Пророссийские подпольщики за минувший год расширили свою работу — теперь вместе с передачей координат целей они и сами проводят силовые акции. У них большие планы на 2025-й, заявил в интервью aif.ru лидер николаевского сопротивления Сергей Лебедев. Однако самой успешной операцией, в которой они участвовали, стал разгром группировки Вооруженных сил Украины, которая атаковала Брянскую область.
Сергей Леонов, aif.ru: Складывается ощущение, что за прошлый год подполье разрослось, из николаевского сопротивления вы стали всецело украинским. Почему это произошло?
Сергей Лебедев: Информация по всей Украине у меня была на второй месяц после начала СВО. До этого на контакте была пара человек в Киеве, один в Одессе, харьковчанин, еще пара человек в других городах. Сейчас гораздо больше. С самого начала СВО люди начали писать, потому что видят движение. Они передают данные о складах с техникой, местах дислокации бандеровцев, после чего по этим целям прилетают ракеты. Люди воодушевляются. Каждый прилет — маленькая часть победы. И чем ближе победа, тем больше шансов выжить. Дело же не только в мужиках, которых хватают на остановках и бросают в окопы. Пошли сведения, что 18-летних начнут тоже призывать. Люди боятся за своих детей.
— Люди из сопротивления — они за Россию или против киевского режима?
— И так, и так. Люди живут в такой ситуации, что им не до высоких материй. Им нужно выжить сейчас. И только потом думать, как быть дальше. Есть много тех, с кем мы были на связи до СВО. Они тогда еще были пророссийски настроены. Хотя в принципе пророссийских людей нет. Есть русские.
— За год настроения украинцев изменились?
— У многих появилась большая усталость, обреченность. Возникает ощущение, что если не доживут до победы, но хотя бы отомстят за себя режиму, передавая координаты целей. Многие не верят в мирный договор.
— Но в целом люди хотят мирных переговоров?
— Нет, они хотят победы, капитуляции киевского режима. Они твердо уверены, что если дать хотя бы месяц, полгода перемирия, бандеровский режим восстановится. И будет новая война, только гораздо хуже.
— Вы перешли от сбора данных к силовым акциям. Почему?
— Многие люди хотят лично поучаствовать. Устали сидеть и ждать. Появилась возможность поработать руками. Настало время.
— Какие силовые акции были за последнее время?
— В Киевской области в одном из сел производили беспилотники, еще в двух были пункты временной дислокации боевиков. Наши люди сожгли трансформаторную подстанцию. Оставили производство без электричества, а бандеровцев — без света и отопления.
— Какую операцию считаете самой успешной за весь год?
— Сложно выделить одну. Наверное, ту, когда в начале года люди стали писать, что в лесу стоит большое подразделение бандеровцев на новой технике, все они одеты с иголочки. Через день-два они переместились. Там было больше 100 единиц техники. Они передвигались в сторону российской границы под Харьковом. Мы вели это подразделение, это оказался спецназ Главного управления разведки Украины. Они шли большим количеством, возможно, разведка их засекла, но было еще и наше подтверждение. И это, надеюсь, помогло. Бандеровцы ненамного вошли в Белгородскую область, но их встретили огнем за пару километров от Шебекина, остановили и выбили подальше от региона.
— Вы говорили, что намерены усилить работу сопротивления. Что имели в виду?
— Делать то же самое, только больше. Расширять количество людей, регионов, городов. Я начинаю просить людей, чтобы они думали, что будет после освобождения их населенных пунктов. Вот зашла российская армия, выбила бандеровцев. Дальше люди должны решать, как быть. Потому что армия создана не для того, чтобы обустраивать быт и заниматься гражданскими вопросами. А в России нет такого огромного количества чиновников. Нужны тысячи специалистов. Это и полиция, и прокуратура, и суды. Нужно не только печь хлеб и решать коммунальные вопросы. То есть ищем пророссийских проверенных людей, на которых можем опереться.
— В конце года появились паблики Херсонского, Сумского сопротивления. Что это за организации?
