Уже 27 апреля в Харькове собрался I Областной съезд Советов Донецкого и Криворожского бассейнов (170 делегатов), который учредил Областной комитет Донкривбасса и принял положение об организационной структуре Советов Донецкого и Криворожского бассейнов. Главой Совета и его Исполкома стал эсер Голубовский. Всего в течение года пройдет еще три таких вседонецких съезда, каждый из которых будет иметь большое историческое значение. Например, только легитимность III Съезда Советов Донкривбасса позволит 25 декабря 1917 года вписать в коммунистические “святцы” как день образования УССР. Отмечая этот праздник до сих пор, украинские “левые” стыдятся, впрочем, упоминать, кем собственно была создана Советская Украина.

13 -16 июля 1917 года в Харькове состоялась областная конференция РСДРП(б), которая создала собственный обком. Не сразу было решено, где он должен был заседать, в конечном итоге выбор остановился на Харькове. Своим руководителем большевики выбрали известного революционера Федора Сергеева (Артема), человека с легендарной судьбой, до того времени успевшего уже поучиться во Франции, поработать в Китае и создать Австралийскую соцпартию.

7 сентября 1917 года Артем информировал ЦК РСДРП(б) о создании революционного штаба, “верховного органа, не признанного Временным правительством и сосредотачивающего в себе всю власть на местах. Фактически это было декретированием республики Харьковской губернии”, как писал сам Артем.

И вот выходит, что, хотя сейчас любое упоминание о Донецко-Криворожской республике тут же обзывают “политиканством”, в действительности же ее рождение было вызвано самыми что ни на есть экономическими причинами - необходимостью сосредоточить в одном центре управление единым промышленным регионом.
Вопрос о пяти губерниях

В течение всего 1917 г. шло формирование националистических органов власти в Киеве. Именно в Киеве, поскольку никого кроме киевских националистов не представляла созданная 20 марта Центральная Рада. Собралась горстка членов националистических организаций Киева и объявила себя правителями всего Юга Российской империи. Тот факт, что Центральную Раду никто и никогда не выбирал, сейчас очень тщательно затушевывают все историки-националисты. Тем не менее, юбилеи провозглашенной Радой Украинской Народной Республики (УНР) в наши дни чествуют на самом высоком уровне, а Донецкую республику очень любят чванливо именовать “самопровозглашенной”. А ведь ее провозглашали делегаты, которых выбирали на всей ее территории. И легитимность ДКР куда выше, нежели законность Центральной Рады.

Впрочем, почти все государства в мире “самопровозглашенные”. Потому спорить на сей счет мы не будем, хотелось лишь только, чтобы наши читатели впредь давали должную оценку терминам вроде “самопровозглашенная республика”.

Почему-то историки мало уделяли внимания территориальным спорам Центральной Рады с Временным правительством. Между тем, в них - ключ к пониманию самой проблемы Донецкой республики. Споры эти были ожесточенными и длительными. Два раза делегация Рады отправлялась в столицу, чтобы с питерскими властями обсудить проблему границ своей юрисдикции.

Вот, как эти переговоры в июне 1917-го описывал впоследствии глава правительства Центральной Рады Владимир Винниченко:

“Измеряя территорию будущей автономии Украины, они коснулись Черного моря, Одессы, Донецкого района, Екатеринославщины, Херсонщины, Харьковщины. И тут, от одной мысли, от одного представления, что донецкий и херсонский уголь, что екатеринославское железо, что харьковская индустрия отнимется у них, они до того взволновались, что забыли про свою профессорскую мантию, про свою науку, про высокое Учредительное собрание, начали размахивать руками, расхристались и проявили всю суть своего русского голодного, жадного национализма. О нет, в таком размере они ни за что не могли признать автономии. Киевщину, Полтавщину, Подолию, ну пусть еще Волынь, ну ладно уж - и Черниговщину они могли еще признать украинскими. Но Одесса с Черным морем, с портом, с путем к знаменитым Дарданеллам, к Европе? Но Харьковщина, Таврия, Екатеринославщина, Херсонщина? Да какие же они украинские? Это же Новороссия, а не Малороссия, не Украина. Там и население по большей части не украинское, это, одним словом, русский край”.

