Есть на московском Физтехе знаменитый человек, член семьи Сталина, Сергей Павлович Аллилуев. Связь со сталинской семьей сделала трагической судьбу всей его семьи. Но сам Сергей Павлович помог несчетному числу молодых людей - причем никогда не уставал это делать.
Сам он фактически всегда возглавлял кафедру теоретической физики на Физтехе, хотя почти всегда формально был заместителем завкафедры. Он и создал знаменитую систему теорфизики на Физтехе, одного из краеугольных камней этого легендарного ВУЗ-а.
Он уже более 50 лет профессорствует на Физтехе и к 50-летию его профессорской деятельности была написана статья - его другом - Семеном Соломоновичем Герштейном, известнейшим академиком, учеником Ландау и Зельдовича. Интересно что с Сергеем Павловичем они учились в МГУ в одной группе. С ними же учился и Логунов - в дальнейшем выдающийся физик, ученик Боголюбова и создатель Серпуховского ускорителя. До сих пор эти три человека работают фактически вместе. Но в молодости они буквально спасли Сергея Павловича Аллилуева, когда его все стронились и просто скрывали знакомство с ним - Логунов и Герштейн от него не отказались. Даже не смотря на то что в те годы сам Герштейн "стоял в очереди" на расстрел (его спасли Зельдович и Ландау).


Думаю статью о Сергее Павловиче будет интетеcно почитать всем, кто интересуется историей нашего государства и науки...

---------- Добавлено в 21:18 ---------- Предыдущее было в 21:18 ----------

Мой друг профессор С.П. Аллилуев


C.C. Герштейн.
Академик РАН



Сергей Павлович Аллилуев (слева) и Семен Соломонович Герштейн у входа в главный корпус московского Физтеха.

В этом году исполнилось 50 лет преподавательской деятельности в МФТИ профессора Сергея Павловича Аллилуева. Мне хочется рассказать о нем и его семье, связанной со многими событиями в истории нашей страны. Мы учились с С.П. на одном курсе физического факультета МГУ, поступив в 1946г., после окончания средней школы.

Приблизительно треть нашего курса составляли демобилизованные из армии фронтовики. Большинство из них упорно работало, желая наверстать перерыв в учебе, который составлял 5, а для некоторых (призванных в армию в 1939г.) даже 7 лет. Для нас, бывших школьников, они служили примером серьезного отношения к учебе и жизни. Обладая жизненным опытом, они уберегли многих из нас от опасных в то время поступков и высказываний.

Среди наших наиболее близких друзей-фронтовиков хочется вспомнить Сергея Ивановича Сыроватского, который ушел в армию из Ростова, когда ему еще не исполнилось 17 лет, был пулеметчиком, а затем командиром пулеметного взвода, т.е. воевал в самых передовых частях, где потери были особенно велики. Сережа Сыроватский был четыре раза ранен, но об этом мы узнали только после его смерти. Сам он об этом никогда не рассказывал. Окончив МГУ, Сыроватский стал аспирантом, а затем сотрудником В.Л. Гинзбурга, выдающимся специалистом в области магнитной гидродинамики и космических лучей, профессора МФТИ. Другим нашим близким другом был Глеб Борисович Радзиевский, призванный в армию в 1939 году и попавший в плен летом 41 года под Смоленском. От него мы узнали, какой героизм проявило большинство наших пленных, предпочтивших голодную смерть в лагерях службе в немецкой полиции или власовской армии, куда их звали. Глеба спасло то, что его, умиравшего от дистрофии, отдали в работники немецкому фермеру. Освободили его американцы. Глебу и нескольким его товарищам удалось бежать из лагеря, в котором американцы держали освобожденных советских военнопленных, и перебежать к нашим. Шла еще война и Глеба после проверки фронтовой контрразведкой вновь зачислили в армию. Тем самым он избежал отсидки в наших фильтрационных лагерях после войны. Плен помешал ему, однако, получить соответствующее его квалификации распределение после окончания МГУ, и он несколько лет проработал преподавателем в техникуме (в том же техникуме, кстати, преподавал учившийся с нами на параллельном курсе мехмата участник ВОВ, награжденный боевыми орденами, будущий заслуженный профессор МФТИ В.Б. Лидский).

