Не говорите мне, что можно только проклинать вазу, оплакивать ее или склеивать суррогат
Политолог Сергей Кургинян — о четвертом варианте интеграции
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть
Я понимаю, насколько объективно несвободны главы государств, обсуждающие вопросы интеграции. Они несвободны, потому что «положение обязывает». Потому что их слышит весь мир. Потому что каждое их слово может быть задействовано против них оппозицией. Потому что они политические тяжеловесы и в принципе не могут позволить себе чрезмерно острых высказываний, не соответствующих их высочайшему статусу. И так далее.
Все это я прекрасно понимаю. И у меня действительно нет никаких претензий ни к статье Путина, посвященной интеграции, ни к статьям Лукашенко и Назарбаева, посвященным этому же вопросу. Не потому у меня их нет, что я хочу сказать что-нибудь приятное данным политикам. Были бы у меня такие претензии, я бы их обязательно высказал — корректно и жестко. Как и всегда. Но у меня в данном случае претензий действительно нет.
Кроме того, я понимаю, насколько в нынешней ситуации необходимо быть осторожными, коль скоро хочешь реального сближения частей распавшегося государства. Суверенитет — вещь соблазнительная для очень и очень многих. Как для элиты, между прочим, так и для народа. Поэтому считается, что распад империи в принципе необратим. Распавшиеся части, вкусив от суверенитета, влюбляются в него и ни за что не согласны на то, чтобы с ним расстаться. Одно неосторожное слово — и сближение превратится в свою противоположность. Это касается любого, кто говорит на эту тему. А уж глав государств — тем более.
Все так. Но я не глава государства, не высокопоставленный чиновник, не лицо, обличенное какими-либо полномочиями. И потому, в отличие от прочих, имею право говорить о том, о чем эти прочие права говорить не имеют.
Когда разбилась ваза… или ее разбили… словом, когда вы видите на полу осколки чего-то, что было вам дорого, — что вы будете делать?
Первый вариант — выкидывать осколки в помойку.
Второй вариант — использовать осколки, притворяясь, что они лучше, чем ваза. Вазой, например, ничего нельзя нацарапать на стене, а осколком можно.
Третий вариант — склеивать осколки.
Спросят: «Каким клеем?» Это, в общем-то, хорошо известно. Клеем интересов — экономических, социальных и иных. Нам выгоднее иметь общее экономическое пространство? Да, выгоднее. Ну так давайте его сделаем! Нам выгодно отсутствие визовых ограничений? Нам выгодно еще и вот это… это… это… Так осторожно накладывается клей выгод и интересов на осколки бывшей империи Карла Великого, она же будущая Объединенная Европа. И вот уже и валюта одна… и парламент общий есть… и пространство безвизовое… да мало ли еще что.
Но только все помнят — жила-была ваза. Называлась — великий Рим. Потом ваза разбилась. И вместо нее — со страстной оглядкой на нее — создавались другие «вазы». Создатели — Карл Великий, Карл V et cetera — все время оглядывались на оригинал, создавая копии. И вместе с тем вместо античного стекла использовали новое стекло — христианское.
В распоряжении де Голля или Аденауэра не было уже этого «стекла». Но было точное понимание необходимости создания вазы из осколков под названием Франция, ФРГ и так далее. Осколки начали склеивать. И склеили, причем далеко не худшим способом.
Но ведь всем понятно, что ваза, склеенная из осколков, — это суррогатная ваза. И прочность не та, и швы видно, и воды в вазу не нальешь — протекает. А даже если не протекает, то… Словом, всем понятно, чем вещь, склеенная из осколков, отличается от неразбившейся вещи. Понятно, правда?
Спросят: «И что же вы предлагаете? Не склеивать? Оставить осколки валяться на полу XXI века?»
Нет и еще раз нет. Я буду поддерживать любую попытку что-то склеить. Я понимаю, как эти попытки важны для народов нашей страны. Я понимаю также, в чем альтернатива этим попыткам. И наконец, я понимаю, что живые системы сильно отличаются от неживых. И потому моя метафора вазы — условна. Как, впрочем, и любая метафора.
Но только не говорите мне, что других вариантов просто нет. Что есть лишь три варианта: 1) выбросить осколки в помойное ведро, 2) восхвалять «драгоценную» осколочность, противопоставляя ее «омерзительной» целостности, и 3) склеивать осколки между собой.
Есть четвертый вариант. Разжечь огонь. Позвать стеклодува. Кинуть в огонь осколки. Расплавить стекло. И выдуть из расплавленного стекла новую вазу.
Спросят: «Что еще за огонь? Небось, опять вы о какой-нибудь мистике?»
Ни Боже мой! Речь идет о предельно конкретных вещах. Таких конкретных, что дальше некуда. И все главы государств прекрасно понимают, о чем именно идет речь. Только говорить они об этом не имеют права в силу обременяющей их статусности. А меня, повторяю, статусность не обременяет никоим образом. И говорить я имею право — что с меня взять-то, с театрального режиссера? А поскольку я убежден, что говорить об этом надо, и что ничто в России не сотворяется без огня, то я и скажу.