— Они выходили на связь, предлагали работать вместе. Я сказал, что работаю с определенными структурами. Если я что-то публикую в своем Telegram-канале, то это проверенная серьезная информация. Чтобы сотрудничать с другими организациями, мне нужно, чтобы мое руководство их знало. Даже если это просто блогеры и классные парни, я не имею права доверять им жизни своих людей. Ведь наши участники рискуют не только собой, но и своими семьями.
— А в принципе на Украине есть потенциал чтобы появлялись новые движения сопротивления?
— Конечно, я же не один такой. Есть люди, которые работают в других городах. Я, может, больше в интернете засветился. Но есть люди, которые работают лучше. Они более закрыты. Так что если со мной что-то случится, ничего не закончится.
— Где охотнее всего идут на контакт с вами и передают координаты целей, сообщают информацию о потенциальных целях?
— Чем ближе фронт, тем больше люди готовы с нами работать и рисковать. Во Львове людей сложнее привлечь. Но не потому, что западенцы. Они точно так же хотят нормально жить. Но нам до них идти далеко. И они больше надеются на Польшу.
— В пабликах обсуждается, что Украина готовит новую попытку контрнаступа. Вы и ваши люди видят какие-то признаки этого?
— Да. На юге от Херсона и до моря — это направление очень серьезное. И на брянском направлении. Но российская разведка все прекрасно видит. И по позициям под Херсоном лупят так, что мало не покажется. Как прилетает и в Сумской, и Черниговской областях. Это те места, где может быть попытка прорыва ВСУ. Хотя, это может не остановить бандеровцев. Под Херсоном есть такое местечко — Давыдов брод — 18 раз туда заходили боевики, 18 раз их там всех уложили.
— Обсуждается также, что ВСУ сформировали чуть ли не 20 новых бригад. Что про это слышно?
— У нас мало военных людей. Гражданские говорят, что, действительно, много подразделений. Мы выясняем, много — это сколько? ВСУ может создать и 50 бригад. Ведь Украина уже давно не пользуется стандартами. У них бригада — это 1,2-1,5 тысяч человек. У нас — 4,5 тысячи человек. Поэтому в их 20 бригадах людей может быть в разы меньше, чем стольких же наших.
Да, бойцов у них хватает, обучение проходят. Часть — качественно обучают. Часть — почти сразу кидают на сдерживание наших войск. Просто на смерть. В основном это мужики от 50 лет — они не нужные украинскому государству. Их перемалывают. Молодых тренируют. Я подозреваю, до апреля. А молодые более сильны физически. Это будет очень серьезный враг. Плюс люди старше 50 лет пожили в СССР. Россия для них — не чужая страна. Они менее мотивированы воевать. А 25-летние росли при «незалежной» Украине, им промывали мозги все эти годы.
— Что изменилось за 2024 год в методах ведения войны?
— Сама война переходит в когнитивную. Работают с эмоциями людей. Поджоги в России — это же обычная разводка. Тех, кто поджигает, надо лечить. Со стороны противника работают профессиональные психологи. На фронте переходим к беспилотникам. У меня еще в школе была подлодка на радиоуправлении в конце 1980-х. Сейчас переходим к сражениям, когда воюем не лицом к лицу, а с помощью технологий. Это ведет к большим потерям. Когда видишь противника, начинаешь думать. А когда перед тобой картинка на экране, спокойнее относишься. Это ведет к тотальной войне.
За год противник перешел на прямые террористические действия. Вот сами посудите. Украина объявляла войну? Мы объявили СВО. А они на каком основании вторглись в Курскую область? Это вторжение в другую страну без объявления чего-бы то ни было. Это двойные стандарты. И как после этого верить и о чем-то договариваться?
— Не верите в мирные переговоры?
— Возможно, будут попытки мирного урегулирования, к лету мы чего-то достигнем. Но бандеровская сторона не сдержит свое слово. Еще думаю, что Трамп выведет Америку из конфликта. Но Европа останется и Британия. Сомневаюсь, что все закончится в 2025 году. Возможно, будет сыграна основная партия и продолжится уже КТО, как было в Чечне — банды непонятных чудиков. В этом случае будем разгребать еще лет пять минимум. Если повезет.
