Музей восковых фигур мадам Тюссо и Новодворская...
Главной мечтой всей сознательной жизни Новодворской было ввековечить себя в Лондоне, в этой колыбели европейской демократии. Понятно, что на Трафальгарскую площадь она не претендовала, там уже всунули какого-то одноглазого истукана, задрав его зачем-то на каменную колонну. "Но уж к мадам-то Тюссо, наверняка я заслужила" - думалось ей длинными бессонными ночами, во время радений за российскую свободу. Во время нечастых поездок в Лондон, она до бесконечности бродила по музею восковых фигур и тяжко вздыхала, с завистью глядя на изваяния тех, кто сумел-таки попасть в число счастливых избранников судьбы. Через давние знакомства в среде британских последователей еврогандизма ей удалось попасть в число соискателей, и вот, однажды, после долгих интриг и искательства, её вызвали в Лондон для изготовления восковой персоны в натуральную величину. В поездке Валерию Ильиничну сопровождал верный паж Злотник, а спонсировал вояж неукротимый духом Боровой.
Каково же было разочарование Валерии Ильиничны, когда после недельных сеансов позирования, мечта так и не пришла к счастливому завершению, и по весьма банальной причине. Статуя получилась замечательная, но не хватило воска на голову, так как скульпторы не учли исполинского масштаба личности предводительницы российского либертарьянства. Поскольку было бы очень обидно вернуться домой совсем уж несолоно хлебавши, на скорую руку слепили статую Злотника с табличкой на груди: "Личный представитель В.И.Новодворской. Установлен временно".
Три раза, три раза ездила после этого Ильинишна к прижимистым и туповатым британцам, которые никак не могли взять в толк тот факт, что масштабы гения Новодворской растут вместе с развитием российской демократии, и, соответственно, готовили к каждому следующему визиту слишком мало воска. Правда, в запасниках музея стояло уже четыре копии Злотника, так что можно было не бояться инспирированного всепроникающим гэбьём акта вандализма против изваяния одного из вождей Демократического Союза. На пятый раз тороватый Боровой крякнул и изрёк: "Готовь баулы, Лера. Повезёшь воск с собой. Пускай персону на давальческом сырье лепят, крохоборы. Я договорюсь с таможней". Воск Боровой приобрёл по сходной цене на своей же бирже.
План блестяще удался. Сопровождаемая всё тем же Злотником, непосильно изогнувшимся под тяжестью огромного баула с воском, Новодворская миновала все пограничные кордоны, и гордо вступила под мрачноватую сень помещений музея. "Теперь не только на меня, а на весь политсовет ДС хватит", - мелькало в её голове.
Скульптор очень быстро изваял Новодворскую, поскольку к тому времени был достаточно знаком со всеми прихотливыми изгибами её монументальной фигуры, и осчастливленная Лера отбыла домой, сопровождаемая радостно помахивавшим пустым баулом Злотником. Счастью её не было предела.
Неприятности начались несколько позже. По скверной привычке всех новоявленных отечественных бизнесменов, Боровой решил сэкономить на воске, и вместо натурпродукта из Липецкой области, славящейся своими медовыми угодьями, ему подсунули глыбу скверного парафина, для виду и запаху слегка обмазанного сверху пчелиным мёдом, кстати тоже паточным, а не цветочным. Парафин решительно отказывался хранить формы Валерии Ильиничны, и медленно оплывал, придавая пламенной трибунше несколько гротескный вид. Снижение температуры также ничего не давало, поскольку остальные фигуры начинали трескаться и разваливаться по кускам. Даже несгибаемый борец за свободу монгольского народа, маршал Чойбалсан, с которым в юности Лера пыталась наладить секретную переписку, пошёл какими-то чешуйками, сильно смахивавшими издалека на паршу или лишай. Боровой хотел даже пригласить специалистов-таксидермистов из Института Ленина, которые единственные могли поддержать тело Вождя в хоть сколько-нибудь приемлемом состоянии, но те заломили такую цену, что Натаныч повторно крякнул, перекрестился, да и пустил всё на самотёк.
На счастье, в музэй мадам Тюссо забежал мелкий клерк из British Museum, который, едва заметив совсем уже к тому времени бесформенную фигуру Новодворской, просиял и, не медля ни секунды, забрал её к себе в экспозицию. Столь решительная реституция, по словам клерка, объяснялась тем, что в коллекции музея решительно отсутствовали каменные бабы со скифских курганов, и парафиновая фигура Новодворской, как ничто другое, могла заполнить собой эту зияющую брешь в экспозиции.
С тех пор, увидев своё изображение на открытке с логотипом British Museum, Ильинична добреет, и, ласково поглаживая образец британской полиграфии, говорит, обращаясь к Боровому: "Эх, Костя, а в молодости мы были такими смешными, право!!!"
И Боровой послушно крякает.
Ответить с цитированием