Капица

[skroznik]

Петр Леонидович Капица

Часть I



Капица Петр Леонидович
(1894 - 1984)

Петр Леонидович Капица родился 8 июля 1894 года в морской русской крепости Кронштадте. Его отец был царским генералом-строителем и являлся одним из создателей фортификационных флотских сооружений. Мать – известная сказочница. Я лично помню детские книжонки, где редактром или автором была Ольга Капица – это она. У него был родной брат – Леонид. В дальнейшем в Первую мировую мировую войну они оба воевали на фронте. Петр Капица был шофером на санитарной машине – имел награды за храбрость на фронтовой линии.


Но до войны Петр был безжалостно изгнан из гимназии за полную неспособность к греческому языку. Нелюбовь к ним он стойко сохранил на всю жизнь. По-настоящему образование Петр Капица получил в Петроградском политехническом институте, где физическим кабинетом заведовал Абрам Федорович Иоффе. Годы учебы совпали с голодом и холодом. Плюс революция… Все трудности молодые люди переносили вместе под руководством своего учителя Иоффе. Как потом оказалось – это был ОЧЕНЬ примечательный круг людей – оттуда вышла вся советская физика. Все достижения промышленности в годы войны были сделаны именно этими молодыми людьми. Без всякого преувеличения можно сказать что без их активнейшего участия в создании оборонной техники и промышленности наша Победа была бы просто невозможна. Их вклад в решение атомной и водородной проблемы в послевоенные годы вообще определяюще велик, они буквально в прямом смысле спасли нашу страну. Там были такие молодые люди как Семенов (нобелевский лауреат), Курчатов (руководитель ядерной лаборатории N2), Харитон, Лейпунский (руководитель ядерной лаборатории N1)… В дальнейшем эту же школу прошло более молодое поколение наших выдающихся физиков (в основном из круга Ландау). Но это было еще впереди…

В Кронштадте Петр познакомился с Надеждой Черносвитовой – своей будущей женой. И даже ездил за ней в Китай, когда она уехала туда с семьей своих родителей. Вскоре после свадьбы у них родился ребенок и затем второй (в 1918 году)…



Бюст, установленный на Родине Петра Леонидовича в Кронштадте. В те годы всем дважды героям ставили бюсты (по закону). Капице предложили установить в Ленинграде - мол многомиллионный город... Капица наотрез отказался от ленинградского варианта.


В это голодное время Петр Леонидович близко сходится с Николай Николаевичем Семеновым, дружба с которым пройдет у них через всю жизнь. Даже институты в Москве у них будут рядышком, что называется через забор. А тогда два будущих нобелевских лауреата отчаянно голодали и холодали и однажды Петру Леонидовичу захотелос как-то скрасить то унылое существование. Тем более что в руки пришел некий локальный зароботок. Он решил уговорить художника Кустодиева написать его портрет с Семеновым. Кустодиев отпирался и говорил что он пише только портреты знаменитостей... Тогда Капица сказал что ему непременно надо написать портрет знаменитостей не НАСТОЯЩИХ, а БУДУЩИХ... Кустодиев согласился это сделать за одного петуха и пол-мешка картошки...

Впрочем Кустодиев сразу распознал в Капице будущую знаменитость и сказал что будет писать его портреты каждые пять лет. Через пять лет появился следующий портрет Петра Леонидовича...

Под руководством А.Ф. Иоффе, первым в России приступившего к исследованиям в области атомной физики, Капица вместе со своим однокурсником Николаем Николаевичем Семеновым разработал метод измерения магнитного момента атома в неоднородном магнитном поле. Это знаменитый и теперь классический опыт Штерна-Герлаха. Просто тогда о работе молодых людей никто не узнал... А в 1921 г. это проделал Отто Штерн.

Но в общем, даже с учетом войны, – обычное начало биографии, ничего особо примечательного.