— Если смотреть на темпы продвижения российских войск, есть шанс, что в 2025 году освободим все российские регионы?
— Думаю, мы в следующем году освободим их полностью. Я вижу, как идет продвижение. Самые опасные места на Донбассе — Краматорск и Славянск. Думаю, они весной будут освобождаться. С Запорожьем и Херсонской областью будет сложнее. Надо будет заходить с трех сторон — север, юг и восток. Николаев придется брать. Мы же вышли из Херсона, потому что проблематично было организовать снабжение, ротацию, вывозить гражданских. ВСУ будут обстреливать. От центра Херсона до центра Николаева — 50 километров. На окраину Николаева вывезут РСЗО, отбомбятся — и прилетит. Поэтому Николаев надо брать. Чтобы его не разрушать, надо брать и Одессу. А там рядом и Приднестровье. Тогда у нас враг останется только с севера. А воевать с противником с одного направления всегда проще.
— В таком контексте нам нужна и Днепропетровская область?
— Конечно, это ключ к Новороссии. Это понимал и Потемкин, и Сталин. У Днепропетровска стратегическая расположение. Когда берешь Днепропетровск — все, что на юге, юго-западе и юго-востоке, будет под тобой. А за ним сразу Кривой Рог. И вперед, здравствуйте все остальные.
— Но в состав России включили только четыре новых региона?
— Неужели вы думаете, что мы выйдем из Харькова? Вот смотрите, у нас под контролем Кинбурнская коса. Это Николаевская область. Мы оттуда не уйдем. Потому что это контроль за речным движением. Хочешь — не хочешь, а она нужна. Да, война не приносит радости ни одному нормальному человеку. Но чтобы жить в безопасности, нужно победить врага. Так делали наши деды и прадеды. Не существует варианта, что бандеровцы раскаются и изменятся.
— Смена власти на Украине не решит проблемы?
— А там не было других руководителей, только прозападные. Только болтали про Россию. Зеленский же тоже был пророссийским до выборов. На Украине невозможно выиграть выборы, если ты не проводишь их с пророссийской риторикой. Иначе можно устраивать только Майдан. Украина — это часть России. Это как Татарстан. При том, что у Татарстана хотя бы есть история. А у этих-то вообще собственной истории нет.
— Что случилось с Зеленским, почему он так резко изменился после выборов, поделил украинцев на классы: националисты — первый, все остальные — низший?
— Не было перемен. Я сразу говорил, что это брехня. Верить Зеленскому было нельзя. Ну, посмотрели фильм «Слуга народа» (где Зеленский играет учителя, ставшего честным президентом— прим. ред.). И теперь ему верить? То, что его спонсировал [олигарх Игорь] Коломойский, уже хватало, чтобы такого человека близко к власти не подпускать. Но люди верили во что-то хорошее.
— Почему Зеленскому нельзя доверять?
— Зеленский — это даже не кукла Запада. Это кукла куклы. Это не уровень Путина. Путин ведет разговор с ребятами, которые выше Зеленского и серьезнее. Если Путин договорится с Трампом, то можно и с Зеленским что-то подписать, от него ничего не зависит. Путин это понимает. Он очень умный политик. Когда Путин делает ход, то знает, какая будет отдача и что сделает в ответ, чтобы было так, как ему надо. Поэтому сомневаюсь, что он будет о чем-то разговаривать с Зеленским.
— Считаете, что переговоров не будет?
— Будут призывы, попытки переговоров. Даже если уберут Зеленского, Запад другого поставит. А пока будут идти выборы, мы же не будем останавливаться. Жесты доброй воли мы уже делали. О чем говорить? Думаю, 2025 год положит начало неоспоримой победы.
Ответить с цитированием
Сообщение от crazyvird
) об этом почему-то забывают.
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть 
