Объявление о воздвиженской ярмарке
В 1920-е происходит значительное увеличение населения города. Власти понимали, что новые большие торговые помещения городу Сталину необходимы. Задумались о строительстве крытого рынка. По предварительным подсчетам выходило, что постройка крытого рынка площадью 10 000 куб. саженей обойдется в 1,5 миллиона рублей. В начале 1926г. местхоз разработал проект постройки крытого рынка по незначительно измененному плану Харьковского рынка. Предполагалась даже оборудование холодильного отделения для скоропортящихся продуктов. Проектом была предусмотрена общая площадь рынка 8000 кв. саж. (длина 50 саж., ширина 16 саж.) с отделением крытых дворов для подвод и ларьков. Проект был представлен для утверждения в окрисполком и потом следы этого документа теряются. Возможно, проект не прошел техническую экспертизу, а может быть – просто не было денег и о нем забыли.
Постановлением горсовета от 25 марта 1926г.
«Про врегулювання часу торгівлі» условно разбили территорию города на центр и окраины. В понятие центр вошел современный Ворошиловский район, но только от завода по сегодняшний Комсомольский проспект. В центре было отведено место двум базарам – Городскому и Крестьянскому. «Что это за Крестьянский базар?», — спросите Вы. Это тот же самый переименованный – Сенной. Территориально Городской базар вписали в прямоугольник вокруг современного ЦУМа: между Первой и Второй линиями и от заводской железной дороги до водокачки и до извозчичьей биржи. Крестьянский базар определили «площадью между Первой линией и Марьинской улицей и от Донгоринститута до лесных складов».
Через год к центральным базарам отнесли и Ларинский. Территориально Ларинский базар располагался «от шоссейной дороги по Карьерной улице до разборной будки между Карьерной и Большой Ларинской улицами».
Весной 1926г. в газете «Диктатура труда» появился очерк «На базаре», с подзаголовком: (с натуры): «Давайте вашу руку – пойдемте на базар. Прищуривайте глаза, иначе глаза «раскорячатся» от водопада того, что бьет в зрачки. Базар – это музей быта, музей, где на выставке мясо и материи, чуни и пудра, шашлык и напильники, готовое платье и выварка. «По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах» — звенит голос шарманки и шарманщика. А на шарманке зеленый попугай – беженец из жарких стран. За 20 копеек он вынимает билетики «со счастьем». Многим еще нужно такое «счастьице». А за углом тоже поют: — а вы родимые мамынки и папынки, вспасачувствуйте и вспа-амажите христа а-а-ади ро-о-димы-ые… — А в кармане нищего пустой шкалик… «Бубны выбью! Курва-хых, гадина» — это где-то кого-то схватили за кражу. Свисток милиционера и опять все в порядке.
Кружится голова от пестроты и спешки этой толпы. Пойдемте на окраину базара к крестьянским возам. Помните, у Гоголя и у Горького так хорошо описано спокойствие украинцев среди базарной сутолоки. Вот – пришли. Э! Мы опоздали на целых 40 лет. Вот они – украинцы-то, только уж не под возами, а на возах, вертятся как юла, быстрей кацапа, а жинка – вместо монисто, книжку о куроводстве показывает своему «чоловіку». Тут на возах сквозь говор о ценах на яички и масло слышатся слова об электрификации и первом мая. Вон даже на макитре, купленной тут-же, рядом … глазированное изображение серпа и молота.
- Пойдемте по рядам – посмотрите на лица и глаза.
Вот сытые ряды хлеботорговцев. Или живот – как пышный хлеб, или щеки, как румяная корочка. А вот мясники. Шутят, но в глазах убийственная суровость и руки в крови. Галантерейщики и мануфактурщики – идете по их рядам как сквозь строй вежливости и бантиков: «пожалуйста, извольте-с, пожалуйста».
В железно-скобяном ряду – серьезность и сосредоточенность и редкие слова – тяжелы как железо. А вот магазинчики готового платья. Молчат, но так смотрят на вас, что вы сразу чувствуете, как стыдно быть скверно одетым и как хорошо здесь смогут вас одеть.
С 12 часов дня начинается отплыв человеческих волн. Экономическое волнение стихает и разноцветная нэповская пена исчезает, унося невысказанное удовольствие против кооперации и госторговли.
Базар – человеческое море, в котором мы все купаемся, ныряя в жизнь. Учитесь плавать, оплывайте подводные камни частных торговцев и держитесь за карман».
