В последнее десятилетие явочным порядком наконец-то определилась национальная идея современной России, о которой в прошлом было столько споров. Определилась - если понимать под «национальной идеей» не просто какое-то «бла-бла-бла с госпечатью», а то, ради чего люди ведут войны и готовы испытывать лишения. Теперь совершенно очевидно, что эта идея – сохранение и расширение «Русского мира». При этом само понятие «Русского мира» за последнее время тоже изменилось. В начале 2000-х оно мыслилось скорее экстерриториальным и охватывало всю совокупность людей, говорящих по-русски, где бы они ни жили. В наше время «Русский мир» обрел территорию, «привязался к почве». Актуальный «Русский мир» - это ареал, где человек может комфортно жить в русской языковой матрице: говорить по-русски, свободно подключаться к русской культурно-информационной среде, ко всему массиву русской культуры, получать образование на русском языке и взаимодействовать с властями по-русски. Утраченные части «Русского мира» - это территории, где когда-то это было возможно, но потом пришли злые люди и все поломали. Конечная цель России как государства – восстановление «Русского мира» в его максимальных границах (не обязательно военным путем или через поглощение Россией), и предотвращение новых случаев выпадения регионов.
Кто-то дотошный может задать вопрос: «А в чем идея самого Русского мира? Есть ли какой-то общезначимый смысл в его сохранении?» Вопрос не вполне корректный, потому что, если смотреть изнутри культурной матрицы, то она сверхценна, и ее объективно оценить невозможно. А если смотреть снаружи, то встает вопрос об объективности и компетентности судей. Как показывает опыт истории, смоделировать все последствия существования такой крупной культурной общности невозможно, и о ее настоящем значении для человечества можно будет судить только задним числом, по истечении веков. Возьмем, к примеру, великую Античную культуру. Сегодня, задним числом, мы можем указать на ее фундаментальное значение как первоосновы великой европейской цивилизации, которая преобразила мир. Но у современников взгляд на это наверняка был другим. Более того, по некоторым вопросам суждение современников могло диаметрально отличаться от нашего. Например, такой продукт Греко-римской цивилизации, как христианство, которое стало краеугольным камнем последующей европейской культуры, современники Платона и Аристотеля сочли бы скорее «болезнью» и «порчей», чем достижением. Высшей ценностью они сами сочли бы специфический полисный образ жизни, который был давно разрушен, в том числе под влиянием христианства. Так что совсем не исключается, что глобальный позитивный вклад Русского мира в последующую историю человечества связан с тем, ростки чего сегодня большинство считает «болезнью» и «порчей», или, как минимум, чем-то совершенно незначительным и второстепенным.
Изнутри культурной матрицы, разумеется, можно выдвигать гипотезы о ее значении и смысле, но это всего лишь спекулятивные рассуждения, которые мало что значат и мало на что влияют. Более того, авторы таких рассуждений обычно грешат переусложнением и излишней философской утонченностью. Тогда как действенными часто оказываются вещи крайне простые. Возьмем, к примеру, национальную идею Древнего Рима, как ее изложил Вергилий в «Энеиде»:
«Смогут другие создать изваянья живые из бронзы,
Или обличье мужей повторить во мраморе лучше,
Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней
Вычислят иль назовут восходящие звезды, — не спорю:
Римлянин! Ты научись народами править державно —
В этом искусство твое! — налагать условия мира,
Милость покорным являть и смирять войною надменных!»
По меркам культурного человека, это полнейший примитив: «Всех завоевать и править ими». Где вы тут видите высокие духовные смыслы? Где философская новизна? Более того, в самой формулировке чувствуется цинизм и презрение к высокой культуре: «Мы, римляне, бездарны во всех занятиях культурного человека, и не стесняемся своей бездарности, но мы своими кирзовыми сапожищами всех этих шибко талантливых гениев отпинаем и заставим делать то, что нам угодно». И вот на этой «сапогом-в-морду» идее выросла Римская империя, а из нее - великая Западная цивилизация.
