. Соединенные Штаты лидируют только в оставшихся семи областях.
Эти зловещие события требуют переоценки «постиндустриальной экономики» — мифа, рационализировавшего деиндустриализацию США.
В конце 1970-х влиятельные экономисты и руководители корпораций рассматривали новые отношения между производством, глобальной экономикой и инновациями. Без особых споров лучшие и умнейшие объявили, что Америка движется в постиндустриальную эпоху, как мы предположительно перешли от сельского хозяйства к производству, когда секторы услуг обменивались информацией и знаниями, что составляет кульминацию достижений.
Таким образом, мы могли бы отправить на дальний конец света грязные рабочие места «синих воротничков» и сохранить чистых белых воротничков «работников умственного труда», которые будут владеть будущим. Самая дорогая компания в мире хвастается своей продукцией: «Разработано Apple в Калифорнии. Собран в Китае." Эта самодовольная высокотехнологичная иллюзия толкнула наивный прыжок в будущее. Если квалифицированный труд не считается «интеллектуальным трудом», постиндустриальная экономика может процветать без миллионов рабочих мест в отечественном производстве.
Описывая общий эффект этого тщеславия, Дэн Ван предупреждает в журнале Foreign Affairs : «Потеря навыков не только среди рядовых рабочих, но и среди машинистов, менеджеров и дизайнеров продукции… оставила Соединенные Штаты в плохом положении для доминирования в новых технологиях». Другими словами, перемещение производственных цехов через океан подрывает инновационный потенциал компании, а в конечном итоге и страны. Изобретения не могут быть коммерциализированы без промышленной основы, основанной на дизайне продукта и технологии производства. Если производство приземляется за границей, то и квалифицированные технические специалисты тоже.
Вацлав Смил настаивал на том же десять лет назад, отмечая, что инновации чаще всего возникают, когда исследования связаны с производственными процессами. В своем последнем бестселлере «Как устроен мир на самом деле » канадский эрудит подробно описывает риски, связанные с глобалистской моделью сосредоточения такого большого количества производства в Азии.
Это основная проблема. Мы отдали на аутсорсинг целые производственные системы, ослабив связи между сообществами, занимающимися проектированием продуктов и разработкой процессов, которые приносили Америке один успех за другим в 20-м веке. В книге «Производство процветания » профессора Гарвардской школы бизнеса Гэри Пизано и Вилли Ши называют эти связи «промышленным достоянием», нашей инфраструктурой технических ноу-хау.
Более того, в то время как наши технические гении были одержимы постиндустриальными уловками — совершенствованием привлекающих внимание алгоритмов для социальных сетей или изобретением нового приложения для доставки еды для так называемой «гигантской экономики», — страны, жаждущие прогресса, такие как Китай и Индия, были одержимы производственные процессы, обеспечивающие технические ноу-хау, секрет инноваций и национальной силы.
Множество технологий американского происхождения, которые мигрировали в другие страны для развития, поражает воображение. Пизано и Ши указывают на солнечные фотоэлектрические элементы, лежащие в основе передовых технологий накопления энергии — индустрии, созданной здесь, но в настоящее время доминирующей в Азии. То же самое относится к сверхтяжелым поковкам, станкам, постоянным магнитам и переработке редкоземельных элементов, а также к перезаряжаемым батареям, производству светодиодов, полупроводникам, жидкокристаллическим дисплеям, прецизионному стеклу и оптоволоконным компонентам.
Пора признать, что наш эксперимент с деиндустриализацией и офшорингом Америки провалился. Поскольку промышленная база представляет собой национальное достояние двойного назначения, поддерживающее как оборонное, так и гражданское производство, мы ощущаем внешние последствия офшоринга по мере приближения войны, но внутренние последствия присутствовали всегда.
Зависимое от иностранных компаний и единственных поставщиков внутри страны, увядающее производство в США создало единые точки отказа во всей цепочке поставок оборонно-промышленного комплекса, препятствуя производству для военного времени. Аэрокосмическая фирма Williams International, например, остается единственным американским поставщиком двигателя, необходимого для высокоточных ракетных систем, таких как Tomahawk и Harpoon, которые в настоящее время используются в Украине и потенциально для войны в Тайваньском проливе. Raytheon сообщает , что нехватка ракетных двигателей препятствует выполнению заказов министерства обороны.
У министерства обороны также нет очевидного плана по указанию промышленности на увеличение производства посредством Закона об оборонном производстве. Даже если бы это было так, оборонные нужды нарушили бы точки пересечения с гражданской продукцией, вынудив отдельных поставщиков вступить в прямую конкуренцию за микроэлектронику с автомобильной промышленностью и производством смартфонов, что вызвало бы волновые эффекты дефицита и роста цен.