Или вот еще одно наблюдение из базарной жизни:
«Их место – район толкучего рынка. Там, в гуще народной расставляют они – пятиминутные уличные фотографы – свой «павильонный» занавес (фон) с причудливым рисунком – море с одиноко маячащей лодочкой, горный рысак в полном снаряжении, замок и на треноге моментальный аппарат.
- В момент сниму. Пожалуйте, гражданочка.
«Гражданочка» мнется ближе к подруге и стыдливо роняет:
- А сколько стоит?
- С растакой красули один полтинник! Прошу!
Остальное уже значительно проще. «Гражданочка» скидывает узкую кофту, скрывающую новую ситцевую малиновую и голубым юбку, подводит кудряшки и томно закатывает глаза, взглянув предварительно на морской фон с кривобоким суденышком.
- Просю! В дырку смотрите. Сделайте серьезное лицо! Спокойно… Снимаю… Готово!
Замерзшая «гражданочка» быстро кутается в свою кофту и долго зубами развязывает узел платка, чтобы расплатиться с фотографом.
- А вот карточка, пожалуйста.
- Непохоже, — разочарованно говорит «гражданочка», — Верно Мотька?
- То-ись, как непохоже? Тебе что это за полтинник, чтоб портрет целый был? Дурняк, что ли? – злится фотограф и продолжает дальше.
- В момент сниму! Пожалуйте, следующий. Кто желает, можно на коне сделать! Любой снимок 50 копеек.
Желающие подходят».
Между тем, как население проводит время в покупках и продажах, горместхоз высчитывал точную торговую площадь города. Составили карту рынков. Планировали разделить торговлю по группам товаров, начали учет всех торговых помещений. Предполагали выселить жестянщиков из каменных торговых рядов Городского базара и сдать эти ряды новым арендаторам. И еще одно важное решение принятое в 1926 году: «Наряду с проведением работ по перепланировке и оборудованию существующих рынков, горместхозу предложено проработать вопрос об устройстве нового рынка на Ларинской стороне».
Таким образом, мы может назвать точную дату планирования нового рынка, сегодня известного, как Заводской рынок, он же Стандарт, а в просторечье Соловки.
В связи с реконструкцией станции Бальфуровка и строительством путепровода, торговцы и посетители Городского базара, приезжавшие со стороны Ларинки-Смолянки, стали испытывать неудобства. Им приходилось пробираться в центр по объездной дороге, проходившей через два заводских переезда. В связи с перепланировкой базаров, крестьянам запретили останавливаться на городском базаре. Только на Сенном. Поступило предложение: «Все эти неудобства можно избежать, избрав место для базара около хлебозавода, ниже Александровки».
Но в таком случае в неудобном положении оказались бы жители центра Сталина и Донской стороны. К таким инновационным предложениям никто серьезно не отнесся.
Весной 1927г. было опубликована беседа с заведующим техническим отделом горкомхоза Шапраном: «Городской базар будет замощен в этом году площадью 11 тыс. кв. саж. Будет замощен из местного камня нового и частично из старого, который будет получен после разборки (в связи с реконструкцией) мостовой Первой линии. На замощение базара потребуется 170 000 рублей. Эти средства горкомхоз надеется получить в банке, а затем постепенно погашать их за счет обложения торговых единиц. Торгующие в первых этажах базарной площади должны будут уплатить комхозу по 25 руб. за кв. саж., а торгующие в подвалах и вторых этажах – 13 руб. за кв. саж. с занимаемой ими торговой площади». Мощение Городского базара, которое хотели сделать в текущем году – перенесли на следующий, 1928 год. Кстати, к 1927 году площадь всех базаров города составила 522 кв. саж., а ежемесячный (официальный) доход горкомхоза от торговли на базарах – 8 845 руб.
В июне 1927 года на Городском базаре произошел пожар. Выгорели все деревянные постройки. Была создана комиссия под председательством Гладышева.
Установили, что пожар возник в магазине Блюма от неосторожного обращения с примусом 15-летнего подростка. От примуса загорелась стена и сразу же загорелся находившийся рядом магазин игрушек. Произошел взрыв пробок для пугачей, отчего огонь усилился и стал распространяться на соседние лавки.