Убит Каддафи или нет — я не знаю. Но только я знаю точно несколько вещей, имеющих прямое отношение к исторической судьбе народов прежде единого государства, к судьбе наших элит и наших абсолютно неэлитных сограждан. И я их хотя бы перечислю.
1. Бомбардировки Ливии — это мерзость и глупость.
2. Каддафи — это герой. Мир еще не забыл, надеюсь, что такое герои. И чем они отличаются от мрази. Герой может пасть от рук мрази. Но мразь — это мразь, а герой — это герой. Не хочу говорить, что Каддафи последний герой, потому что верю, что есть и другие. Но то, что он герой, это точно. Кстати, он никогда для меня героем не был и стал им только после того, как я увидел, как ведут себя другие, оказавшись под пятой мрази, могущественной пока еще при всей ее глупости и подлости. И как отличается поведение Каддафи от поведения других.
3. Я не знаю, убили ли Каддафи. Скорее всего, убили. Ну, что ж! Герой пал от рук мрази. Борьба с мразью продолжается и носит неотменяемый характер.
4. Выставить тело Каддафи в каком-то холодильнике в супермаркете — это уже не выходка мрази. Это поступок нелюди. Надо приличным людям объяснять, чем мразь отличается от нелюди? Тем же, чем смрад помойки отличается от смрада ада. Так вот, веет натуральным и стопроцентным адом.
5. На место Каддафи приводят «Аль-Каиду», понятно? Случайно такие трюки не исполняются. Я знаю регион и говорю стопроцентную правду. Французские легионеры, британские спецназовцы, блестящие офицеры ВВС НАТО — все они вместе тащат за собою гостей из ада. Они их тащат в Ливию и не только. Понятно, чем это чревато?
6. Гости из ада процветания в Ливии обеспечить не могут и не хотят. Вместе с западной нелюдью они разграбят Ливию. Народ будет жить раз в 10–15 хуже, чем он жил при Каддафи. То же самое повторится в других странах. Гости из ада процветание в Египте не обеспечат. Все будет гораздо хуже, чем при Мубараке. Мир упорно тянут в Третью мировую войну. Гости из ада, идущие рука об руку с западной нелюдью, — это стопроцентные гитлеры XXI века. Только более изощренные и подлые. Вот и все.
7. Свободный мир показал, что он такое. Свободные средства массовой информации, способные донести правду до западной и мировой общественности? Как же, как же… Всё видим. Павлины, говоришь? Ха! За ненадобностью отброшены даже лживые приличия. Всё заголилось. И все увидели, как оно заголилось. Все, кто прозрел. И наша задача, чтобы прозрели еще очень и очень многие.
8. Мерзость нынешней ситуации заключается в том, что нельзя провести четкой грани между самой грязной геополитикой и элементарной международной мафиозностью. Был один проворовавшийся в Техасе банкир. Его миллиардные долги покрыл один восточный властитель. Потом банкир дорвался до власти и «замочил» властителя. Это геополитика? Или элементарный бандитизм? А если до власти дорвался французский коллега этого банкира? Или итальянский? И они «мочат» своих кредиторов из Северной Африки? Это геополитика? Или…
9. Международный гангстер, международная элитная мразь, сплотившаяся вокруг него, вошедшие в альянс с этой мразью нелюди — не успокоятся. Они придут к нам в дом. Очень скоро придут. Главы государств, которых я, повторяю, вовсе не осуждаю за сдержанность, сколько угодно могут говорить о просвещенности интеграционных инициатив. Но если они не впали в сладкую кому — то перспектива оказаться трупами, лежащими на обозрении в супермаркетах, должна быть им ясна. Но не менее ясна и перспектива народов. Хорош был или нет Мубарак — но то, что будет без него, окажется многократно хуже. Хорош был или нет Каддафи — но то, что будет без него… это нечто!
А ведь, кроме НАТО на Западе, у нас на Востоке есть еще неумолимо растущий Китай, а на Юге — разогреваемый западной мразью радикальный исламизм (прошу не путать с исламом). И всё по нашу душу, не так ли?
Словом, объединяемся мы, дабы не оказаться сброшенными в ад. А это и есть хотя бы самый грубый вариант огня, позволяющего переплавить стекло и создать новую вазу. Есть еще много тонких огней. И тончайших. Так что не говорите мне, что четвертого варианта нет. И что можно только проклинать вазу, оплакивать ее или склеивать суррогат. Есть и другая возможность. Она маячит за осторожными действиями тех, кто сейчас аккуратно движется навстречу друг другу. И это правильно, что действия осторожны. Это правильно, что они аккуратны. Это правильно, наконец, что те, кто двигаются, не договаривают до конца. Что они обсуждают третий вариант и как бы отрицают четвертый.