Потеря мастерства производства также нанесла ущерб Средней Америке, забытому компоненту национальной силы. Семейная заработная плата в США — инициированная Генри Фордом в 1914 году, провозглашенная сторонниками «нового курса» «американским стандартом» и принятая рабочими и администрацией в Детройтском договоре 1950 года, — позволяла одиноким работникам без высшего образования, часто женатым отец, чтобы содержать семью.
Поскольку мы преследовали постиндустриальную фантазию, эта американская мечта почти мертва для среднего класса, что отражается в снижении уровня брака и рождаемости, обеднении социального и человеческого капитала нации. Родители из поколения X и миллениалы должны бежать все быстрее и быстрее, чтобы не отставать от своих родителей-бумеров на соответствующем жизненном этапе. Согласно индексу, составленному American Compass , содержание семьи среднего класса в 1985 году обходилось отцу в среднем в 40 недель его годовой заработной платы, оставляя остаток на другие расходы или сбережения. Чтобы достичь того же уровня жизни в 2022 году, сопоставимый кормилец должен израсходовать весь свой годовой заработок плюс еще десять недель дохода, как правило, от работы его жены полный или неполный рабочий день.
Стагнация заработной платы отражает то, что почти весь чистый рост занятости в период с 1990 по 2022 год был низведен до секторов услуг с низкой добавленной стоимостью. Работа в розничной торговле, отдыхе и гостиничном бизнесе, администрировании и поддержке, а также в складском хозяйстве и транспорте, на которых в общей сложности занято 44,6 миллиона американцев, оплачивается меньше, чем в среднем по производству в размере 31,62 доллара в час в 2023 году. Часто для шести из десяти взрослых американцев, не имеющих высшего образования, рабочие места в сфере обслуживания являются единственной альтернативой, когда производство иссякает.
Крысоловы постиндустриальной сказки упустили из виду, что сервисная экономика никогда не создавала и не поддерживала сверхдержаву. Не заменяя и не преемник производства, услуги не являются ни производными от первого, ни дополнением к нему. Овладение производством и контроль над ним остаются незаменимой движущей силой экономики.
Поэтому лидеры как государственного, так и частного секторов должны заново подумать о восстановлении разнообразной производственной базы дома и подключении этого возрожденного сектора к американским научно-исследовательским институтам. Только превращая промышленную политику в инструмент государственного управления, мы можем конкурировать с Китаем и перезапустить наши двигатели внутреннего процветания.
Поскольку уступка производственной области другим сделала нашу промышленную базу менее конкурентоспособной — в таких инновациях, как усовершенствованные аккумуляторы, где разработанная в Китае натрий-ионная батарея для электромобилей заменит литий-ионную технологию, в которой Америка уже отстала — интервенции потребуется дать толчок или нарастить американское производство в нескольких секторах.
Такие интервенции не должны пугать защитников свободного рынка, потому что промышленная политика заключается не в том, чтобы подражать китайскому этатизму, а в том, чтобы возродить «американский путь» политической экономии, который поддерживал Соединенные Штаты в конце холодной войны. Благодаря нашей двухпартийной приверженности капитализму, мы избежали типичных ловушек «командной» экономики, создав «промышленное достояние» как общественное благо, приносящее пользу всем, например, строительство системы автомагистралей между штатами, и коммерциализировали исследования и инновации, спонсируемые государством, для обеспечения новой энергии. отрасли.
Более того, мы всегда оправдывали рыночные интервенции оборонными целями, хотя в эту иглу нужно втыкать нитку осторожно. Военные должны усиливать реиндустриализацию, а не возглавлять ее. Национальная безопасность может распространяться почти на что угодно, но отмывание промышленной политики через министерство обороны ведет к милитаризованному перекосу политической экономии, к падению Советов. Даже министерство обороны, наряду с другими агентствами, признает, что проблемы с цепочками поставок в сфере национальной безопасности требуют общеэкономического решения, учитывая двойное назначение промышленного сектора.
Американский путь никогда не заключался в том, чтобы «выбирать победителей и проигравших». Никакого спроса на GPS, военное чудо космической гонки, не существовало, пока президент Рейган не коммерциализировал его доступ для всех авиакомпаний в 1983 году. Стратегическая производственная инициатива Национального научного фонда , например, сыграла ключевую роль в выдаче 600 грантов с 1986 по 2012 год для создания основополагающих технологий для аддитивного производства (3D-печать).
Консервативная политика, подобная этой, продвигающая национальную экономическую самодостаточность, может сформировать и ускорить нынешний всплеск отечественного производства, сдвиг, вызванный федеральными стимулами, пандемией коронавируса и переосмыслением затруднительного положения корпоративной Америки, которое она долгое время принимала и от которого получала прибыль, отделение производства от изобретение.