Важным в понимании судьбы Петра Капицы является тот факт, что свою жизнь Петру Леонидовичу пришлось начинать сначала трижды (!) – он сам так однажды сказал.

Первый раз это случилось в 1918 году. В январе в голодном и холодном Петрограде в течение 18 дней у Капицы умирает отец, жена и двое детей… Катастрофа кажется неминуемой. Близкие говорили что Петр трижды хотел покончить счеты с жизнью… Удержали его друзья из Политеха и лично А.Ф. Иоффе. И тем не менее вернуться в то время в нормальную жизнь Петр Капица не смог – он просто ходил как тень по институту…


В это время Иоффе обращается к Ленину с просьбой подписать письмо для поездки на стажировку трех молодых выпускников Петроградского Политеха в ведущую лабораторию Англии на стажировку. Ленин такое письмо подписывает.Капица, Харитон и Синельников выезжают в Англию (1921 год). Однако Капицу долго не впускают. Европа всячески отгораживает себя от большевистской заразы. Наконец въезд дают, но не впускают в лабораторию к Резерфорду, в лабораторию которого Петр Капица и направлен на стажировку. Лорд Резерфорд без обиняков заявляет, что у него занимаются наукой а не производством революции и молодому человеку нечего тут делать. Увещевания Капицы что он собственно ради науки сюда и приехал на Резерфорда ровным счетом никак не действуют. В конце концов Капица задает Резерфорду вопрос: “А какова точность ваших экспериментов?” Удивленный лорд удивленно бубнит себе под нос что что-то в районе 10 процентов… Тогда Капица произносит следующую фразу: “Значит при численности сотрудников в вашей лаборатории в 30 человек Вы меня просто не заметите…” Резерфорд выругавшись как новозеландский фермер (откуда он и был сам родом) согласился принять Капицу с испытательным сроком. При этом он заявил "нахальному русскому” что у них все поступающие в лабораторию должны пройти минимальный лабораторный практикум и сделать его надо не более чем за два года. Капица сделал его за две недели… С этого момента Резерфорд начинает наблюдать за Капицей лично. Пройдет еще не более года и Петр Капица станет любимым учеником лорда Резерфорда на всю жизнь. До самой смерти Резерфорда они поддерживали между собой теснейшие научные и человеческие отношения, свидетельсво которым их многочисленные письма друг к другу, счастливо сохранившиеся и теперь опубликованные.

Портрет будущих нобелевских лауреатов Капицы и Семенова в голодном Петрограде...
_____________________________________________________

Петр Леонидович в начале английского периода своей жизни

В Кэмбридже обстановка изменила настроение и состояние Капицы в корне – он сперва с головой ушел в научную работу, а затем началось его полное возвращение к нормальной человеческой жизни. Он приобретает себе мотоцикл, на коотором распугал весь Кэмбридж, гоняя на скорости 90 миль/час. Однажды на полной скорости он вылетел с мотоцикла в кювет и чудом остался жив. Но сильно повредил правую ногу - с тех пор он до конца жизни ходил с палочкой.


C головой Петр Леонидович окунается в английскую историю и литературу. Хотя друзья просят его не употреблять при женщинах выражений Резерфорда – по крайней мере пока он не освоит тонкостей английского языка. Он приобретает себе машину и начинает строить собственный дом – благо всяких премий у него в избытке. Экспериментатором он был что называется от бога (по выражению Резерфорда, который очень ревнительно относился к экспериментаторам). Его часто приглашали к себе различные фирмы, для того чтобы он дал им консультации по проектированию различных машин. Одна швейцарская фирма была раздосадована срывом сроков постаки крупного элетромотора и пообещала Капице премию в 1000 швейцарских франков, если он разберется в причинах неработы движка. Капица походил вокруг двигателя минут пять, затем попроси молоток и со всей силы ударил по коренному осевому подшипнику. Мотор заработал… Правда фирма все же запросила у него объяснений – за что он взял целых 1000 франков? Капица ответил: «Один франк за удар и 999 – за то что знал куда ударить”.

