Запорожский автор с умилением пересказывает историю изначально русскоязычной сотрудницы полиции, которая полностью перешла на украинский язык; умиление выказывает и автор обзора, правда, с некоторой долей сомнения.
Так вот, ничего умилительного в этой истории нет. На каком языке говорит человек в быту — это его личное дело. А вот то, на каком языке он осуществляет свою профессиональную деятельность, имеет важное значение. В случае интеллектуального труда его результат во многом зависит от возможности человека излагать мысли на родном языке, то есть на том языке, на котором он думает.
Если он думает по-украински, — что ж, прекрасно, это совпадает с общегосударственным трендом. Если же он думает по-русски, то необходимость дополнительно переводить мыслительный процесс на «державну мову» отнимает кучу времени и сил и в итоге ухудшает результат. Поэтому для представителей тех профессий, где, судя по результатам, мозги не задействованы (полицейский, президент, министр, депутат и т. п.), язык глубоко безразличен.
Однако если требуется применить мало-мальский интеллект, к выбору языка нужно подходить дифференцированно и всегда оставлять человеку возможность донести свои мысли и знания на родном языке. Ведь не надо делать вид, что русскоговорящий гражданин Украины не поймет украинского языка, и наоборот, что говорящий по-украински не поймет русского языка.
У нас же это притворство доводят до абсурда, снабжая украинскими титрами даже старые советские фильмы. Несомненно, каждый гражданин Украины должен знать украинский язык. Это не обсуждается. Но нельзя превращать украинский язык в фетиш, пропагандируя всякую чушь!
Последний пример — развешанные в лайтбоксах вдоль эскалаторов киевского метро плакаты «За Володимира Великого Київ розмовляв українською мовою!» со ссылкой на Ключевского. Каково?
Бездумная украинизация вредит народному хозяйству, оставляя за бортом государственной деятельности высококвалифицированных преподавателей, инженеров, ученых, которые могли бы плодотворно работать на благо родины. Возможно, снижение качества образования на Украине во многом связано с тем, что преподавателей подбирают не по уровню профессиональных знаний, а по их согласию читать предмет на украинском языке. Форма в ущерб содержанию!
Если пациенту нужна операция, то какого врача он предпочтет: непременно знающего украинский язык или хорошего хирурга? Ответ очевиден. Конечно, у нас в стране есть и прекрасные украиноязычные врачи, но все же манера власти цепляться за знание государственного языка как единственный признак качества профессионала сильно сужает охват задействованных в реальной экономике специалистов.
В науке украинизация (причем не всегда насильственная, иногда и добровольная) уже привела к изоляции, а ведь напечатанная по-русски статья будет прочитана и обсуждена гораздо большей частью научного сообщества, как минимум еще и российскими коллегами. Для расширения аудитории ученые теоретически могут публиковаться в украинских журналах
по-английски, однако это лимитировано отсутствием у нас английских редакторов. Да и свободно владеющих английским языком ученых на Украине намного меньше, чем русскоязычных.
В свое время упрямое желание французских ученых публиковаться только по-французски затормозило прогресс фундаментальной науки во Франции. И, напротив, фактором, способствовавшим развитию Индии, стало сохранение английского языка — казалось бы, языка колонизаторов — в качестве государственного.
Вымыванию русского языка из общественной жизни действительно способствуют сами носители этого языка, вроде вышеупомянутой полицейской дамочки. Сказывается многолетнее шельмование русского языка и чуть ли не официальное отнесение русскоговорящих жителей Украины к гражданам второго сорта.
И русскоязычные украинцы безропотно капитулировали. Они массово не протестуют против грядущего перехода школ на исключительно государственный язык. Они согласны стать иванами, родства не помнящими, и похоронить доставшееся им от предков наследие в виде «великого и могучего».
Они, наверное, искренне верят, что их дети станут лучше, если не будут читать в оригинале сначала Чуковского с Маршаком, а потом и Пушкина с Чеховым и Толстым. Они не замечают, что их дети с младых ногтей приучаются к лицемерию, когда в стенах школьных кабинетов говорят по-украински, но моментально переходят на русский, выйдя за дверь. Они плохо знают украинский, но и по-русски уже не способны внятно и логично изложить мысль. В результате в стране господствует убогий суржик. Кстати, выпускники малочисленных оставшихся школ с русским языком обучения сдают ЗНО по украинскому языку лучше их сверстников из украиноязычных школ (так, во всяком случае, в Киеве).
Украинская власть должна понять, что насильственная украинизация ведет к снижению интеллектуального потенциала страны. Хотя, возможно, это и есть цель? Зачем аграрной стране наука, культура и прочие интеллектуальные причиндалы? Пусть на Украине правят бал деятели, владеющие украинским языком, но не владеющие мозгами.
Символично, что на газетной странице рядом с материалом, послужившим поводом для написания этого письма, размещена горестная заметка В. Бронштейна с названием-вопросом «Где мы свернули не туда?» Напрашивается ответ: в языковой политике мы тоже свернули не туда.
Екатерина ШНЮКОВА, ваша давняя читательница,
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть
Ответить с цитированием