Сейчас, когда на территории того, что когда-то было Украиной, надвигается холод и идёт позорно проигрываемая хунтой при численном и техническом превосходстве война, — самое время поговорить о поэзии.
Если вам кажется, что поэзия тут ни при чём, — вы ошибаетесь.
Когда люди обсуждают вполне насущный вопрос о том, есть ли на Украине фашизм и что это вообще такое, они много говорят о капитализме, об олигархии, об идеологиях, об истории, но часто упускают такие вещи, как поэзия, культура и наука. Проще говоря, речь об умственном и душевном состоянии украинцев. О субъективной стороне совершающегося сейчас преступления и о формировании этой субъективной стороны.
Иными словами, когда мы говорим о душе — мы в данном конкретном случае говорим о генезисе преступления, о криминологии.
Давайте-ка вспомним, как всё начиналось.
Начиналось всё, как это водится на Украине, с Майдана. Якобы. Якобы!
Сначала всё как-то было по-прежнему — палатки, бухло, трава, промискуитет, песни, идиотские наряды. Вудсток, короче говоря. Дети цветов.
Ну, те из нас, кто попрожжённей, и так знали, что добром дело не кончится, — уж больно серьёзные интересы на карту поставлены со всех сторон, а стало быть — «будет мокрота». Но у эльфов со всех сторон впечатление было самое наиблагоприятнейшее. Поскольку эльфам ничто человеческое — то есть побухать, натрахаться до потёртостей, потусить и расширить сознание веществами — не чуждо. Собственно, сам эльфизм, как явление, как раз заключается в том, что из всего огромного списка человеческого эльфам не чуждо именно это. А работу, семью, детей сопливых и вообще «погрязание в быте» можно оставить предкам или «быдлу» — то есть людям, от которых эльфы, вне зависимости от возраста, произошли и за чей счёт живут.
Когда стало понятно, что пением песен, хороводами, тостами и свободной любовью Януковича не скинуть, в ход пошли другие средства и другие, соответствующие этим средствам, люди, заранее добросовестно выращенные и воспитанные ещё при ющенковском СБУ — фашисты с цепями, дубинами, бутылками с зажигательной смесью, ножами и огнестрельным оружием. И эти люди начали избивать милиционеров цепями, давить бульдозерами, жечь напалмом. При этом соответствующие люди кричали националистические и русофобские лозунги.
На этом месте многие из эльфов заморгали и стали украинцам задавать вопросы о насущном что-то вроде «братишки, вы чего?»
И вот в этот момент происходит знаковое событие.
Украина отвечает русским стихами «Никогда мы не будем братьями».
Прослушайте его ещё раз. Я
настаиваю.
Это стихотворение попало русскому народу в самое сердце. Именно поэтому ютуб просто переполнен стихотворными и прочими ответами на него различной степени талантливости.
Одновременно с этим стихи Анастасии Дмитрук нашли живейший отклик в среде постсоветской творческой интеллигенции, что породило
музыкальные продолжения.
Грузинское издание особенно показательно тем, что в нём максима украинского понимания справедливости «а нас-то за шо?» доведена до абсолюта художественным приёмом непосредственного сочетания четверостиший из одного стихотворения Дмитрук с оскорблениями и четверостиший из другого, с недоумениями «зачем вы пришли?» и «не надо войны, не надо».
В чём же секрет этого стихотворения? Что откликается на него в нас и в них настолько по-разному? В чём причина этой разницы?
Это не пустые вопросы. К этому стихотворению антирусская культура шла 23 года. В этом стихотворении в художественной форме изложены все основные идеи антирусской независимости, антирусской самооценки и самоидентификации, воззрений на окружающий мир. В этом стихотворении сконцентрировано всё то, что 23 года говорилось на Украине с политических трибун и по телевизору, попадало в человеческий разум из художественной литературы, из учебников, из научных трудов, с экранов кинотеатров.