Но главным все же оставалась его научная работа. И здесь Капица произвел нечто, до чего даже Резерфорд не додумался. Он организовал Капица-клуб, собрание научной общественности Кэмбриджа раз в неделю по средам – в Резерфордовской лаборатории. На этих собраниях обсуждались самые различные вопросы развития не только науки (причем необязательно физики), но и исскуства и литературы. Эти собрания получили быструю и дикую популярность в Англии и посещались самыми именитыми английскими особами вплоть до премьер министров. На обсуждении научных же вопросов физики, побывали буквально все киты мировой науки – Эйнштейн, Бор, Гайзенберг, Паули, Дирак… исключений из ряда великих мира сего я просто не знаю.

Когда Капица вернулся в СССР, то эти заседания продолжались по средам в капицынском Институте физических проблем (на Воробьевых горах), но уже не имели международной популярности в силу закрытости в те годы въезда иностранным ученым в Советский Союз. Но в развитии советской физики они сыграли самую выдающуюся роль.



Капица в Резерфордовской лаборатории в Кэмбридже (1925), но уже со своей установкой для получения самых сильных в то время магнитных полей. В этот момент в лаборатории Резерфорда стало тесно...

Экспериментальным установкам Капицы в лаборатории Резерфорда становится тесно и сэр Эрнст Резерфорд убеждает английское правительство построить самую большую лабораторию в Англии (теперь это знаменитая Мондовская лаборатория) для экспериментов Капицы по сверхвысоким магнитным полям. Такая лаборатория была построена, и 3 февраля 1933 г. состоялось ее торжественное открытие. От имени Кембриджского университета лабораторию "принял" в дар от Королевского общества канцлер университета, лидер консервативной партии Англии, бывший премьер-министр страны Стенли Болдуин. На следующий день ведущие английские газеты поместили подробные репортажи об этом важном событии научной жизни, а "Тайме" опубликовала полный текст речи Болдуина: "Мы счастливы, что у нас директором лаборатории работает профессор Капица, - сказал он, - так блестяще сочетающий в своем лице и физика, и инженера. Мы убеждены, что под его умелым руководством новая лаборатория внесет свой вклад в познание процессов природы" [6].

На открытии случился казус. Когда высокие гости подошли к зданию лаборатории все увидели на фасаде здания мозаику крокодила (известного художника Гилла). Все обомлели. Ибо прекрасно было известно что Капица прозвал Резерфорда крокодилом и это прозвище быстро укоренилось в Кэмбридже… У Резерфорда был очень крутой нрав и все ожидали взрыва эмоций. Резерфорд побелел от злости, но сдержался и ничего не сказал… Но когда все вошли в холл лаборатории все увидели на самом видном месте прекрасный барельеф Резерфорда, выполненный тем же художником Гиллом. Все облегченно вздохнули, и только резерфорд своим громогласным голосом заявил: “кажется этот русский считает меня не крокодилом, а ослом…” Но на этом его гнев кончился. Английская общественность по поводу этого события разделилась на два класса – одни считали поступок Капицы высшей степени обиды, которую один джентльмен может нанести другому, а другие полагали что это высшая степень обиды, которую один джентльмен может простить другому…

В настоящее время во всех художественных вузах Англии все ученики обязаны сделать рисунки как с крокодила, так и с барельефа Резерфорда – они остались в вечных достопримечательностях английской аристократии.

В апреле 1934 г. дал первую "продукцию" разработанный Капицей в собственной лаборатории новый гелиевый ожижитель, который стал в дальнейшем основой быстрого прогресса в физике низких температур (именно его и имел в виду Нобелевский комитет, когда присудил П.Л. Капице в 1978 г. Нобелевскую премию "за фундаментальные изобретения и открытия в области физики низких температур").