Мы с Сергеем Павловичем, Сыроватским и Радзиевским попали на 3-м курсе после разделения по специальностям в одну группу, готовившую физиков-теоретиков. Кроме нас в этой группе были демобилизовавшиеся из армии А.А. Корчак и И.М. Тернов (впоследствии зав. кафедрой и проректор МГУ). В ней учился любимец и душа всего нашего курса В.П. Шабанский, а уже на 4-ом курсе, сдав экстерном экзамены за младшие курсы, перешел из авиационного института А.А. Логунов, ставший впоследствии академиком, директором Института физики высоких энергий и ректором МГУ.

Надо сказать, что известными учеными стали многие наши однокурсники, в том числе академики Б.Б. Кадомцев, И.Ф. Щеголев, В.Д. Шафранов, Ю.К. Пожела, члены-корреспонденты Л.Н. Рыкунов, В.С. Имшеник, Л.Н. Прозорова. На первом курсе с нами учился Спартак Беляев, ставший впоследствии академиком, ректором Новосибирского университета, зав. кафедрой теорфизики МФТИ и директором Института общей физики в ГНЦ ``Курчатовский институт''. Он вместе с Владимиром Васильевичем Судаковым, одним из самых талантливых наших студентов и учеников Л.Д. Ландау, в будущем сотрудником ИТЭФ, профессором МФТИ, перешел в середине 2-го курса на физико-технический факультет (так назывался тогда будущий МФТИ) и был среди первого его выпуска.

Сергей Павлович Аллилуев был также одним из сильнейших студентов нашего курса. Я многому от него научился, когда мы попали в одну группу. Меня поражала глубина и широта его знаний, прекрасное владение математическим аппаратом, умение подмечать тонкости изучаемых предметов, которые мы часто упускали. Но держался С.П. очень скромно, стараясь, что называется, ``не выпячиваться''. Это было следствием не только его природной скромности, но и условий его жизни в ``доме на набережной'' и того трагического удара, которого не избежала его семья. На курсе знали, что С.П. являлся племянником жены Сталина, Надежды Аллилуевой, сыном ее брата, Павла Сергеевича. Но только немногие друзья С.П. знали о том, что в конце 1947 г., когда мы были на 2-м курсе, арестовали его мать, Евгению Александровну, а несколько позже его тетю, Анну Сергеевну, и старшую сестру, Киру Павловну. Арестовали даже их соседей: генерала Г.А. Угера и его жену, а также профессора физики из ФИАНа Тумермана вместе с женой. Сергей и его младший брат Александр остались одни. На некоторое время их даже лишили пенсии, которую они по решению правительства должны были получать до окончания высшего образования за своего отца – героя гражданской войны (``Kак ужасно звучат эти слова сейчас'', – сказал мне как-то С.П.) комдива П.С. Аллилуева, умершего в 1938 г. при загадочных обстоятельствах в должности военного комиссара авто-бронетанкового управления РККА. ``Многое знали и много болтали'', – так писал И.С. Сталин из Сочи в ответ на письмо своей дочери Светланы, пытавшейся выяснить судьбу своих арестованных тетушек. К чести небольшого круга друзей Сергея Павловича надо сказать, что они не оставляли его в то страшное время, когда членов семей арестованных многие сторонились, как от прокаженных. Ему старались помочь и зав. кафедрой теоретической физики профессор А.А. Власов (автор знаменитых уравнений Власова, описывающих процессы в плазме) и секретарь кафедры, участница Великой отечественной войны и член бюро парткома факультета Анна Николаевна Тюрина (впоследствии жена А.А. Логунова). Им удалось добиться присуждения С.П. именной стипендии имени Мандельштама. Трудности возникли у С.П. после окончания университета при поступлении в аспирантуру, куда его рекомендовала кафедра. Руководство факультета боялось и принять, и отказать в приеме. Неизвестно было, как посмотрит на это верховное начальство: с одной стороны, сын арестованной, а с другой – племянник Вождя. Сергею Павловичу помогла, как ни печально это говорить, смерть его бабушки О.Е. Аллилуевой, на похоронах которой он встретился с ее другим внуком, Василием Сталиным, командующим тогда авиацией Московского военного округа. У Василия под влиянием этого события проснулись родственные чувства и он вызвал к себе одного из своих кузенов – Леонида, сына арестованной Анны Сергеевны, чтобы спросить, чем он может им помочь. В числе прочего Леонид рассказал о затруднениях с аспирантурой у С.П. Василий прислал на физфак своего адъютанта. Перепуганное руководство начало ссылаться на то, что у Сергея плохая комсомольская характеристика. Но тут вмешался замечательный принципиальный человек, секретарь факультетского комитета комсомола, бывший во время войны летчиком на пикирующих бомбардировщиках Пе-2 и на штурмовиках ИЛ – Валерьян Григорьевич Шевченко. Он дал С.П. прекрасную характеристику, и препоны для его поступления в аспирантуру на физическом факультете были устранены. Правда, после этого его еще долго не утверждало университетское начальство (в центральный аппарат адъютант Василия не заходил, решив, что вопрос решен). Не могу не сказать добрых слов о В.Г. Шевченко. После окончания МГУ он провел несколько важных исследований в области фотоядерных реакций. Затем его забрали в отдел науки ЦК КПСС, он был нашим представителем в международном агентстве по атомной энергии, первым проректором МГУ. Я сдружился с ним, когда он стал зам. директора ИТЭФ и проводил эксперименты на Серпуховском ускорителе. Мы много спорили с ним по поводу развития физики высоких энергий в нашей стране. Он, работая в Протвино вместе с иностранными учеными, заложил основы международного сотрудничества, которое так эффективно использует сейчас ИТЭФ. Он добивался, чтобы для сотрудничества на заграничных установках посылали действительно специалистов высокого класса, а не только тех, кого выбирают чиновники по анкетным данным. Шевченко уделял большое внимание подготовке молодых физиков. Он укрепил существующую базовую кафедру МФТИ в ИТЭФ, и добился создания еще одной кафедры. (При этом он не довел дела до абсурдного, на мой взгляд, решения: перевода студентов МФТИ уже с первого курса целиком на базу ИТЭФ.) Он готов был всегда помочь людям. Помню, когда меня не было в Москве, а моему сыну потребовалась срочная операция, он в два часа ночи вместе со своей женой (врачом) примчался на машине через всю в Москву, чтобы помочь устроить ребенка в больницу и успокоить жену.