Это итог 23-летних трудов на ниве развития «национальной культуры», то есть всего, что противопоставлено собственно полноценной украинской — русской же — культуре.
И разница в реакции нашей и реакции постсоветской творческой интеллигенции — это показатель разницы между путями нашего культурно-цивилизационного развития.
Давайте вскроем кадавр.
Стихотворение Дмитрук структурно представляет собой теорему «никогда мы не будем братьями» с доказательством — противопоставлением качеств, приписываемых народам, и повторением исходного тезиса уже в качестве «доказанного» всем предыдущим текстом.
Сознательные антирусские, в данном случае присвоившие именование «украинцы», в тексте представлены как народ, которому присущи такие качества, как величие, свобода, смелость, Демократия, способность восстать и жечь «коктейли Молотова».
Русские — полная противоположность, так как они — огромны, но лишены величия, безлики — в противовес украинцам, которые являются личностями, незрячи, покорны указаниям, молчаливы, закованы с детства в цепи, завидуют украинцам.
По ходу стихотворения выясняется, что антирусские далеко обскакали русских в области героизма, так как их «каты на колени ставили», а они «восстали и всё исправили», повзрослев «у снайперов под прицелами».
В результате герои вкушают плоды заслуженной победы, а россияне прозябают в заслуженном же угнетении — «у вас Царь, у нас Демократия».
Первое, что нас интересует, это соответствие объективной реальности утверждений, приведённых в стихотворении Дмитрук для доказательства исходного тезиса «никогда мы не будем братьями».
Для начала разберём эпизод с катами, которые ставили украинцев на колени, а те восстали и всё исправили.
Истории современной Украины известны случаи, когда украинцев ставили на колени. Это действительно так.
Первый доподлинно известный случай произошёл при вручении тогдашнему послу США Теффту казачьей шашки.
Вот как это было:
Имеется ли в виду, что «кат» (то есть палач) это посол США Джон Теффт?
Прямо скажем: такое толкование – крайне маловероятно, учитывая ту поддержку, что выразили Майдану и США в целом и Теффт в частности. Это сразу же отсылает нас и к вопросу о величии.
Второй случай — это когда восставшие во Львове личности ставили на колени сотрудников «Беркута». Вот так:
То есть это антирусские себя называли катами-палачами? Нет, конечно. Просто это нормальный для ненормальных людей эффект переноса: жертве присваиваются мотивы преступника.
Теперь о безличии русских и о ярких антирусских личностях.
Вот это крымчане:
Вот это яркие личности:
Что у них там под балаклавами, шлемами и масками - недавно показал их национальный герой «Семен Семенченко».
Своего царя у антирусских действительно нет, но он им и не нужен и не положен, так как его место плотно занято:
В данном конкретном случае кресло президента Украины занято афедроном г-на Байдена — американского военного чиновника, сын которого состоит в совете директоров компании, намеренной разрабатывать месторождения сланцевого газа на непокорном Востоке.
Царю, пожелай украинский народ себе такого завести, даже и сесть будет некуда.
Впрочем, с демократией тоже как-то не сложилось: в правительстве полно нацистов, выборы провели на половине территории, и то — для победы в первом туре пришлось существенно корректировать результаты на уровне избиркомов. В стране идёт война с геноцидом, расстрелами беженцев и журналистов, с помощью которой одна часть граждан (назовём её так из вежливости) принуждает к демократии в своём понимании другую. Причём полностью неудачно.
Одним словом: всё стихотворение полностью — ложь с первого до последнего слова. Причём зачастую то, что в стихотворении приписывается русским, на деле оказывается атрибутом «единоукраинцев».
Но это ещё не всё.
Я прошу вас обратить пристальное внимание на строчку «духа нет у вас быть свободными».
Это — главная ось стихотворения, объясняющая все различия между антирусской лирической героиней и русскими. Здесь «вольный дух» играет роль некоей магической субстанции, флогистона, теплорода, который придаёт антирусским их уникальные свойства.