В это время у Капицы складываются теплые личные отношения со многими выдающимися мировыми физиками, которые потом сильно помогли нашей науке в нелегкие для нее времена. Пытаются его друзья (Чадвик, например, - открыватель нейтрона) обустроить личную жизнь Капицы и даже прочат ему в жены принцессу Англии (прошлую королеву Великобритании), но он категорически отказывается, даже не смотря на увещевания Резерфорда. Основной своей целью он считает науку и демонстрирует потрясающие личные успехи в ней…

В 1925 году его избирают членом Тринити-колледжа (Кембридж), а в 1929 году - членом Лондонского Королевского общества. У себя на родине - в СССР он в этом же году становится членом-корреспондентом Академии наук СССР.
С 1931 года Петр Кпица - член Французского физического общества (с 1935 г. - иностранный член Совета общества).

Выдающися российский математик и кораблестроитель Алексей Николаевич Крылов в 1910 году - полный адмирал флота его величества... (слева)

Капица, Крылов и Иоффе во Франции в 1922 году. (справа)

____________________________________________________

Но как-то в Кэмбридж приезжает Алексей Николаевич Крылов – выдающийся российский математик и кораблестроитель. Надо сказать что и мужеством этот человек обладал неописуемым. В те годы, когда все скрывали (в анкетных данных) свою службу в царской армии – он открыто писал в этой графе – «Полный адмирал флота его величества”…

С Алексеем Николаевичем приехала его юная дочка – Анна Алексеевна – ей тода не было и восемнадцати. Они познакомились с Петром Леонидовичем…



Алексей Николаевич Крылов со своей дочерью Анной в Париже


Анна Алексеевна потом вспоминала этот период так: “Петенька сажал меня в свой автомобиль и возил по музеям всей Англии – непрерывно мне все поясняя как гид-экскурсовод. Мы были в пути всегда вдвоем и я вообще говоря ожидала каких-то личных признаний… Но шел день за днем и ничего не менялось. На следующий день я с отцом уже должна была уезжать в Париж, и Петенька опять повез меня по музеям. И в этот раз он не сказал ничего личного... Он пришел проводить нас с отцом на вокзал и мы уехали в Париж…
Но через день Петенька объявился у нас в Париже, опять усадил меня в автомобиль и вновь начались бесконечные показы достопримечательностей Франции…
И я поняла – этот человек НИКОГДА не предложит стать мне его женой. Это должна была сделать я. И я это сделала…”

Анна Алексеевна была выдающаяся женщина, это отмечают все без исключения ее знавшие. В жизни Петра Капицы ее роль неописуема и неповторима. Петр Леонидович любил ее до последнего дня и практически никогда с ней не расставался. Cразу после свадьбы Петр Леонидович достраивает свой дом, где они с Анной Алексеевной и живут все время. Судьба этого дома уникальна – об этом несколько позже.

В Кэмбридже у Капиц рождаются два сына – Сергей и Андрей. Оба они воспитываются в английском духе, но исключительно на русскуом языке – Петр Капица никогда не собирался навсегда оставаться в Англии.

Каждый год Петр Капица ездит в СССР – навещает мать и друзей. Но в один из таких приездов случилось несчастье – кто-то (сейчас известно кто) написал закладную записку Сталину. Вернуться Капице в его лабораторию к Резерфорду на этот раз уже не позволили…

Подготовив серию экспериментов по исследованию свойств жидкого гелия, Петр Леонидович в конце августа 1934 г. отправился, по примеру прошлых лет, на родину, чтобы повидать родных и близких, принять участие в международном конгрессе, посвященном 100-летию со дня рождения Д.И. Менделеева, и посетить Харьков, где он с мая 1929 г. был консультантом Украинского физико-технического института. На обратном пути в Англию Капица собирался "прихватить" с собой А.И. Шальникова, очень одаренного ученика Н.Н. Семенова. Предполагалось, что Шальников в течение, года или двух поработает в кембриджской лаборатории Капицы, освоит гелиевый ожижитель и примет участие в низкотемпературных исследованиях. Несколько лет до этого в магнитной лаборатории Капицы на протяжении двух лет работал К.Д. Синельников, будущий директор Украинского физико-технического института. Он приехал в Кембридж летом 1928 г. "на смену" Ю.Б. Харитону (будущему Главному конструктору наших атомных и водородных бомб, академику, трижды Герою), который два года стажировался у Резерфорда в Кавендишской лаборатории по рекомендации Капицы.