Но вернусь к Сергею Павловичу. В 1954 г. он закончил аспирантуру МГУ. К этому времени уже была освобождена и полностью реабилитирована его мама – Евгения Александровна, проведшая более шести лет в одиночной камере печально знаменитой Владимирской тюрьмы (освобождал ее лично председатель КГБ генерал Серов). Она добилась, чтобы после многолетней разлуки с нею Сергея Павловича оставили по окончании аспирантуры в Москве. Так он стал преподавателем МФТИ. Я часто бывал в доме Аллилуевых и узнал от Евгении Александровны много интересных фактов, касающихся семьи Аллилуевых и истории нашей страны. Дед С.П., ``рабочий Аллилуев'', был старейшим членом РСДРП. Живя на Кавказе, он познакомился и подружился со многими выдающимися людьми, например, с А.М. Горьким. Он укрывал от ареста многих революционеров, среди которых был и Иосиф Джугашвили. Его сын Павел (отец С.П.) рано пошел работать, чтобы дать возможность сестрам Анне и Надежде учиться в гимназии. В июле 1917 года, когда семья Аллилуевых уже жила в Петрограде, И. Сталин тайно привел к ним В.И. Ленина и Г. Зиновьева, чтобы спрятать от агентов Временного правительства, разыскивающих их повсюду после неудавшегося вооруженного выступления, поддержанного большевиками. В квартире Аллилуевых Ленин и Зиновьев переждали самое опасное для них время, а затем были переправлены в Разлив, где они вместе и жили, укрываясь иногда в знаменитом шалаше. Чтобы по дороге Ленина не узнали, ему решили сбрить бороду и усы. Побрил Ленина лично И. Сталин, не разрешив сделать это бабушке Сергея Павловича. После октябрьской революции Павел Сергеевич – в Красной Армии. Как верный солдат революции, он шел куда посылала его партия. В его биографии говорится, что он участвовал в боях на одиннадцати (!) фронтах гражданской войны. Будучи в Новгороде, он зашел в один из домов попросить напиться воды. Оказалось, что это был дом местного священника. Воду ему дала дочь священника. Это была его будущая жена, Евгения Александровна. У них, что называется, возникла любовь с первого взгляда. Отец-священник сказал, что он согласен выдать свою дочь замуж за Павла Сергеевича, но потребовал, чтобы было венчание в церкви. Павел Сергеевич согласился (за что был даже исключен из партии, но потом восстановлен). В.И. Ленин, испытывая благодарность к семье Аллилуевых за свое спасение в 17-ом году, иногда приглашал дедушку и бабушку Сергея Павловича к себе домой. Пил с ними чай, расспрашивал о детях. Узнав, что Павел Сергеевич на фронте заболел тифом, Ленин приказал отозвать его для лечения (о чем даже сохранилась записка, опубликованная в полном собрании сочинений Ленина). Однако Павел Сергеевич, узнав все обстоятельства, еще ни окрепнув после болезни, сразу же вернулся обратно на фронт. Другая записка Ленина, относящаяся к семье Аллилуевых, также опубликованная в полном собрании его сочинений, представляет ходатайство о восстановлении в партии Надежды Аллилуевой (жена И.В. Сталина), исключенной за ``отрыв'' от первичной организации. (Сейчас даже представить невозможно, какова была в те годы большевистская принципиальность на местах.)