Это то самое, что так удивляет отечественного прозаика Евгения Гришковца:
«Мои украинские знакомые, приятели и друзья, многие искренне считают и даже уверены, что они свободнее нас, русских. Свободнее меня… Они убеждены, что эта свобода у них в крови. Этакая историческая свобода, непокорность и национальная гордость. Они всегда были вольными, но угнетёнными и порабощёнными, однако несгибаемо хранили идеалы свободы. А мы, русские, наоборот, были и есть покорные судье и государю, а в силу этого мы, как считают мои украинские знакомые, склонны к порабощению других. Мол, сами несвободны, так и вы будьте покорны.
Со мной раньше часто, а в последнее время постоянно, украинские знакомые говорили в лучшем случае как с дурачком, который ничего не понимает, витает где-то в просторах своей театрально-литературной фантазии и не видит через свои розовые очки тяжести и гнёта российской жизни. Они говорили со мной, как с тем, кто покорен судьбе и покорен Путину. Они делали такой вывод только из того, что я способен жить и работать в стране с мрачной диктатурой.
Все мои слова о том, что всё не так просто, что моё отношение к тому, как живёт моя страна, сложно, глубоко и многослойно… Что очень много людей, моих соотечественников и современников, совершенно искренне поддерживают или даже любят Путина и при этом остаются нормальными, хорошими людьми, совсем не заслуживающими презрения и ненависти… Все мои слова о том, что я не пошёл на Болотную по целому ряду причин, но только не потому, что я боюсь, вызывали у моих украинских знакомых этакую всепонимающую ухмылку. Мол, рассказывай, рассказывай… Я думаю, что если бы сказал им, что боюсь, это было бы им понятнее, и они, наверное, даже пожалели бы меня. Но я говорил так, как говорил. И они мне не верили или считали слепым, глупым, а главное, несвободным.
На меня смотрели свысока и, в лучшем случае, как на человека неплохого, но заблудшего и оправдывающего свои заблуждения. В худшем случае меня легко и не задумываясь оскорбляли. Почему? А потому что я думаю иначе. По-другому. Какая же это, простите меня, свобода — презирать человека, который думает по-другому? Тут свободой и не пахнет!
Мне не раз приходилось общаться с сектантами разных сект, или с теми, кто открыл истину где-нибудь в Индии, или с жёсткими, ортодоксальными вегетарианцами (что тоже своего рода сектантство). Все эти люди считали и считают себя носителями особого знания и понимания жизни. Они уверены, что находятся на высшей, чем остальные, ступени развития и постижения мира. Они говорили со мной с высоты своего просветления и знания. Им была дана уверенность в своей непререкаемой правоте. У всех сектантов есть простая и ясная идея, которая даёт им эту уверенность. Убеждённость! Убеждённость в своей исключительности.
…. Как только кто-то приходит к убеждению или убеждён сызмальства в том, что во всём виноват кто-то иной, что вся ответственность за то, что происходит и идёт не так, как ему угодно, лежит на ком-то, а не на нём самом — он превращается в раба. Корень глубокой, давней и могучей ненависти к России с Лениным или с Путиным, с Петром I или с Екатериной II, ненависть, которую я видел и слышал в украинских моих знакомых, кроется как раз в этом».
Важен и третий аспект — глубокое эмоциональное погружение, искреннее чувственное переживание декларируемого, вера в мифологический конструкт.
С одной стороны, это смешно.
Смешно настолько, насколько напоминает известный в Сети анамнез:
«Больной Ч., 59 лет (архив 1990 г.), украинец. Образование начальное. Служил в армии. Впервые осмотрен автором в 1990 году. С гордостью называет себя «природным человеком», который «выравнивает города с сёлами, даёт жизнь на Земле». Он очистил всю воду в Днепре при помощи очистителей, называемых им «мехаты» и «терараты». Демонстрирует признаки «природного человека» — быстро стучит пальцами по столу. В отделении продолжает стереотипно раскачиваться на койке, мотивируя эти действия теми же соображениями «повышения урожайности».
