Канада и начало холодной войны: дело Гузенко в советско-канадских отношениях.
...Советской стороне приходилось отвечать на инициативы Запада, как это было, к примеру, с фильмом «Железный занавес», фактической экранизацией истории Гузенко, подробный сценарий которой с действующими лицами и событиями обсуждался в СССР на самом высоком уровне. Конспект сценария был представлен Вышинскому, Суслову, Жданову, Панюшкину, Пономареву в конце 1947 г., когда работа над голливудской картиной только началась. Генконсул СССР в Нью-Йорке Я. Ломакин сообщал, что «фильм будет очень враждебен. Советские люди показаны отталкивающими, циничными и клевещущими на свою Родину. Съемка отдельных сцен уже началась в Канаде и вызвала протест прогрессивных кругов. ...В связи с предстоящим выпуском такого фильма, нам кажется, уже сейчас было бы целесообразно выступить в советской печати с рядом острых статей и развернуть атаку на голливудских реакционеров, поджигателей новой войны... наше острое и умелое выступление может подготовить зрителей для правильной оценки фильма и оказать положительное влияние на общественное мнение. С другой стороны, наша острая критика голливудских реакционеров и поджигателей войны окажет моральную помощь прогрессивным кругам в США и Канаде в их борьбе против реакции, против создания такого фильма». Предлагалось также, помимо контрпропаганды, учитывая, что «фильм создается, несомненно, с согласия правительства США и Канады», считать «целесообразным попытаться найти пути для давления как на госдепартамент, так и на кинокомпанию».
Против использования материалов королевской комиссии по расследованию фактов шпионажа для экранизации истории Гузенко высказывались и сами канадцы. Премьер-министр, министр юстиции получали письма из Союза гражданских прав, Общества дружбы Канады и СССР, других организаций и частных лиц. Руководство союза заявляло: «Мы со всей силой протестуем против сотрудничества министерства юстиции с создателями фильма». Лидеры Национального совета Общества дружбы Л. Робертc и Ф. Парк осуждали фильм, называя при этом сам доклад комиссии «документом, не внушающим доверия»: «Фильм, основанный на нем, может послужить лишь лишенному смысла ухудшению отношений с СССР и затруднит работу Объединенных Наций». Возражая против подобной оценки доклада, в котором сам Луи Сен Лоран, на тот момент государственный секретарь по внешней политике, видел «важнейший вклад в информирование мировой общественности», он тем не менее признавался, что «совсем не горит желанием увидеть подобный фильм».
И.А. Агеева
Игорь Гузенко: главный предатель Холодной Войны.
В 1943 году в Оттаву прибыл новый военный атташе (и по совместительству резидент советской разведки в Канаде) полковник ГРУ Николай Заботин с супругой. Вместе с ним в посольство прибыла группа шифровальщиков, во главе которых был 26-летний старший лейтенант Игорь Гузенко. Ему-то и предстояло сыграть роль, перевернувшую ход мировой истории…
Шифровальщик — профессия особая. По принятому в Советском Союзе порядку те из них, кто работал за границей, могли жить только на территории посольства и не вправе были его покидать. Лишь в чрезвычайных ситуациях они могли это сделать и обязательно с сопровождающим. Чтобы затруднить даже случайные контакты с местным населением, шифровальщики не знали языка страны пребывания. Но Игорь Гузенко оказался исключением — он знал английский. Другим, и самым роковым для советской разведки исключением стало полученное им разрешение жить за стенами посольства. Произошло это при следующих обстоятельствах. Заботин с женою и Гузенко, к которому также прибыла из Союза молодая супруга, жили в соседних комнатах одной квартиры непосредственно в посольстве. Все было хорошо, пока в семье Гузенко не появился младенец. Ребенок оказался неспокойным, он истошно орал ночи напролет, не давая ни сна, ни отдыха соседям — Заботиным. И госпожа Заботина поставила перед мужем вопрос ребром: или полковник переселяет своего соседа-подчиненного куда угодно, или она покидает его и возвращается в Союз. Гузенко был на хорошем счету, пользовался полным доверием не только у непосредственного начальника, но и у советского посла Георгия Зарубина. И Заботин, поколебавшись, отдал предпочтение своему семейному благополучию, разрешив Гузенко жить с семьей в квартире, арендуемой в доме неподалеку от советского посольства. Дальнейшее зависело только от самого старшего лейтенанта. Никто теперь не скажет, когда у него возникла мысль стать перебежчиком и каковы были при этом мотивы. Но этот шаг не был спонтанным, Гузенко задолго начал подготовку к нему. В Канаде и ему, и его жене очень нравилось. Возможно, он был готов и дальше служить ГРУ, но оставаясь в Канаде, а его собирались отозвать в Москву. И тогда он решился.
