"Solidarni 2010". Przeciw Rosjanom, Platformie i "GW"
«Солидарные2010». Против русских, Платформы и «GW»
- Я думаю, это был теракт. Убили президента и элиту страны, - говорит один из десятков цитированных прохожих в программе «Солидарные 2010» Яна Поспешальского. Вышедший в эфир в прайм-тайм на телеканале TVP1 фильм цитирует, без единого слова комментария со стороны кого-либо, прохожих, нападающих на правительство, русских и «Газету Выборчу». Камера движется среди толпы, собравшейся во время траура около Президентского Дворца в Варшаве.
- Мы не должны верить русским на слово, - говорит один из выступающих перед камерой.
- Это был теракт! – вторит ему другой.
- СМИ и телевидение ментально подготавливают общество к вынесению приговоров, - объясняет один из прохожих.
В двухчасовой программе, без единого слова со стороны Поспешальского или другого журналиста, отобранные прохожие нападают на «виноватых в катастрофе»: СМИ, особенно, «Газета Выборча», Гражданскую Платформу или русских.
- СМИ его затравили. Эти крокодильи слёзы, которые сейчас льют некоторые журналисты, для меня выглядят жалко. Просто жалко, - возмущается другой прохожий, заснятый – как и все остальные – в дни национального траура на варшавском Краковском Предместье.
- В последние годы мы позволили манипулировать собою. Власть должна принадлежать суверенному народу, она была передана мафиозному сговору СМИ и бизнеса. Наши деньги, которые все мы тяжело зарабатываем, мы даём людям, которые нами манипулируют. Если бы мы не покупали газеты, не буду упоминать название, то у них не было бы денег, чтобы ссорить нас, манипулировать нами. Пора проснуться! – говорит мужчина, представившийся как «прощающий христианин», ему поддакивает женщина из группы.
- Они хотят двухмесячного траура, чтобы никто не смел слова сказать, и чтобы все послушно проголосовали за одного кандидата. Как в Белоруссии, - говорит ещё один из гостей «Солидарных».
Сразу после этого некая женщина уточняет, что какие-то «они» хотят «заткнуть нам рот».
- Иллюзия примирения, национального согласия должна была заставить нас молчать! – кричит гость программы.
Лех Качиньский в программе представлен как «наш президент, затравленный средствами массовой информации». Всё время речь идёт о пропаганде СМИ и неназванных чужих силах, а также непрестанной атаке на патриотизм.
- СМИ унижают все духовные ценности, так же, как нашего президента. Им пренебрегали, над ним насмехались, - говорит плачущая женщина и благодарит стоящего рядом Яна Поспешальского.
Кто-то в толпе кричит, что «Газета Выборча обманывает народ».
- Я люблю Польшу, люблю господина президента, я никогда не верил в ту ложь, которую вы преподносили, - говорит мужчина с флагом, обвиняя «лживое телевидение».
Не в первый раз
Поспешальский в течение нескольких дней после трагедии под Смоленском в своих программах нападал на СМИ, за – как он говорил – клевету при жизни и оплакивание после смерти. Утверждал, что был заговор и покушение на жизнь президента. В том числе и в то время, когда длился национальный траур.
В показанной 15 апреля программе «Стоит разговаривать» журналист TVP попал впросак. В записи разговора с одним из прохожих, который был показан в программе, слышен голос из-за камеры, который явно подсказывает слова, как суфлёр. В представленном ниже фрагменте этот голос слышен на 3 минуте и 52 секунде.
- Наконец-то я вижу, что моё мировоззрение соответствует правде. Потому что это то, что я вижу на улице, - две недели назад говорил Поспешальский в «Стоит разговаривать».
PS Я перевела этот фрагмент передачи.
http://www.youtube.com/watch?v=sDnuo...layer_embedded
В студии
- Это ощущение, это чувство, что наконец-то я вижу, что то, что я думаю, то, что я… мой взгляд на мир соответствует, он истинный, когерентен, потому что он дополняет то, что я вижу на улице. Люди из разных мест Польши, после этих 16 часов, проведённых в очереди, когда доходят сюда, уже настолько лишены… этого слоя пудры, каких-то масок.. и они в состоянии, после этих 16 часов пребывания в этой общности, дыхания этой общностью, говорить на самом деле беззаветно, давать своё личное свидетельство. Но в этих свидетельствах появляется также очень тревожный элемент. Я совершенно… я тронут до глубины души тем, что люди после этой субботней трагической информации вслед за этим не получают ответа на следующие, очень простые вопросы – что случилось? То есть… один молодой человек говорит мне так: «Пан журналист, смысл фактов ужасен. Вот на территории иностранной державы разбивается самолёт с президентом и элитой политической, несколькими десятками человек, в том числе военные, священники и так далее. И… вот именно.. И вдруг оказывается… почему так происходит.. И к тому же это происходит на территории государства, с которым мы имеем весьма специфический вид исторического опыта и весьма специфический опыт отношений в последние годы.