Периоды благодушия чередуются со злобным аффектом. В один из периодов агрессивной настроенности бросает фразу: «Я — Земля, вы мною дышите!». Считает, что с 1976 г. его преследуют «москали», которых он к настоящему времени уничтожил очень много («тракциллионы»). Демонстрирует способы уничтожения: прикасается тремя пальцами правой кисти к батарее отопления — «заземляет свою природную силу» и «мысленно уничтожает их природные богатства». В другой раз сказал, что таких людей, как он, родившихся из земли, всего 20–30 человек. «Москали», по его наблюдениям, «прилетают на Землю из космоса, чтобы не работать». Весной 1991 года больного снова беспокоит засилье «москалей»: у него печёт в животе и во всём теле из-за того, что они «крутят наждак в подвале». «Москали» — на его взгляд, «это полуживотные, потому что у них плоский кишечник и круглое сердце с одним клапаном». Лёжа в постели с ригидно приподнятой головой, стереотипно сжимает металлические части кровати — «уничтожает москалей». Стал утверждать, что с ним связаны и Земля, и Солнце. Зажмурив глаза, «регулирует солнечный свет», спрашивает: «Не потемнело ли?» Доволен весенним произрастанием в природе: «Всё это от меня».
Из книги «Шизофрения. Опыт юнгианского анализа» И.А. Зайцева-Пушкаш…»
Вот это вот «вы всё жмётесь … маетесь» из стихотворения — это в чистом виде поэтизированный вариант «крутить наждак в подвале».
То есть это поэтическое выражение психического расстройства.
Но есть и менее смешные ассоциации.
В 1925 году среди немецких учёных было разослано письмо следующего содержания: «Пришла пора выбирать, с нами вы или против нас. Гитлер расчистит политику, Ганс Гербигер выметет ложные науки. Доктрина вечного льда будет знаком возрождения немецкого народа! Берегитесь! Становитесь в наши ряды, пока не поздно!»
Доктрина вечного льда — это псевдонаучное учение, выдвинутое инженером Гансом Гербигером на основе мистического озарения, которое тот противопоставлял еврейскому методу научного познания.
Жидоедство пока просто оставим в покое — этим и без нас есть кому заняться. А вот про озарение давайте поговорим.
Если кратко и упрощённо, то доктрина сводилась к тому, что Вселенная состоит изо льда, который трансформируется мировым солнцем. Звёзды изо льда, млечный путь изо льда… всё подряд изо льда. А Солнце, немцы и Третий Рейх — солярные силы, которые преобразуют мир под себя и несут себя как дар и как хозяев Вселенной.
А Сталин, СССР и Россия — это силы льда, йотуны и мохнатые йети.
«Наши северные предки обрели силу в снегах и во льдах, вот почему вера в мировой лёд — естественное наследство нордического человека. Австриец Гитлер выгнал еврейских политиков; другой австриец, Гербигер, выгонит еврейских учёных. Своей собственной жизнью фюрер показал, что дилетант выше профессионала. Потребовался другой дилетант, чтобы дать нам полное представление о Вселенной».
«Неувядаемая заслуга Гербигера в том, что он с такой силой воскресил интуитивное знание наших предков, представленной вечным конфликтом льда и огня, воспетое в «Эдде». Он изложил этот конфликт в соответствии со взглядами его современников. Он научно обосновал этот грандиозный облик мира, связанный с дуализмом материи и силы отталкивания, которое рассеивает, и притяжения, которое собирает».
Эльмар Бругг, 1952 г.
И вот это всё стало официальной научной доктриной, а её автор получил от нацистов титул «Коперник ХХ века». И совершенно не важно, что по этому поводу думали учёные Рейха, работавшие в том же Пенемюнде. Так же, как и сейчас не важно, что там думают инженеры КБ им. Антонова по поводу того, как «козацкий вильный дух» влияет на законы аэродинамики. Так же, как совершенно не важно, что там думают украинские маркетологи о перспективах развития украинской торговли, если официальная доктрина, одобренная начальством одетым в лучшие вышиванки, гласит, что Россия вот-вот неизбежно развалится и из неё на Украину потекут ресурсы, кадры, а Европа только и ждёт того момента, когда Украина заменит весь российский экспорт своим газом, титаном, самолётами, танками, ракетами и всем остальным.
