У надгробия А.Н.Яковлева. Теперь-то можно?
Ушел из жизни и предан земле 82-летний хромой, полузабытый человек – не очень счастливый, не очень искренний, не злой, участник войны, что очень важно, участник катастрофы, что тоже важно, человек, которому враги и друзья безосновательно приписывают две противоположные роли: погубителя России и ее же, России, перестроечного архитектора.
Реакция на смерть Александра Николаевича Яковлева было предсказуема. Кое у кого некрологи, по-видимому, были давно заготовлены. Как ни крути, Яковлев посетил мир в его минуты роковые, он был знаковой фигурой, уход таких людей – всегда повод для возобновления прежних битв, сотрясания основ, сведения счетов с прошлым, яростных схваток «наших» и «не наших». Для некоторых публицистов с уходом Яковлева просто наступила болдинская осень, пишут и пишут, составляя из давно известных лоскутов портреты «черного
человека» России. Понятно, что противоположный лагерь начеку; каких-то объяснений в любви к Александру Николаевичу я давно не слышал, но он – символ, который не отдадут на поругание.
Некоторая осторожность в оценке фигуры Яковлева должна присутствовать. Дело не только в политкорректности – у
неостывшей, по существу, еще могилы. Процесс, запущенный командой, куда он входил, далек от завершения. Да, поводыри оказались слепыми, их безжалостно выбросили из власти, и в этом смысле они проиграли. Общество двигалось за ними на столбовую дорогу прогресса, а обнаружило себя в болоте, к тому же заминированном. Однако, вполне вероятно, столбовая дорога встретится будущим
поколениям на втором, третьем переходе, и тогда историческая оценка поводырей изменится к лучшему. Конечно, так и случится. Вспомнится, что к моменту вознесения Яковлева к высотам власти общество находилось в тупике, и альтернатива была: тихо загибаться. Скажут, слепыми были поводыри, но у них хватило смелости пуститься в путь от верной гибели хотя бы неизвестно куда…
Каким был реальный Александр Николаевич Яковлев? Его фронтовое прошлое уважительно оставим в стороне. Проследим за эволюцией
его взглядов. Благожелательному биографу следовало бы написать: он прошел трудный путь от искреннего последователя учения Ленина до приверженца демократических ценностей. Но так почему-то не пишут. Эволюция взглядов в случае с Александром Николаевичем плохо
просматривается: будто был Савлом, из тени сразу вышел Павлом…В ЦК КПСС в 1960-е он пришел как идеолог ждановского призыва. О его разборках с диссидентами написано достаточно. Менее известно, например, что Александр Николаевич был крайне непопулярной фигурой среди деятелей движения самодеятельной песни (КСП) – идеологически безобидного течения, представленного именами Окуджавы,
Никитиных, Визбора…Не нравилось Александру Николаевичу, что люди с гитарами без присмотра собираются в лесу. Об этом мне рассказывал один из отцов-основателей слетов КСП, человек вполне демократический и либеральный, который тогда обращался к идеологу за визами – он о «демократе Яковлеве» в 1990-е слышать без смеха не мог.
Так или иначе, Александр Николаевич в команде Михаила Горбачева оказался главным борцом с наследием сталинизма и застоя, и в
этом преуспел. Был ли он злым гением перестройки, как удобно считать его недругам? Мог ли быть им? По реальному весу во власти – нет. Основными рычагами – кадрами – ведал совсем другой «архитектор», Егор Кузьмич Лигачев, он был в государстве реальным №2, замещавшим на хозяйстве Горбачева, когда тот покидал Москву. Ельцина в столицу пригласил как раз Лигачев. Самостоятельная роль
Яковлева в 1980-е по сути свелась к тому, что он назначил несколько главных редакторов и потом их опекал. Александра Николаевича, как представляется, взяли в Политбюро на четко очерченную функцию. Будем же чуть-чуть материалистами: борьба с наследием сталинизма и застоя была для Горбачева ресурсом в борьбе за укрепление власти (что не исключало наличия у него соответствующих убеждений), сюда все шло, и журнал «Огонек», и хлопковое дело, и прочее. Часть работы поручили Яковлеву, он проявил определенную инициативу.Но товарищи заигрались – все. Потом Александра Николаевича убрали за ненадобностью, оставив реквизит «архитектора перестройки», чтобы время от времени выпускать на сцену для произнесения некоторых слов. В жизни, говорят, человек он был не злой и даже не глупый. Просто играл чужую роль.
При новой власти Александр Николаевич Яковлев вел себя лояльно, вольностей в ее адрес себе не позволял. Обычно патриархи держатся более капризно. Причины, думаю, надо искать в его негероическом послевоенном прошлом – оно довлело над ним. Передал же
Сталин Крупской: «Пусть помалкивает, иначе мы назначим Ленину другую вдову». Вот и перестройке при желании вполне могли подобрать другого архитектора…Теперь, конечно, этого уже не случится.
Ответить с цитированием