Первым огонь заметил проходивший мимо милиционер, который поднял тревогу. Моментально на место пожара прибыла учебная команда милиции, а следом и другие работники милиции – горотдел находился тогда недалеко, угол Большого проспекта и 3-ей линии. Всего на пожаре было до 250 работников милиции.
Пожарная команда прибыла через 15 минут. За это время милиция и собравшиеся разбирали ближайшие лавки, чтобы не дать огню распространиться, но остановить огонь уже было невозможно.
К моменту прибытия остальных пожарных команд (Заводской, Ветковской, Рыковской) в огне была значительная часть рынка. Мародеры пытались растаскивать товар, но их попытки пресекались работниками милиции. За попытку грабежа было арестовано 55 человек. Украденный товар почти полностью возвратили законным владельцам. В ходе проведения оперативно-следственных мероприятий произвели обыски у лиц, подозреваемых в совершении кражи.
Убытки от пожара оценили в 28 878 рублей. Полностью сгорело 99 деревянных рундуков, принадлежащих местхозу и 4 частных, полностью разрушено 18 рундуков, частично – 30, 1 столовая, рыбный магазин и магазин Сталинского Церабкопа. В 5 магазинах повреждена кровля. От пожара пострадало 150 торговцев.
В конце лета началась застройка сгоревшего базара. Горкомхоз открыл прием заявок от частных торговцев. Застройку производили силами горкомхоза из огнестойких материалов по схеме: 50% ежемесячной арендной платы шло за аренду, а 50% — в счет стоимости постройки, но не более 700 рублей за постройку.
В октябре вышло постановление Сталинского горсовета, где было определено, что на месте сгоревших построек будут построены 184 новых огнестойких.
Санитарные врачи тоже не забывали о рынках. Даже посвятили этому вопросу воскресное (9 октября 1927г.) заседание горсовета. Обследовали три главных городских базара: Городской (он же уже Коммунальный), Крестьянский (он же Сенной) и Ларинский, где санитарное положение оставалось тяжелым.
На базарах было много торговцем съестными припасами. Санитарные врачи в качестве пищевых продуктов сомневались. На Коммунальном (толкучем) рынке среди рядов магазинов, где торговали вручную носильными старыми и новыми вещами, дружно работали вереницы квасных ларьков: «Нужно ли говорить, какую заразу представляет собой квас, загрязненный продаваемыми вокруг него вещами». В фруктовых рядах торговали мясом, а бакалейщики, для привлечения покупателей, выставляли товар на пыльную улицу. Торговля молоком осуществлялась с земли и в посуде сомнительной частоты, вдобавок закупоренной грязной бумагой.
Как обычно, после прений, предложили ряд мероприятий по улучшению санитарного состояния.
Да и дороги, ведущие к торговым точкам, желали лучшего. Например, неоднократно через прессу упрекали местхоз и пытались заставить замостить проезд к Крестьянскому (Сенному) базару, проходивший по 3-й линии. В конце ее, напротив городской электростанции, дорога была вся в ямах, наполненных грязью. Здесь ежедневно можно было наблюдать застрявшие обломавшиеся возы, опрокинутые арбы сена. А когда перевернулась повозка Сталинского Церабкопа с отходами, лошадь пришлось вытаскивать, обрезав сбрую. Естественно, что проезжавшие были недовольны и «по адресу местхоза несется словесное недовольство».
Город – это живой организм. И этот организм рос, расширял границы. В 18-00 27 мая 1927 года состоялось заседание секции местного хозяйства Сталинского горсовета. Докладывал заведующий техническим подотделом Шапран. В связи с расширением городской черты необходимо было строительство новых рынков, в формулировке чиновников этот процесс назывался «распространение новых рынков». Доложили о проделанной работе. Рынки были уже организованы на станции Сталино, руднике Ветка, на Рыковке, поселке Нестеровка-Черногория (назван так по шахте Черногория) и возле Английского кладбища. По поводу Английского кладбища – находилось оно выше главной проходной АО ДМЗ. Рыночек был до конца 1940-х возле дома технического обучения ОА ДМЗ (справа от проходной завода). А, что касается поселка Нестеровка-Черногория – его 23 октября 1928 года переименовали в поселок Пролетарский. А рынок возле поселка стал называться Заводским или Стандарт. В обиходе – Соловки. Когда появился новый Заводской рынок – старый Ларинский – закрыли. Выражаясь разговорным языком тех лет – Ларинский рынок сослали, а острова Соловки на севере СССР были известным местом ссылки. Так появилось народное название нового рынка.