Познавательные механизмы — отключены и заменены поэтическими переживаниями.
Это не значат, что патриотическая поэзия — зло. Поэзия — это такой же инструмент познания реальности, как и разум. Только метод отличается. Разум при познании всегда разлагает познаваемый предмет на составляющие, создаёт его неизбежно упрощённые модели. А чувство позволяет познавать предмет, сопереживая, становясь с познаваемым одним целым. Один метод дополняет другой и делает нашу жизнь полноценной, полной и осмысленной.
Фашизм же, поэзия фашизма — отличается от поэзии обычной, правильной и хорошей тем, что презирает разум. Не дополняет, не признаёт его недостаточным, как Тютчев «умом Россию не понять» или Лермонтов «её (любовь к России) не победит рассудок мой», а именно презирает. И ненавидит. И отрицает. Потому что разум требует познания реального мира во всём его истинном многообразии, а фашизм презирает реальность, её сложность и пёстрость, многообразие. Фашизм претендует на то, что его носитель — выше этого мира, лучше, чище и так далее. Но если христианство подобные качества конвертирует в обязанности по отношению к возлюбленному Богом миру, «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного», то фашизм взывает эйфорию от собственного величия и конвертирует его в право презирать, порабощать и топтать. Отказываться от родства с миром, с другими людьми, с народами. Открыто и «по праву» говорить «не сторож я брату моему».
Теперь можно уже приступить к заключению.
В бытность мою студентом юридического вуза приходилось мне проходить практику в разных судах. В том числе и в уголовных.
Так вот, есть в судебных заседаниях по грабежам, изнасилованиям, избиениям, убийствам и другим преступлениям, связанным с насилием над человеком, один очень узнаваемый и бросающийся в глаза начинающему юристу типаж.
Я говорю о Маме Бандита.
Это существо, сразу бросающееся в глаза своим поведением. Это существо потрясающе уверено в себе и в своей оценке всех окружающих. Стоит ли говорить, какова эта оценка?
Когда жертва её сыночка отвечает на вопросы прокурора «ударил, ещё ударил, повалил, разорвал платье, сорвал серёжки...», она с места выкрикивает: «Да она же шалава! Вы на её губёшки минетные посмотрите! Сучка! Ты скольким дала?!», после чего наслаждается слезами жертвы сына. Для неё эти слёзы — доказательство её правоты. Плачет потому, что виновна.
Почему фашизм называют преступной идеологией? Потому что будучи хорошим фашистом, ты не можешь не совершать преступлений. Потому что то, что для фашиста добро — для всех остальных зло. Потому что при фашизме Родина — это мамаша уголовника, которая воспитывает из сыночка насильника и убийцу. А культура, наука, СМИ — это то, что эта мамаша выкрикивает.
Стихотворение Дмитрук так ужаснуло русскую публику, воспитанную в русской культуре, которая в самом стержне своём содержит истину о братстве людей и народов, именно тем, что так мог бы говорить обдолбавшийся веществами Каин: «не сторож я брату моему… не знаю, куда делся… за пивом пошёл или по бабам… сам убился… сволочь он и колорад».
Мы-то знаем, что на Украине даже после всех ритуалов «вырусивания» не менее трети населения – мы. Это те, которые «никогда не будем братьями». И куда их девать в государстве победившего поэта Дмитрук?
«Не сторож я брату своему» (с)
...То есть уже в этот самый момент было решено, что «колорады сами себя спалят», а «ракеты наведутся на кондиционер».
Сообщение от Волгарь
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть
Ваши права
Ответить с цитированием
