25-летний контрактник Альберт Сахибгареев еще недавно находился в Белгородской области, в нескольких километрах от границы с Украиной — где его бригада была «на учениях». Как рассказывает Сахибгареев, солдаты стреляли из артиллерийских установок «туда, куда прикажут» — но куда именно, они якобы не знали. По словам контрактника, то, что это — настоящая война, он понял только после того, как со стороны Украины начался ответный обстрел. Вскоре Сахибгареев дезертировал. «Медуза» рассказывает, как солдат из Башкирии попал на войну и почему решил разорвать свой контракт.
Альберт Сахибгареев — 25-летний контрактник из Башкирии. Раньше он мечтал о службе в армии. Поэтому после окончания срочной службы в 2021-м (военный билет Сахибгареева есть в распоряжении «Медузы») подписал контракт еще на три года. В первое время Сахибгареев служил в родной республике, после чего его перевели в Нижний Новгород — в 288-ю артиллерийскую бригаду войсковой части № 30683.
В начале февраля 2022 года его бригаду направили на учения в Белгородскую область на границу с Украиной. «Не предупреждали насчет „спецоперации“, мы ехали просто на учения. Приехали и просто сидели, чего-то ждали», — вспоминает Альберт Сахибгареев в разговоре с «Медузой».
23 февраля военнослужащим приказали надеть бронежилеты и не снимать их; выдали автоматы. Незадолго до этого в часть привезли значительное количество артиллерийских боеприпасов — гораздо больше, чем обычно используется на учениях, говорит Сахибгареев: «Нам вообще ничего не объясняли: просто была задача боеприпасы грузить в машины, и все. Говорили, что места дислокации будем менять. Мы каждый день с одного места на другое возили боеприпасы. Никто не понимал, что происходит. Мы думали — учения».
Военнослужащий уверен, что командиры заранее готовились и знали о «спецоперации», но скрывали это от солдат. «Нам просто говорили, что будет марш в ту [украинскую] сторону. Зачем — ничего не говорят. А если тебе дают приказ, ты просто должен его выполнять», — рассказывает Сахибгареев.
24 февраля бригада начала стрельбу из артиллерийских установок — «туда, куда прикажут». Сахибгареев утверждает, что военные не знали, по каким целям стреляют.
Военнослужащие начали сомневаться в том, что они на учениях, когда в их сторону полетели ответные выстрелы. В районе двух километров от бригады Альберта начали падать снаряды: «Мы поняли: что-то не так. Учения вблизи жилых деревень и городов не проходят, а они там падали. Значит, Украина в обратную начала стрелять и защищаться».
У Сахибгареева был с собой мобильный телефон. Он прочитал в новостях, что Россия начала вторжение: «Мы поняли, что наши вооруженные силы напали [на Украину]. Мы поняли, что это реальная война. Мы все были в шоке. Мы особо не готовились к такому».
«То, что сейчас происходит [война в Украине] — это неправильно. Я это вообще не одобряю», — говорит Сахибгареев. Он подчеркивает, что «не мог не исполнять приказ».
Бригада Сахибгареева так и не пересекла границу с Украиной: обстрелы вели с территории Белгородской области. Контрактник утверждает, что его личной задачей было охранять военно-артиллерийский склад — и в военных действиях он напрямую якобы не участвовал.
2 марта, когда война шла уже больше недели, Сахибгареева, по его утверждению, избил старший прапорщик части Владислав Тихонов. По словам Альберта, в тот день он отпросился в магазин у одного командира — тот его отпустил; а когда Сахибгареев вернулся, уже другой командир — Тихонов — напал на него, избил и сломал руку.
«Может, обиделся, что я не у него отпросился. Люди это видели. Его оттащили, а я просто встал и пошел», — рассказывает Альберт. До этого, по словам военнослужащего, у него не было конфликтов с Тихоновым.
После стычки с Тихоновым Сахибгареев решил покинуть часть — и ушел; его никто не остановил. Затем разыскал попутку до Москвы и уехал из Белгорода. «Зачем мне служить с тем, кто нападет на своего же? Как с ним идти в бой? Если у него будет автомат, он своего же в спину застрелит, и все», — говорит Сахибгареев.
Солдата начали искать только спустя сутки. Мать контрактника Галина Сахибгареева в разговоре с «Медузой» вспоминает, что ей позвонили из части со словами, что Альберт ушел за сигаретами и не вернулся. Ее попросили позвонить сыну и попросить его явиться в часть.
Сразу после этого Галина созвонилась с Альбертом: «Он сказал, что все хорошо. Я сказала, что выйду с работы и перезвоню. Выхожу вечером, а телефон недоступен».