Со временем появлялись новые торговые площади, новые правила торговли. Согласно постановления Сталинского горсовета от 18 июля 1931 года все городские базары открывались для торговли в 5 часов утра и работали до 17-00. Прекращение торговли возвещал сигнал постовых милиционеров за 30 минут до закрытия базара, после второго сигнала в 17-00 все базарная площадь должна была быть очищена от людей и повозок и проход с этого времени по ней воспрещался. Производить уборку базарных площадей разрешалось с 18-00, торговля продуктами и напитками производилась только со столиков. Продажа одежды разрешалась с земли или с рук.
На Сенном базаре и на Заводском (Стандарте) разрешалась продажа только продуктов со столов. Продажа одежды воспрещалась.
Виновные в нарушении этого постановления подвергались штрафу до 100 рублей или принудительным работам до 1 месяца, а как альтернатива – арест на две недели.
В планах горсовета на 1931-й год есть указание: «Передать Донецкому горному институту Сенную площадь в пределах между Институтским и Комсомольским проспектами для дальнейшего расширения в пределах строительства Дома профессуры… не позднее февраля 1931 года снести на площади базар. Застроить Сенную площадь в течении 3-х лет». Но за три года не управились.
Произвели вторую попытку: в связи с перепланировкой города и неудобствами, которые доставлял Сенной рынок в центре города, горсовет решил его закрыть к 1 июня 1935 года. Сенной решили перенести на Новоколхозный. Пройдет двадцать лет и Новоколхозный рынок станет главной торговой площадкой города.
А вот заметка из газеты «Социалистический Донбасс» за 1940 год: «Давно уже здесь не торгуют сеном. А первое отделение милиции г.Сталино еще долго и упорно обозначало в паспортах с постоянной пропиской эту местность как «Бывшую Сенную площадь». За последнее время на месте Сенной площади вырос проспект, украшенный новыми зданиями, покрытый асфальтом, у домов появились молодые деревья. И дали этому месту новое название – Пролетарский проспект. Исполком Сталинского областного Совета депутатов трудящихся, по ходатайству общественных организаций, присвоил этому проспекту имя В.Маяковского…»
Многое в человеческих ассоциациях и мотивациях не понятно, поскольку в оккупацию и после войны часть населения Сенным называло Городской рынок около ЦУМа. Странно, но факт.
Еще с начала ХХ века в Юзовке проходила осенняя Воздвиженская ярмарка. Проходила она за городской чертой. Сначала в районе бульвара Пушкина, а затем – в районе 1-й совбольницы. В объявлении 1924 года фигурирует очередное место ее проведения – Конный базар (где-то) за 1-й Совбольницей (1-я Совбольница – это современная площадь Ленина). Что это, очередное название Сенного рынка, или непродолжительное время там существовал еще один городской базар? Пока вопрос без ответа.
В 1927 году Воздвиженская ярмарка проходила, как обычно, в конце сентября. Как сообщало объявление, расположилась ярмарка на площади за скотопригонным двором в направлении рудника Ветка. Ради такого события всю ярмарочную площадь решено было освещать в вечернее время. Даже «специально» для посетителей ярмарки был приглашен передвижной зверинец. Афиши вещали: «Спешите видеть! Проездом на время ярмарки остановился самый большой в СССР передвижной зверинец «Мир животных». С 7-00 до 23-00. Билет – 50 коп., дети – 35 коп. Кормление зверей – в 9 часов вечера». Предлагаем вниманию читателей для понимания «аромата эпохи» и городской жизни корреспонденцию о Воздвиженской ярмарке:
«Лицо сталинской ярмарки – особое лицо.
Украинцы наших дней здесь особые – донбасские горняки и металлисты. Народа много, но бойкой торговлей сталинская ярмарка похвалиться пока еще не может. Сердце ярмарки пока не в коммерческих оборотах, а в каруселях, качелях, пейзаже и … в конфетах с махрой.
Двое каруселей в стеклянном гарусе в орнаментах, в картинках, под звуки двух органов-шарманок и цыганских бубен крутятся, вертятся, сверкают. Здесь больше дети и иногда подгулявшие бородачи, сидящие верхом на деревянных конях.