Bloomberg сообщает, что 90% американских руководителей находятся в процессе переноса операций из Китая или планируют это сделать, а 80% рассматривают возможность переноса части производства в Соединенные Штаты. Более многообещающе сообщает Wall Street Journal со ссылкой на данные Бюро переписи населения, что строительство производственных мощностей в США в прошлом году подскочило до рекордных 108 миллиардов долларов, «больше, чем было потрачено на строительство школ, медицинских центров или офисных зданий».
Эти волны решоринга подтверждают, что реиндустриализация обещает инвесторам, рабочим и национальным интересам. Тем не менее перед политиками по-прежнему стоит задача превратить эти скромные течения в приливную волну, возвещающую промышленное возрождение по всей стране.
Национальная стратегия передового производства , обновляемая раз в четыре года Национальным советом по науке и технологиям (NSTC), офисом Белого дома, представляет собой наиболее точное выражение официальной программы промышленных инноваций. Точно так же, как Совет национальной безопасности координирует свою Стратегию национальной безопасности в оборонном истеблишменте и разведывательном сообществе, NSTC функционирует как организация, с помощью которой президенты координируют планирование производства в сообществе промышленной политики.
Однако сообществу промышленной политики, состоящему как минимум из одиннадцати федеральных агентств, реализующих пятьдесят восемь программ , способствующих инновациям, помогающих в торговле и финансировании и повышающих квалификацию рабочей силы, не хватает организационных принципов. Например, центры партнерства по расширению производства финансируются и управляются Национальным институтом стандартов и технологий, а институты производства США частично финансируются министерствами торговли, обороны и энергетики США.
Ни одно отдельное ведомство или агентство не реализует национальную производственную стратегию в качестве основной миссии. Ни одно должностное лицо также не выполняет требования о ресурсах Стратегии национальной безопасности. Несмотря на серьезные внутренние и внешние проблемы, связанные с деиндустриализацией, и надежды на возрождение национальной мощи благодаря реиндустриализации Америки, нашему правительству не хватает понимания и контроля над потребностями в ресурсах промышленной базы нашей внутренней и внешней политики.
Но чиновник с доступом к президенту может обеспечить критическое руководство. Новую должность можно было бы назвать директором по национальным стратегическим ресурсам с полномочиями надзора, защиты и руководства военными и гражданскими элементами правительства с функциями промышленной политики. Такой чиновник будет предоставлять оценки потребностей для достижения президентом внешних и внутренних целей, включая отчеты о промышленной базе страны, инновационных возможностях и чистые оценки конкуренции в области науки и технологий с Китаем, Россией и нашими союзниками.
Например, директор по национальным стратегическим ресурсам выявит пробелы в наших текущих приоритетах, примером чего является Закон о ЧИПС, который фокусируется на семи из сорока четырех важнейших технологических секторов , в которых мы уже лидируем в Китае. Вместо того, чтобы уступить остальные тридцать семь иностранным державам, как это, кажется, имеет место, директор сосредоточится на этой стороне стратегической конкуренции.
Эту роль можно было бы смоделировать по образцу Совета по ресурсам национальной безопасности, созданного в 1947 году именно для этой цели. Или он мог бы опираться на первоначальное видение директора национальной разведки (DNI), объединяющего шестнадцать агентств и офисов, составляющих разведывательное сообщество США, организационный архипелаг, подобный сообществу промышленной политики США.
В критические переломные моменты истории Соединенные Штаты реорганизовали свое правительство, создав инструменты государственного управления, отвечающие требованиям времени. Когда президент Гарри Трумэн подписал Закон о национальной безопасности 1947 года, двухпартийный Конгресс объединил военные службы в рамках нового министерства обороны, чтобы перезагрузить военно-политические ресурсы для решения проблемы Советского Союза. Когда президент Джордж Буш-младший подписал в 2004 году Закон о реформе разведки и предотвращении терроризма, еще один двухпартийный Конгресс создал ДНР для организации, защиты и руководства информационными усилиями по предотвращению заговоров иностранных террористов.
Теперь, в эпоху соперничества великих держав, особенно с нашим самым жестким соперником, сообщество промышленной политики США должно быть организовано таким образом, чтобы оно стало, как этого требует наш первый министр финансов, инструментом экономического государственного управления для сохранения нашей страны, нашей свободы и нашей образ жизни.
ОБ АВТОРАХ
Натан Хитчен - научный сотрудник Общества Александра Гамильтона с 2022 по 2023 год. Он выпускник Института мировой политики, SAIS Джона Хопкинса и Университета Рутгерса, а также выпускник Института Джона Джея.
Роберт У. Паттерсон, бывший вице-президент Совета по бизнесу и промышленности США, работал помощником комиссара Управления социального обеспечения в администрации Трампа, а также спичрайтером в Министерстве здравоохранения и социальных служб и в Управлении по делам малого бизнеса в США. Администрация Джорджа Буша-младшего.