В Оттаве шел проливной дождь, когда поздно вечером 5 сентября 1945 года Гузенко, прихватив с собой вынесенные из посольства 109 совершенно секретных документов, направился в полицию. Однако там от него попросту отмахнулись. Утром он обращается в газету «Оттава джорнэл», но и здесь терпит фиаско. Журналисты не верят его рассказам о шпионаже русских — недавних союзников в только что закончившейся войне. Не поверили ему и в министерстве юстиции. Гузенко в отчаянии: обратного пути нет, в посольстве вот-вот обнаружат пропажу документов. Оставаться дома нельзя — в любой момент за ним могут прийти. И Игорь с сынишкой и женой находит укрытие у своего соседа по дому — офицера канадских ВВС. Вскоре он убеждается, что сделал это не напрасно: в его квартиру буквально вламываются люди из службы безопасности посольства. Они переворачивают все вверх дном и, не найдя ничего, остаются ждать хозяина квартиры. Однако вторжение в чужие квартиры в Канаде не поощряется, и по вызову приютившего Гузенко соседа прибывает полиция, которая застает в квартире двух мужчин, защищенных дипломатическими паспортами СССР. Теперь полиция понимает, как ошибалась, отмахиваясь ранее от этого странного русского. На этот раз его внимательно выслушивают и вместе со всеми бумагами переправляют на базу Кэмп-Икс, где передают в руки представителей канадской службы безопасности, к которым вскоре присоединяются английские и американские коллеги. То, что они узнали из документов Гузенко, повергло их в шок: оказывается, под самым носом у них давно и результативно трудится разветвленная шпионская сеть, щупальца которой уже дотянулись до «святая святых» — проекта «Манхэттен», т.е. до атомных секретов союзников. Об этом было немедленно доложено на самый верх. Премьер-министр Канады Кинг долго не мог поверить в коварство недавних союзников, но, ознакомившись со всеми документами, был вынужден изменить свою точку зрения. Он провел конфиденциальные переговоры с президентом США и английским премьером. Начиная с 7 сентября 1945 года семья Гузенко была взята под государственную охрану службами безопасности Канады. Советское посольство направляло в МИД одну за другой ноты, требуя выдачи Гузенко для отправки его на родину и суда над ним за хищение из посольства казенных денег. Все ноты остались без ответа и последствий.
13 декабря 1945 года полковник Заботин тайно покинул Канаду, грубо нарушив тем самым дипломатические правила. Забыв о своей дипломатической неприкосновенности, он нелегально перешел границу и уже в Нью-Йорке сел на советский пароход «Александр Суворов», который тоже тайно, без соблюдения необходимых формальностей, снялся ночью с якоря и ушел в море. Несколько недель спустя в Москву отбыл и посол Зарубин.
А в Канаде началось расследование. На основании документов, предоставленных Гузенко, канадские власти арестовали как шпиона английского ученого — доктора Аллана Мэя. Его признания позволили британским спецслужбам напасть на след физика Клауса Фукса. В показаниях Гузенко впервые фигурирует как агент КГБ и Ким Филби. Всего по подозрению в шпионаже было арестовано 26 человек (16 из них были позднее освобождены). Созданная по распоряжению канадского правительства Королевская комиссия по шпионажу, которая занималась расследованием дела Гузенко, в июне 1946 года представила отчет о результатах своей деятельности на 733 страницах, в котором помимо прочего отмечалось, что на международных конференциях Советский Союз выступает с заявлениями о мире и безопасности, а на деле втайне готовит третью мировую войну.
Информация, полученная от Гузенко, коренным образом изменила отношение Запада к бывшему союзнику. Канада, планировавшая оказание Союзу миллиардной финансовой помощи для послевоенного восстановления, отказалась от своих планов. Аналогично поступили и другие ведущие западные державы. Были приняты и подготовительные меры военного характера, началось сколачивание блоков. Многие аналитики считают, что толчком к началу холодной войны послужила не знаменитая Фултонская речь Черчилля, а побег Гузенко. Семья Гузенко была тайно переселена в Торонто, в предоставленную государством квартиру. До конца дней своих (а умер Игорь Гузенко в 1982 году, его жена — в 2001-м) они находились на государственном обеспечении. Однако вряд ли можно сказать, что они прожили счастливую жизнь. Пребывая в постоянном страхе, они вели предельно скрытный образ жизни. Игорь появлялся на публике, в том числе участвуя как свидетель в многочисленных шпионских процессах, только скрывая лицо под белым колпаком, из-за чего упоминался в прессе под кличкой «человек- колпак». Его дети (а их было 8) ничего не знали о собственном происхождении, им сказали, что семья переселилась в Канаду из Чехословакии. Могила Игоря Гузенко долго оставалась безымянной, и лишь после смерти супруги на ней появился могильный камень. А в начале 2000-х в Оттаве напротив дома на улице Сомерсет, который в сентябре 1945 года навсегда покинул Игорь Гузенко, была открыта мемориальная доска, посвященная его акции. История этого побега легла в основу двух американских фильмов — «Железный занавес» и «Операция «Розыск»».
Ответить с цитированием