А на качелях – уже иная публика. Так люди любящие «риск», сильные, захватывающие ощущения, головокружительные взлеты ввысь. Большинство, конечно, «младший возраст». За двухгривенный взлетают они выше перекладины на добрую пару метров и почти запрокидывают вниз головой. Кругом толпа. А кто-то стоит и подсчитывает:
- 8 лодочек, в каждой по три человека, итого – 24, с каждого по двухгривенному, значит 4р. 80 коп. за пять минут, а за час – 57 р. 60 коп. – почти рубль в минуту.
Перед вечером здесь весь город: полюбуются качелями, каруселями, заглянут в ряд возов, набитых луком, спросят «почем», и, вернувшись к каруселям, покупают только … «конфетку с махрой».
Покупают обязательно – это модно. Конфетка не простая длиной в метр – полтора, толщиной в чернильницу, обвита ленточкой, а на концах махры бумажные. Из чего эти конфеты никто не интересуется».
К средине 1930-х, когда Сталино стал центром области и городская черта расширилась, увеличилось и количество базаров.
1941 год разделил жизнь горожан на довоенную и… Когда оккупанты вошли в Сталино, стали использовать готовую городскую инфраструктуру. Базары города в тех условиях стали центром городской жизни. Значение денег поубавилось, большое место опять занял бартер. Немецкое командование использовало рынки для обнаружения «подрывного и нежелательного элемента», устраивая облавы, и проводило в исполнение приговоры над врагами Рейха. Ими, совместно с местными властями, был прописан целый ряд ограничений по продаже продуктов и вещей. 26 июля 1942 года было опубликовано распоряжение, запрещавшее торговлю. Согласно распоряжению штандарткоменданта генерал-майора Киттеля торговля молоком, яйцами, медом, зелеными яблоками и картофелем на базарах была запрещена. Запрет на торговлю этими продуктами снимался после выполнения программы поставок продуктов для нужд немецких войск. Нарушители, попавшие в облавы, устраиваемые с завидной регулярностью, наказывались в большинстве случаев штрафами.
В газете «Донецкий вестник» от 25 сентября 1942 года опубликовали приказ коменданта города майора Луера, согласно которому базарными днями считались вторник, четверг, суббота и воскресенье. Но это для, так сказать, центральних рынков: за ЦУМом и на Колхозном базаре. Для «мелких» рынков Ларинки, Рутченковки, Петровки, Прохоровки, станции Сталино, Путиловки, Ветки и Смолянки – базарные дни вторник, четверг и воскресенье. Работать базары были обязаны с 700 до 1500. Продажа дойных коров и лошадей была запрещена. Из продуктов питания на базарах разрешалась продажа только фруктов и овощей (за исключением лука и картофеля), а также творога и сметаны. Комендатура устанавливала максимальные цены на продукты, за превышение которых предусматривалось строгое наказание.
Сталинский Городской базар у ЦУМа
Городской базар при немцах
13 апрель 1942 Сталино. Городской рынок
В этом же номере газеты было опубликовано предупреждение земельного управления при окружном хозяйственном командовании ко всем владельцам ульев. Их информировали, что последний установленный срок сдачи меда из расчета 27 кг с улья 1 октября 1942 года. Сахар за сданный мед должны были выдавать в течение октября.
Обыватели пытались выжить, устраивались стихийные рынки. Городская управа не всегда успешно с ними боролась. Этому был посвящен и специальный приказ бургомистра А.А. Эйхмана в июле 1942 года: «Наблюдаются случаи, когда отдельные граждане на улицах города, в неустановленных местах, занимаются торговлей с рук различными продуктами (овощами, фруктами и др.), к тому же без соблюдения санитарных правил, что может привести к нежелательным последствиям – распространению эпидемических заболеваний. В связи с этим приказываю: запретить торговлю с рук по улицам города и производить торговлю только в установленных местах – в торговых помещениях и на базарах; к лицам, нарушающим данный приказ, применять меру взыскания – штраф в размере 500 рублей; наблюдение за выполнением настоящего приказа возлагается на городскую полицию».
Все сыпучее и жидкое продавали на стаканы. Мастеровые люди, жившие вблизи предприятий, где можно было разжиться материалами, мастерили поделки. Основными покупателями кустарных изделий были крестьяне из близлежащих сел. Спросом пользовались канаты, пеньковые веревки, корыта, зажигалки. Корыта делали, как деревянными, так и клепали из листового железа. Зажигалки делали из паровозных труб. Рынок возле ЦУМа, который тогда называли и Городским, и Сенным, был очень популярен. Например, жители поселка шахты №12/18 Пролетарского района ходили на рынок, тратя на дорогу 2 часа туда и 2 часа обратно. И после изгнания оккупантов, в 1944-45гг., жители окраин продолжали ездить на любимый базар.