Утром Галина позвонила в часть сама. Этот диалог она вспоминает так.
— Ну как, появился? — спросила мать.
— Нет, не пришел.
— Как он ушел, по какой причине, с вещами? Без?
На эти вопросы в части ответить не смогли.
— Ищете? Почему не искали?
— Он, наверное, с местными алкашами ходит. Да придет он, у нас свободное передвижение!
— А я вообще-то сына-алкаша не вырастила!
После этого Галина связалась с правозащитниками из «Комитета солдатских матерей», а те помогли выйти на связь с воинской части в Нижнем Новгороде. «Они говорят: „А что, он разве потерялся? А мы даже не знали!“» — рассказывает Сахибгареева.
8 марта Сахибгареев наконец добрался до Уфы. С того дня Альберт скрывался на съемной квартире. Только 20 марта он решился отправиться в городскую клиническую больницу № 13 в Уфе, чтобы снять побои, нанесенные в части. Там ему диагностировали закрытый срастающийся перелом в кисти и наложили гипс (медицинское заключение есть в распоряжении редакции).
«Медуза» ознакомилась и с рапортом на увольнение по собственному желанию, который составил Сахибгареев. В нем Сахибгареев объясняет, что «был вынужден покинуть расположение воинской части, так как опасался за свою жизнь и здоровье и не желал продолжить участие в боевых действиях на территории Украины, так как это противоречит его убеждениям»:
24 февраля 2022 года военнослужащие войсковой части 30683, в том числе и я, приняли непосредственное участие в военной спецоперации на территории Украины. Ранее о начале спецоперации, ее целях мы как-либо уведомлены не были… Считаю, что дальнейшее прохождение службы в условиях дедовщины, применения в отношении меня физической силы, обязывания участвовать в военных спецоперациях в противоречие моим убеждениям, невозможно.
Также Сахибгареев вместе со своим адвокатом Алмазом Набиевым собирается подать в полицию заявление на старшего прапорщика Владислава Тихонова, который сломал ему руку.
Защитник, в свою очередь, считает, что ареста Сахибгарееву не избежать — даже если он докажет, что в бригаде была дедовщина: «Исходя из практики, если мы обращаемся в военную прокуратуру, они возбуждают уголовное дело в отношении заявителя [покинувшего часть]. Его, скорее всего, арестуют и отправят в СИЗО».
По статье 337 Уголовного кодекса РФ, за «самовольное оставление военной части на непродолжительное время» предусмотрен арест на срок до шести месяцев; если же самоволка продолжалась до месяца — вплоть до трех лет лишения свободы. Если военнослужащий не появился в части в течение месяца, его могут лишить свободы на срок до пяти лет. За дезертирство (статья 338 УК) — то есть «самовольное оставление части или места службы в целях уклонения от прохождения военной службы» — предусмотрено лишение свободы на срок до семи лет.
Из воинской части, в которой служил Сахибгареев, уже позвонили его матери — и передали, чтобы тот приехал в Нижний Новгород, где его уволят. Сам солдат не собирается возвращаться в часть: он больше не хочет служить в российской армии и собирается расторгнуть контракт.
«Мне сын говорит, о чем с товарищами там общался: „Неизвестно, чья пуля еще попадет, когда в бой пойдем. Там не то что война с Украиной, там и между собой, мама, они дерутся“, — вспоминает его мать Галина. — Даже если не расторгнет, я его сама расторгну! Мне гроб домой не надо!»
«Медуза» связалась с лейтенантом Дмитрием Глуховым — непосредственным начальником Сахибгареева, отвечающим за склад, который тот охранял, — но, услышав вопрос, тот бросил трубку. «Медуза» также отправила официальный запрос в Минобороны РФ, но на момент публикации этого текста не получила ответа.
В войсковой части на звонки «Медузы» не ответили. Также «Медуза» позвонила по номеру, который ранее использовался в качестве контактного в объявлениях о наборе контрактников в эту часть. Там заявили: «Корреспондент „Медузы“? И вам не стыдно звонить? До свидания» — и бросили трубку.
- а с армией. Жесткой государственной структурой. Причем куда более жесткой, чем ВСУ. И что там нет комплектования подразделений по территориальному признаку ("вот эти, которые из Крыма"), что перемещения этих подразделений не зависят от того, что кто-то испугался или еще чего-то захотел. Если подразделение куда-то организованно передислоцируется по тылу - значит, получило приказ, и никак иначе, а не потому что бойцы захотели подальше, поближе, потеплее, помягче...
Ответить с цитированием
Сообщение от Dimson
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть 