- Да. Во-первых, оказывается, что эти наши лидеры, которые остались, вообще не находят соответствующих слов, чтобы описать эту ситуацию, значит, чтобы обратиться, сказать, какую понесли мы потерю, а во-вторых, они боятся, правда, боятся одного этого слова, даже опровержения… ну, все мы знаем, первое подозрение всегда – теракт. Если бы такое случилось, скажем, с президентом Соединённых Штатов, то вышел бы вице-президент и сказал бы: «Соотечественники, произошло нечто страшное, ничто не указывает на то, будьте спокойны, ничто не указывает на то, что это теракт». Так вот, вся ограниченность польской политики, причём мне кажется, что премьер выглядит тут несравненно лучше, чем кандидат в президенты, в данный момент занимающий этот пост, что они не находят… не знаю, пиаровцы не написали, не сказали, как им следует вести себя в такой ситуации, пиар этого … ни один пиаровец не предвидел, что это может быть реально.
- Пан профессор, это важный вопрос! Хорошо, но в людях это есть, этот вопрос есть, и его нельзя аннулировать только потому, что его нет в СМИ. Так давайте послушаем, что люди говорят на самом деле.
На улице.
- Весь мир воспринимает это так, что это примирение, эти жесты, когда этот пан, на руках которого кровь, обнимал моего премьера, просто… он обнял моего премьера, он никогда в жизни не обнял бы моего президента.
- Ну, не знаю, если наиважнейший глава государства ясно выразил свою позицию и не хочет, чтобы было иначе, хочет просто выяснения вопросов катынского преступления - и погибает, о чём это свидетельствует? О том, что каждый должен опасаться, независимо от того, какой пост он занимает в государстве.
- Совокупность знаний, которые я получил, моего опыта, опыта моей семьи, переживаний, истории, вся эта совокупность не позволяет мне поверить, что это мог быть случай. Весь предыдущий опыт указывает, что всё было совершенно иначе, всё было запланировано, всё было обдумано и всё было доведено на сто процентов до результата, потому что КГБ – это действительно серьёзные люди. Они не допускают утечки информации.
- … но в связи с тем, что это Катынь, может быть, на этот раз нам не будут морочить голову, лгать, изворачиваться…
- А с другой стороны, у меня есть… то, о чём я молюсь, о милосердии веры, о том, что я говорю – они сами уже не могут дольше терпеть этого…
В студии
- Таких высказываний мы не слышали из официальных уст. И с другой стороны, это ужасно, что именно отсутствие, быть может, чего? - именно доверия приводит к тому, что люди боятся, люди на самом деле боятся…
- Я сказал бы, меня это огорчает, вот именно, вспоминая опыт, в восьмидесятом году люди переломили страх, и тут так – не бойтесь, не страшитесь задаваться вопросы. Господин редактор, эти вопросы, которые вы записали, это не только вопросы этих людей, тут, на Краковском Предместье, это вопросы, которые задают люди в мире, на американских форумах в интернете, посмотрите CNN, «Политика», (название газеты – не разобрала, прим. перев.), это естественно, многие вопросы напрашиваются, и это… может быть.. я бы хотел верить, что это случайность…
- Туман.
- Что это туман, несчастный случай. Это в сто раз лучше. Может быть, это наиправдивейшая, наиболее правдоподобная, ведь нет стопроцентной ясности, может быть, диспетчер аэродрома виноват. И так далее, и так далее. Но ведь известно, что наистрашнейшее подозрение тоже существует, политик, который отвечает за свой народ, должен иметь мужество выразить это и сказать: «Нет, вы ошибаетесь, ошибаетесь, у меня нет доказательств этого», правда? Или: «Доверьтесь мне, потому что, если это правда, я эту правду тоже обнаружу, ведь она бы мне дорого обошлась». А что мы слышим вместо этого? Примирение и примирение. Это примирение, которое выражается в одном: молчите! Не говорите!
- Ну, да, но, пан профессор, если в заявлении польского парламента, в постановлении, которое польский парламент принимает, которое всё написано, кажется, на одной странице, там нашлось место для приветствия русским братьям, которых благодарят.
- Или выдающийся актёр читает какие-то верноподданнические… ещё не знает, а может, была, например, какая-то чудовищная халатность наземной службы, скажем, а он уже обращается… он может обратиться к русскому народу, а он уже к властям обращается …
Ответить с цитированием