Роман Носиков
Cегодня, дорогие читатели «Однако», я хотел бы продолжить и углубить разговор об уже несколько поднадоевшем нам предмете – о томящихся в застенках кровавого режима музыкантках-феминстках из вокально-инструментального ансамбля вагинально-революционной песни и пляски.
Да-да. Я понимаю, что говорить о них никому уже не хочется, и повод для уважаемого издания не того уровня, но надо. Надо.
Я вам сейчас это докажу.
Вы как полагаете – всё уже закончилось, что ли? Ничто нам больше не угрожает, всё сдулось, никто нас больше не дестабилизирует и не делегитимизирует?
Всё может закончиться только вместе с историей. А пока есть Россия и пока есть история, – всё продолжается. Работа идёт. Великие страны так и добиваются величия – продолжая работать, несмотря ни на какие неудачи, и несмотря даже ни на какие удачи.
Не вышло так – попробуют по-другому, зайдут с тыла, обойдут с фланга. Относиться к этому нужно спокойно и смиренно – отдохнём на кладбище. Кто не хочет на кладбище преждевременно – «милостию Божьей прими оружие и щит, если у тебя противники злые, глядят на тебя во все глаза, как волки на овец, и хотят тебя пожрать внезапно...»
Так вот о милости. Сейчас российскому обществу предстоит решить один вопрос – что делать с гражданками Надеждой Толоконниковой и Марией Алёхиной.
Почему этот вопрос важен для нас?
Потому что решение, отклоняющееся от справедливости и законности в любую сторону, ставит нас в положение тёщи пьяного боксера из анекдота – «и тут она открылась…». Не надо открываться, как бы нас ни уговаривали. А нас уговаривают.
«Православная общественность», возмущённая акцией «Панк-молебен» требует от государства чуть ли не введения телесных наказаний, аутодафе и прочее «в Сибирь, на каторгу, на плаху».
Общественность либеральная, напротив, просит милосердия, христианского прощения, указывает на наличие малолетних детей, смотрит нам в глаза как котик в сапогах из голливуюского мультика.
При этом каждый не забывает указать государству и гражданам альтернативу – кто будут эти граждане и что будет это государство, если их не послушаться.
В первом случае мы с вами будем – христопродавцы, а российская власть и правосудие – антихристианскими, глобалистскими, фараоновыми служителями.
Во втором – мы будем мракобесами и инквизиторами, а власть – сросшейся с РПЦ теократией.
При этом обе стороны тянут одеяло общественного мнения на себя и требуют принятия не промежуточного, не компромиссного решения, а именно экстремального. И самое главное – незаконного.
В чем смысл этого? Смысл этого в том, чтобы сделать власть и правосудие – сообщником одной из этих сил. Повязать их вместе общим беззаконием.
Результат нам уже знаком по делу Аракчеева -- Худякова, когда двух обвиняемых в убийстве мирных чеченцев русских солдат дважды оправдывал суд присяжных. А в третий раз, после заявления Кадырова о том, что «суд не понял волю чеченского народа», суд присяжных для военных, участвовавших в контр-терористической операции в Чечне, вовсе отменили - и осудили обоих к громадным срокам.
Это не важно, насколько они были реально виновны. Это не важно, насколько власть стала реальным сообщником и исполнителем «воли чеченского народа». Важно то, что этот суд сам по себе разрушает лояльность военных к государству – раз, порождает иллюзии у «чеченского народа» -- два, подрывает доверие к власти и правосудию – три, вызывает чувство стыда за власть – четыре. А вы помните, что мы больше всего ненавидим в 90-х? Мы -- кто не умирал от голода и нищеты и мог себе позволить роскошь стыдиться? Мы помним, как нам было чудовищно стыдно за нашу власть, за колесо самолета, за оркестр, за рожу эту косую, что телевизор бы разбить…
Сейчас, наевшись и снова получая зарплату за работу, мы так и не забыли и не простили этого жуткого стыда.
Неправый суд делает власть заложником пролоббировавшей стороны и делегитимизирует власть для другой стороны.
Если кто-то думает, что одна сторона лучше другой, то он сильно ошибается. На самом деле результат перекоса что в одну, что в другую сторону будет один и тот же – деградация общества. Вопрос только в том, как эта деградация будет происходить: хоругвями начнем гонять по улицам неправильно одетых женщин и принятых за женщин хипстеров -- или же превратим храмы в места для хипсерского самовыражения.
Результат будет один и тот же – потеря человеческого образа у нашего общества.
Нашим конкурентам будет удобен любой из этих перекосов - потому что любой из них нас ослабит.
Именно поэтому нам нужно разобраться в сути сделанного sine ira et studio, но без легкомыслия.
Итак, что было сделано?
Православная общественность уверяет, что было совершено кощунство. Я совершенно согласен как верующий православный. Но как юрист я не знаю такого состава преступления, как «кощунство». Потому что в соответствии с Конституцией, Россия – светское государство, отделённое от Церкви, что означает, что государство не обеспечивает своим принуждением исполнения гражданами религиозных норм, не принуждает к вероисповеданию и исполнению ритуалов.
Либерально-«милосердная» общественность уверяет нас и власть, что имело место юродствование, своеобразная форма молитвы и «перформанс». Для того, чтобы понять, так ли это, нужно задать себе пару вопросов:
* Действительно ли членши ансамбля считают, что Богородица до сих пор не определилась с мировоззрением и может стать феминисткой?
* Являлось ли для них тайной, что их действия оскорбят чувства верующих?
* Имело ли их выступление какую-либо другую, более важную цель, кроме оскорбления чувств верующих?
* Хотели ли они оскорбить кого-либо, кроме верующих?
Я полагаю, что ответом на все эти вопросы может быть только «нет».
Проблема в том, что юродство предполагает за оскорбительной формой благую для верующих цель, а молитва предполагает ожидание отклика. А даже идиоту понятно, что Богородица не станет феминисткой, а благая для верующих цель тут отсутствует. То есть все благие объяснения находятся за пределами разумного сомнения.
Намеренное оскорбительное поведение по отношению к обществу, нацеленное на унижение лиц, принадлежащих к религиозной группе по предварительному сговору группой лиц, в нашем законодательстве именуется «хулиганство» и описано в 213 ст. УК РФ, где предусмотрено наказание «штрафом в размере от пятисот тысяч до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период от трёх до четырёх лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на срок до семи лет».
Мне кажется, что спонсор, давший денег на организацию съёмок клипа на Лобном месте, организовавший провоз аппаратуры в Храм Христа Спасителя – миллион потянет легко. А учитывая, что обвиняемых двое – два миллиона.
А если не потянет, так значит и работать на него больше не стоит. Как думаете? Может быть, в этом должен быть урок?
Ответить с цитированием