Заметим, что текст воспоминаний Винниченко “Відродження нації” утопает в суесловии и славословии, но тем не менее, он не находит нужным долго распространяться на предмет того, что Россия, мол, отбирает себе исконные украинские земли, с преобладающим украинским населением, не заламывает руки по поводу того, как за границей Украины останутся “мільйони братів”, не тычет в нос оппоненту ворох писем украинцев-донбассовцев, страждущих воссоединиться с автономной Украиной. Хотя по общему стилю книги такое стенание очень просилось бы. Он ограничивается лишь упоминанием района Запорожской Сечи.

Сам того не замечая, Винниченко признал, что население этого края действительно не украинское. По меньшей мере, не совсем украинское. Единственное, что его обидело, так это то, что питерские собратья-социалисты (Винниченко был духовно близок российским эсерам и меньшевикам) не хотят делиться с ним портами, углем, железом. Судьба самого населения края Винниченко на самом деле мало интересовала.

Затем в Киев примчались для уговоров члены Временного правительства Терещенко и Церетели, позже прибыл Керенский. Два дня шли упорные дебаты. 15 (28) июля на бурном заседании Временного правительства заслушивали отчет о поездке в Киев. И на следующий день Рада получила свой “паспорт”, создающий видимость легитимного признания. Рада придавала этому документу столь же большое символическое значение, какое сейчас придается Большому российско-украинскому договору. Однако вместо ожидаемой Конституции (или, на худой конец, Статута автономии) киевские националисты получили “Временную инструкцию Генеральному секретариату Временного правительства на Украине”.

Три новороссийские (Екатеринославская, Херсонская и Таврическая), Харьковская (Слобожанщина) и частично Черниговская (Северщина) губернии изымались из ведения Центральной Рады. Присоединение их к украинской автономии было возможно лишь при условии, если население за это выскажется (коего мнения, заметим, в общем так никогда и не спросили).

И пусть митрофанушки кричат сейчас, что о Донецкой республике не писали в украинских учебниках. Однако этот вопрос - что есть эти пять губерний - Великороссия или Малороссия, или же вообще Новороссия - все равно был в числе первостепенных вопросов, которые приходилось постоянно решать в те бурные годы. И справедливость бесспорно требует того, что, если право на самоопределение было даровано Малороссии, в такой же мере оно должно было быть предоставлено и Новороссии.

На территории этих спорных губерний и была через полгода провозглашена Донецкая (Донецко-Криворожская) республика.
Сотворение государства

После штурма Зимнего 7 (20) ноября 1917 года Центральная Рада, несказанно обрадовавшись нежданно свалившемуся на их головы счастью, торопливо приняла свой III универсал, провозгласив создание Украинской народной республики (УНР). При этом пока еще осторожно добавлялось: “Не відділяючись від Російської республiки й зберiгаючи єдність”. По сравнению с Временной инструкцией Временного правительства на сей раз Рада изрядно расширила зону собственной юрисдикции. Безоговорочно Украиной объявлялись не только Киевская, Подольская, Волынская, Полтавская и вся Черниговская губернии, но и Екатеринославская, Харьковская, Херсонская и Таврическая. А вот с последней Рада допустила непростительный прокол, о котором сейчас тоже напрочь умалчивают учебники. После слова “Таврія” четко значилось “без Криму”.

То, что Рада не претендовала на Крым, мало утешало жителей Восточной и Южной Украины. 17 (30) ноября пленум Исполкома Советов Донкривбасса почти единогласно осудил III универсал Центральной Рады. Меньшевик Рубинштейн, эсер Голубовский, бундовец Бэр, большевик Артем решительно высказались против посягательств Рады на территорию Донкривбасса. И это при том, что большинство пленума проголосовало против большевистской резолюции о признании Октябрьского переворота.

В тот день Артем произнес свои довольно известные слова о необходимости создания “независимой от киевских центров самоуправляющейся автономной Донецкой области и добиваться для нее всей власти Советов”.

В это время изрядно запаниковали киевские большевики. Фигуры довольно слабые и, подозреваю, малопопулярные лично. В. Затонский, Е. Бош, Н. Скрыпник никак не могли добиться влияния в Киеве. Они настоятельно добивались подчинения себе непокорного Донкривбасса. На областной партийной конференции большевиков 5-6 (18-19) декабря 1917 года Артем делал доклад. В нем говорилось: “Донбасс должен представлять отдельную от Украины административно-хозяйственную и политическую единицу. И, так как здесь уже существует областная партийная организация, то нет никакой надобности в объединении во всеукраинском масштабе...”.