В середине 20-х годов Павел Сергеевич по поручению Сталина и Дзержинского (как председателя ВСНХ) возглавил геологическую экспедицию в Заполярье, организованную по предложению нашего выдающегося геолога Николая Николаевича Урванцева. В своей книге Н.Н. Урванцев очень тепло отзывается о Павле Сергеевиче. Эта экспедиция продолжалась два года и привела к открытию знаменитых на весь мир залежей никеля и полиметаллов в Норильске и Талнахе (что существенно обогащает сейчас не только нынешних хозяев ``Норильск-никеля'', но, частично, и бюджет России). И в этой экспедиции, как и на фронтах гражданской войны, Павла Сергеевича сопровождала Евгения Александровна. В конце 20-х годов Павел Сергеевич был послан в Германию. Он работал в торгпредстве и, по-видимому, осуществлял взаимодействие с германскими военными, которое существовало до прихода к власти Гитлера. Там, в Берлине, и родился в 1928 г. Сергей Павлович.

Затем Павел Сергеевич снова в армии, исполняя должность инспектора РККА и Военного Комиссара АБТУ РККА). В годы сталинских репрессий он активно пытался спасти многих советских военноначальников, с которыми вместе воевал и которым верил. Он не раз обращался по этому поводу к наркому Ежову и самому Сталину. На военной кафедре МФТИ работал в свое время генерал Туржанский. Он очень привечал Сергея Павловича. ``Ваш отец'', – говорил он – ``спас меня от тюрьмы. Правда, когда он умер, меня снова посадили, и я отсидел свои 17 лет до полной реабилитации''. Честный, мужественный Павел Сергеевич, по-видимому, явно мешал верховному начальству расправляться с неугодными им людьми. По-видимому, именно этим и объясняется его внезапная и необъяснимая смерть. Вернувшись с юга из санатория отдохнувшим и поздоровевшим, он в первый же день, придя на работу, умер от инфаркта. Уже тогда подозревалось, что он был отравлен. Сейчас мы знаем, что в арсенале ``вождя народов'' были самые разнообразные средства устранения людей, которые ему чем-то мешали. И он ими пользовался, учитывая положение, известность и авторитет жертвы. Похоронен Павел Сергеевич был с почетом на Новодевичьем кладбище недалеко от могилы своей сестры Надежды, покончившей с собой. На его могиле стоит памятник работы скульптора Меркурьева с барельефом танка. Рядом похоронена Евгения Александровна. Дополнить трагическую историю семьи Аллилуевых хочется еще одним эпизодом, потому, что он относится к истории нашей страны и лишь немногие свидетели событий могут об этом рассказать.