Капица в качестве "научного полпреда" СССР в Англии (да и во всей Западной Европе, пожалуй) - а таковым он себя ощущал - мог очень много сделать для нашей науки (и успел, кстати, сделать немало). В сентябре 1934 г. в машинописной рукописи, озаглавленной "Основы моей научной помощи СССР", он сообщал:



Петр Леонидович и Анна Алексеевна у себя дома в Кэмбридже (1930)

"Я разрабатываю новые приборы и аппараты для научных исследований в Англии за английский счет, а когда все готово, предоставляю их СССР. При разработке, которая весьма поучительна, имею при себе учеников советских граждан, которые таким образом вполне усваивают мой опыт. Будучи действительным членом Королевского общества и профессором Кембриджского университета, я нахожусь в постоянном общении с самыми высокими деятелями науки Англии и Европы и могу содействовать командируемым за границу ученикам работать не только в моей лаборатории, но и [в] других лабораториях, что иначе было бы для них затруднительно, ибо мое содействие основано не на официальных сношениях, а на взаимных услугах и одолжениях и личном знакомстве с руководящими деятелями".

Эти доводы не были приняты во внимание советскими властями. 25 сентября 1934 г. Капицу вызвали из Ленинграда в Москву, в Совет Народных Комиссаров. Здесь ему сообщили, что отныне он должен работать в СССР и его виза на выезд в Англию аннулируется. Капица вынужден был вернуться в Ленинград, к матери, а его жена, Анна Алексеевна, уехала в Кембридж к детям одна. В письме к ней (30 апреля 1935 г.) Петр Леонидович описывает, как реагировал на эту новость Иван Петрович Павлов, с которым он был дружен: "Когда я его [Павлова] видел первый раз, он мне сказал: "Я же говорил вам всегда, Петр Леонидович, что они св[олочи], теперь вы убедились, вы вот не хотели мне верить прежде". Он был очень рад и прыгал от радости. Он не обратил внимания на то, что я был очень расстроен".

Не просто расстроен - потрясен. "Дорогой Профессор, - писал Капица Резерфорду 23 октября 1934 г., - постепенно оправляюсь от шока. Вам все уже, наверное, известно от Анны, вот почему я и не писал Вам раньше. Спасибо Вам большое за Вашу доброту и за помощь - за то, что Вы приглядываете за моими мальчиками в лаборатории".

Начинается один из самых тяжелых (может быть, самый тяжелый) периодов в жизни Петра Леонидовича. Без лаборатории, без любимой работы, так грубо прерванной, без учеников, без семьи, без Резерфорда, который всегда поддерживал его и к которому он был душевно привязан. Один на один с государством, причем государством тоталитарным и жестоким. И при полном почти отсутствии поддержки академической среды. Даже друзья-физики не понимали его отчаяния и обиды. "Меня Коля [Семенов] очень огорчает, - пишет Капица жене 28 октября 1934 г. - В разговорах он придерживается того же узкого взгляда, совсем не считается с моим душевным состоянием и мне прямо тяжело с ним (...) Я не выдержал и написал, что он больше мне не друг и прошу его ко мне не заходить больше (...) Я, конечно, очень люблю Кольку по-прежнему и почти уверен, что мы снова с ним сойдемся, когда он поймет создавшиеся условия. Пока я это сделал в целях самосохранения".