Когда в Киеве собрался I съезд Советов Украины (вообще-то история темная и запутанная до сих пор), то оказалось, что киевским большевикам нет смысла даже думать о возможности получить на съезде большинство. Скорее всего, не обошлось-таки без жульничества со стороны Рады, которая, вопреки всем регламентам и квотам, заполнила зал заседаний съезда своими людьми. “Оставалось искать место там, где пролетариат составлял более многочисленное, более сплоченное и более сознательное ядро”, - писал Скрыпник. Потому киевские большевики снялись с места и дружно убыли в Харьков.

Тут, как изображала всегда советская лубочная история, они слились в дружном порыве с делегатами III съезда Советов Донкривбасса. Итогом стало провозглашение (12) 25 декабря того, что позже станет УССР. К слову, название Советской Украины сохранялось то же, что и у Центральной Рады, - УНР. Отличались лишь названия правительств: у Рады - Генеральный секретариат, у большевиков - Народный секретариат. Последний возглавил Скрыпник.

Сейчас трудно говорить о том, что могло быть, если бы не свалившиеся на голову III съезда Советов Дон-кривбасса киевские политические погорельцеы. Есть мнение, что в Харькове еще до Нового года могла быть провозглашена Донецкая республика. Во всяком случае, I съезд Советов рабочих и крестьянских депутатов Украины, как стали именовать себя объединенные депутаты, принял специальную резолюцию “О Донецко-Криворожском бассейне”. Съезд туманно объявил о том, что он “протестует против преступной империалистической политики руководства казацкой и украинской буржуазных республик, которые стремятся поделить между собой Донецкий бассейн, и будет добиваться единства Донбасса в пределах Советской республики”.

Однако это единение киевских и харьковских большевиков было мнимым. Оно могло держаться какое-то время лишь на личном авторитете Артема. Хотя официальная история КПСС придавала харьковскому съезду огромное значение, детали взаимоотношений двух большевистских лагерей особой гласности никогда не предавались.

О распрях рассказала одна из киевских визитерш Евгения Бош в своих мемуарах. Она писала, что в Харькове их встретили “не скажу чтобы совсем враждебно, но в их отношениях проглядывало нескрываемое недружелюбие”, даже в мелочах “давали понять, что приехавшие для них - нежеланные гости”. Харьковчане “не только не оказывали содействия в работе ЦИК и Народного секретариата, но значительно осложняли ее и во всем подчеркивали, что за деятельность этих учреждений они ответственности не несут”.

Спешно прибывший в Харьков мирить товарищей Серго Орджоникидзе новый 1918 год встретил... в дискуссиях, пытаясь убедить харьковских большевиков подчиниться Киеву. Харьковская конференция РСДРП(б) проходила аккурат в новогоднюю ночь. Скрепя сердце, харьковские большевики приняли тогда резолюцию, предложенную Орджоникидзе. Надо признать, поведение киевских большевиков выглядело неприглядно. Они постоянно слали в Питер телеграммы с доносами на харьковских коллег. 24 января (6 февраля) 1918 г., например, предчувствуя неладное, В. Затонский отбил депешу в Совнарком РСФСР с требованием не допустить автономии Донецкого бассейна.

А как только Бош, Затонский, Скрыпник и их Народный секретариат отправились в Киев, который только что освободили, вышвырнув оттуда Центральную Раду, революционные войска, в Харькове тут же собрался IV съезд Советов Донкривбасса. О дебатах того жаркого дня 9 февраля 1918 года, в результате чего была провозглашена Донецкая республика, написано уже немало.

Напомним лишь, что теоретически основой споров стал принцип формирования будущего административного устройства Страны Советов. Киевляне усердно доказывали, что в основу должен быть положен национальный принцип выделения областей, харьковчане убеждали всех, что главным в построении будущей России должен стать экономический принцип. “Националистические предрассудки погибли с Центральной Радой и необходимо создавать Советские республики не по национальному, а по экономическому принципу. Сохранение же Донкривбассейна в рамках Украины было бы несправедливо...”, - говорил на съезде Арте