Родился будущий главком в 1882 году в семье потомственных дворян Могилевской губернии, благочестивых католиков. В 1902 году выпускник Морского корпуса, мичман. Совершил дежурное плавание штурманским офицером крейсера «Аскольд» в Тихий океан.
Но
в ноябре 1903 года в его биографии появляется первая загадочная строка. Двадцатилетний мичман вдруг получает отпуск, да еще за границу. Где именно, в какой стране он его проводил, архивы не сообщают. В те времена юному офицеру трудно было получить отпуск с правом выезда за пределы Империи.
Вернуться он должен был в свой экипаж 10 января 1904 года. Не вернулся... 29 января 1904 года царь Николай II издает Манифест о начале войны с Японией.
Молодой офицер по-прежнему не появился не только в своем экипаже, но и в России, и даже в Польше.
Гремели пушки под Порт-Артуром, горели и тонули корабли в Цусимском проливе. Однокашники и сослуживцы Свирского воевали и умирали «за Веру, Царя и Отечество» - его не было с ними.
В июне 1905 года Россия и Япония объявили перемирие, вскоре завершившееся Портсмутским миром. И чуть ли не день в день - 8 июня -мичман Свирский объявился в экипаже. Архивы указывают, что его «отсрочка» (задержался всего-то на полтора года!) начальством признана «удовлетворительной». Далее есть справка, что 23-летний мичман овдовел 13 декабря 1905 года.
Тут вероятны две версии, обе не в пользу мичмана. Известно, что ряд польских националистов и социал-демократов не только желали победы Японии, но и получали от нее деньги на антирусские действия. К войне с Россией японцы подготовились хорошо и задолго до ее начала.
Польские патриоты надеялись, что поражение России в войне поможет возродить суверенитет их страны. И уже к концу 1903 года знали о предстоящей войне.
Не исключено, что поляку Свирскому был дан тайный приказ покинуть Россию и флот и ждать возможности возрождения польских ВМС.
Возможно, потому, что сыграли свою роль связи в среде польской аристократии. Тем более что Свирский был изысканно образован, владел английским, немецким, французским и даже итальянскими языками (явление не частое даже в среде образованного офицерства русского флота).
А болезнь жены была только поводом для отъезда за границу. Именно поэтому он не прибыл в часть не только к концу отпуска, но за все время ведения войны.
Как будто его еще с 1904 года берегли как будущего главкома ВМС суверенной Польши, что «от моря до моря».
Должность министра, пусть и морского, все равно политическая. Член правительства - это политик, как ни крути. Не исключено, что фундамент своей политической и морской карьеры будущий польский адмирал Свирский заложил еще мичманом русского флота. И был дисциплинированным членом тайной польской националистической партии еще более, чем подданным Его Императорского Величества.
Это одна версия, и только версия. Но она правдоподобна.
Вторая версия менее таинственная и более прозаическая.
Не был Георгий ни тайным сторонником националистической польской партии, ни «пешкой», которую дальновидно готовили провести в морские «ферзи».
А был он самым банальным обывателем в мундире морского офицера. Мягко говоря, не героем. Здоровье молодой жены волновало его больше, чем защита Отечества. Его сверстники гибли в штыковых атаках под Порт-Артуром, захлебывались в соленых от крови волнах Цусимы, томились в плену, а он ухаживал за больной женой в мирной, тихой Европе. Да, как муж Георгий Свирский заслуживает похвалы. Но как офицер...
Тот же лейтенант Колчак отправился на войну спустя три дня после своей свадьбы, не оправившись от полярной арктической экспедиции. Да что Колчак, из запаса и из внутренних округов на войну с японцами попросились более 40 тысяч офицеров, многие из которых были обременены семьей и в летах. И своих жен, матерей, детей любили не меньше, чем Свирский.
Видимо, для Георгия Свирского его «я», эгоизм был выше долга перед Отечеством. Если, конечно, таковым он для себя признавал Российскую Империю. Этот психологический анализ личности будущего главкома более правдоподобен, так как вся служба и жизнь его до 1917 года подтверждают его.
Похоронив жену, ради которой спрятался от войны, молодой вдовец недолго хранил траур. Вскоре женился.
Служба протекала в теплых краях Черноморского флота, на не боевых кораблях. Штурман яхты «Колхида», затем штурман яхты «Алмаз» ЧФ. Это были прогулочно-представительские суда, тем не менее ходившие под военным Андреевским флагом. В море они выходили не часто.
А в 1913 году старший лейтенант флота Свирский вообще был списан на берег и начало войны с Турцией и Германией встретил, находясь в вооруженном резерве. Это значит, что он регулярно получал жалованье, но жил на берегу в ожидании вакансий.
Великая война выдернула Свирского с суши. В 1915 году он даже был удостоен двух боевых орденов. Но кораблями не командовал и ничем не отличился. В 1916 году в штабе командующего ЧФ вице-адмирала Колчака некоторое время исполнял обязанности флагманского штурмана. Должность тоже не боевая, а сухопутно-штабная.
Перемирие с Германией, а затем и Брестский мир капитан 1 ранга русского флота Свирский встретил, наверное, с огромным облегчением.
В «белом» движении не участвовал - на кой ему война за Единую и Неделимую Россию, если в Версале провозгласили суверенитет его родной Польши? Ион поспешил в Варшаву...
Там, в Польше, он получил все, о чем только мог мечтать. И кабинет морского министра, и адмиральские погоны, славу, богатство, почет. Что «поднимало» его наверх - его дореволюционные связи или бесцветность и безликость его личности? Ни в России, ни в Польше он не оставил после себя трудов по военно-морской истории, тактике и стратегии. Он был военно-морским чиновником, хоть и высшего ранга - и не более.
Это доказывает тот факт, что созданная им система управления ВМФ Польши оказалась парализованной в первые же дни войны с Германией. ВМС немцев были пассивны, но командиры польских кораблей действовали на свой страх и риск. Каждый самостоятельно воевал и пробивался или в Англию, или в нейтральную Швецию.
Оценка действий ВМС Польши в сентябре 1939 года - это оценка их главкому, адмиралу Свирскому. Какая оценка - это читатель решит для себя сам.
Главкому ВМФ Польши удалось осенью 1939 года прорваться в Англию. Просидев на берегу и вторую мировую войну, он скончался в английской столице в 1959 году в возрасте 77 лет, в покое и мире
Ответить с цитированием