Кстати, с восприятием выборов у них та же беда: они в силу своего колоссального воздействия на международное инфополе вбивают свое восприятие в мозги жителей планеты и экспертных сообществ других стран. День голосования представляется как эдакий армагеддон — финальная битва добра со злом, после которой будет конец. Эксперты, политологи, аналитики и журналисты тоже люди, им нравятся законченные истории и голливудская драматургия, и потому это восприятие им приятно ретранслировать.
Однако дело в том, что день выборов — это еще не конец для тех процессов, которые были запущены во время американской избирательной кампании. Очень медленно и осторожно даже самые ярые сторонники Хиллари Клинтон начинают задаваться вопросом о том, что будет с США после её победы. До них уже начинает доходить, что, даже в случае её победы (а шансов у неё сейчас примерно 50 на 50), американской политической и государственной системе уже нанесен очень серьёзный ущерб, который совершенно непонятно, как чинить.
Давайте немного отмотаем пленку назад и посмотрим на некоторые важные аспекты американской избирательной кампании, которые окажут свое влияние на будущее, независимо от того, кто победит.
Во всей истории с перезапуском расследования ФБР о частном сервере Хиллари Клинтон и секретной информации, которая нашлась среди скабрезных фотографий в телефоне известного сенатора Энтони Винера, есть один очень интересный нюанс. До прошлой недели директор ФБР Джеймс Коми был для Хиллари Клинтон и ее сторонников настоящим американским героем, который, несмотря на политическое давление, похоронил первое расследование «дела Клинтон». А сейчас этот же американский силовик с риском для жизни и карьеры буквально пускает под откос избирательную кампанию, которую штаб Клинтон считал уже практически выигранной.
В воскресенье вечером он снова поменял позицию, но ущерб кампании Клинтон был уже нанесен.
А в чем причина такого странного поведения?
По версии источников нескольких респектабельных западных СМИ, таких как Wall Street Journal, The Guardian и других, ФБР — это цитадель сторонников Трампа, и сами сотрудники ведомства угрожали руководству бунтом и утечкой компромата в СМИ, что заставило директора ФБР сообщить Конгрессу о новом расследовании.
Важное уточнение: ФБР — это полноценная американская спецслужба, которая занимается в том числе контрразведывательной работой и защитой национальной безопасности (см. FBI National Security Branch), а также обладает значительными правами и ресурсами. Этих ресурсов и прав хватило на продолжение расследования против Клинтон, несмотря на прямое противодействие Министерства юстиции США.
Представление Трампа как «антисистемного кандидата» является в корне ложным. Он вполне системный, хорошо интегрирован в американскую элиту, но дело в том, что внутри самой американской элиты сейчас идёт беспрецедентная по жестокости внутренняя борьба между представителями двух лагерей, у которых принципиально не совпадают интересы, образы будущего и даже идеология. Фундаментальная проблема заключается в том, что денег не хватит на всех, и тут сложно найти возможность для компромисса.
Трампа поддерживают девелоперы (в том числе «инфраструктурные»), нефтяники, угольщики, часть фармакологического лобби и часть аграриев, а также тот исчезающе малый пласт производственников, которые не перевели свои мощности в Китай или Мексику. Например, кандидат от республиканцев обещает забрать у военных «триллионы», которые Вашингтон тратит на международные интервенции, и потратить их на инфраструктурные проекты в самих США, что вызывает дикий восторг у девелоперов и всего строительного лобби, но одновременно становится причиной ненависти у значительной части компаний, которые зарабатывают на оборонном заказе.
Такие нерешаемые конфликты скрываются за каждой группой, которая поддерживает Трампа или Клинтон. А еще нужно добавить идеологическую компоненту, которая связана с тем, что часть американских элит имеет вполне осязаемую религиозную идентичность (если хотите, «религиозную клановость», которую не надо путать с реальной приверженностью той или иной религии). А сейчас конфликт внутри элит имеет и религиозный оттенок, связанный в том числе с тем, что ближний круг Клинтон славится своей, мягко скажем, неприязнью к католикам (это стало достоянием публики благодаря письмам, вскрытым «Викиликс») и строит планы «католической весны» (по аналогии с «арабской весной»).
Легко заметить, что все вышеперечисленные конфликты носят не конъюнктурный, а фундаментальный характер, и они никуда не уйдут после выборов, независимо от их результатов. На практике это означает следующее:
1. Следующий президент США будет слабым. Его легитимность будет под вопросом, и как минимум половина населения и значительная часть элит будет его ненавидеть;
2. Решить проблему легитимности путем репрессий можно, но это будет очень дорого стоить. Мы знаем по собственному опыту, что репрессии повышают управляемость системы, но выбивают из нее большое количество ключевых кадров, которых трудно заменить быстро и тем более трудно заменить качественно. Более того, группы, которые подвергаются репрессиям, имеют дурную привычку мстить, заниматься саботажем и привлекать внешних игроков для поддержки своей борьбы за существование. В сумме эти факторы поддерживают первый вывод. Даже в случае успешных репрессий победителя по отношению к побежденным система будет серьезно ослаблена, а в случае неудачного стечения обстоятельств может даже рухнуть в полноценную гражданскую войну;
3. Вероятность впадения США в «институциональную кому», из-за которой структуры государственной власти фактически не смогут управлять страной, не стоит недооценивать, и это признают даже западные эксперты. Как сказал в интервью Bloomberg известный экономист и ярый сторонник Клинтон Пол Кругман, «США находится в опасной близости от состояния "недееспособного государства" (failed state)»;
4. Независимо от официальных результатов расследования ФБР, вероятен сценарий, в котором республиканцы будут требовать проведения независимого (от демократов) расследования против Клинтон под руководством независимого прокурора (по аналогии с расследованием против Билла Клинтона) и будут как минимум создавать опасность последующего импичмента. Этого уже требует популярный республиканский сенатор Тед Круз, и очевидно, что не только ему пришла в голову эта идея. Особенно если вышеупомянутый Пол Кругман считает, что республиканцы могут «начать импичмент еще до того, как Клинтон вступит в должность»;
5. Независимо от того, кто или что является причиной поляризации американского общества и элиты (тут российский фактор не стоит переоценивать), США приобретают важную черту страны третьего мира (или «банановой республики», или неудавшегося государства): в одной стране начинают жить две общности, находящиеся в параллельных идеологических, информационных и экономических реальностях. При этом половина общества (в данном случае «трамписты») не доверяют официальным органам власти и СМИ. Американская система изначально строилась по имперским лекалам Рима (из этих претензий на статус «нового Рима» и происходят забавные символические заимствования вроде «Сената» и «Капитолия»), но система не может адекватно функционировать, если примерно половина граждан империи и значительная часть элиты теряет уважение к ее же базовым институтам власти. Если это происходит, то американский «второй Рим» превращается в «третий мир».
Как минимум часть экспертного и медийного сообщества на Западе считает, что на американских выборах в любом случае «победит Путин». В качестве примера этой позиции можно взять одну из последних статей в Financial Times, которая полностью посвящена обсуждению того, как эффективно Путин «отомстил Клинтон» за поддержку российской несистемной оппозиции на выборах 2011-2012 годов. Главный вывод Financial Times:
6. «Каким бы ни был результат выборов, русские уже добились важного успеха. Следующий президент будет президентом очень поляризованного общества, пораженного конспирологическими теориями и скепсисом в отношении важных институтов, включая ФБР. Если мистер Путин искал мести, то он уже добился своего».
Ответить с цитированием
Сообщение от Zed
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть 
