В мемуарах французского актера Тальма есть эпизод, как он вместе с Наполеоном наблюдал за восстанием в Париже во время Великой французской революции. Наполеон еще не был Наполеоном. Он не был даже Бонапартом. И еще не считал себя французом. Маленького артиллерийского капитана родом с Корсики звали тогда на итальянский манер Наполеоне Буонапарте. И звезда французской сцены, и будущий император оказались свидетелями похода восставшего народа к дворцу Тюильри.
Революционные французские массы не отличались особой воспитанностью. Они валили по парижским улицам с гиканьем и оскорблениями, потрясая наскоро сделанными из подручных материалов "флагами".
Одно из этих знамен представляло старые черные штаны с надписью: "Дрожите, аристократы, вот идут санкюлоты!" (Санкюлоты по-французски — бесштанники.) Другим флагом было вырванное кровоточащее сердце теленка. Его накололи на пику, прицепив для ясности ленту с пояснением: "Сердце дворянина". Еще толпа тащила виселицу, на которой болталось чучело королевы и... пушку. В общем, это была, как теперь сказали бы, "мирная" демонстрация.
Ввалившись во дворец, европейская толпа водрузила на голову королю Людовику XVI красный революционный колпак и заставила выпить за "здоровье народа". Слабовольный монарх покорно подчинился.
"Вечером, — пишет Тальма, — я встретил на улице Ришелье капитана Буонапарте. Он сказал: "Ваш король, действительно, кретин"… "Вы слишком строги, капитан, — отвечал я, — хотя до известной степени и разделяю ваше мнение. Но вообразите, что вы — король Франции. Что бы вы сделали на его месте?"
Ответ Наполеона гласил: "Я приказал бы зарядить две-три пушки и смел бы всю эту сволочь.
Вы не представляете, до какой степени НАРОД БОИТСЯ ПУШКИ!"
Ровно через три года решительный собеседник актера на практике доказал верность своим принципам. К тому времени Людовик XVI уже сложил голову на плахе. Кровавую якобинскую диктатуру Робеспьера смел правый Термидорианский переворот, а Наполеон (уже генерал!) оказался на службе у этого режима в должности коменданта Парижа. Тринадцатого вандемьера (5 октября) 1795 года он смел вооруженное выступление парижан против термидорианцев с помощью умело расставленных артиллерийских орудий и заслужил прозвище генерал Вандемьер. На узких улочках пушечная картечь косила восставших в упор не хуже еще не изобретенных пулеметов. Брусчатку буквально заливало кровью. Но Наполеона это не смущало. Он считал, что иначе толпу не уговорить.