Декларация русской идентичности

[Волгарь]

— А я знаю, кто вы такой, — снова сказала Галя. — Вы, наверное, леопард.
— Наверное, — согласился Чебурашка. Ему было всё равно. — Наверное, я леопард!

...А сам подумал: "Тогда уж скорее ягуар." Он не раз встречал ягуаров в сельве. Но говорить об этом было нельзя. Он и так слишком много болтал, но молчать уже не было сил. Сначала контейнер с бананами и плавание из Эквадора в Марокко, потом ящик с апельсинами и долгая дорога в Союз. Запас кокаина иссяк еще где-то посреди Атлантики. В первые дни после этого просто трясло и незатейливо тошнило. Потом начали приходить разные люди. Пришла красавица Чинчина - голая, ведь он так и не привез ей обещанный купальник. Приходил Швейцер и ругал за бегство из медицины в революцию. Приходил Фидель и звал в революцию. Почему-то пришел Троцкий и укоризненной качал торчащим из головы ледорубом. Потом все ушли, осталось только одиночество, тоска и боль в сердце. А сейчас ему мерещился крокодил с добрыми, но усталыми глазами товарища майора из Третьего Главного Управления. И советские пионеры, неумело ведущие допрос и наивно уверенные в своей способности подловить на мелочах бывалого подпольщика. "Какие-нибудь юные друзья контрразведчиков," - меланхолично подумал он. - "Раньше таких не было, но сейчас вообще все изменилось..."

Паролями он мог обменяться только с людьми из Разведупра, а юные пионеры на них не были похожи даже в этом бреду. И вообще это на самом деле могли оказаться какие-нибудь румынские пограничники. Поэтому товарищ Че решил быть хорошим товарищем: соглашаться со всеми, дружить с кем скажут и симулировать полную потерю памяти. Впрочем, как раз это ему давалось сейчас легче всего.