Но есть он, повторяю, этот четвертый вариант. И именно он стучится в двери нашего, ранее общего, дома. Дома, которому придется или вновь стать общим, или сгореть в пожаре, по отношению к которому ливийский ад еще покажется детской шалостью.
http://www.izvestia.ru/news/505015
Таможенный союз – уроки истории
Николай Стариков
История движется по спирали. Многое из того, что происходит сегодня, уже происходило в недавнем прошлом. Сегодня активно растет Таможенный союз, в который входят Белоруссия-Казахстан и Россия. Это лишь первый шанс к восстановлению единого экономического и политического пространства.
Между тем в истории все это уже было. Таможенный союз уже восстанавливал Единую страну, служа первой ступенью к Объединению и Воссоединению.
Только это было в Германии.
Сначала немного истории: по окончании 30-летней войны (1618—1648), в результате заключения Вестфальского мира, Германия была разделена на множество лоскутных государств.
(http://dic.academic.ru/dic.nsf/brokg...BA%D0%B8%D0%B9 )
Германий сразу стало очень много. Что было очень удобно для всех ее соседей: Франции, Голландии, Великобритании, которые , наряду с испанцами боролись за мировую гегемонию. Европейские державы захватывали колонии, воевали друг с другом, торговали, богатели. А Германия беднела и хирела, являясь европейским проходным двором. Немецкие солдаты воевали почти во всех европейских войнах, воевали друг против друга.
(Например армия Наполеона в 1812 году имела в своем составе массу германских солдат, а вторгнувшиеся вместе с ней на территорию России «независимые» от Бонапарта австрийцы и пруссаки, также были этническими немцами)
Только к интересам единой Германии вся эта деятельность не имела никакого отношения.
Как же немцам удалось восстановить единую страну?
Первым шагом к этому стало создание Таможенного союза.
Первый шаг к основанию подобного союза был сделан Пруссией, заключившей в период 1819—30 гг. ряд договоров с мелкими немецкими государствами. Серьезный вес Таможенному союзу придало присоединение к Пруссии Гессена, с которым должно было произойти полное таможенное единение.
18 января 1828 года Бавария и Вюртемберг заключили договор о создании Южно-Германского таможенного союза.
И вскоре два германских таможенных союза (Южно-Германский и Прусско-Гессенский слились в одно единое образование.
Реальной структурой Германский таможенный союз становится в 1834 году, когда был основан
Прусско-Германский таможенный союз, вначале включавший в себя 18 государств.
Не вдаваясь во все перипетии функционирования Таможенного союза на немецкой земле, хочется отметить, что количество присоединявшихся к нему немецких государств все увеличивалось.
Менялись названия союза, но суть его оставалась неизменной. Общая культура, общая история и логика здравого смысла и ЭКОНОМИКИ неудержимо влекла части единого народа к восстановлению своего единства. К созданию Единой страны.
На платформе Таможенного союза, росло и крепло уже ПОЛИТИЧЕСКОЕ объединение.
В 1866 году был образован Северо-Германский союз, в который вошли 28 северных, ряд западных и южно-немецких государств. В следующем 1867 году была принята конституция Северо-Германского союза, и на свет появился Общесоюзный рейхстаг – то есть парламент, в котором заседали представители всех 28 государств.
Так понемногу, в рамках Таможенного союза была заложена основа восстановления единой немецкой державы. Германия стала единой страной, благодаря Таможенному союзу.
В 1871 году канцлер Бисмарк восстановил целостность и единство своей Родины.
Таким образом, путь к единству занял у немцев 45 лет (1834—1879).
В этой связи хочется отметить:
1. Руководители России-Белоруссии – Казахстана хорошо знают историю. Потому, что именно форму Таможенного союза они выбрали для восстановления Единой страны. В сегодняшнем быстротекущем мире сроки этого восстановления могут и должны быть более быстрыми в разы.
Кроме того, территорию нашей страны, к счастью «реформаторам» и либералам не удалось нарезать так мелко и часто, как это было с Германией.
2. Конечной целью Таможенного союза является создание Единого государства. Сейчас об этом не говорят, но неизбежность и целесообразность создания одного большого государственного объединения, на пространствах где оно было в течении столетий, очевидна и бесспорна.
3. Историю знают и наши политические «партнеры». Поэтому противодействие расширению и укреплению Таможенного союза со стороны Запада обязательно и неизбежно.
Вот, что нужно понимать и осознавать, каждому патриоту Единой страны.
И, исходя из этого понимания, строить свои действия и оказывать максимальную поддержку курсу на расширение и укрепление Таможенного союза. И оказывать максимальное противодействие и выражать крайнюю степень недовольства попыткам противодействия восстановлению Единства со стороны Пятой колонны внутри будущих частей Единой страны.
Нас будут пытаться сбить с толка разговорами о «неэффективности», «надуманности», «бесперспективности», «обреченности», «очевидной глупости», «высокой себестоимости», «крайней коррумпированности». Будут говорить все, что угодно, лишь бы части одного народа не воссоединились.
Но неужели мы хуже немцев, которые за два века уже дважды восстанавливали единство своего народа?
У Родины нет себестоимости.
Вот, что нам всем надо помнить.
http://nstarikov.ru/blog/10703
Ответить с цитированием