...Рядом с могилой Аллилуевых был похоронен авиаконструктор Микоян, брат члена Политбюро и бывшего председателя Президиума Верховного Совета СССР Анастаса Ивановича Микояна, а также жена самого А.И. Микояна, Ашхен Лазаревна. Когда в 1978 г. умер А.И. Микоян, Л.И. Брежнев распорядился похоронить его не на Красной площади и даже не в Кремлевской стене, а на Новодевичьем кладбище рядом с женой, ссылаясь на волю самого А.И. (о которой, впрочем, его дети не знали). Но рядом не хватало места и тогда один из сыновей Микояна попросил брата Сергея Павловича – Александра, с которым был знаком с детства, отдать часть земли рядом с могилой его родителей. Это, конечно, было сделано. Так семья Аллилуевых помогла обрести покой одному из бывших глав нашего государства.

Начав преподавать в МФТИ, С.П. стал посвящать этому почти все свое время. Он всегда тщательно готовится к своим лекциям и семинарам, благодаря чему его лекции, отличаясь глубиной изложения, доступны для студентов. Это вызывает уважение слушателей. Он, безусловно, один из лучших лекторов МФТИ. Будучи много лет заместителем заведующего кафедрой теоретической физики (а в 1993-1998 годах – заведующим) С.П. чрезвычайно много сделал для улучшения преподавания теор. физики в МФТИ. Им, по-существу, были заложены основы существующей сейчас в МФТИ системы преподавания для различных факультетов. Немногие сейчас знают и помнят, что он был переводчиком знаменитой книги Мори и Фешбаха ``Методы теоретической физики''.

У С.П. сравнительно немного опубликованных научных работ. Однако то, что им сделано, навсегда останется в анналах науки, потому, что он получил точные решения ряда классических задач. Значительная часть его работ посвящена так называемой ``скрытой симметрии'', обусловленной динамикой взаимодействия между частицами. ``Скрытая симметрия'' привела ко многим важным открытиям, главным из которых явилось создание систематики сильновзаимодействующих частиц – адронов. А это, в свою очередь, – к гипотезе кварков. В поисках скрытых симметрий исследователи нередко ссылаются на точно решенные С.П. задачи, например, об уровнях атома водорода в n-мерном пространстве. С.П. обнаружил скрытую симметрию в задаче двух кулоновских центров, приводящую к пересечению молекулярных термов. Этот результат оказался весьма важным для рассмотрения процесса перезарядки водородоподобных атомов с переходом электрона (или мюона) к ядрам более тяжелых элементов (во многом подавляющего кинетику явлений в условиях управляемого термоядерного синтеза (УТС) и мюонного катализа ядерных реакций). Классическим результатом является и рассмотрение С.П. эффекта Штарка, где ему удалось с помощью виртуозной техники вычислений получить следующее приближение теории возмущений. Высказанные С.П. идеи позволили простым образом объяснить закономерности рассеяния протонов высокой энергии на большие углы и послужили источником большого количества работ в этой области.

Хотелось бы отметить, что наряду с исключительной порядочностью и честностью С.П. всегда отличался глубокой принципиальностью, с которой он вскрывал, не взирая на лица, недостатки, встречающиеся в работе МФТИ.

Я счастлив, что много лет дружу с таким прекрасным человеком и ученым, как С.П. Аллилуев. Думаю, что эту же точку зрения разделяют все, кто его знает.


---------- Добавлено в 21:18 ---------- Предыдущее было в 21:18 ----------



Герштейн (стоит слева) среди ближайших учеников Ландау (сидит второй справа). Рядом с ним - Людмила Андреевна Прозорова - ныне член Академии. Рядом с Людмилой Прозоровой сидит Леша Абрикосов - будущий нобелевский лауреат.

Все эти люди сыграли важнейшую роль в нашей науке - например делали атомную и водородную бомбы. Два новбелевских лауреата... О них книгу можно писать....
______________________________________________________________________________



Герштейн и Прозорова у входа в дом Петра Леонидовича Капицы.
_______________________________________________________________________________



Герштейны в гостях у Абрикосовых в Нью-Йорке (до получения Нобелевской премии)
_________________________________________________________________________



Сергей Павлович Аллилуев с учеником Герштейна - членом-корреспондентом РАН Львом Ивановичем Пономаревым - создателем мюонного катализа... (на 80-летии Герштейна).