А от России судьи почему-то хотят бескорыстных и выспренних «соплей по Достоевскому» в качестве национальной идеи.
«Мы утрем слезинку всем скорбящим, берите все наше себе, нам ничего не нужно, мы такие высокоморальные и бескорыстные, что будем вам служить бесплатно и подтирать ваши какашки», - вот такой примерно «Русской идеи» хотят от нас многие окружающие народы. Между тем, мы, как Третий Рим, имеем полное право на наследование именно римской идеи: «И раз мы
Третий Рим, то отпинать всех надо будет не однократно, а
трижды. Берлин мы уже два раза брали, а Париж – только один. Непорядок! Надо повторить и еще раз повторить. Остальные, кто еще трижды по морде не получал, становитесь в очередь!» Конечно, цивилизованным людям такие рассуждения кажутся нелепыми и примитивными, но как рассудит история, никто не знает. Пока что воины, без затей проливающие кровь на СВО, для процветания Русского мира сделали гораздо больше, чем все ныне живущие русские философы и культурные деятели вместе взятые, со всей их утонченностью мышления.
Если нашей культуре все-таки нужна позитивная мифология, не сводящаяся к голой силе, то лучше далеко не ходить, а отталкиваться от русского языка как определяющей характеристики Русского мира. И если настоящее русской культуры выглядит не слишком убедительно, по сравнению с ее великим прошлым, то можно, на манер марксистов и сионистов, поискать надежду в будущем. Например, можно развить в духе гегелевской философии истории старую мысль Галковского о том, что русский язык – это последний великий язык, созданный человечеством, и уже по этой причине он самый совершенный и продвинутый, по сравнению с другими, более древними великими языками. Очевидно, он предназначен для более сложных вещей, которые эти языки не способны уловить. Его потенциал в полной мере проявится в будущем.
Разумеется, каждый язык по-своему прекрасен, достоин изучения и сохранения, и бла-бла-бла. Каждый язык имеет свои уникальные достоинства, которых нет в других языках, и бла-бла-бла. Кто же с этим не согласится? Но в отдельно взятом аспекте «формирования будущего» можно выделить последовательность «всемирно-исторических языков», таких как греческий, латинский, арабский, испанский, французский, немецкий, английский и русский, которые несколько больше других повлияли на историю европейской культуры.
Обналичить все преимущества русского языка ранее мешали два фактора:
1) Мир преимущественно англоязычный.
2) Весь потенциал русского языка может раскрыться только при более высокой сложности человеческой культуры, а при текущем уровне еще вполне справляются другие великие языки.
Первое препятствие исчезает на наших глазах. Совершенство машинного перевода уже почти достигло степени, когда языковые барьеры исчезают. Человек сможет свободно общаться с носителями любых других языков, думая и разговаривая при этом по-русски и даже не замечая языкового барьера. Если русский язык дает какие-то преимущества мышлению, то их можно будет реализовать в глобальном масштабе.
С развитием и дальнейшим усложнением человеческой культуры будет устранено и второе препятствие. Фактура мира обретет такую форму, что скрытый потенциал русского языка будет реализован и максимальное преимущество окажется у его носителей, у тех, что думает по-русски. Они в новых условиях окажутся умнее и креативнее других. Они и будут двигать вперед остальное человечество, растерявшееся и утратившее импульс к развитию. Светлое будущее человечества – это как бы «земля обетованная» для носителей русского языка. Нужно только до нее добраться через множество препятствий и сохранить Русский мир.
Такая формулировка ценности Русского мира органично сочетается с уже обретенной национальной идеей. Жертвы за расширение Русского мира обретают смысл, потому что размер имеет значение. Чем больше ареал Русского мира (конечно, не любой ценой), тем больше родится в нем талантов и гениев, которые внесут вклад в дальнейшее развитие нашей культурной общности и ее адаптацию к возможностям будущего.
- то получится, что главная идея (суб-)цивилизации - это выживание и самосохранение. В том числе за счет других народов, ибо нефиг.
А там, глядишь, разнообразие цивилизаций в будущем для чего-нибудь пригодится.
Ответить с цитированием