Война закончилась, жизнь продолжалась. Рынки, в условиях отсутствия товарного изобилия, оставались центрами городской жизни и милиции дел хватало. Происшествия случались ежедневно. За ЦУМом процветал Городской рынок, на месте Крытого рынка Колхозный (Новоколхозный). Не нужно забывать и о Соловках, Железнодорожном, Трудовском рынках.
Базары в огромном количестве изобиловали полууголовным элементом, начиная от щипачей-виртуозов, заканчивая инвалидами и игроками в «три листика». Купить на рынке можно было всё. Самым модным ходовым товаром был разрезанный на кубики-порции холодец.
Популярный речитатив на рынках: «Пролетарии всех стран, берегите ваш карман». Воров-карманников было предостаточно: ширмачи-шпана, ширмачи-урки, гастролеры, марвихеры. Последние – это воровская аристократия. Для того, чтобы кошелек не выпал из потных и жирных пальцев, воры натирали их толченой канифолью (каня). Ширмачи воровали с помощью наброшенных на руку пиджака, плаща, т.е. ширмы.
В нескольких местах можно было увидеть любителей «мгновенного обогащения». Тогда еще наперсточников не было. Играли в три листа. Участников игры в три листка – трое: банкомет (хевра, хеврист), набива (набивисты) и карась (тот, кого обманывают). Банкомет выставляет табуретку на рынке и приглашает народ играть: из трех карт угадать туза. Подходят люди, кто-то ставит рубль и угадав туза, получает два. Он хочет продолжить игру, но банкомет возражает: выиграл – дай другому поиграть. Карась решается и указывает карту. Он выиграл. Игра продолжается. Банкомет отвернулся и набива показывает карасю, где туз. Карась вовлечен, его захватил азарт. Дальше жадность сделает свое дело.
Развивалась промышленность города, развивался и город. Закрытых торговых помещений не хватало. Единственный вопрос, который обсуждался на заседании исполкома Сталинского горсовета депутатов трудящихся 18 мая 1949 года, звучал так: «О проектировании крытого рынка в городе Сталино». Докладывали зав. горторготделом Лебецкий, архитектор города Шаламов и архитектор Фельдман.
Постановили провести проектирование крытого рынка для уже существовавшего Новоколхозного рынка города.
Только через три года Совет Министров СССР в Москве дал добро на строительство. Постановление от 22 мая 1952 года подписал И. Сталин. Строительство рынка было начато 2 июня 1954 года.
Газета «Социалистический Донбасс» в номере от 28 июля 1954 года поместила проектное изображение здания и заметку о начале строительства: «В гор. Сталино начато строительство крытого рынка. Он сооружается на территории существующего Новоколхозного рынка с фасадом на улицу Челюскинцев. Его проект разработан сотрудником Академии архитектуры УССР К.С. Фельдманом.
Огромное здание крытого рынка предназначается для государственной, кооперативной и колхозной торговли. В нем будет 706 торговых мест для торговли сельскохозяйственными продуктами.
В здании крытого рынка будут размещены мясо-молочная контрольная станция, пункты проката весов, гирь, камеры хранения вещей колхозников, парикмахерская, фотография, сберкасса, почта и другие объекты обслуживания. В этом году на строительство первой очереди крытого рынка ассигновано 3 миллиона рублей». Через 7 лет рынок все-таки построили. Но по ранней истории этого рынка есть интересный момент и связано это с именем донецкого архитектора Н.И. Порхунова. В личном деле Николай Иванович оставил запись, что в 1937 году после работы над проектом гостиницы «Донбасс», он занимался проектом и курировал начало строительства Колхозного рынка. Пока лишь предположения автора, но возможно крытое помещение рынка начали строить еще до войны, а в 1940-50-е гг. появился совершенно другой проект.
Сообщение от Dimson
Ну, балуются люди, ну хочется им такого - типа как вот на майдане флаги ЕС поднимали, патамшута ассоцияция цэ Украина вже Эуропа, приймають до ЕСу...
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть
Ваши права
Ответить с цитированием
